«Вопрос формы» и другие рассказы

9

ВУД ПРОБИРАЛСЯ темными узкими проходами за фруктовым рынком на Западной улице. Здесь можно будет укрыться среди ящиков с фруктами, если гангстеры Тальбота нападут на его след. От реки пришлось уйти, потому что они наверняка опознали его и вызвали подкрепление. На своих быстрых автомобилях они без труда оцепят район, в котором он находится, и прочешут его, пока не загонят Вуда в угол.

Но то, что его вышли искать газетчики, было гораздо важнее. Расшифровали они его послание или нет, в любом случае Гилрой понял, наконец, что он ищет контакта с ними.

Безошибочное собачье чутье вывело его в ближайшую к редакции точку. Он осторожно выглянул на угол. Черной машины не было видно: но ему придется проскочить без прикрытия добрых сто ярдов, да еще под самыми фонарями. Напряглись мощные мышцы ног.

Стрелой он пронесся по тротуару прямо к ногам человека, нетерпеливо переминающегося у двери.

– Наконец-то, – воскликнул редактор. – Вовнутрь, живо! – и распахнул дверь. В считанные секунды оба влетели в лифт и вот они уже в кабинете редактора.

– Надеюсь, никто тебя не видел, а то обоим крышка, – буркнул редактор, усаживаясь за стол.

Вуд растянулся на холодном полу, слушая как редактор проклинал Гилроя за то, что тот до сих пор отсутствует. Вуд надеялся, что к этому времени его послание уже расшифруют и поймут, что он человек в собачьей шкуре. Но стало ясно, что Гилрой все еще занят с расшифровкой.

В любом случае, он был пока что в безопасности. Гилрой скоро вернется, он все узнает. Надо потерпеть. Вуд поднял голову и прислушался. Он узнал характерную походку Гилроя. Хлопнула дверь.

– А, собака уже здесь? Посмотрите-ка, что я принес! – Он положил бумагу на стол перед редактором.

Вуд не сводил глаз с лица редактора, жадно читающего принесенную Гилроем бумагу. Вуд даже не обратил внимания на огромный бутерброд, который Гилрой положил рядом с ним. Он был ошеломлен тем, что Гилрой не проявил к нему никакого интереса. Он так ничего и не понял, но, может быть, редактор поймет?

– Вот, значит, как! Стало быть, и Мосс, и Тальбот! Теперь вырисовывается ясная картина.

– С Моссом мне все понятно, – сказал Гилрой. – Он единственный, кто мог выполнить такую операцию. Но Тальбот… Ему-то какой прок в этом деле? И кто же, в конце концов, послал нам шифровку? И откуда он получил информацию?

Вуд чуть с ума не сошел от отчаяния. Он ведь мог все объяснить, он-то уж лучше всех знал, какой Тальботу прок от экспериментов Мосса. Вопрос коммуникации был им решен. Тальбот и Мосс были разоблачены, но он и на шаг не приблизился к тому, чтобы вернуть себе свое собственное тело.

Ему придется написать еще одну шифровку – длинную и более подробную, которая ответит на все вопросы, только что заданные Гилроем. Но, чтобы сделать это… Его прямо дрожь пробрала. Чтобы сделать это, ему снова придется пробираться сквозь патрули гангстеров, ведь его шифровальная таблица била нарисована на полу в углу убежища.

– Надо заставить пса отвести нас к автору шифровки, – решительно сказал Гилрой. – Это единственный способ загнать в угол Тальбота и Мосса. Пока что у нас есть только обвинение, но ни одного юридического доказательства, с которым можно было бы выступать в суде.

– Он должен находиться где-то недалеко отсюда, – сказал редактор.

ГИЛРОЙ ПОСМОТРЕЛ на Вуда.

– Я тоже так думаю. Пес приходил сюда и лаял, пытаясь заставить нас следовать за ним. Мы его выгнали, но через полчаса он вернулся, принеся в зубах написанную каракулями записку. Потом, еще через час, он принес шифровку. Следовательно, ее автор находится где-то рядом. Дадим псу поесть, а затем…

Он вдруг шумно проглотил слюну и изумленно взглянул на редактора. Вскочив с места, он кинулся к Вуду и запустил пальцы в густые волосы его шеи.

– Смотрите, шеф, это же хирургический пластырь! Когда собака наклонила голову, чтобы откусить кусок, волосы упали в сторону, и я его заметил.

– По-твоему, эта собака – кататоник? – улыбнулся редактор. – Ты скоро свихнешься на этой почве, Гилрой.

– Весьма вероятно. Но я, все же, хочу посмотреть, что скрывается под этим пластырем.

Сердце Вуда яростно забилось. Он знал, что разрез на шее его собачьего тела как две капли воды похож на те, которые Гилрой видел у «кататоников». Гилрой все поймет с первого же взгляда.

Когда Гилрой дернул пластырь, Вуд пытался стерпеть пронизывающую боль, но все же дернулся в сторону. Рана была свежей, и густые волосы плотно прилипли к пластырю. Он позволил Гидрою сделать еще одну попытку. Но боль была невыносимой. К тому же он боялся, что рана откроется.

– Прекрати, – сказал редактор. – Он тебя укусит.

Гилрой выпрямился.

– Можно снять пластырь с помощью эфира.

– Ты что, и впрямь думаешь, что его оперировали? Мосс на собаках не работает. Влип, наверное, в потасовку, или один из горилл Тальбота успел угостить его пулей.

Зазвонил телефон.

– И все же, хотел бы я посмотреть, что скрывается под пластырем, – сказал Гилрой, пока редактор снимал трубку.

Все надежды Вуда мгновенно погасли. Он чувствовал себя виноватым в том, что невольно сопротивлялся Гилрою.

– В чем дело, Блэйн? – спросил редактор в трубку. Он внимательно слушал, лицо его нахмурилось.

– Дрянь дело, – сказал он Гилрою. – Автомобили Тальбота патрулируют наш район. Не знаю, право, как ты сумеешь пройти сквозь них с собакой.

Вуд встревожился. Он бросил недоеденный бутерброд и заворчал.

Гилрой с любопытством посмотрел на него.

– Я готов поклясться, что он понял ваши слова и реагирует на них.

– Обычная реакция собаки на голос.

– Нам надо доставить его к хозяину, – сказал Гилрой. – Могу это сделать, если вы со мной.

– Конечно, я с тобой. Но что ты намерен предпринять?

– Пошли! – Вуд и редактор, торопясь, последовали за тощим репортером. Молча они дождались лифта, молча спустились в вестибюль.

– Ждите здесь, за дверью, – сказал Гилрой. – Когда я подам сигнал, бегите со всех ног.

Через несколько минут к подъезду подкатило такси и Гилрой, сидящий в напряженной позе в кабине, открыл дверцу. Он наблюдал за углом улицы. Из-за поворота выехал черный автомобиль и медленно проплыл вдоль такси. В свете фонаря сверкнул ствол автомата. Гилрой подождал еще минуту после того, как черная машина свернула на Западную улицу, и отчаянно замахал длинными руками.

– Быстро! Быстро! – хрипло крикнул он.

Редактор схватил Вуда на руки, толкнул дверь и вылетел на улицу.

ТАКСИ РВАНУЛОСЬ с места. Вуд в отчаяньи свернулся на полу. Они думают, что он отведет их к своему хозяину, они до сих пор так и не поняли, что автором шифровки был он. Как ему объяснить им, наконец, что писал он?

– Думаю, что мы проехали достаточно, – сказал Гилрой и постучал пальцами по стеклянной перегородке, отделяющей кабину от водителя. Машина затормозила. Вуд решительно последовал за журналистами. Вести их он мог только в одно место. Он затрусил мелкой рысцой, чтобы они не отстали от него.

Гилрой и редактор глядели в темноту подвала, в котором Вуд нашел убежище.

– Выходите! – сказал Гилрой. – Мы ваши друзья. Мы хотим вам помочь.

Ответа не последовало. Зажигая спички, они полезли вовнутрь.

Вуд остановился приблизительно в том месте, где днем начертил шифровальную таблицу, и залаял. Журналисты кинулись к нему.

– Увидел, должно быть, что-то, – шепотом сказал редактор.

Гилрой прикрыл ладонью спичку, посветил и пожал плечами.

– Он на землю показывает, – сказал редактор.

Гилрой опустил спичку, но, прежде, чем свет достиг пола, он вскрикнул и выронил ее, размахивая обожженными пальцами в прохладном воздухе. Редактор пробормотал слова сочувствия и зажег новую спичку.

– Это и есть то, что мы ищем? Квадрат на земле, исписанный буквами и цифрами?

– Я вернусь через секунду, – ответил Гилрой. В темноте его лица не было видно, но Вуд заметил, как вдруг напрягся его голос. – Пойду принесу фонарь.

– Что мне делать, если придет этот человек? – поспешно спросил редактор.

– Ничего, – отрезал Гилрой. – Он не придет. На таблицу только не наступите.

Гилрой исчез. Редактор зажег очередную спичку.

– Что он, черт его побери, здесь увидел?..

Никогда в жизни не был еще Вуд так взволнован. В самом деле, что увидел Гилрой? Была ли это очередная догадка, вроде той, которая осенила его в кабинете редактора, когда он понял, что люди Тальбота охотятся именно за Вудом? Или он понял, наконец, истинную сущность Вуда? Гилрой сказал, что автор этой таблицы не придет, но его слова могли означать все, что угодно. Вуд лихорадочно искал способ раз и навсегда объяснить, кто он. Но нашел он только пассивное решение: следовать тому, что скажет Гилрой.

Когда, наконец, Гилрой вернулся, освещая себе путь ярким лучом света, редактора прорвало.

– Кончай со всем этим, Гилрой. Не могу же я терять целую ночь. Даже если мы и раскопаем правду, напечатать мы все равно ничего не сможем…

ГИЛРОЙ НЕ обратил на него внимания. Он направил свет мощного фонаря на квадрат с шифровальной таблицей.

– Смотрите сюда. – Сказал он и внимательно поглядел на Вуда, который тоже повиновался его команде и стал рядом с редактором.

– Тот, кто сделал эту таблицу, был очень осторожен. Он стоял спиной к стене, чтобы его никто не застал врасплох. Таблица обращена к нам верхом. Стойте на месте! – резко добавил он, увидев, что редактор хочет обойти таблицу с другой стороны. – Отпечатки ваших ног нам не нужны. Просмотрите внимательно туда, где должен был стоять тот, кто писал.

Редактор пристально посмотрел.

– Что же ты здесь увидел? – спросил он озадаченно.

– Земля сырая и довольно мягкая. И на ней сохранились отпечатки ног, которые вы только что чуть не затоптали. Но не человеческих ног!

Редактор прочистил горло.

– Брось дурака валять!

– Целое, – сказал Гилрой почти что самому себе, – всегда больше, чем просто сумма составляющих его частей. Перед вами ряд ничем не связанных между собой фактов. Совершенно очевидно несвязанных. Потом вылезает один факт – который отнюдь не кажется важней всех остальных, – но вдруг все становится на свои места, и перед вами подробная картина.

– Что ты бормочешь? – спросил редактор.

Гилрой согнул свою длиннющую спину и подобрал с пола огрызок карандаша. Он повертел его в руках, прежде чем отдать редактору.

– Это тот самый карандаш, который собака схватила со стола, когда мы выгоняли ее из редакции. Вот, пожалуйста, следы зубов на боковых гранях. Собака несла его в зубах. Но вот следы зубов у тупого конца карандаша. Может быть, я и схожу с ума… – Он достал из кармана грязный листок с шифровкой и распрямил его. – Я сразу обратил внимание на эти пятна, но ничего тогда не понял. Как по-вашему, что это такое?

Редактор послушно исследовал бумажку в свете фонаря.

– Возможно, отпечатки ладони, – сказал он.

– Детской, что ли? Нет. Мы оба знаем, что это отпечатки лап. Точно такие же отпечатки лап, как и у таблицы. Вы ведь уже поняли, что у меня на уме. Посмотрите только, как слушает нас пес.

Не повышая голоса, он обернулся и сказал: «А вот и автор записки пожаловал».

Инстинктивно Вуд обернулся тоже, но никого не увидел. Повернувшись обратно и посмотрев на Гилроя, он заметил страх в его угрюмых глазах.

– Зарубите это себе на носу и не обманывайте себя, шеф. Мосс и Тальбот создали оборотня!

Вуд залаял и радостно потерся о ноги Гилроя. Его поняли!

Но редактор разразился смехом. Обыкновенным заливистым смехом.

– Напрасно ты работаешь в газете, Гилрой. Время только теряешь зря.

– Допустим, – яростно ответил Гилрой. – А другое объяснение у вас есть? Собака прорывается в редакцию и начинает лаять. До меня только что дошло, что я никогда в жизни не слышал, как собаки лают то коротким, то протяжным лаем. Она миновала все этажи и отделы и попала именно в репортерскую, потому что именно туда она и хотела попасть. Мы ее выгнали. Она вернулась с бумажкой, на которой каракулями было написано: «Я человек». Эти два слова заняли у нее целую страницу. Попробуйте писать зубами и увидите, какие каракули у вас получатся.

Собаке было необходимо найти более экономную систему письма, вот она и воспользовалась простым шифром. Но потеряла свой карандаш. И украла один из наших. Потом пробралась обратно сюда, укрываясь от головорезов Тальбота. У таблицы нет отпечатков ног, но есть отпечатки лап. И на принесенной нам бумаге тоже следы лап. А этот пес слушает каждое наше слово и понимает его. Когда я сказал, что автор записки стоит за его спиной, он повернулся. Что вы скажете на это?

НО СЛОВА Гилроя все еще не убедили редактора.

– Хорошая дрессировка…

– При всем моем к вам уважении должен сказать, что мозги у вас куриные. Эй, как тебя по имени, – сказал он Вуду, – чтобы ты сделал, если бы здесь был Мосс?

Вуд зарычал.

– Раз у тебя хватило ума придумать код, то хватит ума и найти способ, чтобы все нам рассказать. Все, что произошло.

Это воистину была триумфальная минута для Вуда. Пусть он не отвоевал еще свое тело! Теперь это лишь вопрос времени. Его бурной радости, вызванной словами Гилроя, было достаточно даже для лишенного всякого воображения редактора.

Гилрой поднял с пола острую деревяшку и быстро начертил на земле линию маленьких алфавитных знаков. Потом, отшвырнув палку, отступил на шаг и посветил фонарем.

– Выкладывай все.

Вуд прыгал перед нарисованными на земле буквами, тыкаясь носом по очереди в те, которые были нужны.

Т-а-л-ь-б-о-т-у н-у-ж-н-о з-д-о-р-о-в-о-е м-о-л-о-д-о-е т-е-л-о.

М-о-с-с с-к-а-з-а-л ч-т-о м-о-ж-е-т э-т-о с-д-е-л-а-т-ь.

– Черт побери! – вырвалось у редактора.

В наступившей тишине было слышно лишь возбужденное сопение собаки и тяжелое дыхание мужчин.

Вуд добился своего!