«Если», 2016 № 01

Михаил Тырин
ДОМАШНЯЯ РАБОТА

/фантастика /информационные технологии

/беспилотные аппараты

/локальные конфликты

В лифте Корнеев громко, надрывисто чихнул.

Чих был таким коварно-неожиданным, что он едва успел прикрыться ладонью.

— Извините… — пробормотал Корнеев, переведя дух.

Пассажиры деликатно опустили глаза. Зато оживился лифт-проводник.

— Будьте здоровы! — полился сладкий искусственный голос из динамика. — Заботьтесь о здоровье себя и окружающих! Аптечная сеть «Энджой-фарма» желает вам долгих лет.

«Да уж, желают они…» — с раздражением подумал Корнеев. И тут же поймал себя на том, что сегодня его, разбитого внезапной простудой, раздражает буквально все: и кисловатый запах в салоне кибертакси, и гул почтовых дронов, и навязчивое внимание андроидов-промоутеров у входа в офисный центр…

В офисе попискивала микроволновка и пахло чесночной котлетой. Бухгалтерша Вера привычно разогревала завтрак. Обычно Корнеев с пониманием относился к тому, что мать-одиночка мечется с двумя детьми и не успевает позавтракать дома. Но сегодня раздражало и это.

— Опаздываете, Леонид Андреевич… — добродушно проговорила офис-менеджер Светлана, не отрываясь от своей пудреницы.

— Опаздываю… — Корнеев даже фыркнул. — Хорошо, вообще смог подняться. С утра температура тридцать девять и голова чугунная.

— Это вы зря. Сидели бы лучше дома, чем микробов своих сюда носить…

— Нуда, нуда… А дела кто будет делать?

Корнеев прошел в свой сектор, бросил портфель на стол, упал в кресло. За перегородкой сердито и отрывисто говорили по телефону: Гриша из аналитической группы опять выяснял отношения со своей бывшей. Лучшего места и времени он выбрать, конечно, не мог…

Корнеев включил терминал и в ожидании загрузки откинулся на спинку. Работать не хотелось просто катастрофически. Он прикрыл глаза и представил себя дома — на уютном диване с чашкой какао. Даже тихо застонал от досады, что не мог прямо сейчас оказаться в этой неге…

А когда вновь открыл глаза, увидел перед собой пышногрудую блондинистую Регину, протокольщицу из техотдела.

— Леня, тортик! — она поставила на стол блюдце. — У меня день рождения.

— Спасибо, поздравляю. Хотя мне бы сейчас лучше коньячку глоток и горячий чай с витаминами.

— Коньячок — обязательно. Но после обеда, — и она упорхнула, даже не поняв бедственного состояния Корнеева.

Тут же на столе запиликал телефон, от звука которого Корнеева даже передернуло.

— Леонид Андреевич! — это была Светлана. — Чуть не забыла, к вам же пришли!

— Ко мне? Кто?

— Мужчина. Ждет в переговорной. Показал вашу визитку, сказал, что договаривались…

— Ничего не понимаю. Кстати, уважь больного, сделай пока чайку сладкого, а?

— Для вас — что угодно!

Корнеев взял из коробки салфетку, высморкался. И лишь после этого отправился в переговорную.

— Леонид, здравствуй! — навстречу ему поднялся коренастый мужчина с рыжими усами.

— Э-э… доброе утро… — удивился Корнеев.

— Не узнал, что ли? — мужчина расхохотался. — Серега я, из Мурманска. Отдыхали вместе на Байкале, ну?

— Капитан Большая Рыба! — воскликнул Корнеев. — Я тебя вспоминал, как раз недавно фотографии с женой перебирали. Только усы твои с толку сбили.

— Ну, уже не капитан, а целый майор. А усы — да, недавно обзавелся.

— А чего ж без звонка-то? Мог бы и не застать сегодня.

— Да ты же сам сказал — заходи в любое время. А у меня тут как раз дела, счет в пенсионном банке открывал, на первом этаже.

— Ясно! Садись, рассказывай! Какими судьбами у нас? Командировка?

— Э нет. Закончились командировки. Отслужил я, Леонид, пенсионер теперь. Перебираемся с семьей в теплые края. Потому и к тебе зашел.

— Так, слушаю.

— Ты ведь говорил, в частной военной структуре работаешь? — Сергей покрутил в пальцах визитку Корнеева. — А мне бы на пенсии работа не помешала. Вот и хотел узнать — нельзя ли у вас… как-нибудь…

— Работать у нас? — Корнеев искренне удивился. — Э… А кем?

— Ну… — несколько растерялся Сергей. — Я думал, ты и посоветуешь. Послужной список у меня в порядке. Конвойная служба, полигонные тренировки, стрелковое оружие, боевое перемещение, тактика… Опыта выше крыши, все Заполярье обошли. А сейчас мне бы что-то поспокойнее… Инструктором, например.

— А, инструктором… — Корнеев покачал головой и вдруг тихо рассмеялся.

— А что не так?

— Сергей, ты меня не понял. Да, у нас частная военная компания. Но она не оперативная, а управляющая. У нас тут ни бойцов, ни инструкторов нет.

— А кто ж у вас есть? — удивленно изрек Сергей.

— Консультанты, аналитики, координаторы, прогнозисты, статистики, менеджеры по сопровождению клиента.

— И чем вы тут занимаетесь… менеджеры? — еще больше удивился собеседник.

— Да обычная работа. Находим клиента, предоставляем услуги, подбираем подрядчиков, оптимизируем расходы…

— Не пойму я что-то… так у вас военная компания или просто канцелярия?

— Почему же канцелярия? Есть разные ЧВК — логистические, медицинские, юридические… Взять хотя бы твои конвои. Допустим, клиенту надо протащить груз через какой-нибудь Нигер в Мали. Сам знаешь, что там сейчас… Мы анализируем оперативную обстановку, прокладываем маршрут, подбираем логистического партнера. А для этого надо знать, какие группировки контролируют дороги, мосты, чья ПВО закрывает небо, какие там действуют меморандумы и декларации. Средства боевого сопровождения и прикрытия тоже находим мы. Санкционируем применение боевой силы. У нас еще и своя консалтинговая служба, которая оптимизирует финансовую часть проектов.

Сергей сокрушенно покачал головой.

— М-да… Удивил ты меня, Леня. А я-то еще думаю — что за странная тут у вас ЧВК. Мальчики с ноутбуками, девочки в юбочках, чайнички кипят, тортиками угощают…

— Да ты в своих северных морях совсем одичал, — добродушно усмехнулся Корнеев. — Мы тут люди мирные, интеллигентные, своими руками никого не трогаем. А вот ты — сможешь навскидку вспомнить хотя бы десять повстанческих группировок, которые контролируют приграничные земли в Бирме? А их там уже за тридцать.

— Чвук! — произнес вдруг Сергей со странным выражением лица.

— Что-что? — не понял Корнеев.

— Частная военно-управляющая компания. ЧВУК!

— А, ну да, — Корнеев усмехнулся. — Не совсем так, но… Официально у нас координационное бюро.

— А военно-оперативная компания как? ЧВОК? — Сергей вздохнул. — Чвок-чвук-чвак… Извини, Леонид. Зря я тебя побеспокоил. Пойду я.

— Эй, стой-стой-стой! Как это «зря»? — Корнеев взял из настольного прибора листок и карандаш. — Вот, записываю тебе один телефончик. И имя. Передашь от меня привет и изложишь свою проблему. Там помогут.

— И кто эти добрые люди?

— Тоже частная военная компания, но они — кадровики. Занимаются подбором персонала. Тебе они точно что-нибудь хорошее найдут.

— Ну, спасибо… А вот скажи, это любой мужик с улицы к тебе может зайти и заказать ракетный удар по соседскому сараю?

— Конечно, нет! Есть реестр официальных заказчиков. В основном это правительства, признанные на том или ином уровне. У заказчика должен быть соответствующий индекс легитимности, определяемый на международном уровне. Так что, если ты возглавишь какую-нибудь республику или княжество — милости просим…

Уже прощаясь, Сергей вдруг пристально посмотрел Корнееву в глаза и проговорил:

— Говоришь, я одичал? Нет, это вы размякли в мягких креслах с тортиками. На самом деле все мы одинаковые. И ты, и я, и твои аналитики педиковатые. И случись что тяжелое, аналитика тебе не поможет. Тоже одичаешь! Возьмешь булыжник или палку, а на крайний случай зубами рвать глотки будешь всяким тварям.

— Зубами? Глотки? — Корнеев напряженно усмехнулся. — Это вряд ли. Прошли те времена.

Неожиданная встреча немного взбодрила и отвлекла Корнеева от болезненных ощущений. Но уже в коридоре, проводив гостя до лифта, он вновь испытал ломоту в затылке, резь в глазах и весь набор простудных прелестей.

У дверей сектора он нос к носу столкнулся с директором бюро.

— Вот ты где, Леня. Я к тебе.

— Что случилось, Михалыч?

— Вот сейчас и узнаешь…

На столе уже ждал чай, приготовленный заботливой Светланой. Михалыч отодвинул кружку поближе к блюдцу с тортиком и осторожно положил на ее место тонкую стопку каких-то распечаток. Затем обвел одну из строчек карандашом.

— Это ведь твой подрядчик?

Корнеев склонился над бумагами.

— «Софт-Пауэр Инлимитед»… да, мои ребята. А что такое?

— Забудь об этих ребятах на ближайший месяц. Ни писем, ни звонков, ни транзакций. У них на складах нашли какие-то немаркированные снаряды и начали серьезно проверять. Нам светиться в этой истории ни к чему.

— Что за бред? Аккуратнейшая контора, израильтяне! Может, какое-то просроченное барахло, которое списать забыли?

— Может, и барахло. Теперь за это барахло из них душу вынут. Все контрафактные запуски на них повесят. Ты меня понял?

— Понял, Михалыч. А откуда информация?

— От добрых людей. Не зря же я по праздникам бонусные чеки партнерам рассылаю…

Корнеев потянулся за чаем. И тут вдруг в носу защекотало так резко и нестерпимо, что он даже не успел отреагировать. Он чихнул, так что, казалось, голова раскололась пополам.

Открыв глаза, он увидел перевернутую кружку, залитые чаем документы и клавиатуру, обломки тортика…

— О, черт…

— Да что с тобой?! — в сердцах воскликнул Михалыч. Взглянув на Корнеева, он, кажется, впервые заметил его покрасневшие глаза и болезненно припухший нос.

— Дерьмо… — Корнеев поспешно вытирал стол и клавиатуру салфеткой. — Сижу тут с температурой, голова разваливается.

— Зачем ты вообще приперся?

— Михалыч, а дела кто будет делать?

— Отдал бы ребятам свои дела. Незаменимый, что ли?

— У меня Судан над душой висит! Сегодня — край! Там все на меня завязано. Да еще китайцы все мозги обглодали…

— Ну, ты даешь, Леня… — Михалыч покачал головой, стряхивая с бумаг чайные капли. — И вот что я тебе скажу. Иди-ка ты домой. Техники подготовят тебе терминал для удаленки. Полежишь, примешь таблеточку — а потом подключишься к офису и разберешься со своим Суданом. Дома и стены помогают. И не спорь.

— Звучит заманчиво. Спасибо, Михалыч…

Меньше чем через час, Корнеев вошел в квартиру, отряхнув снег с ботинок. Поставил на тумбочку увесистый чемоданчик — защищенный и экранированный контейнер, где покоился рабочий терминал из офиса.

— Па-ап, это ты? — крикнула из своей комнаты дочка.

— Я. Поставь чайник, пожалуйста.

Корнеев обожал свой дом. Он вложил в него столько души, нервов и энергии, сколько хватило бы на запуск межконтинентальной стратегической ракеты. Часами ругался с мастерами-отделочниками, еще больше спорил с женой, отстаивая каждый оттенок керамики или мебельной панели. И в итоге добился своего. Теперь это было не просто типовое жилище, а Любимый Дом.

Сняв пальто, он почти физически ощутил, как сами стены окружили заботой и добром. Решив не слишком торопиться, Корнеев надел теплый пушистый халат, налил чаю и расслабился в уютном кресле. Через полчаса самочувствие стало заметно лучше. Теперь можно и поработать!

Корнеев щелкнул замками контейнера, водрузил на стол терминал, подсоединил кабели. Пока идет проверка безопасности соединений, можно заварить еще чайку.

Итак, что мы имеем? Ситуация со вчерашнего дня не вышла за рамки прогнозов. По-прежнему со стороны Уганды на северо-восток неторопливо ползет колонна старой восстановленной бронетехники, купленной штабом повстанцев у какого-то арабского племени. У обеих сторон индекс легитимности ниже плинтуса, так что действовать можно смело.

В принципе есть законные основания просто сжечь эту колонну, смешать с грязью хорошим ракетным залпом. Однако у заказчика свои резоны и расклады. Министерство обороны Южного Судана просило колонну только задержать. Возможно, рассчитывают в будущем отбить эти ржавые танки и прибрать к рукам.

Задержать так задержать. Аналитический отдел пару суток изучал разведданные и выдал аж три способа действий. Из которых Корнеев выбрал простейший. Нужно было лишь порекомендовать войскам коалиции заблокировать одну дорогу, а миротворцам — сместить зону патрулирования на полсотни километров к западу.

Таким нехитрым способом для колонны оставили только одно возможное направление — ведущее к единственному приличному мосту через Белый Нил. Вот этим мостом Корнеев и собирался заняться.

Но сначала он сделал видеозвонок основному подрядчику.

— Здравствуй, Джозеф! Готов ли сегодня поднять своих птичек?

— Птички только и ждут, когда ты введешь стартовый код, Леонид, — ответил тот, одновременно пытаясь жевать хлопья из большой яркой коробки. Корнеев не помнил случая, когда рот Джозефа не был бы занят какой-то едой.

Сам Джозеф — небритый, пузатый, в неопрятной затрапезной футболке — не производил впечатления серьезного военного партнера. Мало кто мог даже подумать, что его фирма держит около пяти процентов рынка всех воздушных операций в Африке. При этом он и сам был блестящим оператором и, сидя у себя в Кракове, мог пилотировать целое звено дронов на другом краю мира.

— Джозеф, у меня еще часа на два-три всякой писанины — начинаю заполнять формуляры. Будь готов к этому времени, пожалуйста.

— Опять Африка?.. — вздохнул собеседник. — Скучно. Когда уже долбанем по Стамбулу?

— Никак не можешь забыть, что у тебя там украли кошелек?

Корнеев протяжно вздохнул, размял пальцы. Сейчас ему предстояла скучнейшая и утомительная процедура оформления комплексного заказа. Даже несложная операции по уничтожению моста состояла из десятков обращений, уведомлений и согласований. При этом общаться приходилось не только с заказчиками и партнерами, но и с безумным количеством контролирующих структур, которых с каждым годом становилось только больше.

Взять тот же мост. Понадобилось аж четыре подтверждения нейтрального статуса объекта, которые в свою очередь пришлось разослать по десятку адресов.

Настоящим военным в этом смысле жилось проще — получил звонок из штаба и стреляй от души!

Корнеев вдруг заметил, что пальцы как-то странно липнут к клавишам. Чвок, чвяк… Он тут же вспомнил, что утром в офисе залил клавиатуру сладким чаем. Повредить защищенной схеме это, конечно, не могло — на эту клавиатуру можно было вылить и ведро воды без последствий. Но сейчас пришлось сходить в ванную за влажными салфетками и оттереть остатки сахара.

На следующие два часа Корнеев полностью погрузился в заполнение таблиц, рассылку уведомлений и сверку данных. К искренней его радости, все шло на редкость гладко: никто не трепал нервы, не требовал уточнить координаты или переделать формуляр. Подтверждения приходили одно за другим, приближая время запуска — а там и долгожданного отдыха.

Наконец, последняя закорючка поставлена. Корнеев перевел дух и набрал Джозефа.

— Ну, у меня все готово. А как там птички?

— Птички в порядке, — Джозеф отставил лоток с какой-то очередной едой. — Даю доступ, вводи код. У тебя сорок пять секунд, Леонид.

— Да знаю я, первый раз что ли? — Корнеев придвинул клавиатуру и сосредоточился. — Ну, с богом…

«239Q343G9999999999999999999999999999999999999999…»

— Черт! Проклятье!

Корнеев с ужасом увидел, что клавиша «9» глубоко залипла. Видимо, проклятый чай так до конца и не оттерся. Он попробовал выковырнуть клавишу ногтем, но не смог. Схватил канцелярский нож, поддел… но переусердствовал. И вывернул девятку с корнем…

— Ну, все, приплыли…

Если сейчас не ввести код — полдня работы насмарку. Между тем секунды тикали. Корнеев сорвался с кресла и бросился в комнату к дочке. Та сидела за компьютером, листая странички.

— В сторону!

Сдвинув дочку вместе с креслом, он схватил ее клавиатуру и побежал к себе. Трясущимися руками вставил разъем, бухнулся на кресло. Оставалось меньше десяти секунд.

— Па-ап, ты что?! — догнал его обиженный детский голос.

Он все-таки успел ввести последние цифры за секунду то того, как доступ закрылся.

— У тебя все хорошо? — удивленно спросил Джозеф.

— Нормально. Техника закапризничала, а так — все в порядке.

— И у меня хорошо. Доступ подтверждаю, работаем. Тебе дать картинку?

— Да ну, что я там не видел… Просто отпишись, как закончишь.

«Фууух…» Корнеев откинулся в кресле. Кажется, обошлось. Взгляд вдруг упал в уголок монитора — там светился небольшой значок, тревожный красный треугольничек с восклицательным знаком. Откуда он взялся?

Корнеев хотел ткнуть в него курсором, но не успел — значок погас. Ну и плевать на него. Если бы что-то серьезное — безопасники уже оборвали бы телефон.

Пожалуй, сейчас можно позволить себе бокал хорошего портвейна. Или даже рюмочку коньяку. Достав из бара бутылку, Корнеев плеснул себе немного «Арарата». Повернулся к своему отражению в шкафу. «За проявленную доблесть и профессионализм, а также в связи с коварной болезнью старший координатор Леонид Корнеев награждается коньяком. ЧВОК!»

Он зажмурился и представил себе, как прямо сейчас с аэродрома в Конго поднимается звено ударных беспилотников и летит бомбить тот злополучный мост. Затем налил себе еще, включил телевизор и развалился на диване. Пожалуй, если сейчас отдохнуть, то вечером можно будет и китайцами слегка заняться…

И все же сердце было не на месте. Из головы не шел этот странный значок в углу экрана. С минуту поразмышляв, Корнеев набрал начальника бюро.

— Михалыч, у меня тут непонятка маленькая. Сейчас оформлял воздушную операцию, а когда ввел код — какое-то предупреждение выскочило. Я даже прочитать не успел, сразу погасло.

— Хм… ну, бывает, — с ленцой ответил Михалыч. — А на той стороне все нормально приняли?

— У них — нормально, доступ подтвержден, птички полетели. Но что-то я волнуюсь. Кто у нас там из протокольщиков свободен, пусть логи проверят, а?

— Из протокольщиков — Регина разве что, но она уже отмечает… Ладно, повиси на трубке, сейчас глянем…

С минуту Корнеев нервно барабанил пальцами по столу. Наконец, телефон снова ожил голосом Михалыча.

— Да, Леня, был какой-то странный пробой в безопасности. Но ничего серьезного вроде. Защита сразу сработала. Давай завтра с этим разберемся. Операцию ты закрыл, волноваться не о чем.

В трубке послышался приглушенный звон бокалов — день рождения Регины был в разгаре.

— Ну хорошо, Михалыч, давай завтра. И проверьте там получше. Чтоб я хоть уснул спокойно. Подключи своих добрых людей, что ли…

— А кстати, сам-то что думаешь? Может, сделал чего не так? Воткнулся куда-нибудь, не подумавши…

— Вроде, нет, — пожал плечами Корнеев. — Хотя, да, клавиатуру пришлось нештатную использовать, моя приболела.

— Хм… ну, не знаю. На всякий случай подключи ее через сервисный разъем, я попрошу ребят, чтоб прозвонили.

Хлопнула дверь в прихожей — жена вернулась с работы.

— А что это мы отмечаем? — удивилась она, заметив недопитую рюмку на столе.

— Даже не спрашивай. Давай-ка я лучше ужин разогрею…

Уснул Корнеев достаточно легко. Однако ненадолго.

В первом часу ночи запиликал телефон.

— Да, слушаю! — под боком послышался недовольный вздох супруги.

— Спишь? Просыпайся.

Корнеев поспешно вышел на кухню.

— Михалыч, что стряслось?

— Я говорю, просыпайся. И семью поднимай. Собирайте вещи. Я через пять минут подъеду. Ваш дом в ближайшее время будут эвакуировать.

— Что?!! Ты шутишь?

— Леня, мне не до шуток. Ваш дом обнаружен в реестре военных объектов и, возможно, скоро будет атакован. Поэтому не трать времени на глупые вопросы. Я сам мало что понимаю… Все, отбой.

Корнеев вернулся в спальню, глянул на уютно свернувшуюся под одеялом жену.

«И что я ей скажу? Бред какой-то…»

— Эй, Марина… слышишь? Вставать надо. С работы звонили, надо ехать.

— Ну, езжай.

— Нет-нет, всем надо. Сейчас дом будут эвакуировать. Угроза атаки…

— Ой, иди ты в баню. Нашел время издеваться. Пить надо было меньше, — и жена отвернулась к стенке.

— Марин, я не шучу! Вставай и Кристинку буди!

Пропел сигнал домофона, Корнеев бросился открывать. Михалыч выглядел натурально испуганным.

— Вы что, еще собираться не начали? — вскричал он. — Быстро, ноги в руки! Вещи по минимуму — и бегом, пока в толпе не застряли. Леня, ты хоть терминал упаковал?

На голос выглянула жена. Увидев выпученные глаза и трясущиеся губы Михалыча, она, кажется, прониклась серьезностью момента.

— Ты объяснишь, что происходит? — насел на него Корнеев, одновременно застегивая брюки.

— Объяснять пока особо нечего. Во-первых, да — клавиатура у тебя оказалась дырявой, с клопами. Какой-то сигнал ушел на сторону, по нему тебя и отследили.

— Да что за чушь?! Я же действовал официально, через офис!

— Все правильно, офис под охраной Тридцатилетней резолюции. Но сигнальчик ушел именно от тебя, в этом и закавыка. Короче, добрые люди сначала зафиксировали странные маневры спутников. Потом обратились к реестру целей… Ты не стой, ты собирайся!

— Я собираюсь! Что еще за спутники, чьи? Если ты про местные племена, то они там камнями задницы вытирают, какие им спутники?

— Спутники предположительно от Исламской коалиции. А чьи они и какая там связь…

Михалыча прервал настойчивый звук сирены из домовой противопожарной сигнализации.

«Уважаемые жильцы! Просим покинуть здание в связи с угрозой безопасности. Соблюдайте порядок и спокойствие, оказывайте помощь людям с ограниченными возможностями…»

Жена и дочь набивали сумки, с молчаливым ужасом поглядывая на Корнеева.

— Что смотрите?! — взорвался он. — Делайте как сказано!

Наконец сборы закончились. В коридоре у лифта хлопали двери: заспанные удивленные соседи пытались выяснить друг у друга причину переполоха.

— Пожар, что ли?

— Может, проверка или учения?

— Господа, это не учения! — громко объявил Михалыч, сбегая по лестнице вслед за семейством Корнеева. — Действуйте по инструкции. Чем быстрее, тем для вас лучше.

На улице в морозной дымке уже полыхали мигалки спецмашин, какие-то люди в униформе расставляли ограждения. Слышался невнятный шорох раций, где-то трещал вертолет.

— Па-ап, куда мы? — жалобно проговорила дочь.

— Не знаю, милая… если действительно что-то серьезное — переночуем где-нибудь…

— Поехали, пока улицу не перекрыли, — Михалыч подтолкнул его к машине. — Устроитесь в офисе, в гостевых номерах. И лучше поскорее, пока нас с тобой не начали трепать следователи и инспекторы из ОНК.

Тут же у Михалыча заголосил телефон, и он полностью ушел в разговор. Не отрываясь от трубки сел за руль, тронулся.

Корнеев развернулся и посмотрел на дом. Стройная двадцатиэтажная башня цвела огнями, возвышаясь над кварталом. «Что же будет? Неужели посмеют бомбовый удар?..»

Машина двигалась в жидком ночном потоке, а дом все еще был виден. В голове колоколом било бессмысленное «чвок… чвак… чвяк…». И вдруг Корнеев увидел что-то необычное.

— Михалыч… Стой, Михалыч! Смотри, смотри!

Начальник аккуратно припарковался, они с Корнеевым вышли из машины.

Над домом горели, медленно снижаясь, маленькие красные огоньки. Словно догорающие остатки фейерверка.

— Что еще за фокусы? — пробормотал Михалыч.

— Тихо… Слышишь такой звук вроде свиста?

— И что это?

— Думаю, предупреждение об атаке. Мой Джозеф тоже использует такие кассеты, если есть опасность задеть гражданских. Сначала вот эти свистящие огоньки или просто сирена на парашюте… а на втором заходе — удар.

— И сколько может быть времени до удара?

— А кто ж знает? Ты ведь не думаешь, что они послали сюда авиацию? Скорей всего, целят с орбитальной платформы. Или какого-нибудь стратосферного челнока. Стало быть, времени на разворот им не нужно, могут лупануть в любой момент.

— М-да, дела…

— Я одного не пойму. Что это вообще такое, зачем это? Хотят объявить войну?

— Ну… ты же не объявил войну Судану, когда шарахнул по его территории.

— Одно дело Судан, а другое — большой мирный город. Хотя ты прав. Юридически разница довольно прозрачна.

— Гляди, гляди! — Михалыч вдруг схватил его за локоть.

— Вижу…

В доме гасли огни. Сначала сигнальные фонари на антеннах, потом подсветка карнизов, а затем и свет в окнах. Медленно, плавно, сверху вниз дом погружался в темноту. Прошло не больше минуты, и на месте сияющей многоэтажки образовался совершенно темный, мрачный силуэт. Выглядело это и дико, и страшно — особенно на фоне остального города, который продолжал искриться цветными огнями.

— Может, специально обесточили на всякий случай? — пробормотал Корнеев.

— Специально? — Михалыч фыркнул. — Там еще полдома перепуганных гражданских в квартирах. Это только мы такие быстрые. Хочешь, чтоб им еще и свет отрубили для пущего веселья? Ладно, сейчас попробуем узнать.

Он достал телефон и отошел в сторону. Судя по серьезности лица, разговор шел с кем-то солидным. Корнеев пытался прислушиваться, но долетали только обрывочные «да… понял… так…».

Наконец, Михалыч убрал телефон, кивнул Корнееву.

— В машину.

Усевшись за руль, он не сразу включил зажигание. Повернулся, чтобы видеть и растерянного Корнеева, и его перепуганную жену.

— Есть мнение, что все обошлось. Похоже, это и была атака.

— Подожди, какая атака? — изумился Корнеев. — Вырубить свет в доме — это атака?

— Не совсем так. Магистральное питание никто не отключал. Здание действительно было атаковано. Чем — пока непонятно. Направленный ионизатор, СВЧ-пушка, а может и «смарт-даст», умная пыль — помнишь, применялось такое лет пять назад?

— «Смарт-даст»… — хмыкнул Корнеев. — У кого-то завалялось такое старье?

— Это для военных объектов оно старье. А городские многоэтажки, как ты понимаешь, от него никто не защищал. Так что у кого-то не только завалялось, но и пригодилось.

— И что дальше?

— А что дальше… дом ваш — мертв! Все электрические цепи там, скорее всего, сгорели — от электронных часов до систем управления отопительными котлами. Сколько времени уйдет на восстановление, можем только гадать. Так что атака удалась… хотя и старье… Эх…

Михалыч завел машину.

— Надеюсь, в лифтах застряло не слишком много народа, — отстраненно проговорил Корнеев.

— Лифты отключились при сработке сигнализации. А вот те, кто понаставил себе электронных замков на двери… Спасателям до утра работы хватит. Кстати, ты даже спасибо не сказал, что я вас заранее вытащил.

— Спасибо…

— Теперь уже не меня, а судьбу благодари, что все так легко обошлось.

В пустынной и аскетичной гостевой комнате навалилась звенящая тоска и депрессия. Два простых дивана, пара кресел, столик, мини-кухня. Это только на словах номер назывался гостевым, на самом деле место использовалось для отдыха дежурных смен. Дорогих гостей все-таки селили в не менее дорогие отели.

Дико хотелось домой, к привычной мебели, теплу, уюту. Корнеев ощущал, что переживает за свою осиротевшую квартиру как за живого человека.

— Сиди здесь и думай, что отвечать и как отчитываться, — велел Михалыч. — Все мелочи вспоминай. Будь готов к любым трудным вопросам. Я постараюсь, чтоб тебя хотя бы ночью не дергали, а пока приму огонь на себя. Ночка будет та еще, чувствую. Утром заеду или позвоню.

Михалыч уехал. Подавленная жена включила телевизор, поставила чайник. Дочка устроилась в кресле с ноутбуком.

Корнеев какое-то время ходил из угла в угол. Потом встал у окна, глядя на ночной город. По телевизору начались новости, и он заинтересовался. Но о происшествии с его домом почему-то не было сказано ни слова.

Он подошел к дочери.

— Одолжи на минутку.

Отойдя с ее ноутбуком к окну, начал листать новости. Наконец что-то нашел.

«Эвакуировано жилое здание из-за срабатывания системы аварийного оповещения… судьбой жильцов занимаются спасатели… сообщается, что при эвакуации умер один мужчина, инвалид — отказал сердечный стимулятор…»

У Корнеева вспотел лоб. Он понимал, что осциллятор отказал не сам по себе. Он выключился так же, как и все электрические цепи в доме.

— Пейте чай без меня, я отойду кое-куда по делам, — и он направился в бар.

Михалыч появился на пороге в десятом часу утра. Внимательно осмотрев Корнеева и принюхавшись, он изрек:

— О-о, брат, да ты тут времени не терял!

— Извини, уснуть не мог. Нервы…

— Ну, поехали, — он как-то странно вздохнул, но Корнеев не придал этому значения.

Сегодня в городе было чуть теплее, но Корнеева все равно бил легкий озноб. Он сжался в кресле машины, пытаясь согреться стаканчиком кофе.

— Кое-что прояснилось, — сообщил Михалыч, выруливая со стоянки. — И мы даже знаем, кто атаковал.

— Не томи, а?

— Саудовская Аравия, Леня.

— Это как?! — Корнеев чуть не пролил на себя кофе. — Какого черта?

— Да тихо ты… Просто этот квадрат, где ты отработал, и этот мост… они оказались в зоне интересов Мудара.

— У меня четыре подтверждения по статусу!

— Да не шуми, дай договорить. Претензии высказали саадиты, одна из ветвей рода Бану Тамима. Они кочевники, живут в Судане на правах диаспоры. У них давний замороженный территориальный спор с каким-то кушитским племенем. И всем на него было плевать до вчерашнего дня. Но оказалось, саадитская диаспора имеет серьезную поддержку в каких-то саудовских структурах…

— Да какие к черту структуры, при чем тут это?

— Серьезные структуры, Леня. Такие, что имеют положительный индекс легитимности. Скорее всего, саадиты крышуются на уровне улемов. Этого достаточно, чтобы их признали стороной конфликта. Все было легально. Потому-то наша ПВО даже не дернулась.

— Ладно, допустим… — Корнеев попытался успокоиться. — И в чем тут наш косяк?

— Только в том, что ты использовал нештатное оборудование, Леня. Получишь за это взыскание от меня. Все остальное не про нас. Они просто воспользовались дыркой в международном законодательстве. Мы же не виноваты, что их маленький территориальный спор не был внесен в Будапештские протоколы и что это маленькое племя не являлось субъектом Доктрины Абдул-Азиза… А теперь вот оказалось, что они через этот чертов мост не могут своих коров гонять, и выставили счет.

— Это все… это невероятно! Такое чувство, что нас специально подловили. Но зачем? Кстати, куда мы едем?

Михалыч коротко вздохнул.

— Ты еще не все знаешь, Леня. Крепись…

Лишенный энергетической подпитки, замерзающий и одинокий, дом выглядел дикой скалой среди городских построек. Михалыч остановил машину в сотне метров от стоянки — дальше не пустила полиция.

— Крепись, Леня, — повторил Михалыч.

Корнеев вышел, сделал несколько шагов, огляделся вокруг. Он не верил своим глазам.

Во дворе творилось что-то невообразимое. Прямо на детской площадке толпа смуглокожих женщин в хиджабах грелась около большого костра, в который кидали обломки мебели. Повсюду шныряли бородатые мужики в куфиях или чалмах, из-под их курток болтались полы мекканских накидок. Все что-то кричали, галдели, смеялись, узнавалась арабская речь. Вокруг груд тюков и чемоданов с визгом носились чернявые дети.

Почти вся стоянка была занята обшарпанными грузовиками и автобусами. Отдельно стояли несколько машин с посольскими номерами. И еще было много полицейской техники. Самое странное, что полиция не обращала на этот бедлам совершенно никакого внимания. Просто прохаживалась и поглядывала по сторонам.

Бородачи в чалмах что-то таскали из дома в автобусы и обратно, шныряли между улицей и подъездами. Из дома доносился грохот и визг бензорезов — похоже, там вскрывали квартиры. Из открытых по всем этажам окон летел какой-то мусор, обломки вещей, тряпки.

Корнеев растерянно обернулся, встретился взглядом с начальником. Он не мог даже слова вымолвить, просто развел руками.

— Такие дела, Леня… Вчера дом был признан военным объектом, из которого велось управление огнем. А сегодня он демилитаризован и признан захваченным объектом. И что самое печальное, все это законно…

— Что… что ты несешь?!! — заорал Корнеев.

Несколько полицейских прекратили прохаживаться и как по команде повернулись к нему.

— Тихо, тихо, Леня! Держи себя в руках. Иначе тебя просто арестуют. Я специально с тобой поехал, чтоб ты глупостей не натворил. Здесь буйных очень быстро в наручники упаковывают.

— Да не надо меня успокаивать! Что это за обезьяны, почему их отсюда не вышвырнут?!

— Говорю же, все законно. Это тамимиты, одна из саудовских народностей. У них тут большая диаспора, и теперь они как представитель победившей стороны имеют права на…

— Какой еще стороны?! Какие права!? Это мой дом!

Корнеев сорвался с места и бросился к своему подъезду. Моментально перед ним оказались трое полицейских и преградили путь, используя свои дубинки как маленькие шлагбаумы. Одновременно рядом материализовалась какая-то девица в форменной куртке, с торчащей из кармана рацией.

— Доброе утро! Вы домовладелец? — заверещала она. — Просим соблюдать порядок, мы окажем вам необходимую помощь. Вон там развернут консультационный пункт, где вам предоставят…

— Засунь себе подальше свой пункт! Я не позволю этим мартышкам гадить у себя в квартире!

Полицейские при этих словах напряглись и сделали по маленькому шажку вперед, практически окружив его с трех сторон.

— Рекомендуем выражаться корректно. Если вы экстренно нуждаетесь в горячем питании или помощи медиков, просим пройти во временный лагерь в сквере через дорогу. Для малолетних детей предусмотрено срочное отселение в социальные…

Корнеев ощутил, как его глаза застилает кровавая пена. Он уже люто ненавидел и эту пигалицу, и полицию, и всех, кто окружал его, наполняя воздух раздражающим шумом.

— Леонид, ну хватит, — умиротворяюще проговорил подошедший Михалыч. — Ну, пойдем… Ты ничего не сделаешь, попробуем потом через суд.

Внезапно на третьем этаже хлопнуло окно, а через мгновение сверху рухнул и с грохотом разлетелся на части чей-то кухонный стол. Полицейские от испуга аж подпрыгнули, рассыпав свой маленький строй. Корнеев не упустил момент. Он прыгнул вперед, подхватил с земли ножку от стола и ринулся в свой подъезд.

До ушей доносился топот погони и крики, но Корнеев был неумолим, а цель — уже близка. Ненависть придавала и сил, и скорости. Он влетел в подъезд, сбив с ног какого-то старца в рваной дубленке и клетчатом платке. На площадку у застывших лифтов стекал с лестницы вонючий дым — видимо, от работающих на этажах бензорезов.

Корнеев прыжками через три ступени побежал по лестнице. За спиной кричали и грохали каблуками полицейские, их стало больше. Но подоспело везение. Кто-то выставил на площадку перегоревший вчера стиральный комбайн, и Корнеев обрушил его вниз по ступеням, преграждая путь преследователям.

Воспользовавшись их задержкой, на третьем этаже он метнулся к параллельному лестничному пролету, запутывая следы. В дыму мелькнула белая чалма, и Корнеев со всей мощи врезал по ней своей дубиной. Перепрыгнул через обмякшее тело, бросился в проход и затем снова вверх.

Легкие рвались на части, когда он достиг своего восьмого этажа. Навстречу кто-то выскочил, залопотав на чужом языке, — Корнеев, не сбавляя скорости, буквально снес его дубиной.

Он успел. На пороге квартиры ковырялись двое бородачей — молодой и старый, пытаясь выломать дверь с помощью лома и кувалды.

— Твари! — зарычал Корнеев и ринулся на них, занеся дубинку над головой.

Ошеломленные чужаки хотели было убежать, но не успели. Корнеев налетел как вихрь.

«Вот вам чвок… Вот вам чвук… А вот вам чвяк!»

Старик так и остался лежать у двери, второй уползал, мотая окровавленной головой. Корнеев достал ключи, сунул в скважину. К счастью, замок уцелел под ударами кувалды.

Через секунду Корнеев захлопнул за собой двери квартиры — осиротевшей, холодной и пустынной, но родной. Он стоял в темной прихожей, сжимая побелевшими пальцами дубину, и тяжело надрывно дышал.

И это было первое за много лет утро, когда его мысли не занимали кружащие на орбите боевые платформы и спутники шпионы, летящие на задание ударные беспилотники, ползущие к цели роботанки, ощупывающие пространство станции дальнего обнаружения, рассекающие воздух гиперзвуковые реактивные снаряды…

Сегодня жизнь укладывалась только в эту окровавленную ножку от стола и простую, но беспощадную мысль, которую раз за разом беззвучно проговаривали его губы: «Не пущу… не дам… не возьмете… Зубами вас буду рвать, твари…»

© Михаил Тырин, 2016

© DAHR, илл., 2016

Михаил ТЫРИН

____________________________

Родился в 1970 году в Мещовске (Калужская область). Закончил филологический факультет Калужского пединститута. Несколько лет служил в МВД, ушел в отставку в звании капитана милиции. В 1995 году был сотрудником пресс-центра федерального командования в Чечне. В настоящее время — редактор одного из калужских журналов. В литературе дебютировал в 1996 году рассказом «Малые возможности» на страницах журнала «Если». В том же году вышел первый авторский сборник «Тень покровителя». Вошедшая в него повесть «Последняя тайна осени» удостоена премий «Фанкон» и «Старт» как лучший дебют года. Всего опубликовал десять романов и два десятка повестей и рассказов. Лауреат премий «Меч Бастиона», «Серебряная стрела», а также мемориальной премии Кира Булычева. Женат, трое детей.