«Если», 2010 № 12

ЙОСС ОРУЖИЕ

Старые астронавты говорят, что космос полон непонятных явлений. И зачастую кажется — так оно и есть.

Однако новоиспеченные выпускники училищ Космической Службы усмехаются, услышав такие заявления. Ссылаясь на учебники, они доказывают, что речь всегда идет не о непонятных, а всего лишь о плохо понятых феноменах. И это тоже верно.

Но верно и то, что за каждым непонятным или плохо понятым фактом кроется та или иная история, достойная изложения. Вот, например, история о двух мужчинах, одной женщине и одной планете.

В ней есть и настоящая, и притворная любовь. Лицемерие и презрение, ярость и смерть. Упорный поиск истины. А еще — почти безграничная самоотверженность. Но больше всего это — история о цепочке случайностей, которая в силу своей невероятности могла бы показаться невозможной.

Одного из мужчин зовут Свен М. Он ксенопалеонтолог. Причем из лучших в нашей Галактике. Он также обладает незаурядными техническими умениями. Это человек высокого роста, стройный, с обычными и чуть-чуть детскими чертами лица и волосами цвета пшеницы, которая произрастала на холодной, но плодородной земле его скандинавских предков. Он малоразговорчив, вечно занят своими мыслями и так же не умеет вращаться в светском обществе, как булыжник не умеет плавать. Он напрочь лишен стремления к материальному благосостоянию, власти или славе. Хотя нельзя утверждать, что он абсолютно никому не известен. Время от времени Свен публикует очередную, сплошь состоящую из научных терминов статью о существах, вымерших миллионы лет тому назад, которая была бы обречена бесследно кануть в море информации, содержащейся в Сети, если бы ее не прочитывали двое-трое таких же асоциальных и одержимых умников, вроде самого автора статьи. Единственное пристрастие Свена заключается в том, чтобы исследовать давнее прошлое живых существ на других планетах. И еще — его жена. Он любит ее, как любят саму жизнь. И он верит ей так же, как другие люди верят в Бога или в статистику.

Другого мужчину зовут Талмон Д. Он военный и в то же время ученый. Имеет звание полковника Космической Службы. Кроме того, у него дипломы биотехнолога и генетика, которые он получил в одном из гражданских университетов. Это не секрет, но на базе об этом мало кто знает. Полковник очень умен. Именно поэтому ему удалось так быстро подняться по карьерной лестнице. Но он также прошел тактические курсы по подавлению беспорядков, изучал стратегию противопартизанской войны и теорию управления. Внешне он замкнут, имеет холодно-напыщенный вид, и блестящая, как у здорового животного, черная кожа упруго обтягивает его внушительные мускулы, хотя Талмон уже не молод. Он хороший начальник. Не злоупотребляет властными полномочиями в личных целях. Справедлив, но порой непреклонен. Не курит, не пьет, не колется и не употребляет никаких наркотических веществ, которые могли бы отрицательно сказаться на его тактическом и стратегическом мышлении. Единственным его недостатком и пороком является секс. Он верит в сладость запретного плода, который срывает с помощью силы или хитрости.

Женщину зовут Джилма Б. Она нежна и привлекательна. И внешне представляет собой безупречный образец смешения рас. Бронзовая кожа, янтарные глаза и роскошные волосы цвета безлунной ночи. Хищно-чувственный смех, звенящий хрустальным водопадом, уверенная и в то же время соблазнительная походка. На каждом общественном мероприятии эта женщина сверкает подобно алмазу на фоне серой грязи. Ее амбиции не знают пределов. Она относится к тому типу самок, которые уверены, что заслуживают всего на свете. Не имея ни профессионального образования, ни унаследованного состояния, Джилма достаточно умна, чтобы понимать: любая красота, как и любой талант, преходяща и не гарантирует стопроцентного успеха. Ее амбиции обусловливают то отсутствие щепетильности, которое необходимо, чтобы вести паразитический образ жизни и эксплуатировать чужие успехи. Она уверена в своем праве на лицемерие, притворство, предательство и эгоизм точно так же, как скорпион — в праве пускать в ход свое смертоносное жало. С той же смертельной и эффективной наивностью.

Планета занесена в реестр Космической Службы как Б-876 и считается… странной. Но вообще-то она носит название Барсум, и, в принципе, ее загадочность не столь уж велика.

Эта однообразная красная пустыня, освещаемая по ночам светом двух лун и прорезанная глубокими оврагами, на дне которых бегут ручейки воды, была бы идеальным миром для постановки фильмов по романам Эдгара Берроуза. Однако многие предпочли бы называть ее Оссуарием за то, что в недрах ее дюн, состоящих из мириад железистых песчинок, покоятся десятки миллионов ископаемых останков. Некоторые скелеты принадлежат существам гораздо более древним, чем земные динозавры. Есть и такие кости, которые могут относиться к представителям разумных видов.

Барсум-Оссуарий Б-876 занимает ключевое положение по отношению к внутригалактическим трассам. В радиусе многих парсеков это единственная планета, на которой имеется вода, чтобы пополнять систему охлаждения термоядерных реакторов гиперпространственных судов, и атмосфера, в которой могут дышать экипажи и пассажиры транзитных лайнеров. Сила тяжести здесь подобна земной, а вся биосфера сводится к водорослям, выделяющим кислород, и трем разновидностям простейших организмов, которые потребляют сначала кислород, а потом и друг друга. Эти бактерии безобидны для человека, и поэтому весьма логично, что люди основали на поверхности Барсума небольшую базу Космической Службы. Ее персонал: горстка технических специалистов для обслуживания прибывающих гиперсудов и две горстки военнослужащих для того, чтобы контролировать, защищать и всячески обеспечивать этих техников. Чтобы единственным вариантом половых отношений для технического и военного состава не стал гомосексуализм, служить на базу направляют и женщин — преимущественно незамужних и склонных к частой смене партнеров. Это одно из немногих исключений, которое руководство Космической Службы делает из мачистской политики в отношении своих военнослужащих. Наконец, на базе трудится пара ученых, не требующих больших зарплат и умеющих держать язык за зубами. Их присутствие необходимо для того, чтобы парламент Земной Федерации не отнес базу к числу стратегических секретных объектов и не обложил Космическую Службу дополнительным налогом.

Одним из таких ученых является Свен.

Руководит базой Талмон.

А Джилма — супруга Свена.

Вот так обычно проходит каждый день Свена на планете Барсум.

Он просыпается в семь утра по общегалактическому времени. Целует Джилму, некоторое время любуется ее красотой, затем встает. При этом Свен старается не шуметь, чтобы не разбудить жену.

Одевшись, Свен идет в столовую на завтрак. В семь утра по общегалактическому времени на Барсуме еще стоит глухая ночь, потому что день здесь длится 28 часов. За завтраком Свену предоставляется возможность побеседовать с другим представителем местного научного минисообщества — астрофизиком Линь-Чжао Танем, который к этому времени оставляет свои гамма-телескопы, фотометры и спектрометры, жалуясь на слишком короткую ночь на этой проклятой планете. Беседа ученых сводится к попеременным пространным монологам о последних успехах и неудачах каждого в своей области. Пока говорит один, другой издает одобрительные хмыкания, и оба с жадностью поглощают белковую пасту и псевдокофе.

Линь-Чжао ничего не смыслит в ксенопалеонтологии. То же самое можно сказать о познаниях Свена в астрофизике. Возможно, именно поэтому каждый считает своего напарника единственным другом на всей базе.

Ученые спокойно беседуют до тех пор, пока не появляются полковник Талмон и его люди, взмокшие после утреннего тренажа. Занимая столы, военные громким шепотом отпускают едкие замечания в адрес «гражданских мешков». Свен и Линь-Чжао понимают, что их время вышло. Тем не менее они неторопливо завершают трапезу, словно шумная солдатня просто-напросто не существует.

Когда астрофизик отправляется спать, ксенопалеонтолог приступает к работе.

Еще в течение первой недели пребывания на Барсуме ему удалось посредством официального запроса заполучить на несколько дней в свое распоряжение два из военных разведывательных спутников, кружащихся на орбите вокруг планеты. Хотя этот демарш сразу же вызвал неприязнь к Свену со стороны полковника Талмона, зато теперь ученый располагает подробнейшей картой Барсума.

В соответствии со строгим графиком работы, утренние часы по понедельникам и четвергам Свен посвящает исследованию заинтересовавших его мест планеты. Он летит на своем кресле-антиграве над самой поверхностью планеты, впившись в почву таким внимательным взглядом, что на его месте даже самый прилежный буддистский монах сошел бы с ума. Потом ученый погружает в песок длинные и очень тонкие электроды дифференциального эхолота и приступает к сканированию. Этот аппарат, который Свен приспособил для своих целей, обладает высокой чувствительностью по сравнению со стандартными зондами, применяемыми при разведке полезных ископаемых. Свен даже не потрудился зарегистрировать его, хотя патентные права принесли бы ему миллионы кредитов. Основная цель жизни ученого заключается вовсе не в том, чтобы купаться в деньгах.

На экране усовершенствованного прибора отражение волн ясно показывает формы костей, по своей плотности сильно отличающихся от покрывающего их песка. Осуществив несколько раскопок в случайно выбранных местах с помощью легких киберов и пролив пару литров пота в течение последующих пяти-шести часов, когда жара на поверхности Барсума становится невыносимой, Свен определяет, действительно ли данный участок способен оправдать его ожидания по результатам анализа карты. Если нет, то в его распоряжении достаточно светлого времени суток, чтобы выбрать другую зону для работы. Чего-чего, а залежей скелетов на Барсуме хватает.

По вторникам и пятницам Свен использует для работы более тяжелое оборудование, чтобы получить окончательные результаты исследований. Он так же искусно управляет несколькими сервомеханизмами, как дирижер — оркестром. Мощные машины перемещают тонны песка, чтобы добраться до какого-нибудь особенного черепа или берцовой кости, обнаруженных накануне с помощью эхолота. А потом остается лишь осторожно (чтобы не рассыпать в прах) извлечь находку манипуляторами с дистанционным управлением и положить ее в «корзину». За день Свену удается собрать от ста до двухсот объектов.

По возвращении на базу для ученого начинается «сеанс головоломки». Он может длиться с заката вторника или пятницы до рассвета среды или субботы. В момент восхода солнца те ископаемые, которые Свен с помощью компьютерных суперпрограмм не сумел классифицировать, остаются «неразгаданными» до следующей партии образцов.

«Сеансы головоломки» являются одновременно и праздником, и тяжким трудом. Тщательное исследование в рамках сравнительной анатомии, которое заставило бы лопнуть от зависти самого Кювье. Проводя классификацию останков, Свен затем складывает кость к кости до тех пор, пока перед ним не предстает примерный облик — вначале в виде скелета, а затем и во плоти — того живого существа, которому принадлежали все эти кости. Затем ученый делает вывод о том, как это существо передвигалось, питалось, размножалось и т. д. В свой лексикон Свен включил некоторые военные термины. То, что описано выше, составляет его «тактическую» работу. «Стратегической» мыслительной деятельностью он занимается по воскресеньям. В этот день он не отрывается от компьютера больше чем на полчаса и поглощает кофе в огромном количестве. В ходе этой работы он уже не рассматривает свои образцы, классифицированные и снятые голокамерой в разных ракурсах. С маниакальной самоотверженностью средневекового монаха-переписчика книг он заполняет память своего компьютера вопросами, гипотезами и размышлениями всякого рода.

В конце дня (или ночи, потому что частенько он путает одно с другим) изнемогший Свен возвращается в неизменно открытые объятия Джилмы, чтобы поведать ей все, что он делал и над чем ломал голову в течение дня. Он знает, что жена не понимает его, но это не имеет для него значения, ведь она проявляет живой интерес к его рассказу и улыбается при этом так ласково и нежно…

Ему никогда не снятся кошмары, и он никогда не просыпается среди ночи. Он считает себя счастливым. Любящая жена, регулярный заработок, интересная проблема, которая требует постоянного умственного труда — что еще требуется человеку для счастья?

Да, конечно, с каждым днем он уделяет все меньше времени своей любимой Джилме и все больше — Барсуму и его тайнам. Но это потому, что он предчувствует: вот-вот из массы разрозненных фактов возникнет нечто. И почему-то это предчувствие тревожное…

А день полковника Талмона проходит так.

Будучи военным, он верит в силу примера. Поэтому просыпается в шесть утра по общегалактическому времени, на пятнадцать минут раньше, чем его подчиненные. Когда сонные солдаты прибывают в спортзал, он уже вовсю занимается там утренним тренажем.

Подчиненные уважают полковника: он ежедневно тренируется так же и даже больше, чем они. Они стараются изо всех сил, если он рядом с ними. Вряд ли они его любят: все-таки он кадровый офицер, а не такой же, как они, «срочник». Однако уважения без любви тоже вполне достаточно, чтобы заслужить авторитет.

Обильно потея на гравитационных тренажерах, полковник Талмон видит, как Свен зажигает свет в своей ванной комнате и как автоматически гаснет свет в обсерватории, когда ее покидает Линь-Чжао. Затем загорается лампа в столовой, и полковник ухмыляется, представляя себе странный утренний диалог ученых.

Потом он выгоняет солдат на пятикилометровый кросс. Еще темно, и это хорошо, потому что ночная прохлада Б-876 ласкает потные тела бегунов. Скоро начнется жара. Перепад ночной и дневной температуры здесь такой резкий, что многие сплавы и пластмассы не выдерживают постоянного расширения и сжатия и рано или поздно рассыпаются в прах от термомеханической усталости.

Красноватый песок Б-876 попадает в ботинки и взлетает облачками, просачиваясь в рот и отвратительно хрустя на зубах. Талмон бежит впереди. Ему уже почти пятьдесят, но постоянные физические нагрузки и антигериатрические процедуры, которым Космическая Служба ежегодно подвергает высший офицерский состав, помогают ему сохранять по-юношески отличную форму. Талмон гордится этим.

Когда шагомер показывает, что бегущие удалились от базы на два с половиной километра, полковник разворачивается и в сопровождении солдат бежит обратно по своим же следам. При этом он пользуется компасом. Б-876 имеет ровную, как стол, поверхность, а над головой — лишь незнакомые созвездия. Однажды двое солдат заблудились, и их спасло лишь то, что они сумели укрыться в тени канала, по дну которого протекала вода. С тех пор в оснащение каждого солдата входят компас, коммуникатор гиперширокой частоты и копия карты планеты, которую с помощью спутников сделал Свен. Хотя в карте военных по сравнению с экземпляром, имеющимся у ксенопалеонтолога, имеется одна небольшая дополнительная деталь…

Потея, как простой солдат, Талмон думает о Свене и его исследованиях. Он признает, что ученый обладает таким же интеллектом, как он сам, но с презрением относится к бессмысленности его труда. Исследования ради исследований. Потеря времени и расходование средств неизвестно ради чего. Это непрактично. А вот у полковника — другое дело…

Однако имеются некоторые факторы, которые повышают значение работы того же Свена. Может, именно поэтому с ним и заключили контракт? Ксенопалеонтолог и не подозревает, что Высшее командование КС объявило благодарность Талмону за умелое использование тех данных, которые полковник добыл из компьютера ученого. Благодаря этому небольшому тайному нарушению научной этики секретные разработки существенно продвинулись.

Есть и другие причины, которые делают терпимым и даже благословенным присутствие Свена на планете. Так сказать, косвенные причины…

Два-три раза в неделю какое-нибудь гиперсудно дальнего следования входит на орбиту Барсума и направляет катер с грузом водорода и кислорода для своих реакторов и чистого воздуха для закачки в системы жизнеобеспечения. Катер обслуживается быстро и четко. Но иногда после завершения загрузки он задерживается на планете еще на несколько часов. На борту лайнера всегда находятся пассажиры, которые готовы терпеть гравитационные перегрузки при приземлении ради того, чтобы немного размять ноги и полюбоваться видами незнакомой планеты.

Если среди них встречаются женщины, Талмон лично занимается самой привлекательной из них, поручая остальных заботам своего небольшого войска. Он пользуется одним и тем же методом соблазнения, который, как правило, срабатывает безотказно. Сначала он любезно предлагает себя в качестве гида для короткой прогулки на антиграве над поверхностью пустыни. Его предложения отклоняются очень редко. Программа прогулки весьма коротка: ведь смотреть на Барсуме особо не на что. Полет над пустыней, приземление возле какой-нибудь залежи костей, спуск на дно канала, купание в прозрачной воде, которая течет по его дну… Как правило, купание требует раздевания, а изысканная любезность полковника обеспечивает более тесный контакт с дамой, которой за многие недели пребывания на борту гиперсудна уже смертельно осточертели одни и те же физиономии…

Этот контакт не имеет последствий: Талмон остается на Б-876, а женщины продолжают полет. Некоторые потом присылают по гиперсвязи ностальгические сообщения, но полковник никогда не отвечает на них. Женщины для него, как автоматные патроны: использовал — и забыл.

Суда извещают о точном времени своего прибытия за два-три дня, что позволяет полковнику тщательно спланировать свои действия.

Если на катере не оказывается представительниц прекрасного пола, Талмон поручает сопровождать туристов своим лейтенантам. Если судов в скором времени не ожидается, он занимается тем же, чем и пятнадцать его подчиненных, свободных от несения караульной службы, — убивает время.

Он обучает боевым искусствам своих людей, но пока еще никто из солдат ни разу не сумел одержать верх над полковником. Он оттачивает меткость в стрельбе из автомата, пистолета и более примитивных видов оружия — таких, как метательные ножи, копье или арбалет. Он решает кроссворды и читает «Голос астронавта», который Высшее командование Космической Службы еженедельно рассылает по гиперсвязи своим передовым базам. Он контролирует финансы и наличие продовольствия, топлива и запасных частей. Составляет свой еженедельный отчет-запрос. Принимает меры к тому, чтобы его солдаты не перегрызли друг другу глотки в тех конфликтах на бытовой почве, которые неизбежно возникают в закрытых мужских коллективах. Он составляет график отпусков своих подчиненных: через каждые шесть месяцев каждый солдат имеет право на пятнадцатидневный отпуск в любом месте по его выбору за счет Космической Службы. Это единственный стимул для военнослужащих двухлетней срочной службы… Если солдат желает остаться на этой службе, он автоматически получает звание сержанта, теряет право на оплачиваемые отпуска, но обретает право на регулярное жалованье и повышение в должности. Талмон считает, что такая система — верх совершенства.

Двадцативосьмичасовой день на Б-876 обусловливает тот факт, что время сна увеличивается. Солдаты благодарят судьбу за то, что проходят службу в таких выгодных условиях.

Для полковника же восьми часов сна вполне достаточно, чтобы восстановить силы. Образующийся остаток времени он использует в основном для работы над секретным проектом, в котором почти полностью заняты пять солдат-техников из «группы К», которые фигурируют в штатном расписании как «личный состав особой безопасности».

А вот таков день Джилмы.

В семь утра по общегалактическому времени она чувствует, как встает с постели Свен. И испытывает облегчение: не очень-то приятно, когда из-за тесноты походной койки на тебя всю ночь давит костлявое тело мужа. Когда он ее целует, она притворяется спящей, а затем медленно, как амеба, расплывается телом по всей койке.

Пребывая в дремотном состоянии, она является немым свидетелем тех нелепых процедур, с помощью которых Свен пытается обмануть свой возраст, и ненавидит его так сильно, как это бывает после многих лет совместной жизни.

Ей удается поспать в свое удовольствие только тогда, когда муж уходит на завтрак. Ей снятся пышные приемы с людьми в дорогих мундирах, увешанных наградами. Ей снится, что все внимание обращено на нее, полуобнаженную красотку в роскошном вечернем платье из пласт-серебра, и что мужские (и даже некоторые женские) взгляды наслаждаются ее красотой, властностью и недоступностью. Иногда в таких сновидениях она испытывает оргазм.

Когда уже почти полдень, и кондиционер начинает уступать жаре Оссуария, Джилма покидает свое ложе. Скинув одежду, она принимает первый душ за день, не экономя бесплатную воду. Потом она облачается в тесно облегающие тело одеяния, удобные не только для занятий гимнастикой, но и для демонстрации результатов этих занятий.

Она идет в спортивный зал, где в это время почти никого нет. Только редкие солдаты, недавно сменившиеся из караула, пожирают Джилму похотливыми взглядами.

Иногда Джилма прогуливается, проклиная ископаемые останки, которые отнимают столько времени у Свена, не принося окончательного результата в виде гениального открытия. За которое ему присудили бы Большой Приз Ксенологического Общества в размере миллиона кредитов и благодаря которому он стал бы звездой науки (а уж она бы тогда сумела организовать все так, чтобы многочисленные интервьюеры интересовались в первую очередь ее яркой личностью, а не ее мужем… и чтобы в один прекрасный день расстаться с ним навсегда!)…

А вот некоторые заметки из журнала научных исследований, который Свен с юмором окрестил «Энциклопедией незнания».

«Млекопитающая рептилия длиной примерно в десять метров. Передние конечности хватательного типа. Скопление приблизительно из пятисот скелетов. Создается впечатление, что в этом месте борьба велась не на жизнь, а на смерть. Возможно, речь идет о каком-то ритуале: некоторые экземпляры находятся в непосредственном контакте друг с другом. Сражение за территорию, за самку, за предводительство в стае? Или из чувства голода? Чем питались эти гиганты? Возможная гипотеза: они были разумны и имели стада скота… Межплеменная вражда? Метательные орудия?..»

«Странные монокристаллы хрома и ртути в каждом пятидесятом скелете. Отравление тяжелыми металлами? Деформирование костей отсутствует. На протяжении миллионов лет? Адаптировались? Периодическое падение метеоритов с повышенным содержанием металла? Барсум — радиоактивная свалка Галактики? Но почему это не у всех?..»

«В останках летучих мышей-скорпионов нет углерода-14. Метаболизм, основанный не на углероде? Кремний, германий? Весьма странно. Углерод намного более летуч и чаще встречается в космосе. Другой вопрос: почему все эти кости подверглись одинаковой фоссилизации? Маловероятное объяснение: Барсум — жаркая и сухая пустыня, происходила естественная мумификация. Неужели все так просто?..»

«Пищевая цепочка непонятна. Отсутствует ряд уровней: первичные травоядные, некрофаги, мелкие млекопитающие. Преобладающее наличие всеядных, если изучение зубов проведено правильно. Довольно своеобразная экология. Откуда бралась энергия на этой планете? Несерьезная гипотеза: животные-растения? Хлорофилл или подобные ему пигменты в тканях? Но в ископаемых останках уже нет тканей, там только костная ткань. Без исключений…»

«Почему они погибали в массовом порядке? Землетрясения, извержения вулканов, метеориты? Кювье наверняка бы прибег к своей теории о великих катаклизмах. Линь-Чжао подтверждает, что в данной звездной системе очень мало астероидов. А сейсмограф показывает, что планета геологически так же мертва, как моя покойная прабабушка. Эпидемии? Массовое самоубийство, как бывает с леммингами в Арктике? Повышенная радиация наводит на мысль, что смерть у всех наступила почти одновременно. Разница между самым древним и самым свежим из скелетов составляет всего какую-нибудь тысячу лет. И было это пять-шесть миллионов лет тому назад. Завершение жизненного цикла Вселенной? Не знаю, что и думать…»

«Примат. Хотя и четверорукий. Что за тип эволюции протекал на Барсуме? Гипотеза отчаявшегося безумца: это не обычная планета, а биологическая мастерская Господа Бога. Или склад для результатов его неудачных опытов. Или зоопарк для почти всемогущей цивилизации. Или вся эта планета — механизм генетической инженерии? Если это не так, то почему столько представителей каждого вида? Некоторые из них кажутся слишком… редкими. И почему этот испытательный полигон сейчас пуст? Отсутствуют предпосылки?..»

«Семьдесят процентов этих существ могли использовать орудия и инструменты. Оставшиеся 30 процентов… данные отсутствуют, но ничто не свидетельствует о том, что они не могли этого делать. Мягкие щупальца, не подвергающиеся фоссилизации, телекинез или бог знает что? Гипотеза умалишенного: все они были разумны и здесь проходил Галактический Конгресс Мира. На котором разразилось великое сражение. Гипотеза пьяного ксеноархеолога: мы находимся на развалинах Большого галактического цирка, своего рода Колизея, где представители разных цивилизаций сражались, чтобы развлекать… кого? И по каким правилам? А если они были разумными, то где их творения? Их оружие, трезубцы, шлемы, панцири? Или их забирали с собой победители? А может, их уничтожили местные микробы?..»

«Признаки радиоактивности и тепловых ударов на костях больших нелетающих птиц. Природные изотопы, вулканы, пожары? Следы воздействия уничтожившего их вооружения?..»

А вот некоторые заметки Талмона об исследованиях, которые проводятся на секретном полигоне (кодовое название — «Кали-Юга») в 228 километрах от базы Б-876-А6.

«Гены-репликоны оказались не столь эффективными, как это представлялось вначале. В виртуальной модели им требуется двенадцать часов для адаптации инфекционного аппарата ретровируса к новому носителю. „К-один“ предлагает попробовать переносимые плазмиды. Это более трудоемко и сложно, но зато надежнее. Самый простой путь не всегда является самым эффективным. Простота может создавать свои ограничения…»

«Псевдоклетка гигантской плотоядной рептилии кажется устойчивой к бактериальной атаке. „К-два“ полагает, что разгадка кроется в монокристаллах хрома-ртути. „К-три“ считает, что это только остаток природного, синтезируемого химическим способом прокариота. Он предлагает исследовать возможный метаболизм, основанный на тяжелых металлах. Однако получение готовой виртуальной модели займет несколько месяцев, и я не думаю, что она принесет какую-то пользу для создания биологического оружия…»

«Свен зарегистрировал новый вид, нечто среднее между ракообразными и змеями. „К-пять“ полагает, что эти существа ядовиты. Надо получить образцы ископаемого генома. К счастью, ксенопалеонтолог, делая голоснимки, забывает о материальных объектах. ДНК этого существа выглядит неполной. Нам следует использовать разные образцы и последовательность ошибок при репликации, прежде чем мы получим хотя бы на 70 % жизнеспособный прототип. Это не проблема, Свен всегда собирает много схожих между собой костей…»

«Нуклеолитический вирус против нелетающей гигантской птицы дал успешный результат. Он уничтожает клетку за наносекунды. Если когда-нибудь удастся встретиться с потомком этой твари, он окажется эффективнее ядерной бомбы».

«Моя работа выполняет чисто тактическую функцию. Я исполняю приказы Высшего командования и разрабатываю потенциальное биологическое оружие. Солдат подчиняется приказам, а не обсуждает их. Но как ученый я не могу не задаться вопросом… Все виды здесь мертвы, а наши модели псевдоклеток — всего лишь реплики, неспособные к самостоятельной жизни. Может быть, они еще живы в каком-нибудь отдаленном районе? Свен размышляет о том, разумны ли они. Может, он прав? Иначе зачем понадобилось бы развертывать весьма дорогостоящий исследовательский проект с целью создания биологического оружия против неразумных тварей? Ракеты против львов? Нелогично. Может быть, они находятся где-то на соседних планетах и выжидают момент, чтобы вернуться? Именно поэтому Высшее командование держит меня здесь? Я — первый рубеж обороны от реальной угрозы? Или мой труд служит лишь в качестве тренировки либо как примерный вариант быстрого биологического реагирования на нападение любой разумной расы? Наверное, я превращаюсь в параноика. Ведь те, кому принадлежали эти скелеты, давно уже сыграли в ящик…»

«На сегодняшний день зарегистрировано 156 видов. У нас есть способы сверхбыстрой биологической борьбы с каждым из этих видов. Я снова залез в записи Свена. Нужно знать, не подозревает ли он о чем-нибудь. Если он узнает о проекте, у меня не останется другого выхода, кроме как убрать его. А если принять во внимание беременность его жены, о которой она мне поведала?.. Нет! Если я буду обязан сделать это, то сделаю. Личные соображения не должны ставить под угрозу успех всего дела. Как бы то ни было, безопасность доведена до максимума. Сооружения находятся на большой глубине под землей, вход в них неизвестен Джилме, а та карта, которая имеется у Свена, была нами изменена. Успокойся, Талмон! Когда слишком усердно пытаются скрыть что-либо, это скорее выплывает наружу».

Некоторые выдержки из личного дневника Джилмы.

«Вот уже три месяца, как я беременна! А в инструкции к противозачаточной вакцине было сказано, что она эффективна на 99,999 %! Но почему-то именно на мне она не сработала. Я уже сказала об этом Свену, хоть и знаю, что зачала не от него. Этот идиот так обрадовался! Он хочет, чтобы я обязательно рожала. Да я и сама уже так решила. Пора изменить свою судьбу. Свен никогда не добьется успеха в жизни, а у „К-нуль“ есть все, что мне нужно. Надо только убедить его в том, что я — именно такая жена, которая нужна ему. Я сказала ему о будущем ребенке, а у него ни одна жилка не дрогнула на лице! Неужели я ничего для него не значу? Хотя теперь это неважно. Я влюблена в него и все бы отдала за один только одобрительный взгляд с его стороны!..»

Доктор Свен исследовал самую захватывающую проблему в его жизни. Он верил в дружелюбие полковника Талмона, в любовь и верность своей супруги и надеялся, что Джилма родит мальчика, которого он собирался назвать Чарлзом — в честь Дарвина. И он был счастлив.

Полковник Талмон напряженно работал над проектом «Кали-Юга». Он хорошо руководил базой. В сексуальном плане его удовлетворяли туристки, порой — кто-нибудь из женщин-техников, а больше всего — Джилма. Кем, как не им, мог оказаться тот самый таинственный «К-нуль»? Он уповал на близкое и заслуженное генеральское звание, подсмеивался над столь выгодной ему наивностью доктора Свена и был почти счастлив. Его немного беспокоили осложнения, которые могла вызвать беременность Джилмы. Но меньше всего его волновало, от него или не от него она зачала ребенка.

Джилма полагала, что ребенок может явиться ключевым элементом для завоевания полковника. Она мечтала о разводе и о заключении нового брака с новоиспеченным генералом. В своих мечтах она по-своему была счастлива.

Таким образом, ситуация на базе Б-876-А6 выглядела весьма устойчивой.

Но она была обречена на радикальное изменение.

Среда, поздний вечер.

Свен только что закончил классификацию своей последней находки. Наконец-то в его коллекции появился еще один вид, после того как три раза подряд ему попадались кости уже внесенных в каталог существ. Разумеется, они пригодятся для более полной реконструкции скелетов этих особей, но Свен отказывался поверить в то, что всего за семь месяцев едва ли не бесконечный арсенал ископаемых Барсума оказался исчерпанным. Как любой человек, влюбленный в свою работу, Свен всегда начинал какое-либо дело, сетуя на его огромный объем, а потом, когда труд подходил к концу, испытывал странное ощущение пустоты внутри себя.

Он покосился на карту, где красным цветом обозначались места его раскопок. Больше шестидесяти точек. Он старался проводить свои изыскания с охватом как можно более широкой зоны. В его архиве уже числилось 184 типа ископаемых. Неужели настало время объединить всех обнаруженных существ в одну биосферную систему?

Свен не представлял, в какой природной среде могли бы уживаться открытые им существа. Где-то в бескрайней пустыне Барсума его должны были поджидать новые экспонаты. Возможно, именно в них кроется ключ к разгадке тайны этой планеты. Следует лишь отыскать такое место, где он еще не побывал.

Нужно еще раз изучить карту. Ну-ка…

В приступе внезапного вдохновения Свен склонился над панелью управления компьютера. Была уже половина шестого утра. То, что он намеревался сделать, было незаконным и теоретически невозможным, но ученый надеялся, что ему удастся легко получить желаемый результат. И что системы оповещения о виртуальном вторжении, которыми защищены спутники, не сработают. И что операторы, следящие за этими спутниками, сейчас сонно зевают, дожидаясь, когда их сменят.

По части кибернавигации Свен был мастером. Компьютерная система базы не была защищена от внутренних вторжений. А тот компьютер, с помощью которого ксенопалеонтолог собирался получить доступ к системе управления спутниками, входил в состав локальной сети военной базы. Применив пару довольно простых и архаичных трюков, Свен всего за три секунды скачал видеозаписи со спутника и вышел из сети. Оператор сети так и не заметил ничего странного, и Свен мог спокойно сверить новые данные со своей старой картой.

Он увидел, что за семь месяцев кое-что изменилось. В некоторых местах исчезли высокие дюны, в других — расширились берега канала, а вот там…

Свен подался вперед так резко, что его нос проник в голоизображение, висящее над клавиатурой. Одна из дюн отсутствовала на его карте! Вместо нее ранее значился какой-то мелкий канал!

В мозгу Свена вихрем пронеслись разные гипотезы. Что послужило причиной такого резкого изменения поверхности? Тектоническая активность? Вода, подмывшая берега канала?

Ему так и не пришло в голову, что несоответствие было обусловлено не чем иным, как мерой по защите проекта «Кали-Юга» от любопытных штатских… таких, как он.

В эту ночь Свен улыбался во сне. Он уже знал, где следует проводить поиски на следующий день. Разгадка тайны была совсем близко. Почти у него в кармане…

Четверг, утро.

Свен впервые так спешил, что приземлился на песок без выполнения стандартной процедуры облета выбранного участка на малой высоте. Именно эта небрежность и спасла его, не дав стать мишенью для ракеты автоматического комплекса защиты проекта «Кали-Юга». Впрочем, ученый не ведал об этом.

Дрожащими руками он погрузил в песок электроды дифференциального эхолота и включил его. Волнуясь, заставил себя выждать несколько секунд и лишь потом посмотрел на экран.

Вот так сюрприз! На дисплее нарисовались очертания не нового ископаемого животного, а явно искусственного сооружения, находящегося под толщей песка. Большая вертикальная труба с расширением на конце на глубине почти тридцати метров.

Сердце Свена забилось сильнее. Он подумал, что первым наткнулся на творение иного разума на Барсуме. Это заблуждение длилось, пока он настраивал эхолот на максимальную чувствительность.

Потом стало ясно, что это не инопланетный, а вполне земной объект. Скорее всего, секретная военная база. На металлопластовом корпусе сооружения четко виднелась выпуклая эмблема Космической Службы.

Ничего бы не случилось, если бы Свен питал больше уважения к военным тайнам. Или был бы не так любопытен.

Однако не задумываясь над последствиями, а действуя, скорее, по инерции, он повернул до отказа ручку громкости своего сверхчувствительного прибора. Тонкие стенки скрытого полигона хорошо пропускали и отражали звуковые волны, посылаемые эхолотом и принимаемые специальным фильтром кибернетического типа, встроенным в прибор.

Свену удалось обнаружить шесть или семь источников звука (в виде сердцебиения), которые перемещались по подземному объекту. Чисто из научного любопытства он точнее скорректировал настройку.

Сложно устроенный дифференциальный эхолот функционировал на пределе своей разрешающей способности, показывая на экране шесть силуэтов. Это были, несомненно, люди. Четверо из них занимались какой-то деятельностью. А двое других, казалось, совершали половой акт. И весьма страстно. Один из этих силуэтов явно принадлежал женщине, причем беременной, судя по тому, что внутри нее билось крошечное сердце плода.

В сознании Свена проснулась доселе дремавшая гадюка страшного подозрения. Повинуясь темному инстинкту соглядатая, который присущ любому, даже психически здоровому мужчине; он еще больше увеличил звук. Изображение на экране расплылось, но зато послышались голоса — сильно искаженные, но не настолько, чтобы их нельзя было распознать.

— Вот так… еще… давай еще… о, Талмон!.. любимый мой!..

— Шлюха… я же говорил тебе… не произноси… моего имени…

— Какая… разница?.. Нас никто… не слышит… Ох!.. Вот так… еще… давай!., войди в меня глубже… не бойся… ты не навредишь… своему ребенку…

— Джилма… ты сучка… грязная сучка… и шлюха…

— Сучка?.. Да, я такая… Твоя сучка… твоя шлюха… О, как мне хорошо с тобой!..

Свен слушал эти голоса почти минуту. До тех пор, пока невольная судорога не свела мышцы его руки, заставив вырвать с корнем ручку настройки дифференциального эхолота.

Тогда он отключил прибор. Вытащил электроды из песка и, действуя как автомат, отнес эхолот к креслу-антиграву. При этом он выглядел так, будто его только что подвергли операции по удалению мозжечка.

Талмон и Джилма.

Его Джилма!

Уму не постижимо. Это какая-то ошибка.

И все-таки это — полковник. А с ним — она.

ВСЕ ЭТО ПРОИСХОДИТ НА САМОМ ДЕЛЕ!

Что-то надломилось в сознании Свена. Он упал, скорчившись, на песок. Он рыдал, пока не охрип. Он царапал песок ногтями. Он набивал пригоршнями песка пересохший рот. Он рвал на себе одежду. А потом, схватив правой рукой крупный обломок окаменевшей берцовой кости (которая принадлежала какому-то саблезубому сумчатому), а левой — широкий кусок раковины (от ракообразной змеи), отчаянно помчался куда глаза глядят.

Он летел на крыльях безумия, костью, как ножом, рассекая ветер, потому что перед его мысленным взором стояли лица Джилмы и Талмона: символы предательства, похоти и лицемерия.

Время от времени он падал и катился по земле. Глотая песок, вновь поднимался и опять несся вперед. Словно Дон-Кихот, бросившийся на гигантские мельницы, что размалывали в прах его душу, но без верного и здравомыслящего Санчо, который мог бы вернуть его к реальности.

Он пробежал в таком состоянии почти два километра.

Не видя ничего вокруг себя, ослепленный ненавистью и бредовыми видениями.

В конце концов он оступился на краю какого-то оврага глубиной метров двадцать и вместе с несколькими кубометрами песка скатился на самое дно, по которому тихо струилась вода канала.

«Бог не играет в кости», — сказал однажды Эйнштейн, отрицая всем своим научным авторитетом значение случайности. И это высказывание в значительной степени повлияло на образ мышления современников гения.

Однако впоследствии Гейзенберг сформулировал свой знаменитый принцип неопределенности. И тогда стало ясно, что Бог (если он существует) не только играет в кости, но и получает от этого удовольствие.

Многие важнейшие открытия были сделаны благодаря случайности. Начиная с яблока, упавшего на почтенную лысину сэра (хотя тогда он еще не был сэром) Исаака Ньютона и позволившего ему открыть закон всемирного тяготения, и заканчивая дочкой Аль-Брейда-Ракзама, которая играла жевательной резинкой и навела своего отца на идею об эластичной структуре многомерного пространства. На основе этой идеи, опровергавшей теорию относительности Эйнштейна, человечество в XXI веке сумело построить гиперпространственные космические корабли, чтобы перелетать из конца в конец Галактики. И, в частности, чтобы достичь Барсума-Оссуария Б-876.

Можно было бы заявить, что рано или поздно это все равно бы произошло.

Но если бы человечество не изобрело гипердвигатель, то люди никогда не побывали бы на Барсуме.

А если бы наивный ксенопалеонтолог по имени Свен, женатый на лицемерной красотке по имени Джилма, не прибыл на эту планету, то она никогда не изменила бы ему с неким полковником Талмоном, экспертом по генной инженерии и специалистом по биологическому оружию.

Если бы Свен не обладал продвинутыми техническими умениями, он не создал бы дифференциальный эхолот. Если бы он не относился столь наплевательски к деньгам, то запатентовал бы этот прибор. Если бы он не был таким скромным во всем, что не касается его дражайшей супруги и познания жизни в прошлом, то хотя бы публично заявил о своем изобретении. Если бы Талмон не питал такого презрения к теоретику-ученому (и к мужу-рогоносцу), то наверняка уделил бы внимание усовершенствованному аппарату. А начальство Талмона, где-то там, на далекой Земле, оснастило бы секретный полигон проекта «Кали-Юга» защитой от проникновения ультрашироких волн эхолота.

И тогда Свен никогда не подслушал бы интимный разговор между своей «верной» женушкой и «дружелюбным» полковником Талмоном. И не узнал бы о том, что Джилма — закоренелая нимфоманка, а ребенок, которого она вынашивает в своем чреве, может быть не от него.

Цепочка случайностей.

Если бы Свен не узнал обо всем этом так резко и неожиданно, если бы он не осознавал, что всей его ярости не хватит, чтобы одолеть намного более физически крепкого и опытного по части единоборств Талмона, его психика никогда не вышла бы за рамки «нормальности», и тогда он не испытал бы столь сильный приступ бешенства и сознания своего бессилия.

Если бы Свен не был ксенопалеонтологом и одновременно потомком древних викингов и не думал о том, как отомстить более сильному и ловкому человеку, то даже вышедшая из-под контроля ярость не заставила бы его схватить одну кость как «меч», а другую — как «щит», чтобы махать ими в воздухе в приступе воинственного безумия, которым когда-то бывали подвержены скандинавские берсерки.

Если бы Свен не несся как угорелый, он заметил бы впереди себя крутой берег канала. И тогда он не упал бы в него вместе с массой песка. И кости, которые были в его руках, не попали бы в воду спустя много тысяч или миллионов лет пребывания в сухом песке.

Если бы Свен был чуть пониже ростом, он перевернулся бы при падении четыре, а не три с половиной раза. И тогда, с учетом того, что глубина ручья, протекавшего по дну канала, составляла всего полтора метра, он сломал бы себе шею, а не упал бы навзничь с таким грохотом, который разнесся на сотни метров вокруг. И не сломал бы себе два ребра и не потерял бы сознание от нехватки воздуха в опустошенных легких.

Если бы, если бы — все время «если бы». Условия. Случайности.

Если бы он упал ртом вниз, а не вверх, то захлебнулся бы в воде и не оказался бы лежащим на самом краю ручья…

Если бы в его душе не тлели искры ненависти, желания убивать и гнева…

Если бы ничего этого не было, то не случилось бы того, что описано ниже.

Но это случилось.

Ископаемая берцовая кость, содержащая в себе монокристаллы хрома и ртути существа, умершего миллионы лет тому назад, упала в воду рядом с головой находившегося без сознания Свена. Мозг которого испускал мощный заряд гнева и ненависти.

Чистая случайность, о которой можно только сожалеть.

Пробуждение.

Сознание Свена всплывает наполненным болью пузырем со дна, где царит мрак беспамятства, под воздействием ненависти, которая толкает его так же, как порох толкает пулю по каналу ствола. К уничтожению себя и других. Ее и его. Всех подряд…

Спасительная и безграничная ярость, которая ранее омрачала рассудок, теперь, кажется, нашла себе выход. Чувствуя одновременно облегчение и опустошенность, Свен медленно открывает глаза.

Лежа на берегу ручья на дне канала, он наполовину погружен в воду. Он не чувствует своих ног. Свирепый холод пронизывает его бедра. И каждый вдох представляет собой настоящую муку.

Он вспоминает о своем недавнем амоке со странной отрешенностью. Словно не он несся стремглав по пустыне с дикими воплями…

Он смотрит на небо. Солнце Барсума уже давно вышло в зенит. Значит, он пролежал на дне оврага, наполовину погруженный в воду, несколько часов. Отсюда и холод в ногах. Умеренная гипотермия. И, скорее всего, поврежденные ребра. Только этим может объясняться резкая боль при каждом вдохе.

Сжав зубы, Свен поднимается на одеревеневшие ноги, предчувствуя очередной приступ боли в грудной клетке. Он должен…

Что именно он должен сделать?

Убить их! Уничтожить! Стереть в порошок!..

Но откуда в нем берется эта ненависть?

Он оглядывается по сторонам, растерянный, как новорожденный, который хочет заплакать, но не находит в себе причины для плача.

Почему?..

Ответ на этот вопрос обнаруживается в виде светящегося шара на дне канала. Он странным образом притягивает Свена. В других обстоятельствах Свен сумел бы проанализировать и побороть этот импульс. Но сейчас он поддается искушению.

Страх, ответственность, всякое объективное научное здравомыслие словно удалены из его мозга. Теперь там остались только подсознательные рефлексы. И ненависть.

Образ Талмона.

Высокомерный, ненавистный, предательский.

Он должен быть уничтожен.

Однако он опасен. Ему известно множество способов убивать. И его защищают солдаты. Их много, и они хорошо обучены и вооружены. А Свен одинок. Поэтому ему нужно оружие. Оружие, которое позволит ему вступить с ними в бой и победить. Всех до одного. Предателя Талмона, его команду с ее вечными насмешками, суть которых лишь теперь доходит до Свена и которые от этого кажутся еще более гнусными. Оружие, которое было бы одновременно копьем и щитом, которое испускало бы смертоносные лучи и вызывало землетрясения, которое могло бы превратить бойца-одиночку в целую армию.

Оружие!

Свен опускается на корточки, и его пальцы касаются «шара». Он достает его из воды, берет в руки. Нечто вбирает в себя его желания. Потом словно переваривает их. Оно питается его ненавистью, будто это чувство — такой же материальный предмет, вроде воды и железистого песка. Потом оно начинает расти и обретать свою окончательную форму. В соответствии с гневом человека. В его глазах и руках механические ткани необычного существа зарождаются и проходят быструю трансформацию, повинуясь импульсам генетической памяти и данным, извлеченным из нейронов Свена. Хромово-ртутный коллоид соединяется с железом в контролируемый на молекулярном уровне сплав, в псевдоживые, но смертоносные устройства, а затем кристаллизуется до твердости металла. При этом возникают недифференцированные ядра, представляющие собой запас для достижения всемогущества, потому что способны превращаться во что угодно.

От зеркальной поверхности, сверкающей холодным светом, отделяется нечто вроде короны с окуляром и наушником.

Она сверкает, словно говоря: «Используй меня».

Ее блеск нарастает, почти полностью подавляя волю человека.

Дрожащими руками Свен берет «корону» и надевает ее на голову. Тут же окуляр пристраивается к его правому глазу, а наушник плотно облегает ухо.

Подключение!

Симбиоз завершен. На сетчатке правого глаза Свена возникает изображение странного предмета (существа? механизма? оружия?), который он сжимает в руках. Ухо воспринимает сигналы от звуковых датчиков. В голове — импульсы ненависти и желания уничтожать все живое. Начинается необратимый процесс ослабления его сознательных движений.

Цель — Талмон, Джилма, База. Уничтожить их, чтобы смыть свой позор. Средство достижения цели — Оружие. В виде его самого. Препятствие для достижения цели — пустыня. И расстояние.

Препятствия следует преодолеть. Посредством перемещения в воздушном пространстве над пустыней.

Под влиянием этого императива горстка недифференцированных клеток преобразуется в конкретное устройство. В биомеханическом чреве симбионта рождается антигравитационное поле, которое охватывает человека и Оружие. Словно заключенный в магнитный пузырь, Свен вместе со своей ненавистью медленно поднимается из воды со дна канала и некоторое время плывет низко над поверхностью пустыни. Затем он набирает скорость звука, устремившись в направлении базы Б-876-А6, от которой его отделяет свыше 200 километров и на которой его ждут десятки потенциальных жертв.

В паре километров отсюда на красном песке Барсума лежат брошенные кресло-антиграв, дифференциальный эхолот и прочее снаряжение. Несильный, но упорный ветер, разгуливающий по пустыне с начала времен, медленно покрывает эти предметы тончайшим слоем красноватого песка, словно осознавая их бесполезность.

До захода солнца на Б-876 остается три часа.

В ближайшие три дня не ожидается прибытия гиперсудов, нуждающихся в пополнении запасов.

Дежурный сержант охраны борется со скукой с помощью изощренной виртуальной порноигры «Пусси-Бивер». Военные уставы и наставления, регулирующие поведение военнослужащих на неосвоенных планетах, строго-настрого запрещают подобные развлечения. Однако полковник Талмон — понимающий командир и умеет смотреть сквозь пальцы на слабости подчиненных. Наверное, потому что знает: кажущиеся мелочи могут быстрее вызвать стресс и перегрузку, чем постоянное внимание в ожидании чего-то, вероятность возникновения которого почти равна нулю.

Б-876 — планета отнюдь не враждебная к людям. На ней нет опасной фауны, а самые грозные атмосферные явления сводятся к периодической и несильной песчаной буре. Она также не входит в приоритетные планы антиправительственных группировок — например, Экологической Армады или Лиги борьбы за равновесие Вселенной, — и поэтому нападение террористов и диверсантов маловероятно. Чтобы заиметь космический корабль, обучить людей и высадить их на поверхность этой планеты, потребовалось бы несколько миллионов кредитов, а такие затраты не оправдывались бы уничтожением захудалой военной базы.

Поэтому на Б-876-А6 бдительность находится не на должном уровне.

Здесь отсутствует, как в более непредсказуемых мирах, широкая сеть термооптических датчиков движения, способных засечь приближение бабочки на расстоянии в несколько километров. Здесь нет ни противопехотных мин ближнего действия, ни лазерных систем, поджаривающих любого, кто не знает кода нейтрализации их автоматического срабатывания. И все-таки эта база отнюдь не беззащитна.

Тот факт, что Свена вовремя не обнаружили, объясняется прежде всего невнимательностью дежурного сержанта, который целую минуту не обращал внимания на отметку радара, свидетельствующую о приближении объекта, размерами и формой сопоставимого с фигурой человека. Причем на большой скорости…

Сержант привык к тому, что его сослуживцы иногда бегают по пустыне ради тренировки или просто так, по желанию, а порой и пользуются для прогулок креслами-антигравами. Поэтому, даже когда он заметил объект, то это не вызвало у него тревоги.

Если бы он хоть на миг задумался, как человек без видимых средств передвижения способен перемещаться с такой быстротой, то наверняка привел бы в действие систему защиты базы или хотя бы подал сигнал тревоги. Но сержант был полностью поглощен порноигрушкой. И его можно понять: впервые он добрался до пятого уровня, и крутобокие телки, порожденные базой данных игры, наконец-то стали принимать его предложения садомазохистского толка.

Сержант не успел пожалеть о том, что отвлекся от служебных обязанностей.

Ненависть Свена отнюдь не затмила его разум. А ведь даже штатским известно, что прежде всего необходимо вывести из строя центр управления базы, чтобы уничтожить ее. Как и на любом военном объекте, здесь имеется бункер для охраны, где осуществляется контроль над всеми системами вооружения и связи.

Еще одна группа многоцелевых клеток произвела метаморфозу. Свен прицелился в атмосферные фильтры укрепленного бункера и выстрелил.

Теоретически бункер типа М-45 защищен от воздействия микроволн и нервно-паралитических газов, а также от попадания снарядов, ракет и гранат. То есть от любого вооруженного нападения.

По крайней мере от такого нападения, которое может быть произведено человеком.

Но не от потока подвижных бинарных наночастиц под высоким давлением, которые проникают сквозь воздушные фильтры и объединяются внутри помещения со значительным и почти мгновенным выделением тепловой энергии.

Это занимает всего одну секунду.

Снаружи бункер выглядит целым и невредимым.

Однако внутри него температура в тысячу градусов превратила в расплавленный металл все провода и органы управления базой, испепелив дежурного сержанта раньше, чем он успел понять, что с ним случилось.

Оборудование отключается и вновь начинает работать после срабатывания системы аварийного питания. Свен спокойно выжидает.

Через тридцать секунд из разных зданий выбегают солдаты и техники, чтобы разобраться с причиной перебоя в электроснабжении.

На лице Свена, наполовину скрытом забралом его Оружия, появляется усмешка.

Приманка сработала.

Первый пучок микроволнового излучения застает врасплох четырех солдат и двух техников на бегу, и их одежда и тела мгновенно вспыхивают. Беззащитные люди падают и бьются в агонии, получив ожоги третьей степени. Пока Свен приканчивает одного за другим, их вопли служат сигналом тревоги для остальных бойцов.

На военной базе ракеты и защитные скафандры всегда находятся в пределах досягаемости. Вторая группа охранников — пять солдат и сержант — уже появляется в полной боевой выкладке, готовая как нападать, так и защищаться. Но они допускают ошибку, пытаясь уговорить «штатского психа» прекратить огонь, положить оружие (или что там у него есть) на землю и сдаться.

Свен прицеливается и стреляет. На этот раз он не пользуется мазером. Вместо этого у него за спиной разворачивается компактная многоствольная пусковая установка, которая выпускает по сержанту и его людям шесть самонаводящихся мини-ракет.

Эти ракетки имеют кумулятивные заряды, и их термомеханическому воздействию не может противостоять даже кевларовая броня. Шесть силуэтов разлетаются на кусочки с художественным разбрызгиванием крови и осколков костей.

На этот раз сержант и двое из его подчиненных перед гибелью успевают выпустить автоматные очереди. Однако пули с высокой пробивной мощью не могут миновать компактную систему магнитно-гравитационных полей, которые генерируются Оружием вокруг своего носителя. Дымясь, деформированные кусочки стали впиваются в почву.

Кто-то из лейтенантов, находящихся в казарме, замечает происходящее и с помощью пульта дистанционного управления задействует пусковую гамма-установку, расположенную на вышке охраны периметра базы. Крутанувшись вокруг своей оси, это устройство, предназначенное для уничтожения космических кораблей на низкой орбите, захватывает Свена в перекрестье лазерного прицела и открывает по нему огонь.

Датчики Оружия ксенопалеонтолога вовремя обнаруживают лазерный луч, испускаемый прицельным механизмом гамма-установки, и заставляют ошеломленного Свена переместиться зигзагом на несколько десятков метров в сторону. За ним по пятам следует пучок смертоносных гамма-лучей, оставляя на песке огненный след.

От Оружия отделяется небольшой автономный сенсор, который принимает удар на себя, перед своим разрушением передав данные о свойствах луча. Новая группа многоцелевых клеток принимает окончательную форму. В следующую секунду уход от луча прекращается. Надежный щит без каких-либо последствий отражает миллионы радов, которые гамма-установка обрушивает на человека и его Оружие.

Свен вновь прицеливается, и в направлении системы ПВО устремляется комок из гиперкислого льда. Упав на броню, он тает, разъедая и выводя из строя установку за считаные секунды.

Лейтенант связывается с полковником Талмоном и получает распоряжение о немедленной эвакуации. Приступает к исполнению приказа. Датчики живого Оружия Свена засекают вылет бронированного антиграва с офицером и восемью солдатами на борту. В погоню за ними устремляется очередь из кумулятивных ракет-снарядов.

Автоматические мазеры бронемашины перехватывают некоторые мини-ракеты, прежде чем они достигают цели. Остальные снаряды взрываются на шестисантиметровой многослойной броне, так и не сумев пробить ее.

Свен колеблется. Бронемашина мчится слишком быстро. И расстояние слишком велико для применения коррозивной жидкости… Не отдавая отчет в своих действиях, он снова наводит Оружие и выстреливает очередную цепочку ракет.

Эти ракеты умнее предыдущих. Выполняя маневр-змейку, они проходят между пучками микроволновых лучей, с помощью которых защищается бронированная цель, и ни одна ракета не уничтожается.

При попадании в броню они выбрасывают несколько миллилитров гиперкислого льда, разъедающего обшивку. А затем — подвижные бинарные наноядра, которые соединяются друг с другом с выделением тепла.

Почти на самом горизонте бронемашина начинает рыскать из стороны в сторону, потеряв управление. Пылающий силуэт человека вываливается из прорехи в броне и падает, сделав всего несколько шагов. Когда антигравитационный двигатель выходит из строя, металлическая коробка падает, переворачивается несколько раз и неподвижно застывает, испуская черные тучи дыма. Автономный сенсор возвращается в Оружие, принося ценную информацию о воздействии гиперкислого льда на кожу и мышцы человека.

Оставшиеся в живых члены персонала базы видели эту расправу от начала до конца. Небольшая группа военных и штатских выходит из жилого модуля, размахивая белым флагом. Свен направляет на них свое Оружие.

Кто-то из штатских кричит во весь голос:

— Свен, это я, Линь-Чжао Тань! Мы сдаемся, не стреляй! Дай нам уйти! Талмона здесь нет!

Ксенопалеонтолог колеблется. Талмона здесь нет? Ну конечно, он ведь был на другой базе… Значит, вся эта мясорубка была напрасной. И астрофизик — единственный человек, которого он всегда считал своим другом. Хватит злиться.

Он пытается опустить Оружие.

Но не может. Слишком поздно.

Как марионетка в чужих руках, он чувствует, что его рука поднимается и ее мышцы стремятся совместить группу людей с перекрестьем прицела. Свен сопротивляется этому импульсу, но заранее знает, что проиграет борьбу. Его мозг уже превратился в заложника Оружия. Наконец, в отчаянии он хрипло кричит, как-то странно строя свои фразы:

— Бежать! Не можно контролировать ее!.. Послушай, Линь-Чжао… уже!..

Он сопротивляется еще одну долгую секунду. Астрофизик и все остальные видят, как по лицу и по рукам ученого ручьями струится пот, но ничего не понимают. Наконец они разворачиваются и пускаются бежать.

Воля Оружия берет верх, и пучок микроволновых лучей испепеляет китайца и его спутников.

Свен, рыдая, пытается содрать с себя «корону», но это лишь причиняет ему сильную и необычную боль. Артефакт уже прирос к его плоти и внедрился в нервную систему. Свен понимает, что ему суждено умереть. И впервые с того момента, когда ему захотелось стать целой армией, он чувствует страх.

Как я мог быть таким тупым?!

Он падает на колени.

Тут, словно мифический дракон из логова, появляется еще одна бронированная машина, которой управляет лейтенант, и в отчаянном порыве камикадзе устремляется прямиком к скрюченному на песке человеку. С другой стороны базы две гражданские сотрудницы голышом (надеясь, что без одежды их не засекут) бегут в пустыню, молясь на бегу, чтобы у лейтенанта все получилось.

Лобовая броня машины почти касается Свена, чтобы отбросить и раздавить его своей массой. Но только — почти… Мгновенно сработав на тревожный сигнал датчиков, Оружие генерирует защитное поле в форме узкого листа, налетев на который всей своей массой, помноженной на силу инерции, бронемашина, как ножом, распарывается на две половины. Как если бы ястреб спикировал на лезвие бритвы. При этом разрезаются двигатель, кабина и система вооружения. Лейтенант кубарем катится по песку.

Вскочив, с кинжалом в руке он бросается на все еще коленопреклоненного убийцу. Он уже видел, какова участь тех, кто пытался спастись бегством или сдаться без боя. И надеется, что с помощью кинжала ему удастся отвлечь внимание монстра, чтобы взорвать гранату, которую он сжимает в кулаке второй руки.

У него ничего не выходит. Оружие убивает его слишком быстро — будто из милосердия. Лейтенант так и не успевает осознать, что в какой-то степени его попытка не была напрасной.

Когда обугленный скелет лейтенанта перестает дымиться, Свен наклоняется и машинально кладет гранату себе в карман. Она так горяча, что обжигает пальцы, но ученый не обращает внимания на боль. У него нет четкого плана действий. Он ни о чем не хочет думать сейчас. Иначе у него ничего не получится. Есть такая игра, в которой побеждает тот, кто способен на протяжении пятнадцати минут не произнести слово «носорог»… Свен-марионетка поднимается, и Оружие в его руках производит еще один выстрел. Ракеты, ледяные шары, наполненные гиперкислотой, и микроволны за каких-то десять секунд разносят или сжигают дотла три четверти строений базы. Свен думает, что там уже никого не осталось в живых.

Но мозг предает его, безжалостно произведя несложный арифметический подсчет. Сержант в бункере, четыре солдата и двое гражданских, уничтоженных вначале, плюс шесть солдат и еще один сержант, плюс восемь человек на борту первого антиграва, плюс лейтенант-камикадзе, плюс Линь-Чжао, двое военных и трое гражданских… Что-то не сходится. Всего получается двадцать солдат и шесть штатских.

Он вспоминает о секретном объекте в пустыне. Талмон и Джилма… И в следующий миг его нейроны, в которые внедрились наночастицы симбионта, сосредоточиваются на новой задаче. Уничтожение базы. Не хватает трех гражданских, которые должны где-то прятаться…

Оружие задействует свои сенсоры и датчики, чтобы просканировать останки военного объекта. В том числе в модуле, где расположен ядерный реактор, не поврежденный выстрелами. В то же время Оружие улавливает мысль ксенопалеонтолога о том, что малейшее повреждение реактора способно привести к взрыву, который уничтожит все живое или псевдоживое в радиусе нескольких миль. Свен проклинает проницательность существа, которое управляет им: сейчас он бы не возражал против гибели в пламени ядерного взрыва вместе с этой тварью…

Датчики продолжают поиск. Признаки жизни отсутствуют. Толстые стены реактора не позволяют проводить сканирование в полную силу. Покопавшись в памяти Свена, наночастицы извлекают оттуда принцип действия его дифференциального эхолота…

Еще одна группа бесформенных клеток преобразуется с огромной скоростью. Электроды впиваются в песок. Стопроцентный успех: скорчившись в комок за двухметровым слоем свинца и бетона, которым обложено сердце реактора, и предпочитая риск получения смертельной дозы радиации верной смерти снаружи, там прячется еще одна женщина. Казалось бы, недосягаемая для Оружия.

Однако в нейронах мозга Свена кроется возможное решение, которое псевдоткани Оружия реализуют за доли секунды. Ведь эхолот сам по себе может служить инфразвуковым оружием…

В ход пущены новые многоцелевые клетки, и женщина, которая считала, что временно находится в безопасности за толстыми стенами, ощущает сильную вибрацию, которая ползет по ее позвоночнику, а секунду спустя заставляет взорваться мозг. Обычное явление резонанса, как сказал бы физик.

Остаются еще две.

Побежденный и ничего не предпринимающий Свен видит, как Оружие пускает в разные направления по баллистической траектории серию датчиков. На клетчатке его порабощенного глаза всего через несколько секунд четко проступают силуэты двух других беглянок, которые голышом бредут по раскаленному песку, обжигающему подошвы их ног. Им не хватило времени, чтобы убежать хотя бы на пару километров.

Подчиненная воля того, кто когда-то был ксенопалеонтологом, заставляет пустить три мини-ракеты, которые неумолимо пересекают пространство в поиске целей. Две из этих ракет уничтожают изнуренных женщин, которые в ужасе пытаются бежать и напрасно молят о помощи, слыша позади себя грозный свист приближающихся снарядов. Третья ракета летит по гораздо более длинной траектории…

Свен с трудом находит в себе силы думать об этом. Его череп, пронизанный ответвлениями Оружия, разламывается от боли. А также все остальные части тела и руки, которые сжимают Оружие, словно часть человеческого организма. Жить ему остается всего несколько часов.

Значит, существо, которое овладело им, — самый настоящий паразит? Но никакой паразит не уничтожает своего носителя… Или это хищник нового типа? Чисто умозрительный характер этого вопроса вызывает у ученого невольный смех.

Продолжая хохотать, он взмывает вверх под действием антигравитационного ускорения артефакта. Чтобы лететь над пустыней обратно к подземной базе проекта «Кали-Юга». К его последней цели, чтобы осуществить акт возмездия, который лично для него уже не имеет смысла.

Заход солнца.

Сумерки быстро падают на железистый песок Барсума-Б-876-Ос-суария. В 228 километрах от базы Б-876-А6 шесть мужчин и беременная женщина в ожидании глядят вдаль.

Женщина не вооружена, и ее тело сотрясает дрожь. Пятеро из мужчин без особой уверенности держат тяжелые ракеты, мазеры, огнеметы и даже один ракетомет. Шестой мужчина знает, что все эти штуки бесполезны против того, кто приближается. Он ждет равного себе противника.

Позади них дымятся развалины «Кали-Юга». Они уничтожили его на тот случай, чтобы, если они погибнут, никто, кроме членов Высшего командования Космической Службы, не узнал о проводившихся здесь исследованиях.

Тем не менее полковник Талмон думает, что у них есть шанс спастись. Перед тем как вывести из строя систему связи, он передал в эфир краткий доклад о том, что произошло, и запросил помощи. Ответивший ему военный гиперкорабль находится недалеко, всего в 34 парсеках от Барсума. Он прибудет не позже чем через десять часов. Как раз вовремя, чтобы забрать их отсюда. Тех, кто выживет.

Но если Талмону не удастся задержать Свена, то спасать будет уже некого. И все-таки полковник верит, что сможет сделать это.

Ведь он обладает военным опытом и навыками, которые отсутствуют у ксенопалеонтолога. Это кое-чего стоит…

Особенно если вооружение у них будет одинаковым.

Талмон смотрит на артефакт, который сжимает в руках, пытаясь побороть свой скептицизм…

Странный предмет небольших размеров прилетел к нему сам, обманув систему внешнего наблюдения. Он продемонстрировал полковнику голопроекции бойни, которую учинил на основной базе Свен, казавшийся таким непобедимым, словно он орудовал копьем бога Одина или молнией Зевса. И эта запись подтвердила невероятные сообщения, которые в панике посылали Талмону остававшиеся на базе лейтенанты. И сейчас угроза исходила от Свена, летящего сюда над поверхностью пустыни…

Артефакт содержал также детальные инструкции о том, как стать столь же совершенным бойцом. Полковнику, не оставалось ничего иного, кроме как выполнить их. В противном случае он согласился бы с ролью беззащитной овечки, которую ведут на скотобойню.

Пасть от руки Свена? Этого рогоносного идиота? Ни за что!..

После того как маленький посланец самоликвидировался, Талмон выбрался наружу, в пустыню. Нашел полые кости, насыщенные хромом и ртутью и погрузил их в воду. Остро возненавидев Свена и его тупость, стал свидетелем чудесной метаморфозы. В результате из псевдоживой массы получился шлем.

Тот самый, который сейчас покрывает голову Талмона, улучшив его зрение супервозможностями существа (артефакта? демона?), к которым относятся инфракрасные и ультрафиолетовые лучи, радар и телеметрия.

Будучи военным, Талмон с самого начала интуитивно уяснил, о чем идет речь. Об идеальном оружии с беспредельной способностью к адаптации, тактическому и стратегическому самосовершенствованию. Будь то механизм или живое существо, тот, кто применит эту штуку, станет непобедимым.

А ему нужно стать непобедимым.

Он смотрит на Джилму, трясущуюся от страха рядом с ним, и чувствует, что готов отдать за нее жизнь. И за своего ребенка, которого она носит в животе. Он любит обоих, и его долг — защищать их до последнего вздоха. И хотя что-то в его памяти восстает и шепчет, что это дурацкая, глупая и кем-то навязанная ему идея, полковник сжимает губы под забралом, и его руки ласкают спусковые крючки Оружия. Он должен сражаться. Убьет или будет убит. Он военный. И смерть — его профессия. А Оружие, которое он держит, превосходит Оружие Свена настолько же, насколько антиграв превосходит обычный автомобиль.

Талмон ждет, веря в свою победу. Но в нем почему-то нарастает такой же страх, какой должна испытывать самка паука, парализованная жалом пчелы и чувствующая, как в ней развиваются яйца победительницы. Страх, который не могут побороть любые манипуляции нейронами. Страх не смерти, а чего-то гораздо худшего…

Ночь.

Свен скользит над пустыней. Его ноги не касаются почвы. Сжимая Оружие, которое отняло у него всю волю, он чувствует, что приближается к людям. Их семеро. Его последняя цель. Он чувствует неизвестно откуда взявшийся прилив сил и улыбается. Кажется, жребий брошен.

В течение этого полета, занимающего больше времени, чем его первое перемещение к базе, образы из чьей-то чужой памяти бомбардируют его мозг, и эта пытка завершается тем, что он начинает понимать.

Он чувствует, как хром и ртуть просачиваются в его кости. Чтобы превратить их в псевдоживые споры, которым нужен лишь контакт с водой и телепатический прием заряда ненависти и ярости от разумного существа, дабы прорасти и развиться в соответствии с желаниями носителя. Чтобы вначале служить ему, а потом подчинить его себе.

Существо без нервной системы. Которое может использовать в своих целях нервную систему носителя, контролируя его. С генетической памятью. С набором навыков, закрепленных за каждой клеткой и способных пополняться в каждом новом поколении.

Симбионт и паразит. Вместо того чтобы расти и воспроизводить себя, он обладает способностью силой навязывать свою волю другим существам. Способностями примитивного шантажа: «Делай то, что я хочу, иначе я убью тебя». Разрушительными способностями. Возможностями абсолютного оружия. Военной мощью.

Всем тем, чему мало кто из разумных существ может противостоять.

Благодаря реконструкции скелетов и внешнего вида представителей рас, которым принадлежали кости, разбросанные по планете, Свен сейчас мысленно видел их образы. Память симбионта-паразита оживила в его мозгу картины давнего прошлого.

Он видел, как все эти существа прибывают на Барсум в расцвете своего умственного и технологического развития. Саблезубые сумчатые на деревянных кораблях, ящерицы десятиметровой высоты с металлическими экзоскелетами, чтобы выдержать местную силу тяжести, колесные животные, дышащие фтором внутри своих скафандров. Все эти удивительные и благополучные цивилизации, перед которыми открывалось блестящее будущее… пока они не встретились с Оружием.

А потом вспыхнули братоубийственные войны. Расы против рас, союзники против союзников. Одни нападали, повинуясь лихорадке разрушения, которая исходила от Оружия. Множество других вынуждены были защищаться, если не хотели быть поголовно уничтоженными. А защищаться на равных можно было только с помощью Оружия.

Он видел системы вооружения размерами в несколько километров — псевдоживые суда, уничтожающие планеты и целые звездные системы. Неустанно преследующие тех, кто стремился спастись бегством от всегалактической бойни, и вовлекающие всех и каждого в великую войну, которая длилась тысячи лет по всей Галактике…

До тех пор, пока всему живому не настал конец. Как хищник кончает жизнь самоубийством, когда для него заканчивается добыча, так и раса-оружие, истребив разумную жизнь во всех уголках Галактики, прекратила свое существование. Чем больше было войн, тем все больше накапливалось оружия и все меньше становилось жертв. Потом их совсем не стало.

Оружие планетного масштаба претерпело своеобразный коллапс из-за отсутствия ненависти, которая питала его энергией, не имея больше возможности воспроизводить себя. Потому что уже не оставалось тех, кто был способен ненавидеть. Сотни космических рас были превращены в скопище марионеток, вынужденных уничтожать друг друга до конца. До последней ящерицы, до последнего насекомообразного. Война постепенно отступала на планету, где когда-то слепая случайность обезумевшей эволюции, а может быть, самоубийственная биотехнология породила расу-оружие. На планету, являвшуюся последним оплотом войны. На Барсум.

Барсум — это Марс. Бог войны на истребление. Барсум — могильник целого цикла развития разума в Галактике. И укрытие, в котором затаился убийца, дожидаясь своего часа.

Свен увидел, какой была Галактика миллионы лет назад. Теперь он знал, почему человечество находило в просторах космоса только руины. И, если только не произойдет чудо, люди и вся земная цивилизация станут следующей жертвой…

Измена Джилмы с полковником и вызванная этим его собственная ярость стали тем камушком, который вызовет убийственную лавину для всего человечества. И тогда разумные существа, которые еще не слезли с деревьев, когда их братья по разуму гибли в ненасытной пасти псевдоживой твари, станут ее последней жертвой.

Теперь Свен уяснил странный цикл жизни. Кости носителей Оружия насыщаются хромом и ртутью, и когда носитель умирает, они превращаются в споры. Но до этого, чтобы стать плодородными, они нуждаются в обмене информацией с другим представителем своего рода. Некая пародия на половое размножение, которая позволяет бесполым существам избегать вырождения и упадка всего вида. Потому и произошло то, чего ученый сначала не понял: Оружие направило своего «гонца» Талмону с инструкциями насчет того, как пробудить такого же паразита. Для «случки» всегда нужен партнер, пусть даже этот коитус окажется смертельным.

Свен знал, что жить ему остается несколько часов, прежде чем недомогание, которое он ощущает во всем теле из-за отравления тяжелыми металлами, прикончит его. Он также знал, что независимо от того, кто победит: он или Талмон, на смену проигравшему для продолжения смертоносного цикла придет кто-нибудь из солдат или даже Джилма. Ненависть слишком сильна… Он знает, что должен не допустить этого. Но не знает КАК. Потому что Оружие умно и очень коварно.

Изображение Свена появляется на инфракрасном визоре и радаре нейрошлема Талмона намного раньше, чем Джилма и группа «К» могут разглядеть его в ночных сумерках при свете двух лун Барсума.

Первое побуждение полковника — открыть огонь. Однако он продолжает ждать. На такой дальности можно и промахнуться… Он почему-то хочет уничтожить этого противника на глазах Джилмы и остальных. Наверное, дабы они могли выступить в роли свидетелей на потенциальном военном суде, чтобы его не осудили за убийство. Ему и в голову не приходит, что после уничтожения всей базы любые его действия против Свена являются оправданными.

Он не может думать об этом.

— Приближаясь. — Ему самому кажется странным его голос и то, как он выражает свои мысли. В область мозга, которая ведает речью, уже проникли наночастицы Оружия, но полковник не осознает этого. Люди рядом с ним, охваченные страхом, тоже не обращают на это внимания.

— Боже, смилуйся над нами! — скулит Джилма. От панического страха она обмочилась. В глубине души она всегда боялась, что когда-нибудь ее вечно спокойный муж придет в ярость (в тихом омуте черти водятся, как говаривала ее мать). Но она никогда не думала, что эта ярость окажется такой страшной. — Спаси меня, Господи!..

Двойное сияние лун Барсума отражается от металла Оружия приближающегося Свена. Только сознание того, что убежать нельзя, удерживает Джилму на месте. Она дрожит как осиновый лист. И гладит свой живот, как спасительный амулет.

— Лечь! — приказывает Талмон, который ощущает острую необходимость защитить не только Джилму и своего ребенка, но и всех своих солдат.

Он выходит вперед, но все еще не стреляет. И Свен-Оружие приближается к нему на расстояние всего в несколько метров.

Потом начинается ад.

Один за другим следуют пуски ракет, лучей, едких жидкостей, ультразвуковых волн. Все без результата. Словно схлестнулись в схватке два гиганта, вооружившихся молотами и щитами, но никому из них не удается нанести решающий, смертельный удар.

Этот оргазм случки двух симбионтов, усиленный порабощенной волей их жертв-носителей, длится почти минуту.

Когда обмен информацией завершается и кости-споры обретают способность служить зародышами, симбионты теряют всякий интерес к своим носителям. Отравление тяжелыми металлами уже приговорило этих людей к смерти. Поэтому в сражении нет смысла. К тому же оба Оружия не обладают абсолютной неуязвимостью.

Так же резко, как и началась, пляска смерти прекращается.

Оба Оружия перестают действовать.

Свен и Талмон ошеломленно взирают друг на друга. Псевдоживые наночастицы «короны» и шлема убираются из их мозгов. И оба человека остаются один на один со своими эмоциями.

Свен ощущает, как на его плечи тяжелым грузом наваливается умственное и физическое истощение. В отравленных костях просыпается боль. Он провел слишком много времени во власти симбионта. Надежды на спасение нет.

Перед ним стоит тот, кто попрал его веру в честность супруги и в незыблемость их брачного союза. Всевластный солдафон, вызвавший у него приступ бешенства, последствия которого только сейчас доходят до его сознания. Человек, который с ненавистью глядит на Свена. Похоже, он не собирается дать ему умереть своей смертью…

Неужели полковник выживет? И Оружие тоже?

Смутная идея, которая раньше маячила в голове Свена, теперь окончательно обретает очертания. Он роется в своем кармане… Вот она. Пальцы гладят металлическую поверхность. Дрожа всем телом, но с улыбкой на лице он ждет, что будет дальше.

Талмон видит перед собой тупицу-рогоносца, бесполезного исследователя, возможно, даже агента-диверсанта Лиги борьбы за равновесие Вселенной или космического Гринписа. Убийцу его людей, уничтожившего базу и провалившего дело, которое могло принести Талмону генеральские погоны. Соперника в борьбе за обладание Джилмой… (Соперник? Этот недоносок?) Да-да, соперника! (Последние наночастицы еще не успели покинуть мозг Талмона.)

Полковник ничего не знает о происхождении и прошлом странного существа. Для него речь идет о новом виде оружия, разработанного экологами или, возможно, похищенного у Космической Службы и попавшего каким-то образом в руки этого идиота Свена. Оружие, разработанное с применением нанотехнологии, совершенное, но тоже дающее осечку. Любопытно, что оба они исчерпали свои заряды одновременно… наверное, в оружии, которое досталось ему, Талмону, имелся какой-то дефект. Ведь он впервые применял его. А на войне такие вещи частенько случаются.

Но теперь ему будет достаточно ножа, который спрятан за голенищем правого сапога. Безоружный Свен и десяти секунд не выстоит против него…

Полковник наклоняется, взметая облачко песка, чтобы скрыть свои действия, достает кинжал и атакует. Пряча лезвие за предплечьем своей руки, он тремя прыжками покрывает расстояние в несколько метров, которое отделяет его от Свена.

Ксенопалеонтолог поджидает его, явно не собираясь защищаться. Еще и улыбается вдобавок. Однако когда полковник нависает над ним, он разводит руки в стороны.

Талмон думает, что такое жертвенное поведение не спасет его противника. Он делает взмах ножом, чтобы нанести прямой удар точно в сердце Свена.

Его тело движется заученно, как на тренировке. Но в последнюю долю секунды взгляд его падает на гранату в руке Свена, и это служит ему сигналом тревоги.

Острое лезвие кинжала вонзается в левую сторону груди Свена в тот момент, когда его руки соединяются в замок вокруг торса полковника. Со всей силой, сопутствующей агонии умирающего.

Полковник торжествует победу, но чувствует некоторое неудобство от судорожных объятий своей жертвы. Сейчас он должен его отпустить…

Кольцо предохранителя гранаты выскакивает с сухим щелчком и падает на песок. Талмон наконец осознает, что это значит. Вскрикнув, он пытается высвободиться, но уже слишком поздно.

Взрыв плазменной гранаты оборонительного действия окутывает Свена и Талмона огненным шаром радиусом почти в десять метров и вздымает в воздух тонны песка. Твердые детали снаряжения и осколки костей от разорванных на кусочки тел разлетаются во все стороны на добрую сотню метров.

Самые ближние к этой схватке двое членов группы «К» погибают мгновенно. У одного из них аорта распорота острым срезом берцовой кости (по иронии судьбы, принадлежавшей полковнику), другому пробивает череп пряжка ремня Свена.

Барабанные перепонки у Джилмы и других трех солдат лопаются от удара взрывной волны. Контуженные потоком песка и ударами полуобугленных и еще кровоточащих частей тел, они теряют сознание.

Лишь придя в себя, они осознают, что остались живы, хотя и получили различные травмы. У Джилмы — общий нервный шок и вывихнутое плечо, но каким-то чудом она избежала выкидыша. У одного солдата сломана в щиколотке левая нога, у другого вывихнута челюсть, у третьего переломаны ребра.

От взрыва образовалась воронка глубиной шесть метров.

Останки Талмона и Свена перемешаны с массой песка, расплавленного до почти стекловидного состояния.

Оба Оружия покрыты черной копотью и деформировались, но все еще целы.

Женщина и трое мужчин помогают друг другу подняться на ноги и озираются, ничего не понимая. Они не чувствуют ненависти. Они просто ошеломлены.

И «корона», и шлем, которые виднеются на песке, не представляют для них никакого соблазна. Для них это — всего лишь странное явление, которым они, возможно, займутся позже… если у них будет на это время.

Сначала надо развести костер или каким-то иным способом подать сигнал катеру со спасательного судна о том, что на планете есть выжившие. Разыскать пищу, укрытие от холода, заняться своими ранами и травмами. На Б-876 нет хищников, поэтому оружие не потребуется. От кого здесь защищаться?

Когда на Барсум прибывает катер Космической Службы со спасательной командой, оба Оружия уже превращены в желатиновую массу, внешне похожую на мягкий металл. Взрыв уничтожил все следы, способные навести на разгадку их происхождения.

Вот такая история.

В таком виде, будто ее рассказывал всезнающий повествователь, она кажется ясной и доступной для понимания.

Но для исследователей, которые прибудут впоследствии на другом корабле, и даже для Джилмы и трех оставшихся в живых солдат это будет еще одна из многих непонятных историй о космосе. Возможно, более трагичной, чем другие, но лишь потому, что она произошла с ними самими.

Искушенные специалисты изучат два бесформенных комка полурасплавленного металла и растерянно покачают головой. Это — оружие? Абсурд. Эксперты исследуют развалины базы, допросят четырех оставшихся в живых и тоже в затруднении покачают головой. Неужели все это — дело рук одного-единственного человека? Что-то с трудом верится в такое…

Трем солдатам будет поставлен диагноз «серьезное психическое расстройство», с рекомендацией о немедленном увольнении со службы. В качестве возможных причин в заключении будет указано: «приступ коллективного помешательства, вызванного длительным пребыванием в замкнутом жизненном пространстве» и «нападение неустановленных враждебных инопланетных сил» (последнее — из-за гиперкислого льда, который на тот момент еще не был известен человечеству как вид боеприпасов).

К несчастью, все данные о результатах исследований Свена были уничтожены вместе с базой. Тем не менее благодаря усилиям ученого департамент биологического оружия Космической Службы достиг определенных результатов в рамках проекта «Кали-Юга». И Свена наградили посмертно какой-то медалью. Но, разумеется, не премией Ксенологического общества. А чтобы Джилма держала язык за зубами, ей назначили щедрую пожизненную пенсию за супруга, «погибшего на службе Земной Федерации». Однако она все равно считала эту пенсию мизерной. И даже подавала жалобу, ссылаясь на то, что у нее будет ребенок, на аморальность аборта и т. д. В конце концов, к ней приставили нескольких агентов, в обязанности которых входило следить за Джилмой в течение ближайших месяцев и не дать ей нарушить военную тайну (естественно, трое или даже четверо из них впоследствии стали ее любовниками).

Полковнику Талмону посмертно присвоили звание генерала и наградили Звездным Крестом. То же самое (с назначением пенсий родственникам, если таковые имелись) было проделано и в отношении остальных военнослужащих, «павших при защите интересов Земной Федерации».

В песке Барсума остались миллиарды костей с высоким содержанием хрома и ртути. Ждущих своего часа, когда, возможно, какой-нибудь другой ксенопалеонтолог, столь же проницательный и преданный науке, как Свен, откроет их тайну.

Или другую, более благоприятную цепочку случайностей, которая выведет их из латентного состояния, длящегося миллионы лет.

Хотя на самом деле им не суждено ждать так долго.

Дело в том, что планета Б-876 расположена в весьма выгодном месте — на пересечении гиперпространственных маршрутов, и поэтому Космическая Служба не оставит ее в покое.

А еще следует добавить к этому, что и мы — те, кто реконструировал большую часть событий (а мы вовсе не всезнающие рассказчики) благодаря устройствам нейрозаписи (суперпрочным изделиям, основанным на нанотехнологии), вживленным в кору головного мозга Свена, Талмона и прочих солдат, погибших в коде той бойни, — мы сами слишком заинтересованы в возможностях Оружия (разумеется, при надлежащем контроле за ним), чтобы так легко забыть обо всем этом.

И поэтому по истечении шести месяцев со дня «загадочного инцидента» на Барсуме возводится новая база. Чтобы избежать риска нового сумасшествия, которое может вызвать пребывание в замкнутом коллективе, эта база будет намного больше прежней. В ней будут жить около 200 солдат и гражданских технических специалистов. И она будет гораздо лучше защищена от потенциальной «агрессии со стороны враждебных инопланетян». Никогда еще ни одна военная база не имела такое оснащение.

Чисто из предосторожности, конечно.

Да и характер этой базы будет немного иным. Ее главной достопримечательностью станет… Джилма. Вначале она отказывалась сотрудничать, но ей сделали такое предложение, от которого трудно отказаться.

Ее роды состоятся на Барсуме.

Помимо исследователей, которые облазят всю пустыню, собирая кости, насыщенные хромом и ртутью, тут будет работать специальная группа гинекологов, акушеров и педиатров, занимаясь исключительно Джилмой. На тот случай, если в ее беременности возникнут осложнения или если вынашиваемому ею плоду будет угрожать что-либо…

Об этом не принято распространяться во всеуслышание, но ультразвуковое и спектрографическое обследования плода показали удивительно высокое содержание хрома и ртути. И не только в его косточках, но и во всем организме. Тем не менее его здоровье и развитие кажутся вполне нормальными.

Может быть, это ничего не значит, но… Было бы глупо не уделять внимания тем возможностям, которые это открытие может предоставить в будущем! Подобный гибрид человека и Оружия стал бы непобедимым и сверхценным бойцом. Больше не понадобятся никакие противоестественные симбиозы, которые отнимают жизнь у своего носителя, и не будет нужен никакой ментальный контроль. Интеграция свойств в разумном организме. Совершенный солдат, для которого оружие станет частью его организма. Мечта любого военного.

В будущем это может стать основой для нашей военной доктрины!