Лабиринты силы

Глава 3

Глава 3, в которой мне предлагают рискнуть, и запускается процесс погружения.

Белый, как молоко, туман перед глазами снова пришел в движение, и сквозь раздвинувшиеся клубы проступили знакомые очертания зеркала. Но вместо обычной динамичной картинки, демонстрирующей последние секунды моей жизни, в этот раз на зеркальной поверхности изображение рокового мгновенья застыло, как старая черно-белая фотография.

На стоп-кадре я с трудом узнал самого себя. Мое рухнувшее спиной в черноту тело уже начало рассыпаться конечным прахом. Но подруга на мне, не коснувшись черноты, оставалась по прежнему невредимой, удерживаемая, хоть в почерневших, как и все тело, но пока еще целых, руках. Отшатнувшиеся в процессе нашей борьбы крестники, снова бросились на помощь. Но на стоп-кадре было прекрасно видно, что до Слезы обоих спасителей разделяет не меньше пары метров дистанции. При всем своем отчаянном желании помочь, парни никак уже не успевали ее подхватить, и девушка вот-вот должна была провалиться свозь мои рассыпающиеся пеплом руки.

Это был снимок за мгновенье до фаталити. Здесь Слеза еще оставалась игроком, но через миг ее точно так же, как меня, поглотит чернота. И от девушки останутся только воспоминания в моей голове и тоска в разбитом сердце.

Я с трудом подавил очередной рвущийся из горла крик отчаянья.

— Роскошная картинка вышла. Прям за душу берет, скажи, — раздался сзади знакомый насмешливый голос. — Какая экспрессия. Так и просится на холст. Кстати, есть у меня знакомый художник, надо будет, на досуге, подбросить ему идейку.

— Издеваешься, — прохрипел я.

— От чего же, — хмыкнул хранитель. — И в мыслях не было.

— Зачем ты мне ТАК показал мою смерть?

— Как так?

— Ты понял, не прикидывайся… Да убери уже этот гребаный стоп-кард отсюда! Сил моих нет больше на нее смотреть.

— Важно, чтоб ты хорошенько запомнил картинку. Расположение товарищей на ней. Потому что, если вернешься, у тебя будут считанные мгновенья, чтоб предотвратить трагедию.

— Что значит: если вернешься? И как я могу что-либо теперь предотвратить?

— Сейчас все расскажу. Но сперва… Ты запомнил положение игроков на картинке?

— Да че тут запоминать-то!

— Отлично.

Заклубившийся туман поглотил зеркало передо мной.

— Ты правильно охарактеризовал увиденное, Рихтовщик. Стоп-кадр — лучше не скажешь. Ведь время на месте твоей гибели действительно остановилось. Ровно на час. По истечении которого, ты либо спасешь девушку, и твой отряд продолжит свой нелегкий путь к Замку, либо Призванный в Замок Ордена останется без проводников, что практически сведет к нулю вероятность достижения им цели.

— Я нихрена не понял! Как это время остановилось? И что это за дурацкая шутка: с возможностью спасения Слезы?

— Начну по порядку. И, поскольку время на разговор в этот раз у нас ограничено, попрошу не перебивать… Зеркало, как обычно показало последние секунды твоей жизни, Рихтовщик. А стоп-кард на нем завис, потому что время на месте твоей гибели было остановлено на один час устроителями ловушки, по моей просьбе…

— Че еще за устроители?

— Не важно. Просто поверь, это противники не твоего уровня.

— Да, млять!

— Мы, кажется, договорись, что ты не будешь меня перебивать?

— Извини. Продолжай.

— Премного благодарен, — хмыкнул скрытый туманом насмешник. — Так вот, двигаясь по черноте, ваш отряд угодил в так называемую гать — место, где подавляющее волю действие черноты усиливается многократно. Выдержать ментальную атаку на разум в гати могут лишь игроки с абсолютным иммунитетом к такого рода воздействию. В твоей команде такой игрок был, да еще и наделенный Даром Знахаря. Так что теоретически он имел возможность удержать кого-то из товарищей на грани безумия. А у тебя, Рихтовщик, в загашнике имелся Дар, способный организовать спасительную эвакуацию себя и еще одного члена отряда из гиблого места…

— Какой еще Дар? — возмутился я.

— Просил же, не перебивать, — шикнул в ответ хранитель. — Сейчас сам поймешь какой Дар. Воздействие гати, Рихтовщик, ограничено поверхностью формирующей ее черноты, потому, для решения проблемы, тебе достаточно было всего лишь подняться с подругой в воздух, и перелететь с гати на обычный участок черноты.

— Твою ж мать! — простонал я. — Ведь, крутилось же в башке, что есть какой-то простой выход…

— Вот видишь, ты и сам признаешь, что шанс спасти подругу у тебя был. А знахарь мог провести через гать четвертого члена вашего отряда, после чего отряд бы спокойно воссоединился за пределами ловушки. Получается, теоретически у вас имелась возможность прохождения гати своими силами, и упрекнуть устроителей ловушки в организации неотвратимого убийства у меня нет оснований… Но! — хранитель перебил волну возмущения, готового сорваться с моего языка. — У меня имелась возможность надавить на них с другой стороны. И, как я уже упомянул ранее, устроители гати согласились остановить время в ловушке ровно на один час.

— И ты сейчас сможешь возродить меня на черноте, где-то неподалеку от ребят? — встрепенулся я, окрыленный надеждой.

— Увы, территория черноты не подвластна Ордену, — обломал хранитель. — От ближайшего стаба до гати тебе добираться не меньше пары часов. Кроме того, сам процесс твоего возрождения там затянулся б никак не меньше часа. Итого, выходит, чтоб добраться обратно до места, тебе потребовалось бы минимум три часа. А за время нашего разговора час обещанной мне консервации гати уже сократился вдвое, то бишь осталось уже меньше получаса до того, как Слеза провалится в черноту. И даже если предположить такую невероятную возможность, что, вопреки логике и здравому смыслу, ты каким-то чудом за оставшиеся время окажешься у границы ловушки, у тебя попросту не получится проникнуть на территорию законсервированной гати. А как только время на гати продолжит свой бег, девушка тут же рухнет в черноту, подхватить и спасти ее возможно лишь оказавшись в этот момент рядом, ты же застрянешь на границе гати, в безнадежном отдалении от Слезы на несколько десятков метров.

— Рискну предположить, что, если б шанса на спасение на самом деле не было, ты бы все это мне так долго не рассказывал?

— Уел, — хмыкнул хранитель. — Да, шанс есть. И называется он: Лабиринты силы. Чтобы открыть доступ в это тайное место, одних сил Ордена — не достаточно. Но, в нашем случае, мне удалось заручиться поддержкой не менее могущественных сил, из противоположного лагеря. И теперь осталось лишь официально обозначить твое согласие, Рихтовщик.

— Если это даст шанс спасти Слезу, я готов отправиться хоть к черту на рога.

— Кроме согласия, от тебя еще потребуется добровольный отказ от всех оставшихся воскрешений, — остудил мой пыл хранитель. — Разумеется, по возвращении из Лабиринтов силы все воскрешения тут же восстановятся. Но ТАМ ты, по сути, превратишься в обычного смертного. Снова начнешь стареть. И, заблудившись в мороках Лабиринтов силы, через несколько десятилетий рискуешь умереть от старости. Я уж не говорю, о получении смертельной раны. В общем, любая смерть там станет для тебя окончательным и бесповоротным завершением Игры.

— Я рискну, — после короткой паузы твердо объявил я. — Что нужно делать?

— Отыскать оттуда выход, разумеется… На первых секундах погружения в Лабиринты силы от тебя потребуют: максимально подробно представить место, куда ты жаждешь попасть. И потом, отыскав в Лабиринтах выход, ты окажешься в загаданном изначально месте, практически в тоже время, когда погрузился из реальности в Лабиринты силы. Потому что там время течет по другим законам, и проведенный в Лабиринтах год, здесь продлится не дольше пары секунд.

— Отлично, я готов. Валяй, запускай погружение в Лабиринты.

— Не торопись, успеешь. У нас в запасе еще есть несколько минут. Может, желаешь составить перед погружением завещание?

— Мне нечего и некому завещать.

— Ну, не скажи. А как же твои крестники, крестница… жена, наконец?

— Хорош, а! Не собираюсь я умирать, потому и завещать ничего никому не буду!

— Ладно, ладно. Нет — так нет. Чего так раздухарился-то?

— Да потому что примета плохая: о смерти раньше времени задумываться.

— Что ж. Пожалуй, ты прав, — в кой-то веки дал заднюю хранитель.

— Раз время еще осталось, расскажи, лучше: с чем там, в Лабиринтах, мне придется столкнуться?

— Увы, сам рассчитываю узнать об этом через несколько минут.

— Не понял.

— Я, ведь, тоже никогда не был Лабиринтах силы, Рихтовщик. Но если ты оттуда вернешься, то, неважно сколько дней, месяцев, или лет ты там проведешь, все равно в реальность ты вернешься практически сразу же. И вот от тебя-то тогда о Лабиринтах я и узнаю.

— Хитрый план.

— Удачи тебе, Рихтовщик.

Что последней фразой оказалось стандартное напутствие хранителя, я понял, когда перед глазами вдруг загорелись строки непривычно короткого воскресного уведомления.

Внимание! Запускается процесс внедрения на… СБОЙ СИСТЕМЫ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!.. Запускается процесс погружения в Лабиринты силы.

Внимание! Обозначьте точку привязки к Стиксу… 10… 9… 8… 7…

Я представил перед глазами черно-белую картинку из зеркала, и мысленно пожелал оказаться аккурат перед застывшей над поверхностью черноты подругой.

3… 2… 1… Точка привязки к Стиксу обозначена.

Погружение в Лабиринты силы осуществлено успешно.

Задание на игру: отыскать выход из Лабиринтов силы.

Осталось воскрешений… СБОЙ СИСТЕМЫ! ПЕРЕЗАГРУЗКА!.. Блокировка на время пребывания в Лабиринтах силы оставшихся воскрешений.

Удачной игры!

Под струями задувшего в спину сквозняка кисляк заклубился и стал быстро рассеиваться.

Сквозь белое марево тумана практически сразу стали заметны огни горящих факелов вокруг.

А секунд через десять, когда туман окончательно развеялся, стало понятно, что я оказался на каком-то крошечном скалистом острове, со всех сторон окруженным водой — практически на торчащей из воды одинокой скале. Горящие факелы здесь были густо натыканы в щелях скалистых склонов и еще несколько штук торчали из острой макушки острова-скалы, от чего создавался забавный эффект некой сюрреалистичной новогодней елки.

А за пределами колеблющихся сполохов света от десятков горящих факелов вокруг острова царила густая, чернильная тьма безлунной ночи, наполненная шумом прибоя и каким-то непривычно искаженным писклявым урчаньем затаившихся в ночи местных тварей.

— Твою ж мать! Похоже, я снова по уши в дерьме, — прошипел я и, тяжко вздохнув, добавил: — Ну че, аборигены, кто бы вы ни были — давайте, что ли, знакомиться. Я — Рихтовщик.

Невежливые писклявые урчуны внизу представляться в ответ не пожелали. Пришлось выдергивать из ближайшей щели горящий факел и, освещая себе дорогу, карабкаться вниз к линии прибоя.

Ну готовьтесь, ублюдки, папочки уже идет к вам…