Лабиринты силы

Глава 26

Глава 26, в которой мне выносят мозг, а я спасаю шансы на выживание.

— Ну, брат-т-тан… — снова заканючила Шпора, хоть и помолодевшим, но все так же нудно заикающимся голосом тени Страуса. — Т-т-так не чест-т-тно. Это ж не охот-т-та — а черт-т знает-т чт-т-то т-т-акое!

— Ты задрал, млять! — раздражено рыкнул я в ответ. — Ща снова голоса лишу! И уже до конца гребанной охоты!

— Но у меня т-т-такой же конт-т-тракт-т, как и у ост-т-тальных т-т-теней. И я решит-т-тельно прот-т-тест-т-тую прот-т-тив т-т-такого от-т-тношения!

— Сука! Ты специально, что ли, такие слова выбираешь?

— Какие т-т-такие?

— Т-т-такие, — передразнил я зануду.

Но нудный тип снова сделал вид, что ничего не понял.

— Я не пот-т-терплю т-т-такого оскорбит-т-тельного от-т-тношения!

— Не гони, никто тебя не оскорбляет… И, вообще, какие ко мне могут быть претензии. Стикс свидетель, я честно исполняю все обязательства по нашему договору. Трех дельфинов совместно мы уже кончили. Через десять минут Дар откатится, сотворю следующую жертву из иглозуба. Если захочешь, позволю даже тебе самому выбрать из претендентов. Ты главное сиди тихо, и не выноси мне нытьем мозг.

— Но я хочу, как ост-т-тальные т-т-тени, испыт-т-тат-ть азарт-т погони за т-т-тварями! А не участ-т-твават-ть в казни молящих о смерт-т-ти едва живых полут-т-трупов!

— Да, млять! Просил же…

— Ну, Рихт-т-товщик…

— А я хочу свалить отсюда, нахрен, побыстрее.

— Уважаю т-т-твое ст-т-тремление, но не в силах т-т-тебе помочь! Т-т-ты же, напрот-т-тив, легко можешь устроит-ть нормальную охот-т-ту, вмест-т-то…

Пристальным взглядом я вызвал описание Шпоры, и привел угрозу в исполнение.

Нудное заиканье в голове тут же, как отрезало, и меня, наконец, окружала благословенная тишина, нарушаемая лишь шумом неспешно накатывающих волн и вялым трепыханием на прибрежной каменной отмели, между утесом и береговой стеной, пары сильно поломанных, но пока живых еще, иглозубов.

С хрена, спросите, я так заморочился, исполняя не шибко сложную хотелку Страуса? Ща попробую объяснить.

Исполнение условий первых двух договоров с Волной и со Шнурком, на совместное истребление, соответственно, иглозубов и бегунов, прошло, как по маслу — без сучка и задоринки. Открывшаяся накануне белая полоса продолжилась, и всего за один день я стал обладателем еще пары карт тайных схронов теней.

Затеянная на другой день ликвидация особей, наделенных человеческим сознанием, из-за жесткого временного лимита, началась в дикой спешке. За пять часов я должен был преодолеть освобожденные от тварей коридоры лабиринта, а за оставшиеся девять успеть пять раз активировать четвертую ступень Душелова. Учитывая, что откат между повторной активацией данной ступени Дара на текущий момент составлял ровно два часа, выходило, что на всякий-разный форс-мажор закладывался всего-то час. Впрочем, хорошо изученные, и не раз уже зачищенные коридоры сводили риск непредвиденной заминки к минимуму. И я, планомерно зачищая коридоры, через положенные два часа создавал себе в очередной стае тварей союзника, без зазрения совести тут же его ликвидировал и, пережидая очередной откат, продолжал зачистку… В итоге, с условиями очередного договора справился на все сто — пятерку требуемых особей за четырнадцать часов завалил и стал счастливым обладателем еще одного плата тайного схрона от тени игрока Грузило. После чего, в прекрасном настроении, вернулся обратно на утес.

Что ликвидация подряд пяти союзников обошлась значительно дороже, чем предполагал, я узнал лишь на следующий день. Когда, исполняя заказ Клоуна, приступил к зачистке коридора-темницы с невидимками-топтунами (подходы туда я зачистил накануне).

Схватка на хорошо изученной территории, с десятком знакомых противников, которую в предыдущий цикл я блестяще выиграл за считанные секунды, без единой царапины, на сей раз едва не обернулась для меня фатальным концом истории. И это с учетом того, что я за минувшие две недели непрерывного кача, хоть и не прибавил уровня развития, но получил стандартный прирост в показателях. Топтуны же, возродившись после перезагрузки в локации, пребывали в своих изначальных параметрах.

Но! В том бою с ними мне с первой секунды просто чудовищно не везло. Моя читерская удача положила на меня здоровенный болт, и я косячил буквально на каждом шагу: спотыкался на ровном месте, в беспроигрышной ситуации промахивался мимо цели, и получал тумаки и ссадины везде, где только это было возможно. Читерские Реакция и Скорость не помогали, а, наоборот, играли против меня. И только бешенная Регенерация удержала меня в те роковые мгновенья на краю могилы. Окружившие топтуны месили меня со всех сторон. Мои же неловкие потуги отбиться приводили не к смертельным ранам, как обычно, а к никчемному царапанью толстых роговых пластин ублюдков, что ничуть тварей не сдерживало, а, наоборот, лишь еще больше их распаляло.

Спасло меня тогда лишь чудо. Вернее отчаянная, на грани потери сознания, активация Сокрушителя преград и применение уже на автопилоте, против обступивших со всех сторон убийц, Смертельного удара. Каждый из десяти скучковавшихся вокруг меня топтунов желал лично приложить лапу к уничтожению высокоуровнего игрока, это-то их и сгубило. Радиус поражения Смертельного удара накрыл всю толпу, и уродующие меня ублюдки дружно попадали замертво.

Потом я пару часов отлеживался на трупах сраженных абилкой врагов, дожидаясь сращивания многочисленных переломов и глубоких ран от когтей топтунов. Без остатка расплесканные силы и здоровье восстанавливались мучительно медленно. Пришлось выпить весь живец их фляжки, и подъесть все запасы тушенки и сухарей из ячеек. И даже с такой серьезной подпиткой, когда через пару часов поднялся, меня зашатало из сторону в сторону, как вусмерть пьяного алкоголика. В нынешнем состоянии даже бегуны превращались для меня в серьезных противников, а, с учетом текущего фатального невезения, и вовсе смертельно-опасных. Потому, когда смог худо-бедно двигаться, я заковылял к ближайшему выходу из коридоров.

Пришлось на ходу перекраивать планы и возвращаться на утес гораздо раньше запланированного. К счастью, какая-никакая, но победа над топтунами, была признана Системой в зачет исполнения условия договора, и карта очередного тайного схрона от тени игрока Клоун добавилась в мой каталог.

Появившееся неожиданно свободное время на утесе я посвятил изучению причины текущего фатального невезения. Поднял из архивов сброшенные вчера в запарке боя логи предыдущего дня, и выяснил, что за убийства союзников, помимо мизерного опыта и мелкого поощрения в навыке Палач, мне каждый раз прилетал нехилый штраф: в -20000 кармы, и дебаф сроком на 1 месяц: -20 % к Удаче.

В свете моего перевалившего за три сотни тысяч положительного статуса, потери от первого пункта системного наказания были сущим пустяком. Было триста девятнадцать тысяч кармы, стало двести девятнадцать тысяч. С учетом ежедневного истребления тварей в Лабиринтах силы, через пару месяцев я легко верну все эти потери и продолжу дальше ежедневно штамповать в Статусе новые максимумы кармы.

А вот текущее фактическое обнуление на месяц Удачи, за совокупное убийство пяти подряд союзников, грозило завтра обернуться для меня настоящей катастрофой, в свете запланированного убийства еще пятерых. Ведь договор с заикой Страусом уже был зафиксирован Системой. А по нему я обязывался за десять часов организовать тени игрока Страус участие в ликвидации пяти дельфинов.

С учетом примерно понятных штрафных санкций, завтрашняя охота за головами союзников-дельфинов грозила превратить уже обнуленную Удачу, в характеристику с отрицательным значением, то бишь на месяц сделать из меня беспросветного неудачника. Что в Лабиринтах фактически равносильно было смертельному приговору. Потому как, если я чудом выжил в обыденной драке с топтунами всего-то с нулевой Удачей, то с отрицательным ее показателем я стану легкой добычей даже для тех же иглозубов. И завтра после первого же убитого союзника мне настанет реальный писец.

Проведя окончание дня и следующие полночи в тяжких раздумьях, выхода из тупиковой ситуации я так и не придумал и, решив завтра разорвать неисполнимый из-за дебафа контракт с тенью заики, провалился под утро в обреченный сон.

Мне приснился Свиллль. С другом-дельфином мы беззаботно бороздили просторы бухты, гоняя иглозубов. Но в одной из драк напарнику сильно досталось. С головой отдавшись собственной схватке, я на несколько секунд потерял Свиллля из вида, а когда, разобравшись со своими врагами, вернулся к союзнику, обнаружил дельфина уже при смерти.

Уж не знаю на кого он нарвался, может на Стража, под водой расспросить умирающего друга было невозможно. Помимо многочисленных рваных ран, у Свиллля был сломан позвоночник, и вырваны все плавники, включая даже хвостовой. Он просто чудом оставался жив, и на моих глазах безвольно тонул в облаке крове.

Добей меня, — загорелся перед глазами перевод выпущенной умирающим союзником в мою сторону ультразвуковой волны. — Я все равно обречен, пийпьль. Прошу, друг Рихтовщик, прекрати мои мучения.

Ударом шпоры я отсек другу голову…

И тут же проснулся от собственного отчаянного крика. А через мгновение вдруг понял, что умирающий друг только что «насвистел» мне оригинальный выход из возникшего тупика.

Действуя по «совету» дельфина, я прыгнул в воду и, активацией Душелова, обратил в союзника вожака ближайшей стаи. Далее, с его помощью устроил охоту на остальных членов стаи. Я велел союзнику-дельфину не убивать, а лишь калечить иглозубов, и параллельно проделывал рядом тоже самое. Потом калек мы собрали и совместными усилиями вытолкали на прибрежное мелководье, откуда, в силу полученных увечий, водоплавающие твари никак уже не могли сбежать самостоятельно.

Дальше, поручив союзнику охрану подступов к мелководью с калеками-иглозубами, я поднялся на утес, взял факел Страуса, и приступил к процессу переноса тени в шпору…

Через полчаса, спустившись к мелководью с одушевленной Шпорой, я застал бывшего союзника за попытками дотянуться длинной пастью до лакомой добычи на молководье и, к неописуемому восторгу Страуса, тут же отсек ублюдку Шпорой башку. При этом никаких штрафных санкций от Системы не последовало, ведь я кончил уже не союзника, а вернувшуюся в неразумное состояние тварь.

Дальше, к безмерному разочарованию Страуса, наша совместная охота ограничилась отпугиванием от пятерки запертых на мелководье калек прочих иглозубов. Которые, честно говоря, не очень-то мне на мелководье и докучали, впечатленные, видимо, моей стремительной и жестокой расправой над высокоуровневым вожаком.

По истечении отката Дара, я активировал четвертую ступень Душелова на одного из калек. И новоявленный союзник, как и тяжелораненый Свиллль во сне, не в силах терпеть боль поломанного тела, сам попросил меня облегчить его страдания. Что я, разумеется, тут же и сделал. И Система, зачтя такое убийство, как акт милосердия с моей стороны, обошлась на сей раз без применения штрафных санкций.

Через пару часов аналогичным образом я без штрафа ликвидировал второго дельфина-союзника. Еще через два часа — третьего. И вот теперь подходила уже очередь четвертого…

Понятное дело, что Страус от такого пассивного варианта охоты, мягко выражаясь, был не в восторге, и изводил меня бесконечными требованиями и претензиями. Из-за чего периодически приходилось урезонивать заику лишением на часик-другой права голоса.

— Ладно, дружище, не обижайся, — я погладил длинную рукоять одушевленного оружия. — Обещаю, в качестве компенсации за сегодняшний вынужденный простой, потом как-нибудь возьму тебя на зачистку в коридоры. Согласен?.. Вот и порешали… Ну ты как? Определился кого из оставшихся первым в дельфина превращать станем?.. А раз тебе по барабану, не возражаешь, если я сам выберу?.. Млять, какой же все-таки охренительный ты собеседник, дружище, когда молчишь!