Курсанты Академии

Айзек Азимов ВТОРОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ

Придется начать с выражений благодарности. Хочу от всей души поблагодарить Мартина X. Гринберга за то, что придумал отметить пятидесятилетие моего творчества таким неординарным образом. Хочу поблагодарить всех моих друзей писателей, которые внесли свой вклад в эту книгу, продемонстрировав тем самым, что испытывают ко мне самые дружеские чувства, а также ценят написанное мной. И еще, разумеется, хочу поблагодарить Джанет за то, что тоже внесла свой вклад во всех смыслах и отношениях.

Это больше, чем я заслуживаю. Поскольку это означает, что я умудрился прожить жизнь и нажить так много самых искренних и верных друзей и так мало врагов. Последнее, правда, выходило совершенно случайно и непреднамеренно, и вот за это я благодарен судьбе больше, чем за что бы то ни было.

Целых пятьдесят лет! Нет, это просто невероятно!

Как же это получилось? Пятьдесят лет, то есть полвека!

Теперь давайте посмотрим, на какие размышления это наводит…

1. ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ. Достаточно долгий срок. Просто прожить эти пятьдесят лет — это уже достаточно долго, а многим людям, сколь ни прискорбно, и того не было дано. Жанна д'Арк умерла в девятнадцать.

Один из величайших поэтов Джон Ките умер, когда ему исполнился двадцать один год. Перси Биши Шелли скончался в возрасте тридцати. Джордж Гордон Байрон умер в тридцать шесть, Эдгар Аллан По — в сорок. Один из величайших ученых Сади Карно скончался в тридцать шесть, Генрих Рудольф Герц — тоже в тридцать шесть. Джеймс С. Максвелл умер в сорок восемь.

Когда переваливаешь за полувековую отметку, то, помня все вышеперечисленное, начинаешь даже как-то немного стыдиться. Древние греки считали, что существуют три повелительницы судеб, они же мойры. Первой была Клото ("пряха"), которая свивала нить жизни.

Вторую звали Лахесис ("дающая жребий"), она отмеряла длину жизни. И, наконец, Атропос ("неотвратимая"), которая перерезала нить жизни в конце. Я благодарен всем этим трем мойрам. Клото за то, что «свила» мне такую замечательную жизнь. Лахесис — за то, что не поскупилась и сделала ее куда длинней, чем у очень и очень многих, чего, как мне кажется, я не заслуживаю. И, наконец, благодарю Атропос за то, что пока что не воспользовалась своими грозными ножницами.

2. ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. О, это не просто пятьдесят лет. Это пятьдесят лет, посвященных единственному занятию, то есть писательству. Первый мой рассказ был опубликован в 1939 году, и с тех пор так и пошло — рассказы, повести, эссе, прочие разнообразные книги.

Чарльза Диккенса, умершего в возрасте пятидесяти восьми лет, публиковали на протяжении всего тридцати пяти лет. Александр Дюма, умерший в пятьдесят восемь, печатался на протяжении сорока одного года.

Уильям Шекспир, скончавшийся в пятьдесят два, зарабатывал на жизнь литературным трудом в течение тридцати лет.

Заметьте, я говорю лишь о продолжительности профессиональной жизни и вовсе не собираюсь обсуждать ее качество. Любая из работ этих трех почтенных джентльменов — "Давид Копперфильд", "Граф Монте-Кристо" или же «Гамлет» — по значимости своей в тысячу раз перекрывают результаты всей моей деятельности.

И я прекрасно отдаю в том себе отчет, так что не надо лишний раз напоминать.

Нет, я говорю вам все это просто для того, чтоб объяснить, насколько благодарен судьбе, позволивший мне на протяжении целых пятидесяти лет заниматься своим любимым делом. И при этом понимаю, что до гениального Шекспира мне, как до далекой звезды, — тысячи световых лет. Однако все равно продолжу свое дело до последнего дня. Все, написанное мной, приносило мне в процессе работы самую искреннюю радость.

Думаю, что не меньшую, чем Шекспиру его сонеты и пьесы. Так за что же еще мне благодарить судьбу, как не за продолжительность творческой жизни?..

3. ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ В КАЧЕСТВЕ ПИСАТЕЛЯ-ФАНТАСТА. И это были не просто пятьдесят лет профессиональной жизни. Это были долгие годы совершенно особой профессиональной деятельности. Только вдумайтесь, что означали последние пятьдесят лет для писателя-фантаста. Ведь когда я только начинал писать, роботы были чистым вымыслом. И я сочинял истории о роботах, опираясь лишь на воображение.

Помню, что первый рассказ был написан в июне 1939 года. Но я жил так долго, что мне довелось увидеть реально существующих роботов (правда, пока что довольно незамысловатых) и убедиться, что к придуманным мною Трем Законам Роботехники люди относятся достаточно серьезно.

Полеты на Луну были в 1939 году чистой фантазией, и в моем первом рассказе, напечатанном в «Эстаундинг», речь идет о попытке запуска ракеты на Луну.

Но я дожил до того времени, когда и эта мечта стала реальностью.

Вспомните и о других домыслах и выдумках писателей-фантастов, которые также воплотились в реальность (пусть даже сам я никогда не писал о них). В 1939 никаких компьютеров не было и в помине. И телевидения тоже не было, хотя и компьютеры, и телевизоры существовали в научной фантастике. Наука также разобралась и с бластерами, и мы в реальности увидели действие лазерных лучей.

Как же мне посчастливилось, что я так рано начал и так долго прожил!..

Ну вот круг и завершился. И превыше всего для человека его друзья. Все друзья Академии — это и мои друзья тоже, причем совершенно неважно, писали ли они эти рассказы и книги, издавали их, покупали или просто брали у кого-то почитать. Мои друзья все те, кто вот уже на протяжении полувека читает мои сочинения, причем с удовольствием.

Низко кланяюсь всем вам. У меня просто нет слов, чтобы выразить свою благодарность.

Перевод с английского Н. Рейн