Курсанты Академии

Джордж Зебровски СОВЕСТЬ АКАДЕМИИ

Мои исследования Гэри Селдона начались в 1056 году эры Академии. Я намеревался сделать подборку видеозаписей явлений Селдона в Гроте Времени в кризисные моменты последнего тысячелетия, добавить собственные комментарии и полагал, что эта работа не вызовет особых проблем. Я даже подозревал, что подобная подборка уже существует, возможно, с комментариями другого историка.

Вот тут меня ждал первый сюрприз. Просмотрев банк памяти тренторского компьютера, я убедился, что такой подборки нет. Тогда я начал искать записи отдельных явлений Селдона. Вновь сюрприз: нашлись только три из шести.

Поначалу я подумал, что ошибка моя: я неправильно сформулировал задачу, но повторные попытки показали, что дело в другом: видеозаписи трех из шести явлений отсутствуют. Но я пришел к выводу, что необходимые мне сведения все-таки должны быть в банке памяти, просто искать их надо более тщательно, чем и занялся. Теперь мной двигал не только интерес к великому психосторику, но и профессиональная гордость.

Я сказал себе, что найду записи всех явлений Гэри Селдона. Я же спец по составлению поисковых программ (коллеги говорили, что в этом равных мне нет, правда, исключительно в тех случаях, когда им требовалась моя помощь). Не могли же записи явлений Гэри Селдона кануть в Лету. Такое я и представить себе не мог. Даже подтверждение этого факта гарантировало мне место в готовящемся 117-м издании "Энциклопедии Галактики".

Записи трех явлений Селдона отсутствовали, однако упоминания о них имелись в других документах.

Получилось следующее: четыре кризиса имели место быть по ходу противостояния с Мулом. Для каждого из них Селдон заготовил послание, с которым и являлся в Гроте Времени, чтобы помочь и все объяснить. Он явился в разгар первого кризиса. Второй кризис успешно разрешился, когда он явился вновь. Никто не пришел, чтобы послушать его во время третьего и четвертого кризисов, но являлся он вовремя. В обществе преобладало мнение, что толку от него никакого, но явление Гэри зафиксировали. Пятый раз он выступил перед широкой аудиторией, аккурат в тот самый момент, когда Мул напал на Терминус. Записанное послание Гэри Селдона ясно указывало, что он не в курсе событий. Шестое явление пришлось на 190-й день 1000 года эры Академии.

Итак, явления третье, четвертое и шестое были записаны, а затем "поставлены не на то место", словно кто-то опасался, что они сыграют нежелательную роль в развитии каких-то событий. При этом мне не удалось обнаружить событий, на которые могли бы оказать влияние слова Селдона. Получалось, что передо мной вставала еще одна задача: объяснить отсутствие всяческого интереса к идеям великого психосторика.

Почти месяц я атаковал поисковыми программами (возвратными, ассоциативными, перекрестно-ссылочными, стохастическими) тренторский компьютер, в памяти которого аккумулировались информация по истории и знания двадцати пяти миллионов миров. Тут и там я находил упоминания о третьем, четвертом и шестом явлениях Селдона, сделанные людьми, которые намеревались присутствовать на них в Гроте Времени, но по каким-то причинам не смогли прибыть. А вот ни одного упоминания о том, где искать записи этих явлений Селдона, я не нашел.

Мои опасения, что эти записи безвозвратно утеряны, росли вместе с проблемами, которые возникали у меня по мере того, как я пытался сформулировать роль Селдона в истории. Несмотря на то, что психостория выдавала прогнозы исключительно в форме вероятностных исходов, в этой науке чувствовался дух тоталитарного контроля, попытка прошлого влиять на будущее. До какой степени тысячелетний план Гэри Селдона был самореализующимся пророчеством? Как он влиял на исход реальных событий? Если психостория — истинная наука, как она могла оставаться вне истории, не подчиняясь собственным статистическим законам? Верил ли Селдон, что психосторическое мышление независимо от хода истории? Или предлагал идеал, к которому следовало стремиться? И, наконец, я начал задаваться вопросом, а принесли ли явления Селдона в Гроте Времени хоть какую-то пользу. Чем обуславливалась их важность?

Эти и другие вопросы копошились в моей голове, переплетаясь с тысячами ответов, пока я ждал, когда же мои поисковые программы выйдут на след пропавших записей явлений Селдона. У меня даже возникло ощущение, что чья-то невидимая рука мешает мне докопаться до сути. Я начал думать, что шестое и последнее явление Селдона откроет мне истинный мотив, который стоял за всеми шестью явлениями. Только это последнее явление (планировалось оно на тот момент, когда все опасности, грозившие Галактической цивилизации, остались бы в прошлом) могло открыть мне истинные мысли великого психосторика как о самом его Плане, так и о причинах, побудивших его являться потомкам. Я начал думать, что неизбежность Плана Селдона вызывала сомнения у его автора, и он полагал, что в реализации великого замысла не обойтись без текущих указаний.

Я грезил, что встретился с Селдоном и он говорит со мной, открывает секреты, понять которые могу только я, хотя меня не покидали сомнения, что и раньше предпринимались попытки ответить на все эти вопросы. Однако, если таких попыток не предпринималось, получалось, что мои коллеги-историки не решились задать величайший вопрос в Галактической истории: мог ли один человек нести ответственность за то, что тридцать тысяч лет упадка ужались до одного тысячелетия?

Если другие задавали мои вопросы, то где их ответы? Почему компьютер не выдает их мне? Или рождение нашего Галактического Ренессанса скрыто завесой тайны?

Тогда же меня посетила и такая мысль: а может, я задаю не те вопросы? К примеру, если План Селдона толковался скорее творчески, чем фаталистически, тогда и не было никакого противоречия между свободой выбора и психодетерминизмом. Мы определяем и нас определяют в той или иной степени, и не так уж и сложно предугадать, что нам захочется сделать. Свободный выбор есть детерминизм изнутри. И предсказывать, что может кто-либо сделать по собственной воле, если выбор не ограничен одним вариантом, негоже называть детерминизмом.

Из вышесказанного следовал логичный вывод: как только План Селдона начал разрабатываться двумя Академиями, Селдон стал помехой. Его явления в Гроте Времени мешали творческому процессу, начало которому положил он сам. Разумеется, многим приходила в голову такая мысль, хотя они и объясняли совсем другими причинами свое отсутствие при третьем, четвертом и шестом явлениях Селдона.

Тем не менее мне требовались записи этих явлений, чтобы подтвердить или опровергнуть мои рассуждения.

Почему запрятали эти записи? То ли причина во все уменьшающемся влиянии Селдона на ход событий, то ли его слова были столь шокирующими, что власть имущие решили похоронить их. Возможно, не просто похоронили, а уничтожили, и мое любопытство так и останется неутоленным.

Пока мои программы продолжали рыскать по банкам памяти, еще одна мысль пришла мне в голову: а что, если Гэри Селдон подвел человеческую историю под реформирование, поручив выполнение своего плана здравомыслящим, решительным людям как в Первой, так и Второй Академиях? Левая и правая рука работали вместе, не подозревая об этом. И величие Селдона в осознании простой истины: будущее принадлежит тем, кто в нем живет, а история покрыта мраком, увидеть в котором что-либо невозможно, и все прогнозы не более чем догадки.

Похоже, я не мог получить ответа на мои вопросы.

Но как мне хотелось подойти к Селдону и потребовать у него эти ответы! Я не сомневался, что какие-то копии обязательно остались в банках памяти, пусть сами записи явлений Селдона и уничтожили по чьему-то неразумному приказу. Меня бы устроил и слепок с оригинальной формы. Мои программы могли многое, но ни одна поисковая программа не умела восстанавливать утерянную информацию.

И вот однажды, когда я сидел над рабочим терминалом в своей квартире на 66-м Полярном уровне Трентора, компьютер сообщил: "Шестое, четвертое и третье явления Селдона доступны в указанном порядке. Поиск закончен".

Я даже подпрыгнул от удивления, всмотрелся в голубой куб голографического объемного экрана. Оставалось только гадать, каким путем программе удалось выйти на столь тщательно сокрытую информацию.

Я глубоко вдохнул и протянул руку к панели управления.

Экран замерцал. На меня смотрел невысокий старичок, сидящий в инвалидном кресле. Его глаза светились умом. Я ждал, когда же он заговорит, надеясь, что программа не потчует меня дубликатом одного из известных явлений.

— Я — Гэри Селдон, — мелодичный голос уверенного в себе человека, — и это мое шестое и последнее появление в Гроте Времени, — он выдержал паузу, и я инстинктивно наклонился вперед. Наконец-то!

Взглянул на клавишу записи. Вдавлена в панель. — Некоторые из вас могут задаться вопросом, — неожиданно продолжил Селдон, — а какая польза, если она и есть, от моих появлений в Гроте Времени? Они должны были совпасть с чередой кризисов и помочь вам в трудные времена, когда психосторические проекции вроде бы не имеют ничего общего с реальными событиями.

Я надеюсь, что на самом деле это не так, — мужчина в инвалидном кресле улыбнулся. — Вполне возможно, что я говорю в пустой пещере в раздробленной на мириады частей Галактике, все еще пребывающей в темных веках. Но, если вы меня слышите, позвольте мне заявить, что мои явления должны, были принести пользу так или иначе.

Он нацелил на меня костлявый палец, и мне даже показалось, что он приподнялся с кресла и коснулся моего лица. В том далеком от меня времени раскрытая книга упала с его колен на пол.

— Позвольте объяснить, что я имею в виду. Или я правильно предугадал события, происшедшие после моей смерти, или моя неудача подвигла тех из вас, кто не растерял друг друга, на решительные действия. Психостория может правильно предсказать общую тенденцию, но не может спроецировать конкретную картину будущего или действия, которые могут реализовать это конкретное будущее. Но ведь общая картина складывается из бессчетного числа маленьких элементов, и практически все свое время мы проводим среди них.

Некоторые из вас, возможно, говорят, что психостория нынче совсем не та наука, какой я ее себе представлял, и вы будете правы, как бывают правы многие недалекие люди. Но я надеюсь, что она послужила тем целям, ради которых я ее и создавал, поставила заслон тьме хаоса, грозившей погрузить Галактику в тридцать тысячелетий варварства. На протяжении всей человеческой жизни ежедневно и ежечасно хаос стремится установить свою власть, и сдерживают его Академии: интеллект и добрая воля.

Он откинулся на спинку инвалидного кресла, словно знал, что сумел донести свою мысль до слушателей.

— Есть несколько базовых признаков проявления свободы выбора в истории, — с прежней уверенностью вновь заговорил он. — Предсказать можно только вероятность, но далеко не всегда и иной раз неправильно.

Однако в ретроспективе все изменения вроде бы имеют причину, включая те, которые основывались на свободе выбора. Все исторические изменения обусловлены многими факторами, то есть поддаются объяснению, хотя оно и не будет полным. На основе свободного выбора можно действовать, когда выбор возможных вариантов ограничен. Но абсолютно свободный выбор невозможен, как невозможно создание энергии или материи из ничего, исключительно по нашему хотению, — он улыбнулся мне, словно знал все мои глупые мысли и тщеславные помыслы.

Я сфокусировал ваш свободный выбор, помогая вам выбирать из большего набора вероятностей, выработав в вас привычку заглядывать вперед, и я уверен, что этим я помог вам преодолеть тысячелетие борьбы, — он вздохнул. — А что вы делаете в вашей новой эре основания — этого в моих предсказаниях нет. Возможно, человечество станет лучше. Для меня сие означает рационально мыслящий разум, который приобретет стойкий иммунитет к психосторическим прогнозам. Я надеюсь на это, иначе ваша новая эра также закончится закатом и падением, и человечество исчезнет из Галактики, а его заменят новые разумные существа, которые и теперь развиваются в тех бесчисленных звездных системах, планеты которых не совместимы с биологией человека. Период истории человечества не превышает двухсот тысяч лет, пусть мы и расселились по всей Галактике. Некоторые живые существа существовали двести миллионов лет и исчезли, так и не поднявшись на разумный уровень. Не дайте вашим достижениям вселить в вас чувство успокоенности. Потому что по-настоящему свободная цивилизация не просто воспримет психосторические законы, но сама сможет предначертать свою судьбу.

Он вновь улыбнулся, на этот раз с оттенком горечи.

— Да, таков мой идеал зрелой цивилизации — она не нуждается в поводыре. Да, психостория предрекает собственное падение, она более не станет служить инструментом, позволяющим заглянуть в будущее, но я об этом не скорблю. Она приносила пользу, потому что опиралась на тьму, поднимающуюся из глубин человеческой сущности, при условии, что сущность эта оставалась бы неизменной. Я гораздо лучше других осознаю потенциал психостории в части контроля человеческого общества, поэтому делился даже с самыми верными учениками далеко не всем, что знал об открытых мною законах. Но опасность психостории, как орудия в руках тиранов, перевесили тридцать тысяч лет тьмы, которых не будет благодаря тем знаниям, которые я принес людям.

Он оглядел пустой Грот. Казалось, стены давили на него.

— Не знаю, что еще мне вам сказать. Упомяну лишь, что я любил в людях души прекрасные порывы, даже когда наблюдал, как они борются со своей темной половиной. Теперь у вас есть и позитронный мозг, который свободен от психосторических тенденций человека. Может, он поможет и вам обрести свободу… — он наклонился вперед, словно старался заглянуть в глубины времени.

Голографический экран поблек. Гэри Селдон исчез.

Моему мысленному взору открылось видение. Лидеры обоих Академий сидят в Гроте Времени и слушают последнее послание Селдона. Оно их сильно шокировало? Они решили не признаваться, что слышали его? Решили отрицать само существование послания?

Их потрясло осознание того, что тысячу лет лучшие умы человечества старались обратить в реальность План Селдона, а отнюдь не выполняли пункты этого Плана? Они испугались, что План Селдона станут называть Шуткой Селдона?

Понятно, однако, что План Селдона и цвет человечества работали рука об руку, нуждаясь друг в друге. Не следовало, конечно, пытаться стереть из памяти людей последнее явление Селдона… если это и произошло, то, возможно, случайно. Наверное, ставилась цель не разочаровать правоверных. Некоторые могли не понять, что постулаты веры совсем не те, какими они их себе представляли. Важность и необходимость — вот во что они верили, а не в неизбежность светлого будущего, которая заглушает все сомнения. Кто-то мог даже воспринять последнее тысячелетие как цепь случайных событий.

Глядя на потухший голографический экран, я понимал, что тщетны мои надежды попасть в 117-е издание "Энциклопедии Галактики". Разочарование охватило меня, но внезапно я перестал сожалеть о потраченном времени. Я не стер записи последних явлений Селдона, но и не стал привлекать внимание к моим находкам. Записи остались для тех, кто захочет их найти, как нашел их я, в грядущем веке, свободном от внутренних ограничителей.

Я осознал, что вокруг меня, здесь, на Тренторе, и на миллионах миров становится все больше и больше позитронных разумов, которым неведомы законы Селдона. Самые разнообразные роботы окружали нас — от выполняющих самые простые операции до решающих задачи, недоступные человеку. С их прогрессом будем изменяться и мы. Вместе мы сможем войти в новую историческую реку. Этот союз, с радостью, свободной даже от капельки эгоизма, подумал я, будет несущим стержнем нашей набирающей силу, возрождающейся Галактики, частичкой которой я себя ощущал.

Перевод с английского В. Вебера