Крымский цугцванг-1

Глава 37

Еще разъезжая по черноземным полям, он периодически интересовался о состоянии дел в Нью-Йорке. А уж вернувшись в Москву, внимательно прочитал и просмотрел подготовленный аналитическим отделом его администрации материал газет, телевидения и электронных СМИ. Ну и конечно, он постоянно выходил на связь со своим премьер-министром. Много по стационарному фону не наговоришь — хоть линия и защищена, но наверняка за ними подглядывает спецслужба не одной страны, но все же общие впечатления Романов узнавал.

Положение Ларионова было сложным. Премьер немногословно описал его.

Не такое, как в известной поговорке про губернатора, но все же не позавидуешь. Его появление вместо российского президента вызвало массовое недовольство и неприятие. Получилось, что Россия практически плюнула в лицо мировому сообществу (это еще ладно), и США (а вот это наглость). Ведь государственный секретарь США Анжела Смит лично соединялась с министром иностранных дел России господином Каргузовым и тот заверил, что президент будет.

Это что же получается, президент США на совбезе ООН будет, а российский нет? Но Америка не такая маленькая страна, чтобы ее президент общался всего лишь с премьер-министром, когда есть президент!

Кто-то другой, даже Каргузов, возможно, стушевались бы и принялись извиняться, после чего спрятались бы на своем месте и помалкивали. Но не Ларионов. Он надменно выслушал слегка прикрытые претензии на неявку президента и сухо спросил, на какой параграф Устава ООН ориентируются господа.

Господа слегка опешили и начали немного сбивчиво говорить, что была договоренность о приезде на заседание СБ ООН глав государств. И это тем более касается постоянных членов Совета Безопасности.

Ларионов сказал, глядя поверх сидящих напротив него президентов и премьеров, что ни президент России, ни лица, уполномоченные им, никакого документа не подписывали. И тем более, раз за последние годы западные государства неоднократно говорили о снижении реального статуса России, то зачем же поднимать вопрос о приезде господина Романова?

Президент США Тьюмен, который, больше всех и говорил о наступившей слабости России, не выдержал и предложил перейти к обсуждению обозначенной повестки дня.

Повестка, собственно, касалась одной проблемы — нарастанию недостатка продовольствия в мире. Проблема эта особенно остро проявилась в развивающихся странах, но и в западных странах экономика в этом году заметно просела. А ведь это еще не настоящая непогода, сильной засухи, как это было век назад, в 1946 году, не было. А если будет?

Западная Европа и США уже собирали максимальные урожаи — и по количеству площадей, и по использованию интенсивных методов повышения объема. Здесь выход оставался один — уменьшить отпуск сырья на биотопливо, а образовавшиеся резервы пустить на создание запасов для непредвиденной ситуации или на помощь слаборазвитым странам Восточной Европы и странам третьего мира.

Некоторые возможности имелись у стран Восточной Европы. Лишних площадей они, правда, тоже не имели, зато можно было увеличить урожаи. Если вложить некоторое количество денег, скажем, несколько миллиардов евро, то через несколько лет это трансформируется в несколько дополнительных миллионов тонн продовольствия. Это был хороший приварок, но переломить тенденцию он не мог. Слишком много набиралось страждущих ртов и карбюраторов. И это сразу надламливало ситуацию.

В долгосрочной перспективе вырисовывалась благоприятная перспектива развития сельского хозяйства в самих странах третьего мира. Были посевные площади, которые можно было интенсифицировать, были возможности идти экстенсивным путем, особенно в Африке. Избыток рабочих рук позволял обеспечить развитие сельского хозяйства людскими ресурсами.

Но все это были перспективы. А кушать надо было и в этом году. Резервы биотоплива достигли опасно низкого уровня. И хотя попытки в очередной раз выйти за счет альтернативных источников энергии определенные результаты должны были дать уже в этом году — рост мощности термоядерных электростанций, увеличение числа автомобилей с электродвигателями и двигателями на ядерной энергии позволят сократить расходы биотоплива. Однако проблемы это не решало, ибо, как справедливо заметил президент Франции Декулье, чтобы сохранить запасы биотоплива, надо сначала его произвести.

И взгляды постепенно склонялись в сторону России, представленную здесь господином Ларионовым.

— Если бы господин Ларионов соизволил информировать нас, какие возможности Российская Федерация имеет для наращивания выпуска биотоплива и поставок продовольствия на мировой рынок…

Речь при этом не шла о гуманитарных поставках. Бизнес есть бизнес, и российские фермеры тоже хотели кушать и ждали денег в обмен на свою продукцию. Но выброс на мировые рынки или даже известие о наличии больших запасов продовольствия и биотоплива в России привели бы к понижению на них цен. Ведь баррель биотоплива уже подходил к двумстам десяти евро.

«Господин Ларионов» надежд коллег по круглому столу не оправдал. В очередной раз сумрачно оглядев окружающих, он сказал, что наличие запасов продовольствия и сырья для биотоплива является коммерческой и стратегической тайной Российской Федерации.

Россия явно не собиралась брать на себя часть груза мировых проблем. Отсутствие Романова и поведение Ларионова четко показывали на это. Западу такая обстановка не нравилось.

Романов это прекрасно понимал. В аналитическом обзоре мировых СМИ постоянно прорывалось раздражение Запада: «Россия опять требует особого внимания», «Россия чрезмерно обогатилась на бедах других». Это, разумеется, проправительственная пресса США и Великобритании и иже с ними из Восточной Европы. Пресса из других стран анализировала ситуацию более спокойно.

Вывод был для Запада неблагоприятным — попытка поставить Россию на колени после российско-грузинской войны оказалась неудачной. Совокупность международных проблем и внутриполитического развития России привели к тому, что она по-прежнему остается крупной фигурой в мире. Пусть не столь значительной, как Штаты и Китай, но без которой решать возникающие задачи будет сложно.

По-видимому, к этому же мнению пришли и западные страны, лидеры которой вдруг свернули предполагавшееся обширным обсуждение текущей обстановки. СБ ООН завершился почти ничем. Нет, была принята резолюция, в которой Генеральной Ассамблее ООН рекомендовалось… предлагалось… устанавливалось…

И Генеральная Ассамблея в свою очередь приняла длинную резолюцию с высокопарными словами и цветистыми выражениями, которую вкратце можно было выразить, как «жить стало хуже и черт знает, как из этого вылезти. Но мы все же что-то сделаем». Стоило ради этого собираться такой прорве людей.

На Генеральную Ассамблею Ларионов не остался. Пусть этим занимается постоянный представитель России при ООН, отрабатывает зарплату. И плевать, что поймут неправильно — большинство лидеров стран, особенно западных, остались, завизировав свои выступления на первые дни Ассамблеи. Россия уже так всех наудивляла, и Россию настолько наполивали грязью, что особенно изобретать было нечего.

Романов, услышав несколько извиняющее объяснение своего премьера, только махнул рукой. Поездка в один из сельскохозяйственных центров показала ему необходимость корректировки реформ. И теперь ему хотелось поделиться впечатлениями и узнать, насколько эти ошибки типичны для всей страны и насколько глубокие требуются изменения.

Они тщательно обговорили экономическое положение в стране, сошлись на том, что принятые преобразования в целом благополучны, но корректировки нужны, поскольку ни одна реформа не может быть идеальна.

Напоследок Романов вернулся к вопросам внешней политики.

— Западные страны, в особенности США, сели в лужу. И вина здесь не России — мировая экономика вступает в фазу перемен, в связи с чем, вполне естественно, возможны трудности. При этом, западная экономика, как наиболее эффективная, пройдет цикл реформ легче. С другой стороны, реформы будут для нее труднее — резервов для интенсификации куда меньше, чем у экономик других стран. И главное, — ахиллесовой пятой для нее является и будет являться недостаток сырья. А международный рынок сырья явно сужается и беднеет. И, как в первое десятилетие XXI века возникли проблемы с природными углеводородами, так в середине века возникают проблемы с сырьем в целом.

Романов ехидно улыбнулся.

— Любой сколько-нибудь глубокий политик, а значит и экономист, — политик без знания экономической сферы в большинстве не состоится, должен понимать, что в настоящее время наблюдается все более углубляющаяся интеграция мировой экономики, как, впрочем, и других сфер. Национальные экономики впадают во взаимную зависимость. И хотя американская экономика, или хотя бы экономика Европейского Содружества оказывают большое влияние, а экономика пусть Украины куда меньшее. Но попытка проигнорировать какой-то кусок мировой экономики сразу же скажется негативно даже на самой сильной национальной экономике. А уж тем более поставить в угол российскую… Смешно.

Усталый Ларионов, прилетевший несколько часов назад, спросил надтреснутым голосом:

— Вы рассчитали это с самого начала?

— Господи Боже мой, — удивился Романов, — как будто вы это не видели. Смотреть слепо себе под ноги, искренне веря, что в мире существуют только эти две ноги — это прерогатива американских президентов.

Ларионов сморщился. Романов остро глянул на него и почувствовал угрызение совести. Вот ведь чертов президент, нашел кого посылать — инвалида. Будто на здоровых Россия оскудела. Хотя, назвался груздем — полезай в кузов.

Он решительно поднялся.

— Мне, Алексей Антонович, надо заняться другими заботами. Сегодня накоротке слетаю на вертолете в Обнинск — тамошние ученые обещали удивить нанотехнологиями. Ну-ну.

Романов изобразил скептическое лицо, показывая, что его, тоже ученого, удивить надо будет постараться.

— А вам небольшая премия — два дня выходных.

Ларионов открыл рот, намереваясь возразить.

Романов отмахнулся, показывая, что его приказ не обсуждают, и добавил:

— А затем, как уже мы с вами договорились, займитесь реформами. Сейчас это самое важное.

Он проводил Ларионова до двери кабинета, а сам вскоре полетел в недалекий город-спутник Москвы. Вертолет волок его к научным чудесам, но мысли Романова были далеки. Благополучное развитие реформ постепенно возвращали его внимание к сфере, которой он всегда занимался — внешней политике, благо она по-прежнему оставалась одной из самых трудных.

Дальнейшее развитие России было возможно только при продолжающейся интеграции страны в мировой процесс. Это была его жесткая позиция.

В Обнинске его действительно удивили. Сверхэкономичные, высокоэффективные технологии… Романов и не знал, что ученые почти докопались до секретов гравитационной теории. И им оставалось сделать последний шаг до изобретения антигравитаторов.

Из этого, однако, не следовало завершение эры биотоплива. Век пластмассы, век новый полимерных материалов здорово оттеснял металлы. По подсчетам ученых спрос на биосырье в ближайшие десятилетия только будет только расти.

И, похоже, к людям все больше приближается космос. Не тот, околоземный, в котором человек болтается уже скоро сотню лет, а настоящий, глубинный, расположенный не просто вне Солнечной системы, но и вне нашей галактики. Новые технологии, новые знания уже через несколько лет позволят создавать суперзвездолеты, которые через искривленное пространство улетят куда угодно. И, что было особенно приятно, многие из кораблей будут явно российские.

Возвращался президент России умиротворенный и удовлетворенный. Вложенные в науку деньги возвращались сторицей. Хотя деньги — деньгами. Радостно было от мысли о существовании науки вообще.

Эффект от поездки в Обнинск сохранялся долго — целых тридцать минут от начала путешествия (возвращался он на машине). Затем с ним связался Ларионов.

— Пришлось срочно вернуться, — пояснил премьер, не давая президентскому гневу проявиться. — Дурные новости. Запад трещит, но как бы следом не пришлось затрещать и нам.

По словам Ларионова, финансовый рынок США в очередной раз оказался в условиях жесточайшего кризиса. Индекс Доу-Джонса упал более чем на две тысячи пунктов. Но даже не это самое плохое.

Кризис на американской бирже в следствии не ликвидности совпал с серьезными проблемами на азиатском рынке. Неожиданно лопнул один из крупнейших банков Японии Дюпон Джапан, без помощи американцев потянувший японскую экономику в стремительное пике. А выбиравшиеся в крупнейшие со своей экономикой китайцы еще накануне объявили о снижении темпов развития «Из-за внутренних трудностей».

Кажется, мировая экономика вошла в полосу системного кризиса.

Очень мило.

Все эти проблемы можно было предсказать. Экономисты и предсказывали. Но чтобы они совпали, как в глобальном заговоре.

Черт побери!

Х Х Х

Ларионов работал в максимальном темпе, зарывшись в сонмище распечаток и дисков. Отчитать его за игнорирование приказа Романов не стал, оценив глубину возникших проблем.

Больше всего российского президента, как и следовало ожидать, заботило состояние российской экономики. Она, бедная, тесно связано с мировой. Тут никуда не денешься. Это в средневековье можно было жить рядом и ничего не знать друг о друге. А в XXI веке страны прижимались друг к другу как молодые любовники. Иначе не только динамично развиваться, даже стабильно существовать невозможно. Правда, такая «близость» может принести обратный эффект, но тут уж ничего не сделаешь, как говорится, «издержки производства».

— Итак, что мы имеем, — деловито спросил Романов.

— Пока ничего страшного, — успокоил его Ларионов. — Более того, существуют некоторые тенденции, указывающие о возможности еще больше укрепить позиции российской экономики.

На этой ноте Романов заинтересованно присел рядом.

— Судя по идущим процессам, — принялся объяснять Ларионов, промышленность России также пострадает от этого крупного мирового кризиса. Особенно это касается высокотехнологичных отраслей. Вот тут аналитики мне уже посчитали — приблизительно спад будет процентов на десять. Придется их поддержать и обойдется это государству рублей так миллиардов в десять — двенадцать.

Зато сырьевые отрасли и ориентированные на внутренний рынок явно ускорят темпы развития. Так что, мне кажется, промышленность у нас к концу года подойдет с нулевым балансом. Учитывая кризис этого будет достаточно. А вот сельское хозяйство должно обрадовать. За счет нарастания кризиса прибыль деревни вырастет миллиарда в три — четыре евро.

Ларионов остановился, ожидая вопросов. Логично будет поинтересоваться, почему продажи вырастут, если кругом начинается спад, а значит, и падение спроса.

Но Романов молчал, лишь иронично изогнул кончики губ.

Ларионов вздохнул. Нашел с кем играть в психологические игры.

— Несмотря на начавшийся кризис, — пояснил он, — потребление сырья не уменьшается. Рынок слишком большой. Кроме того, часть стран явно покупает его про запас. А биосырье страны третьего мира берут как продовольствие.

Так что, как бы ни развивалась обстановка, мы будем на коне.

Романов, наконец, открыл рот:

— А что предпринимают наши коллеги для нейтрализации кризиса? Я имею в виду правительства западных стран, — пояснил президент.

Ларионов откровенно почесался:

— Как всегда — вливание средств, торможение одних экономических процессов, разгон других. Я думаю, через год им удастся остановить развитие кризиса, а еще через год получить положительно сальдо. Итого два года. Китайцы развернуться быстрее — они работают больше. Но и им понадобится не менее года, чтобы вернуться к докризисному положению. За это время мы сумеем занять выгодное положение.

Ларионов замолчал, выжидательно посмотрел на президента и предложил:

— А не пора ли нам денонсировать некие договора, навязанные нам несколько лет назад? Запад, за исключением США и его слуг шуметь не будет. Мне уже тут звонили сегодня из Франции и Италии премьеры с намеком, что не будут возражать, если некоторые обижающие нас договоры исчезнут.

— Зачем, — вяло поинтересовался Романов, занятый своими мыслями, — лавры светлейшего князя Горчакова не дают уснуть?

— Ну… — принялся возражать Ларионов. Споткнулся с ответом. А собственно, чего денонсировать. Деньги они отдали. Сказать, что мы и в чем не виноваты, так тогдашний министр иностранных дел России Романов с самого начала громогласно заявил, что Россия ни в чем себя виноватой не считает, а деньги отдает только из добрых побуждений.

Так и не найдя аргументов, молча развел руки.

— Я попрошу вас, Алексей Антонович, в ближайшие дни заняться важным делом, с которым справитесь только вы, — с каменным лицом сказал Романов. А затем создайте команду из аналитиков и практиков от экономики для отслеживания за процессами в мировой экономике. Россия должна максимально использовать благоприятную для нее ситуацию.

— Хорошо, — готовно согласился Ларионов. Он взялся за ручку, чтобы записать поручение, которое собирался дать ему президент.

Романов не заставил себя ждать.

— Отдохните трое суток в санатории Подмосковья.

Если бы Ларионов был чуть менее культурным, он бы сплюнул.

— И под присмотром врача, — командным голосом добавил Романов. — И имейте, пожалуйста, в виду, пока мне на стол не положат бумажку о вашем удовлетворительном здоровье, вас на работу не пустят. Лечитесь!

Ларионов страдальчески вздохнул, после чего оба, не выдержав, засмеялись.

Уже в своем кабинете Романов лично поговорил с курирующим премьера врачом и потребовал от него, не взирая на чин больного, применить все возможные способы для улучшения здоровья и держать его в подмосковном санатории столько, сколько надо. Но в то же время имея в виду, что премьера хорошо бы отпустить на работу суток через трое.

Врач обещал.

Переговорив с эскулапом, не выдержал, позвонил Маше. Ненаглядная женушка после долгих и довольно мучительных колебаний решила отдать себя воспитанию детей. В институте она осталась на полставки. Плюс к этому обязательные обязанности супруги президента. Так что Маша не скучала. К тому же двухлетний Алешка и полугодовалая Марина раздумывать и горевать не давали. И даже завлекали так, что Маша уже не раз намекала на третьего ребенка. Дмитрий Сергеевич не возражал. Детей много не бывает, бывает мало денег, чем они, слава Богу, не страдали.

Поговорив двадцать минут, он спохватился и, пообещав сегодня вернуться раньше, часов к восьми вечера, отключился.

Когда он перевел взгляд на бумаги, густо усевшие стол, улыбка ушла сама собой, сменившись озабоченным выражением.

Аналитический обзор международной обстановки показывала ту же картину, которая рисовалась в его голове. Обидчикам России стало плохо, или, в лучшем случае, невесело. Экономический кризис, нехватка сырья — минерального и биологического, терроризм, с которым спецслужбы никак не могли справиться, региональные конфликты прищемили так, что в пору было кричать благим матом. Не зря Ларионову уже начали позванивать. Скоро доберутся и до него.

Дмитрий Сергеевич кровожадно улыбнулся. Вот сейчас они могут показать, как обижать Россию. Американцам можно пнуть по промежности, откровенно помогая Гватемале, Европу заставить осудить своих наиболее наглых союзников…

Мысли пришли и ушли.

Если он поступит именно так, это будет его крупнейшая ошибка, а Россия рано или поздно получит ответный удар, который ухудшит ее и экономическое, и политическое, и международное положение.

Нет, Россия должна становится равноправным партнером в рамках Европейского Содружества, а это значит, пора стать другом, а не мстительным соперником. Мало сказать, что Холодная война закончилась, надо еще ее закончить. И теперь пришла пора заключить честные и взаимовыгодные договоры, где обе стороны — и Россия, и Запад должны искренне поставить свои подписи, понимая, что они находятся в одной лодке, и копать под соседа означает топить всех.

И он решительно взялся за трубку, чтобы позвонить президенту Франции Декулье, и обговорить путь движения друг навстречу другу.