Крыло Книга 5

Глава 28

Толкая дверь, я уже знал, что боя не будет. Слишком велика разница между моим прошлым посещением подобной гробницы и этим. Безмолвный стоял за пьедесталом, на котором лежало какое-то существо, отсюда я не видел, какое, только тёмную, почти чёрную шерсть. Синий смотрел на меня, выжидающе, но даже намёка на агрессию не было. Это мог быть обман, конечно же, но раз уж я пришёл сюда за ответами на вопросы, то почему бы не начать с разговора.

— Подходи, не стесняйся, — в голосе безмолвного слышалась улыбка. — Вижу, твои бывшие собраться уже успели окрестить тебя богом. Примитивные создания, идут сотни лет, а они ничему не учатся.

Делая шаг за шагом, не торопясь, я приближался к пьедесталу, внимательно следя за синим. Оказавшись рядом, я посмотрел на существо, что лежало на камне. Чёрная шерсть оказалась не шкурой существа, а одеялом, под которым лежала... Медуза? Не та склизкая, что водиться в океанах, а женщина-змея из земных мифов. Я видел только её туловище выше поясницы и голову. Вместо кожи, чешуя, в том числе полностью покрывающая обнажённую грудь, на голове какие-то отростки вместо волос, но не змеи, а скорее щупальца. Лицо похоже на человеческое, но только похоже. Челюсти выдвинуты вперёд, рот открывается намного шире, нос напоминает нос горилл.

— Они не правы? — спросил, вновь сосредоточив внимание на безмолвном.

— Нет! Конечно, нет! — мой вопрос вызвал у него возмущение. — Глупость. Есть только один бог, творец нашего мира...

Безмолвный произнёс слово, которое я не смог воспринять. Дело было даже не в ином языке, а в звуках, которые он использовал, слившихся для меня в белый шум.

— И он уже третью тысячу лет как мёртв, — закончил синий.

— Тогда кто я? И почему ты такой словоохотливый. Твои собратья, с которыми я встречался до этого, вели себя иначе.

Безмолвный отмахнулся.

— Это очевидно. Ты — истинный маг. Не эти кривые подделки, что называют себя наделёнными даром. И именно поэтому с тобой никто не хотел говорить раньше. Смертные не ровня нам. Они не способны понять наши, не способны осознать предпосылки для наших действий.

Сложил руки в замок.

— Вы хоть пробовали?

— Много раз, — как само собой разумеющееся озвучил безмолвный. — Ты считаешь нас врагами людей. Не оспариваю, у вас есть причины так думать. Злая ирония в том, что сотнями лет спасаем людей.

Я нахмурился, не веря, и в то же время ожидая пояснений.

— Спасали от кого?

— О вас самих, — в голосе предтеча проявилась злость. Но уже следующее предложение он произносил со спокойной интонацией. Почти спокойно, если не считать сочащегося из каждого слова сарказма. — Раз от раза твои собратья проявляли не дюжую изобретательность в попытках самоуничтожиться, отправив и весь мир в бездну. Этот город... Такие города были вершиной цивилизации, когда-то, пока не утратили своё значение, попросту устарев, став ненужными. И вы, люди, заняли их. Но вместо того, чтобы использовать по назначению, превратили в загон, стойло для самих себя.

По щелчку его пальцев рядом появилась иллюзия. Нечто вроде карты города.

— Только сейчас в обморок не падай, я тебе кое-что покажу.

Масштаб карты начал увеличиваться, показав мне сначала окрестности города, затем через какое-то время всю страну, продолжая расти. Вот я уже вижу очертания континента. Заканчивается всё ожидаемо, безмолвный показал мне всю планету. Насколько я успел прикинуть расстояния, эта планета была больше привычной мне Земли, в каких масштабах больше — не знаю.

— Что? Никакой реакции? — безмолвный не удивился, скорее насмехался.

— Я знаю, что такое планета, — поморщился.

— Увлекался астрономией? И даже осознаёшь, что шарики не только далеко в небе летают? Достижение, — он перевёл взгляд на планету. — Когда-то она вся была покрыта городами. Полисами. А потом вы сделали это...

Планета повернулась, показав мне другую сторону. Огромный, размером с континент, на котором мы сейчас находились, разлом.

— Я не смогу тебе описать, как сил стоило локализовать это, — продолжил безмолвный. — Предотвратить вымирание всего нашего мира.

На другом полушарии было ещё несколько континентов, выглядящих вполне живыми. Однако самая большая карта мира, какую я видел, даже не всё наше полушарие охватывает.

— Так, стоп. Как-то это резко.

— Как ожидаемо, — отозвался предтеч.

— Я не о том! Привыкнув считать вас врагами не просто перестроится. Почему ты мне это рассказываешь? А не посылаешь на все четыре стороны, раз так ненавидишь людей?

Безмолвный рассмеялся.

— Потому что теперь всё это — твоя проблема. Я расскажу. Всё расскажу. Если ты, конечно, хочешь. И не будет через слово кричать: ты всё врёшь! Этого не может быть! Это невозможно!

Безмолвный недовольно встряхнул головой.

— Люди, которым мы пытались всё объяснить и рассказать, реагировали именно так. А потом сходили с ума и начинали творить такое, что нам самим приходилось их убивать. Ну как? Ты действительно хочешь знать? Или лучше просто убей меня и её. А потом лети, спасай свою республику.

Поморщился.

— Из всех безмолвных, которых я знаю, ты самый ничтожный.

Он издал неопределённый звук, не знаю, как это интерпретировать.

— Безмолвные... Лучше называй нас Ткачами. Это не дословное, но близкое по смыслу слово, обозначающее нашу общность.

Хмыкнул.

— Я рассмотрю твою просьбу. Давай. С самого начала. Мне надоело ни черта не понимать!

Ещё один щелчок пальцев, и иллюзия меняется, на месте разлома восстанавливается материк.

— Это место было родным для народа, чьё название даже мы выговаривали с трудом. Длинное и глупое. Вы использовали первые три буквы, которые смогли понять. Феи.

Я хмыкнул, промолчав.

— Мы и феи всегда были магами, магическая природа — наша неотъемлемая часть.

Я поднял руку в останавливающем жесте.

— Так, стоп! Надо кое-что прояснить. Ты говоришь, что вы и я — маги...

— Истинные, — поправил Ткач.

— Но я чувствовал направленные на меня эмоции!

Ткач самым обычным жестом приложил ладонь к лицу, зажмурившись.

— Это называется — эмпатия, недоучка! Ты должен был ощутить свою...

Он снова использовал слова, которое я не мог воспринять.

— ...или, на понятном тебе языке, свой магический дар. Настоящий. Истинный. Но слово дар — неверное! Никто тебе ничего не дарил. Ты сам варварски отнял, потому что твои собраться магами никогда не были и быть не должны! Для нас иметь... — снова непонятно слово, — ...так же естественно, как дышать. Эмпатия к направленным на тебя эмоциям — это одна из самых простых способностей. Со временем будет больше. Если проживёшь достаточно...

— Ладно, допустим, — я пытался как-то собрать картину мира. — Но они молились мне! И я чувствовал приток сил.

— Да что ты говоришь?! А кто, по-твоему, научил твоих собратьев делать это правильно? Создание тех, кого ты называешь жрецами, было последней нашей попыткой оградить вас от самоуничтожения.

— Не особо получилось.

— Мне-то не рассказывай, — отозвался Ткач. — Четыре сотни лет работы, а закончилось всё так же, как кончалось до этого. Все вложенные силы, всё, что мы делали, без результата. Множество культов, все исключительно мирные, созидательные, безопасные. Оставшиеся феи заняли места в центре культов. Назвали себя богами.

Ткач отрицательно покачал головой.

— Но они не боги. И они не вездесущи. Таинства, специально придуманные, выверенные, должны были связывать верующих с магом, чтобы тот, в свою очередь, мог одёргивать оступившихся. Какое-то время получалось. Мы даже начали считать, что, наконец, справились, сумели направить вашу кипучую энергию в созидательное русло. Чем всё закончилось, ты уже знаешь.

Ткач наклонил голову, глядя мне прямо в глаза.

— Люди удивительно изобретательны и изворотливы. Самые верные жрецы находили способ скрывать свои мысли и желания, прятать, оставляя на поверхности только приторную верность. Одна из фей, что выглядела как девушка, у которой вместо ног от пояса начиналось туловище лошади, поймала своего первожреца на горячем. Тот искренне любил свою богиню, но она воспринимала его чувства, как почитание и восхищение. Мужчина не выдержал и сделал себе игрушку по образу и подобию. Пришил тело девушки к туловищу лошади, и даже как-то ухитрился наложить целебную магию, чтобы этот гомункул не умирал. Фея начала что-то подозревать, странные вспышки эмоций своего первожреца, которых не было раньше. И пришла к нему, в самый разгар акта соития.

Ткач ласково погладил по щеке лежащую здесь медузу.

— Что пришлось перенести ей, я рассказывать не буду.

Не удивлён, люди реально бывают изобретательны.

— Мы отвлеклись. Ты говорил о трёх народах.

— Да, вы люди, жили здесь, на этой стороне нашего шарика, развивались естественным образом, без магии. Так было. Но феи любопытны, им хотелось познавать мир, расширять границы изученного. Однако они не желали мир портить. И потому в какой-то момент придумали эти города. Высокие стены, что отделяли цивилизацию от живого мира. Баланс, равновесие и синергия.

— А чтобы связать города между собой, пригласили вас, — догадался я.

Ткач вновь издал непонятный мне звук.

— Ты не глуп. Да. Мы связали первые города. И постепенно заняли все континенты своего полушария. Великая цивилизация, что не знала войн и конфликтов. Несколько сотен лет процветания и прогресса. Пик величия наших народов.

Ткач замолчал и закрыл глаза, чтобы через несколько долгих секунд продолжить:

— Пока феи не нашли ваши земли.

Ещё один щелчок пальцев, и я вижу карту материков, видимо, на этом полушарии. Карта покрывается многочисленными пятнами.

— Вы тоже строили цивилизацию. Воевали друг с другом. Жили с размахом, — безмолвный открыл глаза. — Не пойми неправильно, я не осуждаю. Как раз мои собратья первыми отметили, что при вашей продолжительности жизни и скорости размножения борьба за выживание — это норма. Нельзя винить хищника за то, что он охотится на добычу, чтобы убить и съесть. Мы это понимали. Мой народ предложил выждать, дать вашим предкам время на развитие. Феи считали иначе.

Ткач покачал головой, вновь погладив лежащую на пьедестале по щеке.

— Это было слишком наивно. Они привыкли вмешиваться в жизнь иных видов, перестраивать их, улучшать. С неразумными существами это получалось, серьёзных ошибок не было, небольшие ошибки легко исправлялись до того, как последствия становились катастрофическими. Они были уверены, что вашему народу можно помочь, продвинуть вас, дать вам высокую культуру. Наши протесты не слушали.

Ткач убрал иллюзию.

— Ваши народы реагировали по-разному. Кто-то начинал поклоняться феям, как богам. Другие готовы были драться до последнего, лишь бы сохранить свою варварскую культуру. Находились такие, что считали, будто феи преклоняются перед мощью людей и приносят дары. Кто-то требовал оружия, чтобы завоевать всех вокруг...

— Твой народ был прав, — кивнул я. — Люди не были готовы такому резкому скачку. В свою очередь, вы не были настолько могущественными, чтобы своей силой заставить всех подчиняться единым правилам.

Ткач подумал немного, прежде чем согласиться.

— Пожалуй, да. Да и феи, наравне с нами, не были достаточно многочисленными. А за твоими собратьями постоянно требовался присмотр. Стоило наладить процесс в одном месте, как через пару поколений там вновь начинался...

Безмолвный произнёс слово, по интонации, бывшее ругательством. Покачал головой и продолжил:

— Но феи терпеливы. И они начали строить свои города здесь. И расселять часть людей рядом с собой.

Я удивился.

— Что? Метисы рождались?

В ответ услышал нечто, что можно было принять за смех.

— Нет! Это невозможно. Да и феи не были склонны заниматься этим просто так, из удовольствия.

Пожал плечами, нет так нет.

— Феи сделали жизнь вашего народа лучше, проще. Поделились технологиями обработки земли, разведения скота, обработки материалов. Пошёл рост вашей популяции. Почти тысяча лет прошла, а все изменения: в ваших войнах участвовало больше людей да оружие стало совершеннее.

Ткач огладил лицо, будто задумавшись.

— С другой стороны, я не отрицаю, культура ваша развивалась. Рождались философы, поэты, музыканты. Вы были способны заниматься созидательной деятельностью. Лишённые магии, вы начали конструировать. Не только оружие, много хороших и полезных вещей. Мой народ считал это хорошим знаком. Периодические конфликты не уничтожали вашу популяцию. Вы продолжили развиваться. Рано или поздно ваша культура сама бы привела вас к миру и процветанию без войн.

— Но феи не захотели ждать?

На мой вопрос Ткач покачал головой:

— Не совсем. Им не понравилось, как вы обращаетесь с природой. Рубите лес для домов, да и под поля и посевы. Да и свои города начали создавать, выкапывая много камня из земли. Феи хотели, чтобы вы жили в гармонии с природой, не внося в неё таких изменений.

— Это невозможно.

Ткач кивнул:

— Конечно. Без магии вы не были способны собирать по десять урожаев с одного поля. Вам требовались территории, иначе вы не могли жить. Мы рассказали об этом феям, просили их набраться терпения. Они решили пойти иным путём. Наделить вас магией.

Безмолвный взял паузу, отвернувшись в сторону. Я сложил руки в замок, но не торопил.

— Что именно произошло — нам неизвестно. Слишком быстро это случилось. Когда целый материк за несколько часов исчезает в разломе — выживших не остаётся. Хотя я рассказываю не по порядку. Конечно же! Сначала пришла магическая волна. Не знаю, что это было, но она в своей основе имела чудовищную мощь, раз облетела всю планету. Затем исчезла связь между городами, заодно пошла вразнос вся долговременная пространственная магия. А у нас на неё многое было завязано. А пока мы сообразили, где эпицентр, пока добрались — там был уже разлом, который требовалось локализовать, купировать.

Ткач развёл руками.

— С тех пор мир таков, каким ты его видишь.

Я кивнул, показывая, что понял его.

— И сколько погибли в разломе?

Ткач вновь засмеялся.

— Умерли? Нет! Их ждала участь во много раз хуже! Оставшиеся в разломе известны тебе. Ты называешь их демонами.

А слегка опешил, лишь на секунду. А затем потянулся к Астарте. Всё те же безумие и гнев, но меня они сейчас не интересовали. Только её сила. И демон, будто пойманная на иголку бабочка, трепыхалась под моим вниманием, не способная противостоять моей воле.

— Осознал, наконец? — в голосе безмолвного проявилась явная насмешка. — Как тебе ирония?

Правильно. Ирония. Чудовищная ирония. Демоны, бессмертные существа. Некогда живые существа, навеки запертые в разломе. Их изменчивый вид не значит ничего, их истинная форма плавится в сотворённой руками разумных адской бездне. Астарта не просто так хотела выбраться, получив иную форму. Я понимаю почему. Теперь понимаю.

— Хочешь знать что-то ещё? — иронии в голосе ткача стало ещё больше.

— Почему я уязвим для магии одарённых?

Ткач развёл руками.

— Потому что получил силу, отобрав её у другого. Она не твоя, и не станет твоей ещё сотню другую лет. Твоё тело ещё перестраивается под новую природу, и потому уязвимо.

— Почему вы оживились именно сейчас? Вас было не видно десятками лет. Почему сейчас?

Ткач показал три пальца.

— Три причины. Первая — ваши жрецы. Хотят взять реванш. Мгла — не последняя пакость, которую они подготовили. Вторая — не скажу. Но тебе понравится, снова ваша же людская идея. И третья — барьер, что ограничивает провал. Ему недолго осталось. Нас слишком мало, чтобы его обновлять. В нём уже начали появляться дыры. Это вопрос времени, когда демоны доберутся до вас.

Блеск! Просто великолепно! Лучше бы не спрашивал! Чёрт!

— Вот видишь! — будто обрадовался Ткач. — Я же говорю, все, кому рассказывал, сходили с ума.

Так. Соберись. Проблемы надо решать по мере поступления.

— Как остановить мглу?

— Я не знаю! — ещё больше обрадовался безмолвный. — Спрашивай у этих чокнутых жрецов!

Мысленно выругался.

— Что за вторая причина?

— Я не знаю! — продолжил веселиться ублюдок. — Чувствую, что одарённые что-то такое готовят. Но мы не всеведущи, просто уже умеем определять такие вещи. Большой опыт, знаешь ли.

Выругался повторно.

— Что с мёртвым богом?

— Он мёртв.

— Конкретнее!

— Он умер в момент появления разлома. Что случилось — мы не знаем. Это выше даже наших сил, — развёл руками безмолвный.

— Как восстановить барьер?

— Тебе — никак, — обрадовал Ткач. — Ты магом стал несколько дней назад. Для таких мероприятий требуется опыт!

Начинаю злился. Очень сильно злиться.

— Я твоего собрата переиграл, так что дело не в опыте.

— Качества твоей силы не хватит для таких манипуляций, — отмахнулся синий чёрт.

Материализую коготь.

— Тогда давай мы попробуем это изменить. Вдруг получится?

Ткач не двинулся с места и не испугался. Только голос его стал спокойным. Даже не так. Облегчённым.

— Действуй. Ты не представляешь насколько я устал жить в этом, ставшем чужим для меня, мире.

Быстрый удар обрывает его жизнь. А следом и её.