Крыло Книга 5

Глава 15

Шли пешком. Ближе к столице всё чаще встречались демоны, мелкие группы безмозглых тварей, бросающихся на людей. Я мысленно опасался галлюцинаций, как в первый момент после пробуждения. Будет нехорошо, если в горячке боя для меня поменяются свои и чужие. Пока всё шло хорошо. Я, вместе с Аннет и ещё двумя десятками одарённых, прикрывал колонну справа. Выскакивающих жалких тварей встречал огненными стрелами, самыми слабыми, какие мог сотворить. И даже этого хватало, чтобы на меня начали коситься. Сложно было не заметить, что от моих явно не переполненных энергией заклинаний твари вспыхивают факелами и сгорают в муках. К счастью, вопросов не последовало.

Мы пытались двигаться так быстро, как могли, и всё равно дорога требовала времени. Да, мы находились в относительной безопасности, такое количество одарённых отбивалось от мелких демонов не просто без потерь, мы даже не подпускали тварей ближе, чем на несколько десятков метров.

Тем не менее, когда стало ясно, что люди устают, был объявлен привал. Искать подходящее место не стали, на открытой площадке, по общему мнению, было безопаснее. Как минимум все на ладони. Даже отправление нужд не вызвало ни у кого затруднений, всем было откровенно плевать на личное пространство.

Люди разводили костры и становились на условную ночёвку. Я занял один из крайних костров. Не устающий, не нуждающийся во сне, я сел лицом к едва заметному во тьме лесу. Мыслей не было. Может быть, кроме одной. Что я буду делать, если ничего не выйдет? Если мгла так и останется непреодолимой, даже для меня? Люди погибнут, рано или поздно. Вымрут, все. Что будет потом? Буду вечно бродить в темноте, убивая всё встреченное? Перспектива откровенно паршивая, если не сказать большего.

Ко мне подсела Аннет.

— Еле нашла, — проворчала девушка.

— Что нашла? — я не сразу понял, о чём идёт речь.

— Тебя, — пояснила юстициарий. — Почему-то из всех присутствующих только ты не вызываешь у меня настороженности.

Иронично. Учитывая, что я за свою жизнь убил народу больше чем, возможно, все присутствующие, вместе взятые, да, я самый неподозрительный и безопасный человек в округе. То ли полудемон, то ли полубог, то ли просто частично магическое существо, вроде Греты. И жизни есть чувство юмора.

— Ты что-то чувствуешь?

Она внимательно на меня посмотрела, затем огляделась, удостоверившись, что нас никто не слушает. Да, крайний костёр, поставленный не для того, чтобы рядом с ним сидеть, а для того, чтобы увидеть подходящих демонов. Кроме меня и моей собеседницы, никто не осмелился сюда выходить.

— Да. Родовые способности, — она опустила взгляд. — Самое страшное, что и от себя тоже.

Я даже немного заинтересовался.

— Что именно?

Аннет некоторое время сомневалась, стоит ли мне рассказывать, но решилась.

— Раньше, до взрыва, я отличала энергию. Это... потребуется время, чтобы объяснить. Если тебя не утомляет разговор?...

Киваю, поощряя продолжать.

— Расскажи мне.

— Хорошо. В общем, я хорошо чувствовала одарённых, легко отличая их от жрецов. Когда впервые столкнулась с тварями Нижнего Города, поняла, что они другие. Разная энергия. У одарённых тоже бывают разные, привкусы, ощущения.

— Разные источники силы, — понял я.

Она кивнула:

— Да, в семье считают так же. Когда взорвалось, я чувствовала выброс энергии. Как у одарённых, но... будто чистой. Очищенной от всех примесей. И это... — она задумалась. — Понимаешь, у одарённых такой энергии не бывает, никогда. Но иногда волны такой, изначальной силы накрывают весь город. Слабые, не слишком заметные, но мы привыкли их замечать. Такое происходит от двух до пяти раз в месяц. Я была в других Великих Городах, там тоже бывают такие выбросы, и тоже чистой энергией. Однако всё же чуть-чуть отличающейся...

Я удивился. Она ощущала силу божества, заключённого за вратами? В моменты, когда эта сила прорывалась? А одарённые, получается, подпитывались этой энергией? Или настраивались на неё?

— Когда всё вокруг накрыла мгла... Это была сила храмовников. Поэтому я, как ни странно, верю Титусу. Что храмовники не устраивали взрыв, но мгла создана именно их трудами.

Киваю.

— Но не в то, что они искренне хотят всё исправить? — уточняю.

И получаю кивок в ответ.

— Да. Потому что от демонов как шла их энергия, так и идёт, — пояснила женщина.

— А то, что тебя пугает?

Она потупилась. Почти минута потребовалась юстициарию, чтобы найти в себе силы озвучить ответ.

— Мы все больше не одарённые, а жрецы — не жрецы. От всех нас тянет демонами. От всех, кроме тебя.

Я задумался, переваривая новую информацию. Если предположить, что божество за вратами было источником сил одарённых? Такое возможно, потому что в стенах города рождалось намного больше одарённых, чем за пределами стен. Это можно проверить.

— А что за стенами города? До взрыва? Ты ощущала изначальную энергию? Чистую энергию одарённых?

Она отрицательно покачала головой, внимательно глядя на меня. Поняла, что я пришёл к каким-то выводам и делаю некие предположения. И я делал. Раз источник силы исчез, одарённые потянулись к новому. Но почему демоническая сила? Почему не сила божества? Идеальное же решение! Насильственное превращение всех одарённых в жрецов. Но нет, и одарённые, и жрецы отравлены силой демонов. У нас здесь потенциально целая толпа одержимых. Что-то вдруг мысль сначала всех поубивать, а потом искать выход из мглы, стала такой притягательной.

— Нет. Почти не чувствовала, — подтвердила мои мысли Аннет. — Что ты понял?

Я вздохнул.

— Прости, но твой рассказ вызвал у меня ещё больше вопросов, чем дал ответов. Энергия одарённых, демонов, жрецов... Странно всё это. Странно, потому что до мглы и взрыва я был одержимым.

У Аннет удивлённо расширились глаза. Затем она перевела взгляд на огонь и какое-то время молчала. Я смотрел в темноту и ждал.

То, что я, забрав силу у волка за вратами, стал полубожеством, а не демоном, это хорошо. Наверное. Может быть. Ладно, то, что я не стал презренным демоном, это точно хорошо. Однако, что мне с этим знанием делать? Искать курсы: «от полубога к младшему божеству за три века, создание культа, выбор жрецов, подготовка к теологическим диспутам»? Очень смешно. Мне сил на самого себя не хватает. Есть, маленькая надежда, что, выбравшись из мглы, я стану посильнее. Но стану ли? И насколько? Нет, всё же я скорее человек, которого слегка прокачали от уровня смертного к чему-то большему.

— В голове не укладывается, — призналась Аннет.

— Ага, — согласился.

Подбросил веток в огонь. Хворост не собирали, просто перед тем, как встать на стоянку, вырубили столько деревьев, сколько сочли нужным. Проблему сырой древесины легко решали магией. Заметил движение в темноте, поднялся. Аннет удивилась, затем сосредоточилась и тоже встала.

Однако демоны ближе подойти так и не попробовали.

— Они отступили.

— Умнеют, твари, — вздохнул я.

— И они сильнее, — порадовала Аннет. — я предупрежу остальных.

— Разумная идея. Я останусь.

Юстициарий ушла. Я постоял немного, ожидая, что теперь твари клюнут, раз я остался один. Но нет, тьма осталась безучастна. Сел обратно, немного расслабившись. Страха не было, как и напряжения. В душе поселилось странное чувство предопределённости, замысла, частью которого я уже давно являлся и являюсь до сих пор. И нет, это не судьба, не рок, не фатум. Предопределённость не в конкретном действии, что я сделаю сейчас, завтра, через неделю. Предопределённость избранного пути, предопределённость тех занятий, что я сам выбрал. Когда становишься рыбаком, глупо жаловаться на судьбу за то, что ты день ото дня выходишь рыбачить в море. Мяснику глупо жаловаться на то, что он режет мясо.

Страннику глупо жаловаться на то, что жизнь делает его точкой опоры невидимого метафорического рычага, переворачивающего мир. Странники меняют мир, оставаясь незаметными на общем фоне событий. Так зачем волноваться. Я ВЫБРАЛ быть странником. Вся моя жизнь именно такая, потому что никакой иной она быть не могла.

Лагерь зашевелился, одарённые перестраивали посты, чтобы быть лучше подготовленными к возможной атаке. Я остался безразличен к этой возне, подкинув ещё палок в огонь. Медитативное занятие. Такое спокойное, простое. Далёкое от всего того дерьма, что происходит вокруг.

Шаги за спиной, человек не пытается скрываться. Я не удивлюсь, если ко мне вернётся Аннет, шаг иной, слишком отличается. Через несколько секунд рядом садится жрец. Титус. Он потирает руки в плотных перчатках, спокойно глядя в пламя костра. У меня что сегодня самый важный костёр в округе?

— Привет, Като, — без всякого вступления начал Титус. — Ты меня, правда, если и вспомнишь, то вряд ли узнаешь. Виделись мы мельком, я не носил бороды и был на пару десятков килограмм полегче.

Я хмыкнул, промолчав.

— Мальчишка с улицы, раненый, словивший плечом заклинание. Девушку, с которой ты сдружился, звали Джейн. Ты убил гарнизонного, и в конце тебя нашли юстициарии. И глупцы, желающие начать месть и восстание прямо сейчас, получили повод, заглушив голоса прагматиков, — не скрывая тоски в голосе, рассказал мужчина. — Мир наш велик и одновременно тесен, да?

Похоже, он меня действительно знает. И даже не собирается никому об этом рассказывать.

— Вроде того, — кивнул. — Ты пришёл, чтобы прошлое вспомнить?

Титус заглянул в мои глаза. На секунду в них сверкнуло что-то. Что-то потустороннее, мистическое, сложное. Однако меня сложно напугать. Вообще, в принципе чем-либо. Мой страх связан только и исключительно с Оли, с её безопасностью.

— Нет, Като, не за этим.

И он снял перчатку, продемонстрировав изменённую руку. Превращение в демона. Быстро натянул перчатку обратно.

— Ты, я уверен, хорошо знаешь, что сейчас увидел.

Да, похожим образом выглядели мои руки на первых стадиях одержимости. Вот только это была совсем не одержимость.

— Вы не одержимы. Никто здесь. Но превращаетесь в демонов.

Он кивнул.

— Да. Ирония ситуации в том, что мы, жрецы, более приспособлены к обращению с чужой силой. Мы продержимся дольше, чем остальные. Я не говорю, что в ближайшее время все вокруг станут врагами, просто хочу, чтобы ты держал такую вероятность в голове. Мы сделаем всё, что от нас зависит.

Он вновь уставился в огонь.

— Вы не откроете выхода, — понял я.

Кивок.

— Не откроем. Всё, что мы можем сделать — замедлить рост мглы, даже не остановить, а всего лишь замедлить.

— Это не Мёртвая Рука, — сделал следующую догадку.

— Почему же, именно она. Я соврал лишь о том, что такие находятся везде. Проще воспринимается, как нечто обыденное, с чем можно иметь дело. Нет, она существовала в единственном числе. Безумная идея стереть всё живое из нашего мира.

Блеск. Просто великолепно.

— Почему в демонов? Почему не сила вашего Мёртвого Божества?

Титус пожал плечами:

— Потому что Божественную Милость можно только принять, её нельзя навязать силой.

Может, и так. А может, дело в том, что обращение к силе Мёртвого Бога не превращает в чудовищ, а цель заклинания — именно всеобщее уничтожение.

— Найдутся снаружи те, кто сможет рассеять мглу? — задал я главный вопрос.

Жрец вздохнул.

— Мне такие неизвестны, — честно признался он.

Перспектива в виде «вечность бродить по этим чёрным пустошам» становится реальностью. Значит...

Значит что?

Какие у меня вообще варианты дальнейших действий? Первый и очевидный — довести дело Титуса до конца, если он не врёт. Остановить распространение мглы — дело нужное и правильное. Что дальше? Первым делом попробовать выбраться самостоятельно. Я, всё же, уже не совсем человек, кто его знает, может, и пробьюсь. Если не выходит... Тогда обыскиваю город на предмет знаний. Магия остаётся магией. Нет таких задач, какие не решаются разными способами. Нельзя покинуть мглу напрямую, в лоб, значит, есть иные методы. Если потребуется — свяжу толпу демонов и принесу в жертву, пробивая проход. Хоть моё положение и является скверным, но вовсе не безвыходным.

— Титус, — обратился к жрецу.

Он поднял на меня взгляд. У меня было ещё несколько вопросов, на которые он мог дать ответы.

— Все мои знания о жрецах наводят на одну мысль. Вы ограничены в свободе воли. Шёпот подчиняет вас, заставляет служить.

Мужчина кивнул.

— Ты прав лишь отчасти. Шёпот, при всей своей силе, неспособен полностью лишить воли.

Я нахмурился на откровенное враньё, Титус поднял руку, прося меня подождать.

— Да, в определённых условиях такое происходит. И ты, возможно, даже попадал под Волю Творца. И всё наше взаимодействие с нашим Богом сложнее, многограннее. Большинство да, принимают Шёпот за волю творца, подчиняются ему, насколько могут. Но есть и скептики, я и мне подобные. Нас мало, но всё же мы существуем.

Он взглянул в черноту неба.

— Мы признаём, что Бог мёртв. И ставим под сомнение, скажем так, актуальность его воли. Многое из того, что мы слышим, разрушительно, опасно. Взять хотя бы восстание. К чему оно привело? Большую часть наших сил мы тратим на сокрытие себя и своих действий. Раньше эти силы уходили на вербовку сторонников и развитие.

Он опечаленно вздохнул.

— Сейчас мы прячемся, мы разбиты, разобщены, мы в упадке. Нас ищут и находят. Наше благое дело отброшено назад.

Я мысленно хмыкнул. Как же, благое. Пока катался с Рёской, много видел примеров «благих» дел. Но промолчал, пусть рассказывает дальше. Он всё равно уже почти мертвец, мне незачем его в чём-либо переубеждать.

— А теперь ещё это, — он обвёл взглядом всё вокруг. — Если раньше нас преследовали только здесь, а за границей ситуация оставалась стабильной. Одарённые относятся к нам с подозрением, но терпят, хотя после восстания всё стало хуже, жёстче, то теперь всё станет плохо, совсем плохо. Мёртвой Руки нам не простят.

И снова Титус лукавил. Кому там, снаружи, известно, что это за магия? Кому известно, что её создали жрецы? Никому. Наоборот, они смогут воспользоваться ситуацией, изображая бурную деятельность, и даже, возможно, замедлить распространение мглы. Чтобы показать, что могут с этим справиться. Или ускорить, если к ним не обратятся.

— Сейчас я не слышу Шёпота, — продолжил жрец. — А когда слышал — принимал всё услышанное со скепсисом. Поэтому мы зовёмся скептиками. И поэтому я готов отдать свою жизнь, лишь бы сдержать мглу.

Он заглянул в мои глаза. А я думал о том, что Мёртвая Рука, если она была запущена спонтанно, может работать не совсем так, как задумывалось создателями. Может быть, Титус доведёт заклинание до конца? Как раз доведёт до ума управляющие контуры, чтобы магия контролировалась извне? Каким же сильным был соблазн прикончить его прямо здесь и сейчас. Останавливала, пожалуй, только уверенность Демьяна.

— Тебя, похоже, мгла не слишком беспокоит, — озвучил свои наблюдения Титус.

— Не больше, чем всех остальных, — расплывчато ответил, не желая вдаваться в подробности.

Жрец посидел ещё немного, глядя на меня, а затем поднялся. Но, перед тем как уйти, сказал:

— Если пройти город насквозь и выйти с другой стороны на основной тракт, в двух дневных переходах будет мост через небольшую речушку. Если повернуть направо и идти вверх по течению, через несколько часов придёшь к старым руинам. Там одна из наших стоянок. Была. Под храмом обширная библиотека. Возможно, ты найдёшь там что-нибудь, что поможет тебе выбраться.

И только после этого ушёл. Это был бы очень широкий жест, если бы не одна мелочь. Проверить его слова я смогу только после того, как мы доберёмся до столицы.

Твари, прятавшиеся в темноте, так и не напали.