Кризис в Урлии

ЕЩЕ ОДНО ОБСУЖДЕНИЕ (РУССКИЙ ВЗГЛЯД)

Хочется поделиться здесь некоторыми мыслями, наметившимися в процессе перевода. Несмотря на множество обозначенных в книге заманчивых технологий и концепций, многие из них обсуждаются самим автором, поэтому я коснусь лишь отдельных скорее военно-технологических и отчасти политических аспектов.

Эта книга — беллетризованный конспект концепций и новшеств, с которыми могут на практике столкнуться военные через несколько лет, а именно в условном 2040 году. Она представляет собой в первую очередь выражение взглядов штаба начальника сухопутных войск Канады (и, как члена НАТО, одного из вероятных противников России) и позволяет до некоторой степени судить об ожиданиях Канады от вооруженных конфликтов будущего. Она рассматривает канадские силы в роли миротворческого контингента, выполняющего по сути полицейские задачи военным инструментарием. «Кризис в Урлии» (2014) — вторая книга-полигон идей в этом направлении (первая — «Кризис в Зефре», 2005); сама серийность заставляет предположить, что Канада видит такое применение своих экспедиционных войск в составе НАТО если не как главное (что, разумеется, навряд ли), то по крайней мере одно из приоритетных, особенно если учесть численность ВС Канады — менее 100 тыс.чел. Возможно, есть основания полагать иначе?

Разумеется, книга писалась до появления новой реалии — войны дронов-камикадзе — и в этом отношении устарела (впрочем, об этом под конец), но в описываемых условиях гарнизонной и комендантской службы, противодействия в основном немногочисленным подрывным элементам, вдали от линии полевых боестолкновений, этот аспект будет не самым актуальным (хотя потребует хорошей ПВО от пусков извне городской территории). Оцените существенность этого довода; считаете ли вы, что с тотальным видеонаблюдением (с компьютерной обработкой тревожных признаков) пуски с внутригородских территорий будут легко засекаемы, а группы операторов — подавляемы? Насколько существенным может быть ущерб от дронов, запускаемых в «подпольных» условиях в населенном пункте, насколько ограничен их боезапас? Учтите, что сценарий предполагает действия на «невыжженной» земле, т.е. солдат окружает гражданское население, в том числе одной нации с противостоящими армии силами.

В любом случае, это книга о предполагаемом влиянии компьютерных технологий на службу пехотинца (и, в отличие от «Зефры», о контактах с населением, но об этом далее). Канадские Силы в сценарии густо насыщены технологиями, полагающимися на всепокрывающие (интернетные) сети связи. В первую очередь это:

♦ нашлемные дисплеи дополненной реальности, дающие тактическую разметку с обнаружением объектов, целеуказанием и метками «свой-чужой» и «комбатант-некомбатант», видение сквозь препятствия путем сопоставления данных от множества сенсоров, «умные пули», руководство ИИ;

♦ практически непрерывную связь на разных уровнях, оперативное доведение смены тактических задач;

♦ постоянную сеть видеонаблюдения от данных с сенсоров множества БПЛА, сводимых воедино ИИ, опознание индивидуумов в толпе, в том числе по походке, ведение слежки и преследования с малозаметных БПЛА.

Армия и другие пользователи получают

♦ проведение совещаний в виртуальной обстановке и другие коммуникации в пространстве виртуальной реальности, «посредники» как ИИ-прокси организаций;

♦ информационное сопровождение на местности, включая метки значимых объектов и сфер влияния;

♦ стирание языковых барьеров путем автоматического перевода

и другое.

К сожалению, трудно оценить вычислительные мощности, потребные для этих задач в реальном времени, и определить, когда они будут доступны в армейских условиях, в том числе в носимом варианте. Описанные технологии в принципе возможны в населенном пункте с его множеством узлов связи, ретрансляторов и маршрутизаторов; решите, что может потребоваться для их обеспечения в полевой местности; массовый засев больших территорий микроустройствами связи? Насколько реально дешевое массовое производство таких микроминиатюрных устройств? Не будут ли они эффективно глушиться? Насколько можно рассчитывать на применение мобильных мегаканальных полевых узлов связи? Каких успехов в этих отраслях можно ожидать на вооружении армий блока НАТО к условному 2040 году (когда происходит действие книги)? Каким образом возможно лишить их преимуществ, даваемых подобными технологиями? Какие из подобных технологий могли бы принести пользу армии России?

В сценарии заметное место занимают ИИ, руководящие действиями солдат: помимо отслеживания окружающей обстановки — через сети сенсоров и нашлемные камеры самих солдат — и выдачи предупреждений, они формируют тактический боевой план и доводят до бойцов и подразделений. Уже сегодня нейронные сети достигли несомненных успехов в «рассуждениях», создании/фальсификации графики, музыки и видео. Каково ваше мнение — будет ли им позволено выдавать в условиях боевого контакта рекомендации солдатам, и тем более — распоряжения? Каковы возможные плюсы и минусы? Возможно ли переложить на них решения, подразумевающие ответственность? Далее, если в «Зефре» описывались дроны, управляемые ИИ и самостоятельно ведущие бой с летальным исходом, в «Урлии» читатель встречает «собак» — роботов, разгоняющих противника нелетальным (но травмирующим) оружием полусамостоятельно (т.е. с возможным перехватом действий оператором). Оцените плюсы и минусы автономных кибернетических боевых единиц, попробуйте представить, может ли такая мысль встретить одобрение у командования? А у командования НАТО? Какова может быть надежность маркеров «свой-чужой»? С чем может может быть связано ослабление акцента на боевых роботах от первой книги (где они не подвергались сомнению) ко второй (где их только предлагается обсудить) у автора — а, следовательно, у канадского командования?

Большое значение для действия имеют обширные объемы видео- и аудиоданных в реальном времени, за которыми стоит огромное количество поставляющих их сенсоров; это показано как очень важный момент информационного обеспечения действий армии. Сценарий рассматривает театр действий, ограниченный городом с его окрестностями, т.е. относительно локализованный на местности, поэтому данные поставляются уличными точками видеонаблюдения и летающими по городу БПЛА (размерами вплоть до стрекозы). Экстраполируя ведение боевых действий в полевые условия, где необходимость в информационной поддержке так же сохранится, — чем предлагается заменить эту сеть сбора данных? В «Зефре» в сборе данных участвовал дирижабль в стратосфере, в «Урлии» упоминается аэростат и высотные дирижабли (стр.89), но они относительно малоподвижны и в условиях полномасштабного конфликта уязвимы. Должны ли их место занять почти не упоминающиеся в тексте разведывательные спутники? На 2021 г Канада располагает 4 военными спутниками, в то время как США — 141; планирует ли Канада получать разведданные преимушественно со спутников США/других стран НАТО?

В сценарии широко представлено компьютерное моделирование — как для поиска лучших альтернатив тактических решений, так и для демократического варьирования городской экономической и политической инфраструктуры, и, наконец, так называемая СимКанада, общедоступный прогноз политической обстановки в целой стране под патронажем правительства. Считаете ли вы возможным появление в не слишком отдаленном будущем СимРоссии? Попробуйте оценить желательность отдельно создания таких систем и доступа к прогнозам широкой общественности: с точки зрения общественности? политических партий? государственных органов? в муниципальном/региональном/федеральном масштабе? включая возможность варьирования факторов «снизу»? Какие силы могут быть в этом заинтересованы и какие — противодействовать? Есть ли способы устранить минусы ее возможной политической ангажированности (и какие)?

Системы, о которых идет речь выше, имеют уязвимое место: связь, которая в решающий момент может быть полностью подавлени или скомпрометирована. На случай пропадания или спуфинга сети сценарий дает ответ: локальные подразделения переходят к автономным действиям согласно общим целям, уровень их самостоятельности резко повышается. Причем на такой случай имеются заранее разработанные пакеты новых полномочий, перечни типовых действий, круги задач; и все эти регламенты разрабатываются заранее, имеются в подразделениях на местах, загодя проводятся тренировки самоорганизации в таких условиях на уровнях вплоть до рядового состава. Существенно, что инициатива внизу, ранее допустимая исключительно в рамках непосредственного приказа, полученного от прямого командования, получает право на выход за эти рамки (и пределы выхода за них заранее установлены). Это касается всех подразделений, участвующих в миссии, а не только отдельных групп специального назначения. Какие в этом подходе, по вашему мнению, плюсы и минусы? Реализуется ли этот принцип в известных вам частях? В частях противника (в т.ч. вероятного)? Следует ли его реализовывать? Почему — или почему нет?

Перейдем к нетактическим вопросам, на которые явственно сместилось ударение книги по сравнению с «Кризисом в Зефре».

«Урлия», как и «Зефра» (а точнее — стоящий за ними канадский штаб), делает сильный акцент на JIMP- или комплексном^[JIMP] подходе (см.обсуждение на стр.100), по сути означающем устранение разобщенности ведомств (армейских и государственных) и их самозамыкания. Конструктивным элементом здесь выступает согласование действий выступление единым фронтом участников на разных уровнях, а не только в высшем эшелоне. Это означает преодоление узковедомственных интересов и настроений, а также невозможно без более широкого обмена информацией, что есть довольно щекотливая тема. Обдумайте плюсы и минусы такой межведомственной кооперации, препятствия и способствующие факторы применительно, например, к ВС России. (Из послесловий канадских аналитиков можно вынести впечатление, что практическая работа по разработке и внедрению комплексного подхода в ВС Канады уже ведется). Как ни странно, пример действительно комплексного подхода в книге дается в гражданской структуре — Город Стремлений, информационная модель, в которую может внести вклад каждый житель, и тем самым адаптировать планируемое будущее города к интересам населения оптимально (а также способствовать гражданскому согласию); со стороны военных комплексность сводится к взаимодействию с наиболее значимыми горожанами, т.е. не слишком выходит за обязанности хорошего начальника гарнизона.

Как на один из элементов JIMP, делается упор на укрепление контакта с местным населением — то есть создание дружественной среды для гарнизона и сокращение базы поддержки для инсургентов. В «Кризисе в Урлии» делается очередной шаг в этом направлении — задействуется служба армейских капелланов для контактов с местыми религиозными организациями (см. приложение «Привлечение религиозных лидеров»). Насколько эффективен и полезен будет подобный прием там, где армии противостоят в основном регулярные части, либо население слабо- или нерелигиозно?

Отметим еще раз, что сценарий упоминает об определенном размывании роли национальных государств и, как следствии (или причине), — возрастании роли муниципальных формирований, а также сетевых вненациональных сообществ; тем самым в том числе развивается и шлифуется глобалистская концепция. В книге это находит выражение в картине беспомощности представителей многонационального правительства на городском совете, в мирном совете в Аэфории, решающем судьбу Урлии, и общем влиянии онлайн-нации Аэфории, действующей в частности через капеллана Соколоу. Насколько реальна перспектива того, что национальные правительства позволят влиянию перетекать от них на уровень муниципалитетов или в сетевые сообщества? Если они станут противодействовать, каких мер можно от них ожидать для восстановления своего авторитета и приоритета ?

Рассмотрим фигуру Соколоу. Это персонаж, на который обращается специальное внимание — капеллан, особо ценный ярко выраженными привязанностями (и соответственно контактами) на стороне, то есть наполовину живущий сторонними интересами. В принципе можно представить такую фигуру (в единичных экземплярах) внутри церковной иерархии; однако он является и «политработником», состоящим в армейской структуре и обремененным своим штатным кругом задач. Насколько войсковой командир потерпит подчиненного, отдающий приоритет идеалам посторонней организации перед армейскими? Приведите аргументы в противовес, если они имеются.

В заключение подчеркнем, что с частью предвидений фантаста мы уже встретились в реальности. Так в предпоследней главе «Кризиса в Зефре» описана массовая атака дронов — пусть она там единична, пусть они несут не взрывчатку, а биооружие, — но сегодня это действительность. Так и что-то из «Кризиса в Урлии» обязательно прорвется в будущие конфликты. Что это будет? И чему из этого хорошо бы быть на нашей стороне?

Возможно, что на какие-то из заданных выше вопросов переводчика уже очевиден ответ, некоторые покажутся профессиональным военным поверхностными или оторванными от практики, и в любом случае их круг неполон. А какие вопросы хотелось бы поставить вам самим?