Крестной феей назначаю себя!

Глава 8

Шум и гомон девичьих голосов графиня Роддерик услышала еще на подходе к апартаментам фрейлин, а, подойдя ближе, смогла разобрать и обрывки фраз. Переселение Кэтрин бурно обсуждалось, и по словам, типа: "конечно, кто бы ей позволил..", "давно пора поставить на место…", "что только в ней хорошего…", — Эвелина поняла, что девушки в курсе последних сплетен и угадывают причину случившегося.

Первая фрейлина сердито нахмурилась, ускорила шаг и вихрем влетела в стайку сплетничающих девушек. Ей хватило нескольких секунд, чтобы окинуть взглядом оживленные лица молодых фрейлин, оценить скорбно поджатые губы Мышильды, заметить заплаканные глаза Кэтрин.

— Что здесь происходит? — графиня Роддерик обратилась в камер-фрейлине Лейзон с такими грозовыми интонациями в голосе, что девушки мгновенно притихли. — Почему здесь собрались все фрейлины королевы? А Вы, Матильда? Какое событие заставило вас забыть о своих обязанностях следить за порядком и стоять здесь, наравне со всеми прислушиваясь к сплетням?

Оскорбленная в лучших чувствах Мышильда придала лицу совсем уж скорбное выражение и. горестно вздыхая, пояснила:

— В связи с приездом гостей, фрейлину Брайтон временно переводят в старое крыло замка, вот мы с девушками и собрались здесь, чтобы подбодрить нашу Кэти.

— Вот как? Собрались подбодрить и довели Кэти до слез? — Эвелина сердито оглядела затихших фрейлин и продолжила, обращаясь непосредственно к Матильде. — Камер-фрейлина Лейзон, Вы действительно полагаете, что принцесса Александрина привезет с собой не более одной-двух фрейлин и всей ее свите хватит комнаты Кэтрин Брайтон?

Камер-фрейлина удивленно взглянула на графиню — Мышильде и в голову не приходило задуматься о количестве человек в свите принцессы. Недалекая Лисси хихикнула над растерянностью Лейзон, но ее, более догадливые, подруги немедленно насторожились, понимая, что сегодня неприятности для них только начинаются.

— Для свиты Александрины понадобится не менее трех комнат, неужели Вы сами этого не поняли? — графиня Роддерик обращалась к камер-фрейлине, не забывая строго поглядывать на других девушек. — Освободите комнаты Клози и Полетты, они совсем рядом с апартаментами, подготовленными для принцессы Дарнии.

— Но, графиня… — попыталась было что-то сказать бойкая Клози. Попытка не удалась, Эвелина резко прервала ее и обратилась к присутствовавшей здесь старшей камеристке Эмме Жернет, управляющей горничными королевского замка.

— Эмма, отправьте горничных освободить комнаты Клози и Полетты. Вещи Полетты временно перенесите к Лисси — придется им потесниться в одной комнате. А вещи Клози перенесите в комнаты камер-фрейлины Лейзон. Придется Вам уступить одну из своих комнат, Матильда, на несколько дней, до отъезда гостей, — жестким тоном пояснила графиня Роддерик, пресекая взрыв возмущения со стороны Мышильды.

— А почему меня к Мы… к Матильде?! — вопль души, вырвавшийся у Клози, был таким искренним, что Эвелина невольно улыбнулась и ответила девушке более мягким тоном:

— Потому что у тебя самый бойкий характер, Клози, и ты точно выдержишь несколько дней рядом с Матильдой Лейзон.

Молодые фрейлины дружно рассмеялись, Лейзон негодующе фыркнула, порываясь что-то сказать, но ее опять прервали, теперь уже старшая камеристка.

— А что с фрейлиной Брайтон, сударыня, — спросила Эмма Жернет, обращаясь к Эвелине, — ее вещи куда переносить?

— А Кэтрин Брайтон на несколько дней переедет ко мне, — с напускной суровостью глядя на Кэти, ответила Эвелина, — перенесите ее вещи в свободную комнату. Эмма, ты знаешь, о какой комнате я говорю.

Эмма Жернет согласно кивнула — она поняла, что речь идет о комнате, пустовавшей уже несколько лет, той самой, что когда-то занимал граф Северин Роддерик.

— Я немедля отправлю туда горничных — убраться, а другие девушки начнут освобождать комнаты фрейлин и переносить их вещи.

Эвелина кивнула, соглашаясь с планом действий, предложенном старшей камеристкой.

Кэтрин, донельзя обрадованная, что ей не надо будет перебираться в старое крыло, бросилась к первой фрейлине, пытаясь высказать ей свою благодарность, но графиня Роддерик придержала ее порыв.

— Не стоит благодарности, Кэти, тебе, как и всем остальным девушкам, предстоит много работы по подготовке к Балу. И хороший отдых после тяжелого дня просто необходим, если ты собираешься блистать на Балу!

Кэти зарделась, смущенная тем, что ее заподозрили в желании блистать, девушки негодующе переглядывались, возмущенные тем, что белокурой "выскочке" уделяется слишком много внимания. А Мышильда расцвела довольством — она так вовремя вспомнила о поручении, данном Кэтрин.

— Графиня, но Вы, конечно, поставлены в известность, что Ее Величество поручила фрейлине Брайтон лично проследить за подготовкой апартаментов для гостей в старом крыле замка, — Лейзон сказала эту фразу томным елейным голоском, как бы напоминая. Но ее взгляд сверкал торжеством отомщенной справедливости.

Эвелина усмехнулась про себя — ей давно были известны все уловки камер-фрейлины — и, не задумываясь, нанесла ответный удар.

— Вы, как всегда, не даете забыть о самых важных поручениях, Матильда, — графиня Роддерик обращалась к фрейлине Лейзон самым благожелательным тоном, — полагаю, у Вас уже есть список гостей, которых будут заселять в старое крыло?

— Но я… — Лейзон удивленно захлопала глазами, вопрос первой фрейлины прозвучал слишком неожиданно для нее.

— Ну как же, дорогая моя, — Эвелина подняла брови, показывая свое недоумение, — согласно нашей с вами договоренности обращаться к главному церемониймейстеру могут только первая фрейлина или камер-фрейлина, но никак не простые фрейлины. А расселение гостей утверждает именно он. наш бесценный Валент Лавье и никто другой!

Графиня Роддерик почти нежно улыбнулась Матильде Лейзон, словно не замечая кислого выражения ее лица, а девушки весело захихикали в кулачки. Дело в том, что выдержать общение с главным королевским церемониймейстером Валентом Лавье могли только самые опытные фрейлины, закаленные дворцовой жизнью. Все остальные почти сразу засыпали под монотонный голос, нудно перечисляющий заслуги каждого рода, порядок рассаживания за столом, нюансы дворцового этикета и многое другое. Старик Лавье был кладезем знаний, но у молодых фрейлин почти никогда не хватало сил дождаться конкретного ответа на свой вопрос. Поэтому и было принято решение, что по вопросам, касающимся этикета, геральдики, церемониала, с Валентом Лавье будут общаться либо первая фрейлина, либо камер-фрейлина. И чаще всего честь такого общения выпадала на долю Матильды Лейзон, у графини Роддерик всегда находилсь более срочные и неотложные дела.

Вот и сейчас, Эвелина, не принимая возражений, отправила Матильду к церемониймейстеру с наказом получить от него полный список гостей, для которых надо подготовить комнаты в старой части замка. Попытки увильнуть от поручения успеха не имели — Мышильде позволено было только показать комнату, в которую переедет Клози, а после этого Эвелина немедленно отправила ее на поиски Лавье. В последние дни перед Балом неугомонного старика еще надо было поймать, прежде чем задать вопрос. Главный церемониймейстер волновался едва ли не больше всех и неустанно обходил замок, отслеживая малейшее нарушение установленных правил приема и расселения гостей.

— Девушки, вы немедленно отправитесь на помощь Эмме и ее горничным, — скомандовала графиня Роддерик остальным фрейлинам, — надо собрать букеты, расставить их в вазах, убедиться, что гостевые комнаты выглядят достойными своих постояльцев.

Эмма Жернет негодующе хмыкнула — она терпеть не могла, когда ее работу проверяли девчонки, но Эвелина ласково улыбнулась старшей камеристке, глазами давая понять, что просит ее не вмешиваться. Сообразительная камеристка примолкла, терпеливо дожидаясь, пока уйдет Матильда Лейзон, и девушки разбегутся по тому крылу замка, где все уже было готово к приезду гостей.

Когда в коридоре остались только Кэтрин и Эмма, графиня Роддерик, облегченно вздохнув, пригласила их к себе. Она поймала одну из горничных, убиравших сейчас бывшую комнату Северина, и попросила принести чай в комнату, где обычно принимала гостей. Дождавшись, когда расторопная девушка накроет стол и уйдет, Эвелина приступила к разговору. Ей важно было сделать Эмму ссвоим союзником. Пожилая добродушная женщина работала в королевском замке много лет, начала когда-то с должности младшей горничной и поднялась до старшей камеристки. Работу свою Эмма Жернет выполняла честно и ответственно, но главным ее качеством, особо ценным в глазах Эвелины, было умение хранить тайны и не разносить сплетен. Поэтому графиня Роддерик решила довериться Эмме — она не могла оставить Кэтрин одну рядом с настойчивым капитаном Шенброком, а покровительство старшей камеристки на те дни, что фрейлина Брайтон проведет в старом крыле, было бы лучшей защитой для девушки.

— Кэти, — графиня Роддерик ласково улыбнулась белокурой фрейлине, смотревшей на нее восторженными глазами, — тебе не придется переселяться на ночь в старую часть замка, но дни до Бала ты должна будешь проводить там, никуда не отлучаясь. Таково распоряжение королевы!

Последнюю фразу Эвелина произнесла чуть громче, пресекая попытку Эммы вступить в разговор. Старшая камеристка понятливо примолкла, ожидая, что последует в продолжении начатого разговора..

— Там же будет присутствовать рота королевских гвардейцев под командованием капитана Отто Шенброка.

Кэтрин пока еще недоумевала, зачем ей так подробно все объясняют, а Эмма Жернет уже покачала головой, выказывая свое недовольство. Она была много опытней юной фрейлины и одной только фразы Эмме хватило, чтобы сопоставить известные ей факты и сделать выводы.

— Капитан Шенброк просил твоей руки, Кэти, и королева не склонна отказать ему в этой просьбе, — Эвелина, наконец, собралась с духом, чтобы обрисовать ситуацию предельно ясно. Кэтрин ахнула, испуганно глядя на графиню, а Эмма негодующе фыркнула.

— Не слишком ли хороша девочка для такого мужлана, как Шенброк? — возмущенно заявила камеристка.

Эвелина согласно кивнула:

— Ты права, Эмма, капитану Шенброку больше подошла бы крепкая сильная северянка, а не наша хрупкая Кэти. Неволить тебя никто не будет, — добавила она, обращаясь к Кэтрин, пытавшейся сейчас что-то вымолвить в свою защиту, — но капитан серьезно настроен завоевать тебя. Думаю, он воспользуется такой возможностью, когда ты будешь рядом с ним в старой части замка.

— Вот уж за это, сударыня, не переживайте! — решительно высказалась Эмма. — Не дам я этому мужлану такой возможности, ни на шаг девочку одну не отпущу!

— Но я не хочу, не хочу замуж за капитана Шенброка, он мне совсем не нравится! — Кэти, наконец, справилась с волнением и ее звонкий голосок зазвучал решительно и уверенно. — Графиня Роддерик, разве я не могу отказать человеку, которого совсем не знаю и не люблю?

— Конечно, можешь, Кэти, — ласково ответила ей Эвелина, — но, боюсь, капитан Шенброк из тех упрямцев, кого невозможно убедить словами.

— Значит, убедим делом! — решительно заявила Эмма Жерден, сжав в кулак крепкую сильную руку. — Не волнуйся, девонька, и Вы, сударыня, — не допущу я, чтобы они наедине оставались. Если не сама рядом буду, то всегда горничным прикажу, чтобы ни на шаг не отходили.

— Вот и хорошо, — графиня Роддерик облегченно выдохнула, — я знала, Эмма, что на тебя можно положиться.

А Кэти молча схватила руку камеристки, все еще сжатую в грозный кулак, и поцеловала. Растроганная Жернет обняла белокурую голову девушки и с улыбкой в голосе спросила:

— А ведь есть уже у тебя кто-то на сердце, так, девонька? Потому и капитан этот совсем не мил.

Смущенная Кэтрин промолчала и уткнулась носом в плечо своей заступницы, пряча от нее покрасневшие щеки, Эмма и Эвелина понимающе переглянулись, и графиня Роддерик объявила совсем уже другим тоном:

— Сегодняшний день у тебя свободен, Кэти. Пока камер-фрейлина Лейзон найдет Валента Лавье, пока сумеет отвлечь его от важных дел по подготовке Бала, пока добьется от него списка гостей для заселения в старое крыло и выслушает все указания по тому, как обставить их комнаты…

— Да что там выслушивать! — весело сказала Эмма Жернет — Вот уж невелика премудрость! Каждый раз, когда в королевском замке большой праздник, в новом крыле комнат для всех гостей не хватает. Так в старое завсегда заселяют старых дев, да пожилых родственниц, чтобы молодым веселье не портили! Уж который год я им комнаты там готовлю, так что все обставим как должно, тут и думать не о чем!

Эвелина улыбнулась, вспомнив купца Крейстона с его тещей и "стол для кумушек" на предстоящем Балу.

— Вот что, Эмма, надо бы им там ломберный столик поставить, — предложила она старшей камеристке. Та понимающе усмехнулась.

— Да уж ставим, сударыня, и не один. И чашу для пунша, и для грога, и бар крепкими напитками заполняем! — Эмма весело подмигнула недоумевающей Кэтрин. — Это в ваши годы вином можно баловаться, а старые косточки надо чем покрепче прогревать!

Старшая камеристка добродушно рассмеялась своим же словам, и Эвелина с Кэти не могли не улыбнуться — так заразителен был оптимистичный настрой неунывающей госпожи Жернет.

— Я полагаюсь на Вас, Эмма, и на Ваш бесценный опыт в приеме гостей. А ты, Кэти, считай, что тебе очень повезло поработать вместе с нашей старшей камеристкой. Умение принимать гостей — самых привередливых и придирчивых — тебе обязательно пригодится, и не раз.

Кэти Брайтон кивнула в знак согласия, а доброе лицо Эммы озарила светлая улыбка.

— Вы, вот что, сударыня, — обратилась она к графине, — пока сегодня время есть, отправляйтесь-ка в город. Вам, верно, и платье к Балу шьют — примерить надо, и мелочи всякие — вроде перчаток, сумочек — надо к платью подобрать.

— Ах да, платье! — графиня Роддерик досадливо прикусила нижнюю губу, она вспомнила о своем опрометчивом обещании герцогу Берштейну насчет цвета бального платья. — Я еще не заказывала платье, Эмма. И даже не знаю — успеют ли его пошить в последние дни перед Балом.

— Так Вы езжайте и узнайте, — рассудительно заметила камеристка, — и девочку с собой возьмите: в старом крыле ей сегодня делать нечего, а в замке торчать тоже ни к чему. Увидит кто, доложит королеве, Вам и неприятность будет.

— Ты права, Эмма, — решительно заявила Эвелина, — надо ехать в город и узнавать все на месте. Кэти, ты едешь со мной! Твое платье уже готово?

— Нет, графиня Роддерик, оно только шьется.

— Вот как? Только шьется, когда до Бала осталась пара дней? Ну что ж, заодно и посмотрим, как шьют твое платье! Иди к себе, Кэти, твои вещи уже перенесли и собирайся — мы едем в город!

С этими словами, вызвавшими полное одобрение Эммы, графиня Роддерик поднялась из-за стола и подняла Кэтрин. Надо было успеть в город в первой половине дня — так оставалась хоть небольшая надежда заказать пошив нового платья, а не переделку готового, купленного в торговой лавке.