Корпорация Алиса

Глава 53

Я поправила серо-графитовое платье, пошитое из серо-стальной плиссированной ткани (спасибо Элли и Рене, создавшим это чудо!), расшитое мельчайшими кристаллами, которые мягко мерцали в свете магических светильников. Струящийся наряд идеально облегал фигуру, а глубокий V-образный вырез придавал образу особую пикантность.

Волосы я собрала в небрежный низкий пучок, закрепила лентой.

Здесь была другая мода, но я не хотела быть как все. Если и без того отличаюсь, то пусть будет на всю катушку!

Я не сдержалась и покружилась. Движение заставило кристаллы замерцать, создавая вокруг меня загадочное сияние, словно я была окутана звёздной пылью.

В дверь постучали, я ещё раз посмотрела в зеркало, сама себе подмигнула и пошла открывать.

На пороге моей комнаты обнаружился Хэйвард.

Его безупречно скроенный чёрный пиджак сидел превосходно, подчёркивая широкие плечи и стройную фигуру. Белоснежная рубашка с тонкими плиссировками и идеально накрахмаленным воротничком оттеняла благородную бледность лица. Шелковый жилет цвета антрацита был расшит едва различимым геометрическим узором, перекликающимся с узором на его галстуке, завязанном сложным узлом.

Увидев меня, он открыл рот и так и застыл.

— Алиса, как же ты прекрасна!

Вот что косметика и платье делают с мужчинами!

— Я думала, что всегда неплохо выгляжу, — ну надо же чуть надуться.

— Да-да, конечно, всегда. Просто вот в таком образе я тебя вижу впервые. Обычно ты носишь штаны и рубашку, — начал оправдываться он, но, заметив выражение моего лица, мигом всё понял и рассмеялся одновременно со мной. — У тебя и правда глаза будто стали больше и загадочнее, — негромко добавил он, перехватил мою ладонь и поднёс к своим губам.

— Я их подкрасила, ожидая получить именно такой эффект, — кивнула я, чувствуя, как от поцелуя по коже руки побежали колкие, волнующие мурашки.

— Дети, — позади Хэйварда нарисовался отец. — Нас там заждались поди. Позже намилуетесь.

Я смущённо потупилась. Молча подхватила под руки сразу и жениха, и отца.

Величественный бальный зал поражал воображение. Белоснежные колонны, украшенные лепниной, взмывали ввысь. Массивные хрустальные люстры заливали помещение тёплым светом, отражаясь в начищенном до блеска мраморном полу. На балконах второго яруса расположились музыканты.

Оркестр играл божественно. Скрипки вели основную мелодию, виолончели добавляли глубины, флейты привносили воздушность, а рояль связывал все инструменты воедино. Звуки чарующей мелодии, разливались по залу, увлекая пары в танец.

Дамы в роскошных нарядах создавали живописную картину. Здесь можно было увидеть все оттенки: от нежно-розового до насыщенного бордо, от небесно-голубого до изумрудного. Пышные юбки с кринолином, затянутые корсеты, открытые плечи, кружева и вышивка — красиво, но даже на вид громоздко и точно неудобно в носке. В высоких причёсках поблёскивали драгоценности, на шеях сверкали колье.

Моё платье резко отличалось своей новизной и воздушностью.

Кавалеры выглядели не менее впечатляюще в своих безупречно скроенных фраках. Белоснежные рубашки с кружевными манжетами, шелковые жилеты. Начищенные до блеска туфли поскрипывали по полу, когда они вели дам в танце.

— И это званый ужин? Настоящий бал! — шепнула я своим кавалерам.

— Дамы и господа, Её Светлость Алиса Асбйорн, наследница Асбйорнов в сопровождении законного опекуна, капитана Хоггейна Шёгрена! — объявил церемониймейстер. — Лорд Хейвард Сульберг!

Пока не герцерг, Его Светлость Хэйвард Болдр, потому что Эрленд Дрэйх не огласил своего решения. Но ничего, мы не опечалимся, если Хэйв останется при своей фамилии.

Стоило огласить имена нашей троицы, застывшей в распахнутых двустворчатых дверях, как народ смолк и практически разом обернулся в нашу сторону. Лишь музыканты продолжали играть, ни на что не отвлекаясь.

— Мне не нравится, как они на тебя смотрят. Как-то плотоядно, — проворчал Хэйвард, поглядев из-под нахмуренных бровей на группу мужчин с правой стороны бальной залы.

— Думаешь? А мне кажется совершенно безразлично, — лукаво изогнула уголки губ я.

Атмосфера в зале была наполнена очарованием праздника. Лёгкий аромат духов смешивался с цветущими в саду растениями. Веера трепетали в руках дам, скрывая улыбки и перешёптывания. Звон бокалов с вином доносился со стороны фуршетных столов, украшенных цветочными композициями и серебряными канделябрами.

Пожилые дамы в чепцах и тёмных платьях внимательно следили за молодёжью, обмениваясь многозначительными взглядами.

Когда оркестр начал новую мелодию, Хэйв повернулся ко мне, галантно поклонился и предложил:

— Леди Алиса, смею ли я просить вас о танце?

И подал руку.

Его ладонь скользнула по моей спине, замерев на талии — даже сквозь ткань платья это прикосновение обожгло кожу; дрожь пробежала по позвоночнику, растекаясь по всему телу предательскими, колкими мурашками.

На очередном па, делая поворот, Хэйв сильнее прижал меня к себе, отчего моё дыхание сбилось. Музыка отступила куда-то вдаль — всё заполнил гулкий стук наших сердец. На моих щеках расцвели алые бутоны смущённого возбуждения.

Мы танцевали, знакомились и общались с гостями. Вечер протекал легко и непринуждённо. Нас представили Болдрам, живущих в столице. А после подвели к наследнику клана по имени Зорвар. Хмурый мужчина смотрел на меня изучающее, и даже неодобрительно — ему явно не понравился вырез на моём платье. Глядя на Зогвара, я будто видела отражение молодого Эрленда — такого же сурового и резкого в суждениях, с той же хищной грацией в каждом жесте.

Всё это время старейшина отсутствовал. И объявился аккурат, когда Хэйвард выводил меня с танцпола.

— А теперь перейдём к десерту! — гулкий голос старого Дрэйха разнёсся над головами гостей, заставляя смолкнуть собравшихся.

«О чём это он? Мы же даже ещё не сели ужинать!» — мелькнула мысль и исчезла в водовороте понёсшихся вскачь событий…

Толпа вдруг разошлась в стороны, открывая проход между троном Эрленда Дрэйха и нами. Я и Хэйвард, держась за руки, так и застыли в центре бальной залы, удивлённо взирая на старика.

В руках Эрленда покоилась странная золотая шкатулка, испещрённая вязью символов. Вот он откинул крышку и достал из недр ларца кристалл. Кристалл-кинжал с навершием в виде бутона.

Короткий взмах и вот кровь старика впиталась в гладкое лезвие. Бутон задрожал. Острые края тонких лепестков завораживающе раскрылись в прекрасную розу, сверкнув в лучах магических светильников пугающей тьмой.

Я как в замедленной съёмке поглядела в лицо лорда-хранителя, только сейчас в полной мере понимая, почему Эрленда называют «лорд-страж» — он сумел подчинить себе магию цветка-кристалла. Управлять ею. Лицо старейшины стало мертвенно-синим, глаза превратились в ониксовые провалы, внутри них заклубилась, взволновалась бездонная тьма, мышечные шейные тяжи натянулись до предела, резче обозначились скулы, стремясь прорвать тонкую сухую кожу.

Воздух вокруг него густел и плавился, как стекло в печи мастера. Казалось, само пространство искривляется, не выдерживая противостояния древней мощи, генерируемой розой. Мерцающие искры магической энергии, потрескивая и утробно гудя, создали вокруг лорда-хранителя переливающийся ореол.

Руки Эрленда, продолжавшие держать кристалл, заметно дрожали — в этой дрожи читалась титаническая борьба его сил и мощи маг-минерала.

Опаляющие волны, активированного заклинания, стали стремительно расходиться в стороны…

— Хэйв, папа! Живо ко мне! — крикнула я, но и только.

Вокруг меня образовался барьер, некая энергетическая клетка, внутри которой я могла двигаться, но, чтобы из неё выбраться, мне бы пришлось попотеть несколько часов, распутывая плетение, созданное чужим гением. Грубо разрезать своей силой тоже бы не вышло — высока вероятность, что убью всех и разрушу дворец.

Гости, в отличие от меня, завязли, словно мухи в патоке. Их тела едва заметно дёргались, глаза в глазницах бешено вращались, полные дикого ужаса.

То же самое произошло и с Хэйвом, и с Хоггом. Разве что капитан, преодолевая чудовищное сопротивление, смог повернуть в мою сторону голову. И так много я увидела в его необыкновенных глазах! Вместе с тем ко мне пришло чёткое осознание: всё плохо… Хуже некуда!

— Хэйвард! — закричала я.

С моим криком Эрленд Дрэйх, размазавшись бесплотной тенью, рванул вперёд.

Всего один вдох — и над головой Хэйва сверкнуло остриё антрацитового клинка, с навершием в виде чёрной розы.

Я молчала, не в силах и слова молвить, и смотрела, как острое жало кристалла впивается в грудь любимого человека…

— Прости… — прошептал Хэйв.

Гнев, копившийся где-то глубоко-глубоко в недрах сознания, наконец прорвал все преграды, и раскалённый поток эмоций, магмой хлынул по венам, выжигая всё на своём пути, превращая кровь в бушующую лаву жуткой ярости, накрывшей всё моё естество!

Я зарычала, как дикий раненый зверь, и рванулась, сбрасывая цепи, наплевав на ограничения — нет, не позволю!!!

Мир подёрнулся рябью. В ушах зазвенело. Пространство вспучилось, треснуло и взорвалось сотнями осколков, раня меня, оставляя длинные, глубокие порезы.

И сделала шаг…

Остриё могущественного артефакта ядовитым жалом пронзило центр груди, добралось до сердца, отравляя тело и душу, не давая и шанса на выживание.

Сквозь затуманивающую сознание боль, сквозь нестерпимую муку, выворачивающую жилы, перед его взором расцвели картины из прошлого. Такие яркие, такие тёплые, полные нежности, словно это было вчера, а не, возможно, тысячелетия назад… В другом мире, иной реальности.

Любовь преодолеет всё, в том числе и памяти забвенье.

Хэйвард перевёл взор со скелетоподобного лица Дрэйха, его убийцы, на Алису.

В облике хрупкой человеческой девушки находилась душа невероятной, крышесносной зеленокожей орки!

Аруны Сольвейг.

Владычицы целого народа. Хранительницы камней слёз Древа жизни Игдрасиль. Основоположницы техно-магии в мире Хеймдалля. Душа великого артефактора и просто замечательной орчанки нашла своё новое воплощение в теле Алисы Асбйорн. И это было правильно. Аруна это заслужила!

Его сердце, вся его любовь — весь он принадлежал ей. И только ей одной.

Навсегда.

— Прости… — с трудом выдохнул он.

Как же мало он побыл с ней, всего ничего — капля в море Сорь, воды которого настолько горьки, что выжигают нутро… Сожаление и тоска о несбыточном, о мечте, находившейся так близко, жгучей солью застыли на губах.

Реальность размылась, красивое лицо Алисы стало меркнуть. Но Джерард-Хэйвард успел заметить, как в прекрасных изумрудных глазах загорелось такое знакомое ему и безмерно любимое пламя решимости.

— Даже не смей умирать, Джер! — услышал он на краю затухающего сознания, и свет погас.