Королевство ведьм

Глава 8

Два часа ночи. Резиденция бургомистра города Тэтэнкоф.

За большим столом собралось множеств представителей городской аристократии. Местные купчихи, носившие титул Вигельвагенов, на очередном собрании пытались отстоять право на понижение налоговой ставки, когда противостоявшая им каста Лордесс — дам голубых кровей, наоборот, требовала повышения процента сборов.

Работорговля в северных части империи процветала. Их неосвоенные и плодородные земли, окутанные непогодой, создавали лучшие условия для торговли людьми и им подобными. Рабов сюда везли со всех концов империи и из-за её пределов. Благодаря множеству шахт, рудников, и даже полей, которые некоторые умелые ведьмы умудрялись возводить буквально на камнях, живой силы требовалось много, и холодная северная погода, ежедневно уменьшавшая число не привыкших к подобному южных варваров, только играла на руку местным торгашам. Рабы дохли, при чём быстро, и их смерть стала для всех собравшихся здесь чистой воды заработком.

Помимо ежемесячных отчислений в виде оплаты за труд, поступавших от местной землевладелицы графини, назначенная пятнадцати лет назад на пост бургомистра Вигберт Тегиноф, имела и иной заработок, более прибыльный и менее легальный. Соседний, более крупный город, находившийся во власти уже другой графини, платил Вигберт ежегодно весьма крупную сумму за то, что та тормозила развитие более выгодно построенного городка, имевшего помимо выхода к морю также и торговые причалы на одной из основных северных рек.

Знавшая об этом бургомистр и её приближенные из местной знати благодаря всё тем же гильдиям легко справлялись с негодующими купчихами, порой попросту исчезавшими в далёких северных землях. Все жившие в городе влиятельные личности знали, или, по крайней мере, догадывались о продажности местной правительницы, да вот только доказать и сделать никто ничего не мог.

Слова нажившейся на других Вигельвагенше невозможно было противопоставить словам знатных и «благородных» Лордесс, правивших на местных землях. И дело не в том, что молодая графиня не желала слушать торговцев, а в том, что четырнадцатилетней Кларимонде, не так давно лишившейся матери, попросту нечем было надавить на правящий до её совершеннолетия класс дворян. Пока те не переметнулись к враждебно настроенной и целящейся на её земли соседке, девочку всё устраивало.

Единственной силой, способной усмирить разворовавшуюся знать, являлась правящая семья и их приближенные. Да вот только они были в своей столице, в своих тёплых южных кроватях. Потонувшие в замковых интригах и бесконечно планируемых воинских походах, вся правящая семья давно уже и забыли о вечно спокойном, приносящем деньги севере. «Дают и дают, а сколько должны на самом деле давать — никто не знает». — Так рассуждали все собравшиеся. Так же думала и сама Вигберт, подсознательно боявшаяся дня, когда с ревизией и проверкой прибудет одна из приближенных к имперской семье.

Шумная ссора между Вигельвагеншами и Лордессами лишь нарастала. В этом шуме, состоящем из оскорблений и предложений, трудно было что-то разобрать или понять хоть что-то. Даже вбежавшая в приёмную прислужница Вигберт не смогла привлечь всеобщего внимания. Уже спустя пару слов, произнесённых той своей хозяйке, лицо бургомистра помрачнело. А когда та закончила, и вовсе стало бледно белым.

— Дамы, минуточку внимания. — Постучав вилкой по хрустальному бокалу, проговорила Вигберт, но её даже никто не услышал. — Заткнулись все! — Злобно, впервые за последние несколько лет правления, позволив себе грубость, рявкнула она, создав непривычно тихую для данного места обстановку. — Не так давно была убита одна из семи Перстней Тэтэнкофа — Убивающая касанием Гадюка Олк.

Наёмница Олк была достаточно известной не только в Тэтэнкофе, но и за его пределами. Не обладающая сильным даром, она славилась превосходным использованием словесной магии, а также уникальным стилем фехтования. Опытом, хитростью, а также пугающей жестокостью, она по праву заслужила свой перстень, выданный лично бургомистром и советом. Её утрата была не смертельной, но существенной, ведь в глазах соседей они только что стали ещё слабее.

— Как это произошло и почему я ещё не знаю? — До этого сохранявшая нейтралитет и полное молчание, подала голос Эльга Бэтфорт.

— Свидетельница напрямую сообщила об этом в бургомистрию. Также одна из моих перстней, посетившая места смерти своей сестры, подтвердила личность убитой. — уткнувшись взглядом в стол и лежащие на нём бумаги, проговорила Вигберт. Вопроса «Как же это произошло?» долго ждать не пришлось.

— Из слов очевидца…

— К чёрту слова очевидца, пусть приведут его или её сюда, я должна лично услышать, как погибла одна из важных городских фигур! — Требовательно рявкнув, заявила Эльга, тем самым позволив себе перебить бургомистра.

Подобное обращение к своей персоне Вигбет расценила как акт неуважения, но промолчала. Она не любила Бэтфортов всем сердцем, их наигранная честь и нравы бесили бургомистра, ведь именно из-за них и их стражи она, по сути, и не могла окончательно завладеть всеми правящими городом структурами.

Хому привели спустя несколько минут. Чумазое дитя с медведем, обвязанным вокруг пуза, от которого ещё и несло как от самого грязного осла, вызывало на лицах собравшихся Лордесс и Вигельвагенш отвращение. Лишь одна Эльга, привыкшая видеть и чувствовать присутствие подобных на своих улицах, спокойно подойдя к заплаканному, еле дышащему в панике ребенку, дала той воды, а после произнесла:

— Рассказывай. Медленно и по порядку…

И дитя рассказало.

В ночной тени, когда Олк уже была готова прирезать своего горе осведомителя, девчушку спас некий шум, привлекший внимание Гадюки. Зная, что та в тайне шпионит за семьёй Вольфов и опасаясь проблем с той же Эльгой, Олк попыталась догнать и уничтожить нежданно нарисовавшуюся свидетельницу, вот только не учла, что в городе, помимо такой бойкой охотницы как она, может водиться рыбка покрупнее.

Загнав ту подальше от посторонних глаз, настоящая охотница заманила Олк в отличное темное место. В тех районах даже если на улице начинался бой, никто и носу бы из дома не показал, и, тем более, не кинулся бы чужаку на помощь. Застав гадюку врасплох, незнакомка подняла ту над землей при помощи некой бесцветной магии, вслед за чем, не используя каких-либо звуковых заклятий, разделала ту подобно умелому портному.

Разумеется, использование безмолвной магии не проходит бесследно, а покупка незнакомой личностью в городе дорогих снадобий точно запомнилась бы местной лавочнице, поэтому убийца решает подобрать трофейные зелья. Деньги тоже расходный материал, вполне возможно, наша умелая охотница любит красивый образ жизни, хотя почему тогда не взяла необходимое со вчерашней жертвы? — Чем больше думала Эльга, тем больше возникало у её вопросов. — Вырезанный глаз мог быть символом того, что Гадюка увидела то, что той не следовало. Но тогда почему убийца отпустила ребёнка? Не догнала. — Бред, Гадюка была куда быстрее и ловчей, и всё равно проиграла, а значит, её отпустили. Но для чего? Для того, чтобы успеть убрать за собой улики? Помимо слабой несотворенной магии Олк, которую та по какой-то причине так и не смогла создать, другой не было. А это значит, что седьмой Перстень Тэтэнкофа убили без применения магии, но это бред! Подобное просто невозможно, а значит, прибывшая в город личность в тёмной чёрной маске — настоящая ведьма, способная скрывать за собой магический след. О подобной магии старшая Бэтфорт никогда не слышала, и одна лишь такая мысль заставляла ту содрогаться в ужасе от возможных сил и способной прибывших в их края ведьмы, да ещё и описания убийцы.

Невысокая, худая, темная карнавальная маска, перчатки и палец у места, где должен располагаться рот как символ «Вечной тишины». За ношение одной лишь перекрашенной Силестийской карнавальной маски можно было отправиться на костёр, а тут убийство.

— Какой-то сказочный бред прямиком из столичных улиц. — Откинувшись в кресле, залпом осушив свой кубок, отозвалась одна из торговок, не так давно прибывшая на север.

— Сказочный бред из столичных улиц? — Нервно сглотнув, косясь на озадаченное лицо Эльги, вопросительно повторила Вигбэт.

— Да, есть поверье, что в тени империи проживает некий старинный род, из века в век, занимающийся тёмными делами правящей семьи. В южных краях их некогда называли Орденом Вечной Тишины, ну или так, по крайней мере, их называла моя бабка. В своих тёмных погребальных нарядах и траурных масках они приходили за теми, на кого укажет император. Сами себе судья, сами себе исполнители, и даже палачи, они, владеющие тайными знаниями, не жалея собственных жизней, добирались в самые дальние уголки материка, лишь бы только наказать неугодных престолу, ну и, разумеется, детей, не слушающих своих родителей. — Заметив, как внимательно собравшиеся вслушиваются в слова обычной приезжей Вигельвагельши, попыталась перевести в шутку свой монолог торгашка. — Имперские охотницы из Ордина Вечной Тишины — это всего лишь сказка, так что…

Лица собравшихся Лордесс от рассказа приезжей стали цвета свежевыпавшего снега. Сохраняя тишину, женщины, кидая друг на друга короткие взгляды, думали: «А как быть дальше?». Перстни в Тэтэнкофе были персонами неприкасаемыми и знатными, и кто-то вот так вот запросто разделался с одной из них.

— Это всего лишь сказка, расслабьтесь. Скорее всего, просто ваша подруга не поделили что-то с членами гильдии соседнего города, вот и всё. — Подбадривая собравшихся, вновь проговорила торгашка.

— А что, если нет? Что, если в город и вправду пожаловал кто-то из знатных особ столицы? — Хмуро глядя на такую же бледную, словно снег, бургомистра, спросила у той Эльга. — В нашем городе с момента его основания, вот уже более трёх сотен лет, не было никого из столичных аристократок. Вы помните, чем подобная проверка обернулась для соседнего города? — Взглянув на собравшихся, вновь спросила Эльга. — Я напомню: шестьдесят процентов отправились на костёр вместе со всеми своими детьми, бастардами, не говоря уже о мужьях, родичах и любовниках. Все мы не без греха, и наши предки тому доказательства, и сейчас наступил тот момент, когда мы должны показать любовь своему народу, застывшему в шаге от от поднятия востания.

— Чего? — Подняв уставший, растерянный взгляд, якобы не понимающе спросила Вигберт.

— Того. — рявкнула в ответ чувствующая слабость оппонентки Бэтфорт. — Я уже три года твержу вам о чрезмерно высоком налоге, возложенном на плечи вольнонаёмного народа. Каждый день на улицах города вспыхивают конфликты, гибнут как обычные люди, так и дворяне, и ваша «добрая» подруга из рода Штольцгеров наверняка осведомлена об этом не хуже меня. Из-за подконтрольных им лавок и выброса недоброкачественной продукции по цене железа, недавно на рыночной площади началось настоящее побоище. Убито пять вольно рабочих и двое из аристократии, искалеченных даже и не считали. И ещё, уважаемая Вигберт, не объясните ли, чего добивалась Ваша подопечная, следившая за домом моего будущего зятя? — Уставившись на ту, спросила Эльга, но даже не предполагавшая о подобных интересах со стороны своей подчиненной бургомистр тотчас поспешила откреститься от каких-либо возможных посягательств на молодого простолюдина. Он ей был попросту не нужен.

— Это мой род поручил слежку за домом Вольфов уважаемой Олк, и, кажется, не напрасно. — Сидевшая до этого так же в тишине отозвалась банкирша. — Полагаю, Вы, Эльга, в отличии от меня и всех собравшихся, давно уже знаете истинное происхождение данного семейства, иначе даже не могу понять Ваш интерес к подобного рода блошиной породе. — В глумливой форме пролепетала Штольцгер старшая, но, заметив чистого рода непонимание на лице Бэтфорт, разочарованно вздохнув, пояснила:

— Нам известно лишь то, что Хельга некогда состояла с Эльгой в одной «Имперской тысяче», и сражалась под личным знаменем ныне покойной императрицы. Однако её смуглая кожа наводит на мысль о южных корнях. Может ли быть, что наша таинственная убийца как-то связана с «Вечной неудачницей Сигрид» или её матерью Хельгой? А может это проигравшаяся мышка, Илва, стала нашей таинственной фигурой, или и вовсе этот костлявый глист Глауд. На самом деле…

— Ещё одно слово о парнишке — и ищи себе пару-тройку дуэлянток, Штольцгер. — Положив руку на клинок, грозно заявила Эльга.

— Боже упаси, в этом городе и одной такой самоубийцы не сыщешь, а ты сразу о тройке заговорила. Я ведь всего-навсего предполагаю. — Демонстрируя свою мерзкую белоснежную, не тронутую временем улыбку, проговорила Пенеда Штольцгер.

— Ты предполагаешь, а я располагаю. В свете последних событий моя дочь лично присматривает за их домом. — Усевшись обратно на своё место, произнесла Бэтфорт.

— Боится, что даже суженный из черни убежит?

— Пенеда! — Стукнув кулаками по столу, сберегла подругу от дуэли бургомистр. — Закрой свой рот. Извини, Эльга, все мы сейчас на нервах, и не время враждовать между собой. Требуется решать проблему с этой нежданной визитершей, режущей наших людей. Факта того, что её цели как-то связанны с Вольфами, отрицать нельзя. Что первая жертва, о которой я слышала, что Олк — обе крутились вокруг их дома и обе были убиты. Возможно — это случайность, возможно — нет, следует разобраться, и в этом вопросе я рассчитываю на твоих девчат. — Успокоившись, Эльга кивнула. Её не меньше других волновал вопрос убийцы, способного охотиться на столь обученных и подготовленных женщин. — Также, с сегодняшнего дня мы понизим налог на торговлю рабами и в кратчайшее время соберем и отправим подарок короне в размере ежемесячного дохода. Деньги на это пожертвуют как верные имперской семье Лордессы, так и Вигенвагельши, что спокойно отработают потраченное за счет будущих сделок, ведь мы, как верные поданные её величества, в эти трудные дни как никогда ранее обязаны показать собственную преданность короне.

— Как прикажете поступить с ребёнком? — Дождавшись, когда все знатные особы выпьют за здоровье правящего рода, спросила прислужница.

— Бросьте её свиньям. Рабочим людям не стоит знать о появлении загадочного мстителя. — Проговорив это, бургомистр очередным жестом предложила всем собравшимся поднять бокалы. Сейчас, как и всю последующую ночь, они планировали пить только за две вещи — империю и вечное правление нынешней императрицы.

Слова Вигберт всем собравшимся были неинтересны. Её действия и решения говорили сами за себя. Стул, всё это время прочно стоявший под местными Лордессами, зашатался. Если в город и вправду прибыла ревизорша, то вопрос, когда на шею местной хозяйке накинут петлю, оставался лишь за временем, и тем, кого та попутно утянет за собой. Местная аристократия напугана, большинство из местного совета покинут город уже после сегодняшней ночи. Это их единственный шанс не попасть под подозрение, списав тем самым всё на собственную неосведомленность и действие продажных подопечных.

Если умы Лордесс сейчас и вправду были в огне и надеждах спасти собственное благополучие и жизни, то истинные Вигенвагены, напротив, полыхали от счастья и предвкушения. Больше десяти лет некоторые из них добивались данного послабления, ведь до сего дня каждая сделка, будь то покупка или продажа кем-то не из знати или местных жителей, облагалась непомерным налогом на недвижимость. Торговцы не могли купить себе дома, трактиры, производства и прочее. Всё это до сего момента могла себе позволить лишь знать, ну или уж очень недалёкие торгашки, терявшие на возведение и содержание подобных мест огромнейшие деньжищи. Но сейчас всё должно было измениться. Рабыни — животные, как их называли Вигенвагены. Не считаясь с их жизнями, их тянули на север десятками тысяч повозок, тысячами и сотнями кораблей и галер. У рабыни нет чувств, нет семьи, воли или права. Единственное, чем они могли обладать, — это желанием сослужить хорошую службу для своих господ.

Так думали Вигенвагены, но не сами рабы.

Друзья, сейчас книга только-только стартовала, и мне очень сильно нужна ваша поддержка: ваши комментарии, лайки, добавление в библиотеку и, конечно же, награды. Если вам нравится эта книга и её персонажи, то, пожалуйста, поддержите нас печеньками. 10 рублей вполне достаточно, ведь, как говорят на АТ, ваши награды помогают книги с рекламой и продвижением на самой платформе.

С уважением, попрошайка Focsker. ^-^