Королевство ведьм

Глава 14

— Что за кошёлка? — С прищуром выдала Брун, когда мы вместе с Жозефиной оказались у главного выхода.

— Следи за зубами, Бэтфорт, или… — Вступилась за хозяйку Кира.

— Или что? — Рука Бьянки легла на кинжал. Кажется, та была на взводе. Ей требовалось куда-то выплеснуть всю негативную энергию, накопившуюся за время, проведенное на лекции.

— Или пожалеешь. — Ответным жестом смуглокожие сёстры шагнули вперед, взявшись за мечи.

— Ведьмы ни о чем не жалеют. — Во второй руке Брун полыхнул посох, и сёстры, спинами пряча свою госпожу, тотчас стали пятиться назад.

— Поразительно. Так, значит, ты и вправду закончила первый курс Багры? — Глядя на посох, вынырнула из-за широких спин своих телохранительниц Жозефина. Её детские глаза и неподдельный интерес к оружию и посоху Бьянки ничуть не смутили ведьму, напрашивавшуюся на добрую драку.

Решительности в действиях смуглых воительниц поубавилось, когда те узнали об уровне подготовки Брунхильды. Разница в их силах и способностях была слишком велика, но лишь ради восстановления честь своей госпожи строптивая Кира продолжала лезть тигру в глотку.

— Извинись перед хозяйкой. — Потребовала та.

— Слабаки вроде вас не в праве у меня чего-то требовать. — Драка была неизбежна…

— Ты всего лишь ведьма без эскорта, не уважающая силу стали и мощь наших тел. Кажется, тебе пора преподать урок. — Сунув руку в кошель, смуглая Кира, схватив горсть медяков, кинула их прямо в Брунхильду. Монеты со звоном посыпались на пол, привлекая внимание собравшихся. Именно таким жестом в этом мире вызывали на поединок.

— И что, ты вот так позволишь своим подчиненным действовать без твоего на то согласия? Как я понимаю, ты сражаться с ними в тройке не планируешь? — Обратилась к Жозефине Бьянка.

— Боже упаси, ты ведь из Багры, зашибешь ещё ненароком, а я, между прочим, единственная наследница. А вдруг, ещё хуже, калекой останусь, как мне потом перед милым Глаудом в мире показываться? — После этих дразнящих слов, уже рука Бьянки полезла в кошель за монетами. Кажется, она намеревалась вынудить Кэтингем учувствовать в этой дуэли. — Шучу-шучу, он не в моём вкусе. Пожалуйста, Брун, давай обойдемся без жертв в твой первый учебный день.

— Согласен, Брунхильда, эти женщины на занятии отстояли мою честь, защитив от нападков со стороны преподавателя. Пожалуйста, не убивай их. — Играя роль пай-мальчика, прижавшись к Бьянке и схватив ту за руку, коей девушка держала кинжал, проговорил я, отчего бедняга, смутившись, опустила свой клинок.

— Меня сейчас стошнит… — Видя такое наше поведения, выругавшись, заявила Кира. «Меня, если честно, тоже. Вести себя как самая настоящая женщина из моего мира забавно, но немного противно».

— Лишь ради тебя, Глауд, я сохраню этой уродине её обсмаленное солнцем лицо.

В предвкушении боя между ведьмой и обычными людьми, Жозефина, прибывая на седьмом небе от счастья, весело высказывала мне свои предположения о том, как завершится битва. Девушка совершенно не стеснялась ставить на победу Бьянки. Так, с её же слов, у сестёр было примерно десять процентов на победу. И поражение её свиты, ту совершенно не заботило.

Для дуэли столь знатных особ несколько учителей поспешно выделили тренировочную площадку, а также, заботливо оповестив своих учеников, собрали целую толпу зрителей, в основном болевших за свою фаворитку и представительницу города Брунхильду. Та являлась местной знаменитостью, и то, сколько парней радостно выкрикивали её имя, немного смущало лишь на меня поглядывавшую с центра арены девушку.

— До первой крови? — Словно гром средь ясного неба прозвучал вопрос мужчины в мантии учителя, и все мини-трибуны тотчас замерли в тишине. Так же молчали и воительницы, ногами пытавшиеся прочувствовать мягкий песок под собой.

— До потери сознания? — Вновь спросил тот, и девушки, щекоча нервы всем собравшимся, кивнули. Судя по всему, был ещё и третий, более кровавый вариант решения местных проблем и споров.

Никаких правил, никаких ограничений. Ставший за судью учитель, подчеркнув, что убийство недопустимо, отошёл в сторонку и произнес:

— Бой! — А следом тотчас извлёк из-под плаща ремень с более чем двадцатью флаконами исцеления, болтавшимися на нём в колбах.

Вздымая пыль, Кира с места бросилась на Бьянку. Она желала зацепить ту прежде, чем ведьма успеет сотворить заклинание. Клинок блеснул в её руках, и когда до Брун осталось каких-то полметра, та, замахнувшись, отказывается от удара, уходя в сторону.

Две стрелы, выпущенные из ручного арбалета, припрятанного в перчатке Каи, тут же влетают в невидимый щит Бьянки, вслед там же застревает и сабля Киры. Невидимое поле буквально перемалывает деревянные стрелы и вырывает оружие из рук разгоряченной воительницы. Оставив рукоять своего изогнутого клинка, Кира продолжая атаку вытаскивает из-за спины два парных клинка. Используя магию ускорения, смуглая воительница на время буквально растворилась в воздухе, а после, из неоткуда выныривает уже за спиной неподвижной Бьянке, таранной атакой пытаясь пробить прочное защитное поле. Влетев лбом в невидимую стену и вызвав лёгкую рябь в воздухе, Кира отлетает в сторону, вслед за чем ещё пара стрел и какой-то брошенный нож вновь застревают в барьере. Перейдя в рукопашную, обе сестры бесполезно рубят и кромсают воздух, на что Бьянка, лишь довольно улыбаясь, играя на публику, показушно поправляет юбку.

— Ведьму может победить только другая ведьма. — Вслед за этими словами, из уст Бьянки вырывается какая-то тарабарщина, а после — щелчком пальцев, она создаёт звуковой хлопок, а вместе с ним и волну, разбрасывающую воительниц в разные стороны. Обе сестры лежат в отлучке, поединок завершён полной и безоговорочной победой Брунхильды.

«Пиз**ц» — невольно вырвалось из моих уст. Как я только смог убить тех двоих? Не понимаю…

Публика ликует, мужчины скандируют имя Бьянки, а та, как ни в чем не бывало, перешагнула через поверженных воительниц подошла к учителю. В руках наставника блеснул некий предмет, вскоре оказавшийся у ведьмы в кармане.

— Освобождение от магических занятий. Мы не в Багре, и вряд ли в этом месте найдется хоть один наставник, сравнившийся бы с Бьянкой по чистой магической силе. Заранее вручив той аттестат по данной науке, они смогли сохранить перед учениками своё лицо. — Без каких-либо переживаний о своих подопечных, произнесла Жозефина.

— Эта невидимая стена, которую та использовала, знаешь о ней что? — Кэтингем так же имела свои интересы на Бэтфрт младшую. Сейчас, после проверки её людьми способностей Брун, я уже не сомневался. В глазах молодой Вигенвагенши прямо пылало желание как-то использовать Бьянку, вопрос оставался лишь за тем, как именно она собиралась это сделать.

— Немного. — Почесав макушку, отозвалась блондинка. — Это очень маназатратное и сильное заклятье, идеально подходящее для скоротечных сражений в дуэльном или турнирном виде поединков. Чем менее заметна стена, тем лучше её создательница контролирует свою манну. Твоя подруга вышла на арену уже с заранее подготовленным заклинанием. Эта ведьма своим подлым приёмом буквально вынудила моих стражниц рвануть в бой первыми, в надежде не дать той сотворить защитное заклятье, но…

— Но оно было сотворено ещё задолго до того, как мы появились в академии. — Выплеснувшая весь накопившийся негатив на попавшихся под руку Каю и Киру, слегка посвежевшая Бьянка даже с лица похорошела. Вполне возможно Бьянка с самого утра готовилась к чему-то подобному.

— Эльга опасается нападения людей Штольцгеров на Глауда. По этому и велела мне быть во всеоружии. Кстати, надеюсь, Вольф, ты не забыл главное требование?

— Требование? — Непонимающе переспросил я у ведьмы.

— Мы становимся семьей, а взамен ты помогаешь мне с учёбой. — Лицо Бьянки было красным как бурак, кажется, таким вот незамысловатым образом, не привыкшая клеить парней ведьма, хотела загнать Глауда под свой каблук. Ещё бы, после столь сокрушительной победы и всех тех лестных од, воспетых в честь неё другими мужиками… «Вот только, кто кого ещё под каблук загонит, милочка?».

— А когда это я согласился стать твоей семьей? Между прочим, Кэтингем так же не дурна собой, и весьма обеспечена. Может, я её выберу, а? — Слегка отдалившись от Бьянки, едва заметно плечом коснулся груди Вигенвагенши, отчего та, глядя выпученными глазами на рассвирепевшую Брун, резко попятилась назад. «Не только тебе, девчонка, использовать меня в своих целях».

— Бьянка, успокойся, а ты, Глауд, не приплетай меня к этой истории! — Когда ведьма в очередной раз потянулась в свой карман за монетами, затараторила торговка. Брун совершенно не понимала человеческого юмор, не признавала других женщин, и вообще, в очередной раз, после моих слов замкнулась в себе. Все здесь собравшиеся для неё были лишь массовкой, в толпе которой та постоянно держалась позади меня. Послушный и безвольный зверёк нуждался в хозяине, который направил бы всю её энергию в нужное русло.

Странная система местного обучения казалась запредельно максимально нежизнеспособной. Между первым занятием, шедшим около полутора часов, прошел перерыв, длинною в час, вслед за чем вновь прозвучал колокол, созывающий учеников на занятия. Отказавшись идти на лекцию «писарей» своего курса, Брунхильда увязалась за нами с Жозефиной. Последняя, кстати, дождавшись, когда её подопечные придут в себя, уже и сама не рада была тому, что связалась с ведьмой. Ревность Брун её пугала, а также заставляла беспокоиться о безопасности хозяйки телохранительниц, ведь, по факту, тем даже прикоснуться к Бьянке так и не удалось. Дружеской атмосферой и не пахло…

По длинному и широкому коридору, увешенному здоровенными портретами бывших учителей этого заведения, мы шли в сторону аудитории, пожираемые сотнями непонимающих и осуждающих взглядов. Картина максимально комедийная: лордесса, торгашка и нищий. Благо, мне и окружавшим меня дамам было абсолютно безразлично чужое мнение.

Очередная большая аудитория, ещё не успевшая заполниться учениками, встретила полупустыми рядами на всех своих высотах. Желая показать силу и влияние, Брун жестом предложила занять первые ряды, вызвав усмешку на лицах сопровождающих нас воительниц. «Спина прикрыта, имеются пути для отступления» — именно с этими мыслями все мы вновь неспешно разместились на последних рядах, где всё та же ведьма чувствовала себя максимально не комфортно. Все её классовые привилегии, старания и усилия по моему обольщению аннигилировались нашей со стражницами Жозефины простотой.

Длинные столы верхних рядов были цельными, с такими же цельными лавками. Опасаясь вторжения в моё личное пространство, Бьянка, села от меня на расстоянии двух локтей. «Кажется, я слегка переборщил» — видя печальные глаза и то, с каким опустошенным видом та пытается записывать диктуемый материал, подумал я.

Писать та не умела от слова совсем. Путала буквы и стороны, в которые они смотрели. Так, вместо обычной «И» у нас появлялась необычная для этих мест «N», хвостик «У» смотрел в совершенно другую сторону, а буква «Ш» и вовсе заменяла той пару-тройку других букв. В купе с отвратительным почерком, понять написанное становилось невозможно. Язык моего мира и здешний были идентичными на девяносто девять процентов, исключением являлись лишь новые титулы и слова, обозначавшие исконное и незыблемое главенствование женщин в этих землях, могли меня слегка запутать. Вот только от этого мне — человеку, некогда изучавшему графологию*, проще не стало.

Взяв выделенный в моё пользование листок, подаренный Кэтингем, я вплотную пододвинулся к Бьянке.

Сначала требовалось восстановить осанку, ибо со спиной, выгнутой дугой, много не позанимаешься: затекут плечи, нарушится кровоток, а вместе с ним ты быстрее устанешь, устанут твои глаза, вслед за чем занимающийся, отвлекаясь на неудобства, полностью растеряет свою концентрацию, а вместе с ней и интерес к своему занятию. Далее — перо, тут уже и мне самому пришлось сначала приловчиться. Магия магией, а залить листок огромной черной кляксой было секундным делом. Двумя руками я помог той правильно расположить пальцы, приловчиться с силой давления на пергамент и выбором размера букв для письма. Здесь не было линеечек, не было строчек — лишь чистый лист.

Попросив у той же Бьянки её кинжал, я сделал вид, что хочу использовать его как линейку для черчения нужных зон, а сам тем временем попытался ощутить хоть какую-то разницу между оружием ведьмы и моим. Ничего. Помимо кривого лезвия, совершенно не подходившего в качестве линейки, я не заметил ровным счетом никаких отличий. Возможно, они при помощи своей силы как-то активировали прорубающие защитные поля способности оружия. данный вопрос требовал более глубокого анализа, но позже. Вернув оружие, я на глаз расчертил несколько строчек, слегка неровно, но на первый раз сойдет. После, выведя возле каждой заглавные и малые буквы, потребовал от Бьянки медленно и красиво прописать каждую, вслед не забыв добавить, что, если ей удастся вывести хотя бы одну подобающую букву, то я разрешу ей сводить меня в кабак или пивную. Жозефина тотчас возразила, мол, мужчине нечего делать в подобных местах, а Бьянка, лишь хихикнув, принялась за работу, «Я угощу тебя самым лучшим тэтэнковским элем» — проговорила та, уже успев прикинуть, как напоит меня и будет делать всякое. Брун была той ещё девицей, однако и я ведь тоже не подарок, да и к тому же молодое тело требовало разрядки. Мне всё сложнее становилось общаться с полуголой ведьмой, сохраняя при этом спокойствие.

С интересом оборачивающиеся ученики, а также их немногочисленные стражи, расположившиеся на верхних рядах, стали постепенно сползаться к нам, прислушиваясь к пояснениям и советам, коими я нещадно посыпал уши пыхтевшей над клочком бумаги Бьянке. Некоторые, игнорируя наставницу, рассказывавшую о "бабочках" и мудрёных словах, зародившихся в «какие-то века и какие-то года», стали так же практиковаться в прописи. Занимавшаяся до этого конспектирование на уроке местной математики Кая с радостью уступила место своей вечно злой и недовольной сестре. Как оказалось, смуглянки имели проблемы в разных дисциплинах, и Жозефина, получившая хорошее образование, уже давно могла бы сдать все положенные экзамены, да только не желала этого, ведь после учёбы той пришлось бы проводить всё свободное время в материнских делах, а та была слишком ленивой. Так говорила она, попутно объясняя своим подчиненным те или иные вопросы, касаемые учёбы. Голубоглазка заботилась о своих подопечных, она знала о ценности образования, и попутно пыталась обучить всему своих стражниц, считавших это лишь глупой прихотью со стороны щедрой хозяйки. Это трио было весёлой компанией, где каждый заботился о каждом.

Тем временем, в очередной раз из-за всеобщего внимания мы навлекли на себя хмурый, не сулящий ничего хорошего взгляд молодой бледнокожей преподавательницы.

Ледяная Гера, или в простонародье Гертруда, — с виду молодая и неопытная девица на самом деле являлась первоклассным алхимиком с богатым жизненным опытом и двумя освободительными воинами за спиной. Этой сорокалетней особе, каким-то магическим образом удалось сохранить личико, да и фигуру, коей могла позавидовать даже Виг Жозефина. Пусть преподавательница и пыталась всеми силами скрыть свои прелести под мешковатой темной мантией, но пропустить подобное мой острый, мужской глаз не мог. Да и к тому же Глауд помнил её, как единственного учителя, к коему сам проявлял симпатии, ведь та никогда его не задирала. Требовательная к своему предмету, стриженная под каре, с необычным красным оттенком глаз, Гера казалась холодным, бледным трупом, напоминавшим больше злобного вампира, нежели хорошего человека.

— Ранее, кажется, Вы уделяли больше почтения и внимания моему предмету, молодой Глауд. — В полный голос протянула она, всё так же сидя на другом конце аудитории за своим учительским столом. «Опять он» — захихикали в кабинете. «Точно отчислят недалёкого» — поддержав друга, подтвердил другой голос.

— Молчать! — Рявкнув, прервала все последующие смешки Гера. — Вас не затруднит объяснить мне, почему уважаемая Бэтфорт находится здесь, рядом с Вами, когда занятия её группы сейчас проходят в другой аудитории? — «Твою мать, и вправду могут отчислить, ведь сейчас меня действительно отчитывали за дело. Из-за своей увлечённости, я позволил себе лишнего…»

— Прошу меня простить… — Эта женщина являлась достойным человеком, извинившись и признав тем самым свою ошибку, я бы мог отделаться простым испугом, но резко подавшая голос Брун вновь спутала все карты.

— Потому, что Виг Хнора — тупая баба и ужасный учитель. — Не вставая с места, грубо произнесла Бьянка. Причиной такому её поведению служил статус. Сейчас Брунхильда, несмотря на все правила учебного заведения, находясь на занятии низшего по статусу преподавателя, одним лишь своим присутствием оказывала той честь, и недовольства Геры той казались надуманными и предвзятыми.

— Даже так… — Хмыкнула наставница, для которой титул Бьянки, ровным счетом как и для меня, ничего не значил. Поднявшись со своего места, та, громко постукивая своими спрятанными под мантией каблуками, по лестнице направилась к нашему ряду. — Покажите то, чему Вас не смогла научить уважаемая Хнора, и чему смог простолюдин Глауд. — Гордые и весьма продуманные реплики Гертруды вызвали очередную волну перешептываний, раскатившуюся по залу, и в этот раз, намереваясь серьёзно пристыдить нерадивых учеников, та не стала их сдерживаться.

— Пожалуйста. — всё так же стоя в полупоклоне, я передал той в руки прописи.

— У Лордесс Бэтфорт проблемы с буквами «Ш», «И», «П»? — С ходу оценив каждую из каракулей, преображавшихся лишь к концу строки, спросила Гера, и я положительно кивнул. — Многократное повторение и переписывание — это основа всех основ… Хм… А зачем здесь эти линии? — Разочарованно вздохнув, спросила Гера, намеревавшаяся увидеть нечто большее.

— Это не просто линии, уважаемая Гертруда, — отозвался я, подойдя чуть ближе и ткнув пальцем в одну, а после и в последующие. — каждая из них имеет свою высоту и создает приблизительно равные по размерам строки. Так, к примеру, как Вы и сказали, через многочисленные повторения ученик при помощи мышечной памяти сможет запомнить, какой по размерам должна быть заглавная буква, а какой — малая. Да и к тому же, не знаю, чему ведьм учат в Багре, но, смею предположить, что язык их отличается он нашего, людского, и у Бьянки в письме частенько проскакивают неизвестные мне символы.

Поднеся ко рту указательный палец и прикусив того своими белоснежными зубками, Гера задумалась, а после, кинув на стол листок и стянув с ладоней темные перчатки, несколько раз хлопнула в ладоши.

— Блестяще Глауд. И Вы, лордесса Бэтфорт, прошу простить за то, что усомнилась в способностях Вашего наставника. Могу я узнать, у кого за годы Вашего отсутствия Вы научились подобному каллиграфическому навыку?

— Долгая история, уважаемая Гертруда. — Растянув лицо в наигранной улыбке, отозвался я.

— Превосходно, я обожаю долгие истории. — Ещё раз хлопнув ладонями, проговорила женщина. — Итак, Глауд, Брунхильда, после занятий жду Вас в своём кабинете на чашечку чая, а пока прошу быть немного тише.

С этими словами рухнули мои надежды на прогулку по портовой области, а также мечты о кабаке Брунхильды. Старуха Хельга четко дала понять, во сколько я должен был быть дома, и мне, как пай-мальчику, несильно хотелось её разочаровывать. Ну, если только совсем немного…

Графология* — наука, изучающая почерк.