Королевство ведьм

Глава 22

Утро следующего дня. Академия Тэтэнкоф.

Зевая и едва удерживая голову от падения в миску с местной баландой, так любезно выдаваемой простолюдинам, в компании Жозефины внимательно, насколько позволяло моё измотанное тело, слушал местные сплетни и новости, коими студенты делились за всеми столами.

Так, к примеру, одна из дочерей стражниц, состоящих на службе у рода Бэтфортов, не стесняясь во всю разглагольствовала о жестоком убийстве, произошедшем возле северных врат, выходящих прямиком к Хищному лесу. «Кто-то отравил ту, а после, ещё живой подвесив за ноги на столбе, снял со спины кожу и выпотрошил. Ведьмы нашли в крови глашатая какой-то «парозатор», из-за которого женщина в момент этих адских мучений находилась ещё в сознании, видела как с неё срезают кожу. Видела и ничего сделать не могла».

«Парализатор, девочка, он так называется», — хмыкнув, макнул кусок хлеба в похлёбку, тяжело вздохнул и вновь принялся жевать эту мерзость. К моему счастью, именно ядовитых трав и их смесей, которым местные алхимики так и не нашли применения, в доме травников я раздобыл в достатке. А после, намешав всего по мелочи, добиваясь нужного эффекта, чуть дубу не дал в собственной комнате. Несмотря на всю мою осторожность, ядрёность местных трав, а также исходившие от них благовония оказались крайне опасной и эффективной штукой. Именно благодаря ей мне удалось забраться на стену, отключить стражу, стащить пару вещиц и передать кое-какие данные рабыне под стеной, а после, договорившись о новом месте встречи, вновь раствориться в ночи. Мои проделки много времени не заняли, так, например, я успел на обратном пути заглянуть во всё ту же лавку травников, кое-что подправить в их успевших немного протухнуть телах.

— А ещё, только между нами, — вновь подала голос, только более тихо, будущая стражница, — всю семью травницы с Нищего берега кто-то перерезал.

— Значит, они всё-таки мертвы… — сказала другая из обедавших. — Моя мать не обрадуется смерти старой подруги. Как это произошло: хищный лес, заказ из гильдии или, быть может, эта местная убийца, кошмарящая знать? — перечислив варианты, поинтересовалась она.

— В том-то и дело, прирезали её, скорей всего, свои. То есть люди из Тэтэнкофа. Между рёбер убитого мужа обнаружили сломанный кусок лезвия, саму рукоять нашли местные мальчики и тотчас вернули страже. Представляешь, насколько город напуган? Даже нищие боятся подобрать чужое с земли.

— Да уж, подруга… — простонала дочка или подмастерье хозяйки алхимического магазина, у которой, по-видимому, я и покупал зелья усиления. — Сначала нас душили непомерными налогами, запрещая открывать своё дело. После, дав свободу, забрали инструменты и рабов, принявшись запугивать и вешать лучших. И за что? За кусок хлеба, переданный рабу… Местная знать совсем страх потеряла. Помнишь случай на рынке, произошедший несколько дней назад? Они пятерых наших на тот свет отправили и никого кроме торговки не наказали. А в трактире на Солнечной*? Одна ведьма из перстней в пьяном угаре испугалась тени в углу и пол трактира с постояльцами в труху перемолола. Семь трупов и ничего!

«А вот это она молодец, я даже об этом и не слышал», — усмехнувшись, подумал я.

Сидевшая до этого тихо Кэтингем, прибывшая на учёбу в сопровождении обеих сестёр, некоторое время наблюдала за мной, а после, расценив мою сонливость и немногословность как нечто иное, стала проявлять ненужное внимание.

— Хочешь? — пододвинув ко мне миску с нетронутой варёной курицей, спросила та.

— Сыт, — вспоминая вкусный утренний завтрак дома и сравнивая его с местным варевом, честно ответил я. — Как дела в торговле, много рабов за вчера продала? — обратился я к Кире, но она и не думала мне отвечать. Хмыкнув, мечница притянула к себе «мою порцию», а следом, взглянув на хозяйку и дождавшись одобряющего кивка, принялась уплетать. — Скажи, Жозефина, почему именно рабы? Ведь в мире множество других товаров и прочего. Почему именно торговля людьми? — Вопрос, заданный мной, вызвал на лице Виг снисходительную улыбку.

— Глауд, а какая разница, что именно продавать? Тяговые быки, коровы, лошади и вьючные ослы — они живут и существуют лишь потому, что полезны точно так же, как и рабы. Пойми, там, на границе, не возьми мы их в плен и не сделай рабами, они в очередном из своих набегов схватили бы граждан Империи и подвергли бы точно такой же участи, которая постигла их.

«Приятно осознавать, что попал в компанию таких же чудовищ, как и я сам». Несмотря на все страдания при перевозке, смерти и горе утраты, переживаемое рабами, Жозефина спокойно могла позволить себе улыбаться, шутить, говоря о столь жутких вещах. Для неё жизни детей, женщин и мужчин — лишь инструмент для достижения своих целей. Точно так же, как и для меня. «Благодарю за честность, подруга, ведь лишь благодаря честности, если между нашей дружбой встанет неведомая преграда и ты окажешься моим врагом, я без зазрения совести смогу тебя убить. Ведь ты, твоя мать и стражницы, такие же, как и я, а себе подобных я не жалею.

Следующее за обедом занятие предстояло в компании знаменитой Горы. Обойдя площадку дважды вдоль и поперек, так и не найдя Бьянку, оставшуюся сегодня с матерью решать семейные вопросы, грозная воительница, выставив всех по парам, наконец-то показала свой истинный интерес.

— Глауд, сегодня стоишь со мной, постарайся! — Предложение наставницы, а также отсутствие Брун стали для меня отличной возможностью попрактиковаться во владении мечом. Почтенно кивнув под сожалеющий взгляд Жозефины, поднял свой деревянный меч. — Атакуй! — отдала команду наставница, и я, тотчас сорвавшись с места, попытался достать её колющей атакой.

Дэйда, не стесняясь пользоваться свой чудовищной скоростью, поворачивает корпус и отводит клинок в сторону, а следом, пропуская меня вперед, пытается деревяшкой вдарить по заднице точно так же, как некогда я бил по Эрэну. «Ну уж нет». Падая в песок, делаю кувырок вперёд, отчего меч Горы проходит всего в нескольких сантиметрах от моей филейной части.

— Каждый раз после атаки в песке валяться собираешься? — дразня, произнесла наставница. — Вставай, мальчишка, покажи мне того, кто одолел в честном бою аристократа.

Едва я успел подняться, как несколько быстрых, но откровенно слабых ударов обрушились на меня. Точные, вымеренные, нацеленные на самые чувствительные нервные окончания. Увернуться от каждого я при всём желании не успевал, а вот выборочно пропустить самые малочувствительные — вполне.

— Отлично расставляете приоритеты, Глауд. Полагаю, сражайся вы с более сильным оппонентом, предпочли бы сразу отступить? — Эта женщина видела меня насквозь. Точно так же, как и видела Брунхильду. Ни в скорости, ни в грубой силе, ни в стратегии я не мог ту превзойти. Единственное, в чём я был выше её на голову, так это в использовании грязных уловок. Вот только каждая из них срабатывала лишь раз.

Сделав вид, что открылся, позволяю мечнице зайти мне за спину, вслед за чем туда же отправляется горсть земли, схваченная мной в момент падения. Женщина удивлена, но из-за чудовищной скорости успевает отстраниться. Наблюдая за моими руками и ногами, она вновь наносит атаку. В обмен на что я деревянным тренировочным лезвием, подцепляя несколько мелких камушков, подбрасываю рассыпчатую почву, намереваясь снова заставить женщину закрыть глаза от песка.

— Раздражаешь. — Вытянув два пальца, внезапным потоком воздуха Дэйда направляет весь поднятый мною песок в мою же сторону, затем сначала делает подсечку, а после приставляет своё тренировочное оружие к моему телу, в очередной раз рухнувшему на землю.

— В защите подобен вёрткой и скользкой змеюке, а в открытом нападении ну прям дитя малое. Глауд, прекращай играться и атаковать, словно мясник, разделывающий неподвижную тушу. Ты ведь и без меня прекрасно знаешь, как бы широко не замахнулся, я тяжелее тебя. Прекращай паясничать и будь серьёзнее! — «Да я и так сама серьёзность!»

В голове полыхнула злоба. Сжав меч покрепче, встал в стойку и, осторожно приближаясь, нанёс серию стандартных ударов. Неумелую, подсмотренную у занимавшихся рядом. Гора сосредоточенно отражает каждый, не сводя с меня своих тёмных, как ночь, глаз. Дэйда как-то предсказывает движения оппонента, быть может, даже читает мысли в момент атаки.

Закрыв глаза и пытаясь предсказать движения громилы, подныриваю под её стандартным выпадом и следом, намереваясь проверить догадку, ухожу в сторону, выставляя перед собой меч, и открываю глаза. Пусто.

Хохочущая гора стоит в метре от меня, подперев подбородок рукой. С умилением глядящая на меня, задумавшаяся Дэйда казалась именно сейчас опасной как никогда. Шестое чувство? Опять? Её спокойный вид, приподнятое настроение и то как, она глядит. Я не ощущал какой-либо вражды, но буквально видел опасность, исходившую от её внутреннего «я».

— Мелкий засранец, — обратилась воительница ко мне, — совет на будущее: если столкнулся с кем-то вроде меня, превосходящим тебя по скорости, силе и мане, даже не пытайся действовать наугад и тем более прятать глаза или лицо. Подобный трюк сработает только с равным или слабейшим врагом, не знающим о твоих догадках. А теперь в стойку, я хочу получше разглядеть, кто спрятан под этой шкуркой. — Откинув клинок в сторону, она, намереваясь сражаться голыми руками, даже металлические перчатки скинула.

Её упоминания о мяснике и о том, кто в этой тушке, такая же случайность? Игра слов? Или же она каким-то образом догадалась. Но как? Невозможно связать мои деяния и преступления с одним лишь поединком, в котором я задействовал не все имевшиеся в моем арсенале уловки и трюки.

— Я нападаю! — рыкнула воительница, попытавшись пробить мне в грудь сельским, размашистым и медленным ударом. В ответ проверяю на прочность её кулаки и бью по ним своим мечом. «Отскочил, словно от стали», — с ужасом осознав их опасность, уворачиваясь, начинаю отступать. Огромная, двухметровая, словно настоящая гора, она своими длинными ручищами умудряется подавлять всё моё преимущество, создаваемое длиной клинка. «Я как будто против чудовища с двумя молотами сражаюсь».

— Если не начнёшь использовать ману, рискуешь обзавестись несколькими свежими переломами, мальчишка! — вдарив по земле кулаком, вслед за которым поднялся клуб дыма, произнесла воительница.

— А как мне это сделать, не подскажете? — подсев под резким и неожиданным ударом с ноги в голову, уклоняясь от ещё одного такого же, выплюнул я прежде, чем моя задница оказалась на песке, а наставница, смиловавшись, дала возможность подняться.

— Хочешь сказать, Клинок Бэтфортов тебя ничему не обучила? — скептически, словно пытаясь распознать, вру я ей или нет, спросила женщина.

— О мане внутри себя я догадывался, но как ей пользоваться… — Покачав головой, развёл руками в сторону.

— И как давно ты чувствуешь её?

— Без понятия, я вообще ничего не чувствую, — честно отозвался я, надеясь на изменение хода и методики нашей с Дэйдой тренировки. И лучше бы она меня и дальше пинала, гоняла по арене или мутузила своими огроменными ручищами. Ведь на вопрос, желаю ли помощи в открытии источника, амбициозный я тотчас ответил согласием, не зная, на что подписываюсь.

Руки Горы обхватили мою голову. Тепло её ладоней постепенно переросло в жар, на смену которому явилось обжигающее пламя из самой преисподней. Проникая в организм через нос, рот, уши и даже глаза, оно выжигало внутри меня дыры, заполоняя образовывающиеся пустоты всё тем же необузданным огнём. Не имея возможности даже отключиться, сквозь боль и хруст собственных сжатых зубов, я слышал слова наставницы: «Терпи. Ещё немного!» — вещала она, когда кости, хрящи и суставы, подстраиваясь под новые, неведомые пустоты, стали смещаться внутри меня.

Дальше всё словно в тумане. Вот меня куда-то несут, мелькают знакомые силуэты, чересчур яркие голубые глаза, некая неведомая рябь. Всё размыто, в неких дымах, резко мелькающих красках и голосах. Осуждающих, недовольных и очень требовательных.

— Он мог не выдержать, — прошептал один из голосов.

— Но выдержал, — возразил тяжелый и знакомый.

— Бэтфортам это не понравится.

— Им никогда и ничего не нравится, а пока оставь нас. Я обработаю тело и раны раствором. — Вслед за этими словами по обожжённой коже прокатилась волна, принёсшая с собой умиротворение и спокойствие. Боль отступила, глаза постепенно пытались восстановить чёткость былого мира, каждое подрагивание и сокращение мышц вновь оживляло всеядное пламя внутри тела.

— Лежи, не дёргайся, мальчишка. Сам себе лишь хуже делаешь. — Приятный холодный компресс лёг на лоб и глаза. После пара тройка подобных легла на грудь в области сердца, живот, пах, а так же на локти и колени. — Интересная у тебя сила, Глауд, редкая, с какой стороны не взгляни. — Я всё ещё чувствовал боль, но несмотря на это, слова воительницы лишь ещё больше подстегнули мой интерес.

— О чём вы?

— О способности контролировать потоки маны других. О силе, не оставляющей после себя следов маны, — последние слова, как гром среди ясного неба, заставили мой и без того скукожившийся от боли внутренний мир сжаться ещё сильнее. Множество раз я слышал от Эльги об удивительной убийце, устранявшей по городу всех недоброжелателей, при этом не оставлявшей за собой следа. И вот, когда я максимально беззащитен, об этом вспоминает и самая грозная и опасная воительница города. Никаких совпадений, она точно подозревает меня если не в убийствах, то как минимум в сговоре с кем-то, владеющим подобной силой!

— Мальчик, ты ведь знаешь о серии жестоких убийств, прокатившихся по городу? — «Судя по всему, ты и сама это прекрасно знаешь». Огромные пальцы Горы с моего живота медленно перекочевали к горлу. — Ты крайне молод, неплох в бою, а ещё до дрожи жесток и коварен. Я видела тьму внутри твоего сердца, чувствовала эту злость в момент пробуждения твоих сил. Сейчас, в секунды, когда твоё сердце в волнении бьётся, как бешеное, хочу спросить… — Руки Дэйды сомкнулись на моём горле. — Какому чудовищу я только что помогла пробудиться ото сна? Глауд, зачем ты убил всех этих женщин?

Солнечная* — улица, проходящая возле северной стены. По факту принадлежит беднякам, но из-за дешевизны и доступности как борделей, так и трактиров, является пристанищем всех мало-мальски обеспеченных горожан и приезжих.