Королевства Драконов I

ПОКАЯННЫЕ ОБРЯДЫ Кейт Френсис Стром

Свечной воск, словно кровь скатывался вниз по горящим свечкам в переполненной капелле.

Драккен Таал почесался через свою грубую серую мантию и посмотрел на стекающую жидкость с едва скрываемым раздражением. В воздухе, плотной стеной, почти блокируя ему возможность дышать, стоял едкий запах ладана, а со всех сторон его подпирала вонючая масса людских и эльфийских тел. На отдалённых хорах глубокие голоса тянули непривлекательную мелодию. Он сильно мотнул своей, покрытой огромными рогами головой, что принесло некоторое облегчение от этой назойливой, несмолкаемой гармонии, однако вызвала неодобрительные комментарии у его соседей по толпе. Он медленно повернулся к этим причитающим имбицилам, пугая их чёрными чешуям, покрывавшими всё его лицо. Он оскалился, обнажив несколько рядов ужасных острых зубов и, при виде страха в глазах толпы, оскал этот перешёл в улыбку. Ах, как просто бы было схватить каждого из них и…

«Во имя Слёз Ильматера, - мысленно обругал себя Драккен, - что я творю?»

Он перестал двигаться вперёд, низко поклонился и мягко прорычал извинение. Прежде, чем ошарашенная толпа могла среагировать, он протиснулся мимо, остановившись лишь когда добрался до относительной безопасности затенённой апсиды.

Что-то было не так.

Выглядывая из глубины своего затенённого укрытия, Драккен остановил свой взгляд на покрытый саваном труп, лежащий на главном алтаре. Арранот Фен – младший настоятель Монастыря Белой Ивы и единственный его обитатель, который поддержал желание Драккена обрести убежище здесь, внутри этих священных стен – теперь лежал неподвижным и безжизненным, завернутым в плотные, трижды благословенные церемониальные одеяния и был окружён своими братьями по вере в Ильматера, которые стояли на страже, пока его дух совершал своё последнее путешествие в пристанище объятий Плачущего Бога.

Там, на алтаре, лежал возможно самый верный из его друзей и всё же, Драккен ничего не чувствовал.

Нет, не ничего. Сказать так было бы ложью и, хоть в своей проклятой судьбе он много кем был, лжецом он не был никогда. Что-то шевельнулось в глубине его сердца. Знакомый зверь внутри, который до этого спал, теперь, побуждаемый голодом, просыпался. Он втянул воздух, терпеливо выжидая. Он всегда был терпелив.

Драккен почувствовал страх и отвращение и, по правде говоря, ни толики сочувствия. Когда он впервые пришёл в монастырь, пять лет назад, которые теперь казались целой жизнью, он был воеводой. Он был рождён от отца, который был настолько чудовищным, что его растерзал его собственный народ, а мать была слишком слаба, чтобы пережить его роды. Он рос в условиях травли, пока не осознал, насколько он силён. Прошло совсем немного времени, прежде чем он собрал армию таких же обиженных жизнью людей и монстров, и использовал свою драконью наследственность, чтобы проложить себе дорожку, на обочине которой оставался след из обломков и руин. Ненависть была жаждой, которая и направляла его руку и, хоть он и пытался утопить её в крови невинных, она всегда возвращалась и с каждым разом была настойчивее, чем прежде.

Но это всё продолжалось до того дня, пока он не услышал плач бога и не обнаружил себя коленопреклонённым перед воротами Монастыря Белой Ивы.

С тех пор он жил, служа избранникам Ильматера. Хоть, в начале, Драккену было сложно адаптироваться, он всё-таки нашел в тиши простой монастырской жизни и болезненном поклонении веры братства некоторое умиротворение. Он часто просыпался среди ночи, в безмолвный час, когда дыхание мира замедлялось, чтобы поглядеть на икону Сломанного Божества. Глядя на раны его бога, он чувствовал с ним родство, чувствовал свою собственную растерзанную душу. И именно в те редкие моменты, он чувствовал, что его любят и, что было немыслимо, чувствовал себя целым, будто Плачущий Бог забинтовал его раны.

Теперь это казалось таким далёким.

Молитва и мир, тишина и песнопения – теперь, это все, с того момента, как начались кошмары, оставляло привкус пепла. За прошедший месяц, каждую ночь он просыпался с душераздирающим рыком, от которого в жилах стыла кровь. Были ли это воспоминания о предыдущих злодеяниях или надежда на грядущие? Сложно было сказать. Всё, что он помнил из этих ночных видений, был металлический привкус крови. Хоть он и обращался к Брату Фенотару за пузырьком микстуры из лечебных трав, лекарство мало повлияло на прекращение кошмаров и даже скорее сделало их реалистичнее. Прошлой ночью ему в ярких красках снилось, как его когтистые руки смыкаются на шее Брата Арранота. Когда он проснулся, чтобы приступить к дневным трудам, распространилась молва о смерти младшего приора, а также слух о том, что причины её не были естественными.

«Благословенный Ильматер, что со мной творится?»

Ему стало сложнее дышать. Протянув руку, полу-дракон опёрся на витражное окно апсида. Он отчаянно пытался слить свой голос с голосами молящихся, которые тихо повторяли молитвы Ильматеру.

Но он не мог произнести и звука.

Он метался из стороны в сторону, но куда бы он ни посмотрел, он видел только медленное, размеренное таяние воска на, прожигающих свою жизнь отгоняя тьму, свечках.

К тому времени, когда призывы аббата достигли его, Драккен уже тонул в крови.

- Беспокойство, - сказал Брат Меремонт – Аббат Белой Ивы, сложив свои длинные пальцы домиком у себя под подбородком.

В аскетичной каменной комнате, подрагивая, горел очаг. Драккен посмотрел в лицо аббата. Игра света и тени углубляла морщины на его лице. Тонкие, седеющие волосы и ухоженная козлиная бородка сияли в этом танцующем освещении, словно полированное серебро; из глубоких тёмных провалов на него внимательно смотрели глаза, цвета лунного тумана.

Сидя на стуле с высокой спинкой, полу-дракон напряжённо ожидал того, что ему скажут. Но он слышал лишь голос огня в тишине, который в одиночестве шипел и потрескивал. В этом его зловещем шёпоте Драккен мог различить прожигающий звук своей обречённости.

Хоть и мягко, аббат настоял на том, чтобы Драккен поделился тем, что его тяготит, ибо его беспокойство во время похорон Арранота не осталось незамеченным. Под добрым взглядом старого священника, полу-дракон чувствовал, что он обязан говорить. Рассказ, по началу, выходил из него медленно, даже с трудом. Жестокий воевода, по приказу которого были убиты тысячи, после нескольких горьких слов нашел, что под грузом сомнений язык его отяжелел. Аббат, однако, показал себя терпеливым слушателем. Отрывистые фразы стали короткими предложениями, которые в свою очередь превратились в поток, нисходящий с уст кающегося грешника, повествующего о своих апатии и гневе, о своём замешательстве и, наконец, кошмарах, кульминацией которых стало видение убийства Арранота своими собственными руками.

Аббат ещё ненадолго задержал на нём свой взгляд, растягивая неловкую паузу. Драккен так сильно вцепился в подлокотники, что древесина протестующе заскрипела. Наконец пожилой священник медленно встал из своего кресла и подошёл к вырезанной из камня полке, ведя пальцем по переплётам нескольких выцветших книг в кожаных переплётах.

- Не сомневаюсь, что ты слышал слухи, которыми была окружена смерть младшего приора, - сказал аббат, наполняя комнату эхом своего богатого баритона.

Осознав, как сильно он вцепился в стул, Драккен кивнул и сказал:

- Разумеется…

- Они правдивы, - прервал его аббат Меремонт. – Несколько молодых братьев нашли тело Арранота в келье.

Аббат прервался, бросив взгляд на полу-дракона:

- Его горло было разорвано.

Полу-дракон вскочил, словно ужаленный. Это резкое движение опрокинуло стул и, качнувшись назад, мебель упала на пол.

- В таком случае, Благословеннейший, я передаю себя правосудию Ильматера, - чуть ли не прорычал Драккен. Его голова кружилась от несовместимых друг с другом эмоций. Облегчение от того, что его наконец уличили боролось с внутренним гневом, а вишенкой на этом всём было беспокоящее его чувство удовлетворённости. – Заключите меня в клетку, пока не вынесете решения, - продолжал он, фонтанируя. – Заключите меня, пока я ещё кого-нибудь не убил. Я опасен…

- Довольно! – крикнул Меремонт.

Драккен отпрянул, словно его ударили и осознал, что ошалело глядит на этого человека, которого новички называли «Железный Аббат», так, словно видел его впервые.

- Если за последние несколько минут ничего очень необычного не случилось, - продолжил Меремонт более мягким, но не терпящим возражений тоном, - я всё ещё являюсь духовным лидером этого аббатства. И, - он бросил на Драккена, который открыл свой рот, чтобы заговорить, предупреждающий взгляд, - мне решать, виновны ли мои подопечные или нет. Это ясно?

Полу-дракон кивнул, бездумно соглашаясь, хотя и чувствовал, как у него в сердце загорается опасное пламя. Многим людям он бы вырвал язык и за куда меньшее унижение. В его огромной груди зарождалось низкое рычание. Его когтистые руки сжались, словно желали освежевать священника. Полу-дракон сделал шаг к старику.

Если это сближение и вселило в аббата какой-то страх, Драккен этого не заметил. Священник скрестил с ним свой уверенный взгляд. Чудовищное лицо полу-дракона прорезала ощетинившаяся клыками улыбка. Много времени прошло с тех пор, как он последний раз встречал соперника, достойного его уважения. Он сделал ещё шаг вперёд и остановился. Воздух в комнате аббата стал тяжёлым от напряжения, как прямо перед вот-вот готовящейся разразиться грозой.

В дверь забарабанили кулаки и напряжение мгновенно улетучилось.

- Благословенный, всё в порядке? – раздался из-за тёмной дубовой двери приглушённый тенор.

- Да, Брат Анвен, - ответил аббат, снова сделавшись добрым старичком священником. – У нас всё хорошо. Будь добр, принеси нам немного жаркого из корней и, пожалуй, чай.

Драккен услышал тяжёлый вздох, прежде чем звук шагов растворился вдали. В комнате снова воцарилась тишина. Меремонт улыбнулся и показал на упавший стул. Полу-дракон нагнулся и поставил опрокинутую мебель. Какое-бы чувство им ни овладело мгновением раньше, теперь оно испарилось, словно костёр затушенный внезапным шквалом. Но глубоко внутри он всё ещё чувствовал его угли, только и ждущие того, чтобы вспыхнуть.

Последовал ещё один стук в дверь и в комнату тихо вошли двое новичков в белых робах. Двое несли каменную посуду, а у другого был поднос с дымящимися кружками. Они поставили еду и напитки на деревянный стол и каждый почтительно поклонился аббату перед тем, как уйти.

- С тобой действительно что-то не так, - сказал аббат, держа в своих древних руках чашку чая, - что-то очень зловещее и мистическое. Но убийство… нет, - он помотал головой, подчёркивая своё сомнение. – Я не верю, что ты – тот, кого нужно винить в смерти Арранота.

- Но как вы можете знать наверняка, Благословенный? – спросил Драккен.

Полу-дракон сидел, плотно скрестив руки на своей мускулистой груди. Только так он мог скрыть их дрожь.

- Помнишь ли ты, сын мой, что привело тебя к нам? – спросил священник.

- Разумеется, - ответил раскаивающийся полу-дракон. Затем, видя ожидающее выражение лица аббата, он вспылил. – Вы уже знаете, почему я пришел в аббатство!

Меремонт поставил кружку с чаем и снова посмотрел на полу-дракона.

- Вопрос состоит в том, знаешь ли ты? – сказал он с намёком на некоторую сталь в голосе.

Драккен задумался. Годы следования по кровавой, прорубленной мечом дорожке, показали ему, как именно стоило оценивать войну. Это была битва, в которой не было победителей.

- Моя армия тогда опустошила ещё одну деревню, - заговорил полу-дракон после мгновенного замешательства. – Не могу сказать какую именно. В моей голове они все в кровавом тумане. Мы уже убили мужчин и взялись за женщин и детей…

Он остановился, не в силах продолжать. Память об этом дне всё ещё была свежа и постоянно обжигала его. Разговоры о нём, только делали эту память ещё более реальной: запах крови, крики умирающих и тех, кто молил о смерти. Огонь, меч и боль – он снова был там и он был их владыкой, а если копнуть глубже, то, пожалуй, их рабом, ибо в течении пяти лет он непрерывно находился в этом моменте, в этом нескончаемом аду. Мир был лишь чем-то вроде забвения, коротким отдыхом от ядовитых укусов вины и позора. Как бы там ни было, вспоминая это, он чувствовал, как внутри пробуждается голод.

- Там был мужчина, - продолжал Драккен, усилием воли не давая своему сознанию утонуть в болоте горьких воспоминаний. – Он был одет в лохмотья. Он громко рыдал, заливаясь слезами над телами убитых вокруг него. Мне казалось, что в его рыданиях я могу различить голоса всех убитых в деревне. Это разозлило меня. Я вынул меч и подошёл к нему. Я увидел, что его тело было в шрамах, и искалеченное. Я занёс меч над его головой для рокового удара и он посмотрел на меня. Те глаза… - Драккен снова остановился, его лицо приняло гримасу удивления. – Они были словно звёзды, обжигающими моё сердце. Я сразу же осознал кем он был и что он оплакивал не умерших жителей деревни.

Последовала ещё одна пауза и Драккен наклонился вперёд, прежде, чем снова заговорить. И когда ему удалось выдавить из себя слова, голос его вибрировал от эмоций.

- Он оплакивал меня. Я выронил меч и уставился на него. Мне было безразлично, видят ли это мои люди. Я отвернулся на мгновение, и когда я снова посмотрел туда, его уже не было. Я обыскал всю деревню. Я страшно обругал своих воинов, когда они не смогли его найти. Я послал разведчиков в дикие леса за пределами лагеря и когда они, в конце концов, вернулись ни с чем, я сам бродил по холмам, в поисках его. Я искал его сутками, подталкиваемый шрамами, которые его долгий взгляд прочертил в моём сердце. Следующее, что я помню, это то, как я стоял на коленях перед Белой Ивой, моля пустить меня внутрь.

Драккен положил свою чешуйчатую голову на подголовник стула и закрыл глаза. Последним, что он сказал было:

- Я так устал от крови.

- Ну вот видишь, - сказал аббат. – Вот и ответ. Ты мог бы быть убийцей Брата Арранота не больше, чем я.

Драккен проглотил тяжёлый ком. Вера Меремонта давила на него.

- Как вы можете так верить в меня, Благословенный, когда я сам себе не верю?

Старый священник осторожно отпил чай из глиняной чашки и его тонкие губы тронула мягкая улыбка:

- Дело не в твоей вере или её отсутствии, - сказал он. – На счастье или на беду, но Ильматер выбрал тебя, а не ты его. И я доверяю его выбору.

Полу-дракон нахмурился. Он всё ещё не был убеждён. Хоть время, проведённое в монастыре и способствовало укреплению его собственной веры, идея о том, что у бога были какие-то особые на него планы, была для Драккена из тех, которые вселяли беспокойство. «Кроме того, - думал он с горечью, - разве можно отрицать свидетельство его снов?» Возможно, он был вне досягаемости любой божественной сущности.

Однако, он оставил эти мысли при себе.

- Если не я убил Арранота, - спросил он, надеясь направить фокус беседы в сторону от себя, - кто тогда?

- На самом деле, - ответил аббат, - мы не знаем. Какие-то сторонние силы не дают нам применить божественное прорицание. Мы послали письмо в храм рядом с Теймаршем в надежде, что местные жрецы Ильматера смогут послать сюда кого-то более способного, чем жрецы в нашем скромном аббатстве.

Меремонт сделал паузу, чтобы поставить чашку на стол и спокойно продолжил:

- В сущности вот по этому-то я и хотел поговорить с тобой.

Драккен вылупился на старого священника, изо всех сил стараясь не выглядеть как кролик попавший в капкан и чувствуя, что не справляется.

- До тех пор, пока мы не получим помощь из Теймарша, - сказал аббат, - я хочу, чтобы ты расследовал убийство Брата Арранота.

- Я? – крикнул полу-дракон. – Почему я?

- Хотя бы просто потому, - прервал его Меремонт, - что я тебя об этом прошу.

Драккен уловил вспышку огня в строгих глазах аббата и придержал свой протест.

- Кроме того, - размышлял священник, - ты долгие годы служил братству. Твои перемещения останутся незаметными для других обитателей монастыря. Ты прекрасно подходишь для этого задания.

- И, - подвёл итог Драккен, не потрудившись скрыть горечь в голосе, - если убийца живёт среди нас, я способен «разобраться с ним».

- Возможно, - проронил аббат, несколько нахмурившись. – Но есть ещё кое-что. Разведчики из Зимолесья доложили о большой банде осов, выходящих из леса на прилегающие холмы.

- Что им нужно? Они организованы в армию? Сколько их? – спросил Драккен.

Несмотря на время, проведённое среди Слуг Ильматера, его глубоко зарытые в землю боевые инстинкты дали о себе знать. Он обнаружил себя в поисках наилучшего способа защитить стены аббатства от нашествия осов.

- Из того, что сообщили разведчики, я понял, что они спасаются от зелёного дракона известного как Шкуродёр. Около месяца назад, зверь начал разорять Зимолесье, буквально сметая всё на своём пути. Разведчики не смогли точно подсчитать их количество, но они предполагают, что в купе с несколькими шаманами их более сотни.

- Тогда нам нужно закрыть ворота аббатства и отправить на холмы разведчиков, - сказал Драккен встав и разгуливая взад и вперёд по комнате. – Нужно многое сделать.

- Верно, - согласился аббат, - и я это уже сделал. Даже сейчас посланники находятся на пути к близлежащим деревням, предлагая местным жителям укрыться в аббатстве. Каждый из братьев готовится к наплыву беженцев. Вот почему я хочу, чтобы ты сосредоточился на поиске убийцы Арранота. Мне больше некого об этом просить.

- Но я даже не знаю с чего начать, - слабо запротестовал Драккен.

Он был рождён для войны, а не для того, чтобы тайком что-то вынюхивать. Он должен был показать аббату, что он совершает ошибку. Но аббат поднял руку и этот жест предупредил любые дальнейшие дебаты.

- Начни с осмотра его кельи, - приказал аббат. – Возможно там тебе удастся найти что-то полезное.

Стук в дверь прервал священника.

- Должно быть это Брат Приор, - сказал Меремонт. – Нам нужно многое сделать. А теперь иди и сообщи мне обо всём, что удастся найти.

Драккен обречённо кивнул, так и не в силах понять, как его подбили на это задание, когда снаружи над аббатством нависла такая угроза. Полу-дракон повернулся, чтобы выйти из комнаты и аббат послал на него благословение Ильматера.

Ночь укрывала аббатство как саван, погружая холодные каменные стены в чернильную тьму. В одной руке Драккен сжимал повидавший виды светильник, чей тусклый свет прорезал тьму перед ним. На границе света причудливо танцевали толстые тени. Уже трижды за три минуты полу-дракон проклял странную судьбу, заставившую его, словно древнее привидение, блуждать по залу дормитория.

Дважды за этот день он пытался увидеться с Братом Аббатом в надежде убедить его, что если банды осов действительно были на пути к обители, то от него будет больше толку в организации обороны монастыря Белой Ивы. Однако, оба раза Меремонт был занят со своими советниками. Наконец, Драккен принял для себя решение выполнять поручение аббата, пока ему не выпадет возможность ещё раз поговорить со священником. Так что полу-дракон вернулся к своим обычным обязанностям: уборка, приготовление пищи и иные формы обеспечения быта обитателей обители. Всё это время он внимательно прислушивался к любым намёкам на слухи о том, что на самом деле случилось с Братом Арранотом.

Насчёт одного, Аббат Меремонт оказался прав. По большей части на Драккена не обращали никакого внимания и, в его присутствии, жрецы Ильматера говорили между собой свободно. Хоть изначально к нему относились с некоторой степенью подозрения, злости, а в некоторых случаях и буквально с ненавистью, старания полу-дракона в смиренном служении и покаянии, хотя и не всегда успешные, в конце концов заставили сердца клириков смягчиться. Внезапно, облачённый в серую робу полу-дракон осознал, что за все эти, проведённые в монастыре годы, он стал его частью, таким же обыденным элементом повседневной жизни, как колокол, призывающий братьев на молитву. Драккену было удивительно, что он не понимал этого раньше.

Как бы там ни было, он однажды заметил, что чувствует вскипающую волну ярости из-за недавних похорон. В глазах служителей Ильматера он увидел какую-то рутинность, словно это событие никак не отразилось на них. И эта злость преследовала его весь день. Не раз он останавливал себя, чтобы не зацепить какого-нибудь ничего не подозревающего брата. Чтобы отвлечься, он сконцентрировался на поиске убийцы.

Если бы все знаки не указывали на него, было бы намного легче.

Несмотря на возможность незаметно подслушать практически всё, что угодно, Драккен не услышал ничего стоящего. Не приходилось сомневаться, что убийца Арранота был на уме у каждого. И действительно, по всему аббатству это была самая популярная тема для обсуждения шёпотом. Но никто не сказал ничего полезного. Наибольший интерес представляла версия трёх старых монастырских прислужников, которые предположили, что Арранота убил злобный призрак послушника, который с десяток лет назад утонул возле аббатства.

Вот так он и обнаружил себя патрулирующим коридор дормитория.

Драккен остановился перед закрытой деревянной дверью. Открыв её, он вошёл в просторную трапезную. Он осторожно двигался через огромный зал, избегая длинных деревянных скамей и массивных дубовых столов. Уже не в первый раз он проклял свою приобретённую в монастыре привычку ходить с источником света, ведь его полу-драконьего зрения было достаточно. Пару раз он даже напугал нескольких старых обитателей монастыря, появляясь из кромешной темноты. С тех пор он взял за правило носить с собой лампу или свечу, чтобы предупредить других о своём присутствии.

Выйдя за пределы трапезной, Драккен оказался в каменном коридоре. Ещё через три изгиба коридора он оказался перед простой лестницей, ведущей на второй этаж дормитория. Ещё пара поворотов и полу-дракон оказался перед каменной дверью, ведущей в келью Брата Арранота.

Он немного помедлил, слушая тихое нашёптывание молитв и скрип камня и дерева. Всё вокруг него было погружено во тьму, а дормиторий тихо гудел от голосов молящихся. Драккен глубоко вдохнул и потушив лампу открыл дверь.

Через несколько мгновений глаза полу-дракона адаптировались к тьме. Драккен испытал временную дезориентацию вследствие очерчивания деталей комнаты в ином спектре. У дальней стены лежал простой соломенный матрас, грубое шерстяное постельное бельё было аккуратно сложено у одного конца. Под закрытым и занавешенным окном Драккен мог различить крепкий дубовый столик и простой стул с прямой спинкой. В дальнем углу располагался старый платяной шкаф. В чёрно-белом спектре ночного зрения полу-дракона, келья почившего монаха выглядела даже более аскетично, чем на самом деле.

Все в скромной обстановке кельи от расположения простой мебели, до того, в каком порядке на столе лежали перо, бумага и стояла склянка с чернилами, было пронизано духом человека, которого Драккен хорошо знал. Да, даже по скромным стандартам служителей Ильматера, Арранот был аскетом. Задумчивый, серьёзный и мудрый – таким его знали в монастыре, но, несмотря на это, он так же славился подлинной смиренностью. Единственной вещью в комнате, которая обличала принадлежность младшего приора к лидерам аббатства, был старый, зазубренный горшок с углём, под письменным столом. По какой-то причине этот древний горшок вызвал улыбку на лице Драккенаа. Он подумал о ярком огне, светящимся в глазах младшего приора всякий раз, когда ему задавали вопрос, требующий размышлений. Огонь, который потушила смерть. Улыбка Драккена погасла.

Вспомнив, зачем он пришёл, полу-дракон тщательно обыскал комнату, чувствуя некий дискомфорт от мысли, что призрак Арранота мог наблюдать, как его убийца шарится по его скромному жилищу. Он осмотрел потрёпанные робы жреца, висящие в шкафу, проверил матрас и постельное бельё и взглянул на поверхность стола. Кроме того, он уделил внимание молельным чёткам и маленькому серебряному символу Ильматера. Полу-дракон не нашёл ничего, что могло бы помочь разрешить загадку смерти друга.

Расстроенный он сел на стул и бросил последний взгляд на стол. Под аккуратно сложенной стопкой бумаг он увидел тонкую книгу в переплёте из телячьей кожи, которую он чуть не упустил во время первого беглого осмотра. Он открыл книгу и тут же узнал аккуратный округлый почерк, так характерный для руки Арранота. Драккен провёл пальцем по неровному краю страницы, дивясь простой красоте работы священника. Линии почерка, наконец, сложились в слова и скоро полу-дракон погрузился во внутренние мысли усопшего жреца. Всяческие наблюдения жизни аббатства вперемежку с молитвами Ильматеру и, на удивление Драккена, мысли о природе духовной жизни, которые так глубоко его тронули, что будь он способен на то, чтобы пролить слёзы, он бы заплакал.

Внезапно журнал прервался, не завершив предложение. Этот эффект неожиданности вывел Драккена из задумчивости. Он уже было захлопнул книгу, но в последнюю секунду увидел зазубренные кусочки бумаги в корешке. Присмотревшись, полу-дракон увидел, что последние несколько страниц журнала были вырваны.

Но к чему бы Арраноту вырывать эти страницы, когда не было похоже, чтобы он подвергал какой-то редактуре свои предыдущие записи? Драккен начал рассматривать возможные варианты. Возможно, кто-то другой их вырвал. Новопрос «зачем», стоялвсёещёостро.

Он пролистал оставшиеся пустые страницы. Когда он приближался к концу, на колени ему упал маленький клочок крашенной шерсти. Он взял его в свои когтистые пальцы. Его ночное зрение не обнаружило ничего особенного, но клочок шерсти всё ещё сохранил едкий запах краски. Драккен начал вставать и уже потянулся к потушенному светильнику, который он оставил на полу, но застыл…

На границе слышимости, едва различимо в ночной тишине, что-то шаркнуло по каменному полу. Полу-дракон повернул голову, слушая внимательнее. Шарканье раздалось снова, уже ближе.

Кто-то был за дверью!

Драккен подполз к проёму, стараясь держаться так, чтобы быть вне поля зрения, вздумай кто заглянуть в келью из холла. Полу-дракон не хотел напугать какого-нибудь сонного священника, на пути в гардеробную, но и предоставлять кому-то возможность всадить себе нож в спину он не собирался. Годы службы в храме мало притупили воинские инстинкты. Ещё момент ожидания…

Он выскочил в коридор, но там никого не было.

Проход был пуст. Его чувствительные уши улавливали только отдалённый храп. Он был здесь один.

Когда полу-дракон снова повернулся к пустой келье, его взгляд зацепился за одну деталь. На полу лежал скомканный кусочек бумаги. Драккен схватил его и быстро развернул.

То, что он увидел, заставило его затаить дыхание. Там, была фраза, точно вырванная из журнала Арранота:

«Встретимся через две ночи в Верхнем Погребе

Друг»

Сердце Драккена забилось сильнее. Возможно там, он получит доказательство того, что он не был повинен в смерти младшего приора. Но если это было так, то в стенах аббатства происходили по-настоящему тёмные дела.

Драккен выскочил из комнаты, почти что хлопнув дверью и поспешил скрыться во тьме. Он был на половине пути в свою келью, когда понял, что забыл свой светильник.

Рассветные лучи залили внутренний двор розовым сиянием.

Драккен вдохнул свежесть ранней весны, приправленную ароматом зацветающей листвы и утренних заморозков. Вокруг него, занятые своими ежедневными делами, расхаживали священнослужители в серых робах. Домашний скот и повозки, нагруженные орехами, зерном и прочими продуктами, едва ли не сталкивались с коренастыми бородатыми мужчинами, пыхтящими с тяжёлыми кувшинами воды и вина. Где-то на расстоянии, нисколько не смущённый запоздалостью своего действия, пел петух, возвещая восход солнца.

Драккен, однако, не уделил этому никакого внимания. Несмотря на то, что всё утро он провёл в безрезультатных поисках кого-то или чего-то связанного с крашенным клочком шерсти в комнате Арранота, полу-дракон почти не был расстроен. Впервые, за декаду, после возвращения в свою келью, он нормально поспал. По дороге, он подумал о том, что, возможно теперь, он, наконец, сумел освободиться от ярости, столь долго его отравлявшей. В этот момент, заслоняя солнце, над его головой пронеслось большое серое облако. Полу-дракон невольно вздрогнул.

Выйдя с внутреннего двора, который служил сердцем Аббатства Белой Ивы, Драккен пошёл по небольшой аллее, тянувшейся между несколькими каменными и деревянными зданиями. После утренней молитвы, он неторопливо ходил между служителями Ильматера, интересуясь возможным происхождением кусочка крашенной шерсти. Поняв, что никто не мог сказать ему что-то кроме разных общих сведений вроде качества краски или шерсти, он решил навестить Брата Фенотара в его целительской мастерской. Ему было любопытно, не появилась ли у него какая-либо информация о смерти Арранота.

Известный благодаря своим ядрёным зельям и вонючим мазям, молодой брат, к вящей радости остальных обитателей монастыря, расположил свою мастерскую у южной стены, которая располагалась дальше всего от дормитория. Через несколько минут Драккен добрался до маленького деревянного домика, в котором расположился травник, постучался и вошёл.

Полу-дракону потребовалась пара мгновений, чтобы адаптироваться к бросившемуся к нему в глаза и ноздри урагану цветов и запахов. Пучки высохших и сушащихся трав свисали с каждой балки в то время как в углу кипело некоторое количество маленьких, покрытых сажей горшочков. Столы – на самом деле старые помосты, побитые, обожжённые и несшие на себе прочие следы экспериментов травника – выглядели так, что в любую минуту готовы были сложиться под весом бесчисленных либрамов, старых дистилляторов и грудой инструментов, которые Драккен даже не смог бы назвать. Облака противоречивых запахов и испарений под низкой крышей чуть ли не вызывали у полу-дракона удушье.

Он немного подождал, пока не стало очевидно, что его присутствие осталось как для травника, увлечённо рассматривавшего что-то через увеличительное стекло, так и для его подмастерий, незамеченным.

- Брат Фенотар, - сказал он мягко, не привыкший, чтобы его приметная внешность оставалась без внимания. – Брат, - повторил он громче.

Травник Белой Ивы, всё ещё держа у глаза увеличительное стекло, взглянул на посетителя с видимым удивлением. Он властно глядел на полу-дракона, хотя эффект был несколько сбит из-за чрезвычайно увеличенного через линзу глаза.

- Хмм…хмм… - ответил клирик.

Алхимик щёлкнул пальцами и подмастерье беззвучно и без вопросов вышли из комнаты.

- Вы хорошо их вымуштровали, - сказал Драккен, когда последний мальчик в белой робе вышел и закрыл за собой маленькую дверь.

- Все они плуты, - фыркнул Фенотар. – И ни у одного из них не хватит ума, чтобы отличить очищенную облепиху от сельдерея.

- И всё же, - добавил он с кривой улыбкой, - я к ним привязался. Но не говори им, что я так сказал! А то они станут неуправляемыми.

Он повернулся к маленькому подносу с очевидным раздражением.

- Брат Фенотар, - снова сказал Драккен, чувствующий что-то среднее между веселием и растущим расстройством, - я пришёл, чтобы выяснить, можете ли вы сказать что-нибудь об … - он запнулся на слове, - об убийстве Брата Арранота.

- Хммм… хмм… - ответил травник отвлекаясь от чего-то захватившего его внимание. – Убийство… ах да, Арранот. Это было ужасно, - проговорил он, опустив увеличительную линзу. – Брат Аббат попросил меня осмотреть тело.

- Да, я знаю, - ответил полу-дракон, с нотками разочарования, закравшимися в голос. – Поэтому я и пришёл. Аббат попросил меня провести расследование связанное с смертью младшего приора.

- И что же ты сразу не сказал? – спросил травник.

Драккен сдержал гортанный рык. Обретённое с утра равновесие растаяло во вспышке ярости.

- Что вы обнаружили? – спросил он единственное, что смог выдавить через стиснутые зубы.

- О, я что-то нашёл, не сомневайся, - ответил Фенотар, очевидно замечая раздражение собеседника, - но делать выводы ещё рановато. Мне нужно кое-что проверить.

- Когда вы будете готовы сказать что-то определённое? – спросил Драккен.

- Возможно, чуть позже этим утром…, - травник остановился. – А завтра утром уж точно.

Полу-дракон уже повернулся, чтобы уйти. С его губ уже готово было сорваться проклятье в сторону пустоголовых жрецов, когда травник спросил его насчёт результатов его собственного расследования. Он едва не вышел, оставив вопрос без ответа, но что-то в голосе клирика заставило его остановиться.

Глубоко вздохнув, Драккен повернулся к любопытному травнику и выложил всё, что ему удалось обнаружить в комнате Арранота. Он удивился, обнаружив, что не рассказал ему о таинственной записке.

Удивление полу-дракона усилилось, когда Фенотар попросил показать ему клочок шерсти. Травник какое-то время изучал его и потом схватил увеличительное стекло. Пальцами одной руки он распушил волокна шерсти и внимательно их разглядывал через инструмент.

Драккен задержал дыхание и на какое-то время забыл о всей своей злости.

- Хмм… хмм…, - промямлил травник через какое-то время. – Очень хорошая краска, но тут такой не делают. С нашими местными растениями трудно добиться такой глубины проникновения и такого насыщенного цвета. Кажется, я припоминаю…, - жрец задумался, барабаня своими длинными измазанными чернилами пальцами по столу. – Да, - сказал он через некоторое время. – Был торговец… Валерикс, кажется, так его звали. Он пришёл в аббатство несколько месяцев назад, пытаясь заключить с нами годовой договор о поставке. У него было несколько рулонов шерсти именно этого цвета.

Драккен вздохнул, досадуя на свою невезучесть. Кем бы он ни был, он, наверное, путешествует по всей стране и ему его никогда не найти.

- Это был самый лютый зимний жар, который я когда-либо видел, - продолжал Фенотар.

- Что? – почти крикнул Драккен. – Вы имеете в виду…

- Да, - сказал травник с улыбкой. – Он всё ещё здесь. Отдыхает в гостевом доме. Ждёт, пока его караван снова пройдёт через нашу долину.

Драккен поблагодарил священника. В страстном желании распутать клубок до конца, он забыл свою злость. Полу-дракон оставил мастерскую травника и отправился на поиски торговца.

Поиски не заняли много времени. Гостевой дом аббатства был меньше дормитория и стоял к западу от храма Ильматера, служащей духовным сердцем монастыря. Это двухэтажное здание предлагало приют усталым путникам, больным деревенским жителям и всем, кто попросит братство о помощи. Короткий диалог с начальником гостевого дома и Драккен уже знал, что Валерикс трапезничал в одной из комнат. Молодой жрец, дежуривший по гостевому дому, провёл его через несколько коротких коридоров и, наконец, остановился перед входом, занавешенным плотной синей занавеской. Сказав приветствие, начальник гостевого дома провёл Драккена сквозь занавес в залитую солнцем комнату и ушёл.

Там, среди горы тарелок с перепелами, жаренными яйцами, толстым хлебом, холодным цыплёнком и горшочками с разнообразными желе, сидел самый жирный человек, которого Драккен когда-либо видел. Раздутая, покрытая пятнами плоть обвисла вокруг почти безволосой головы и, свесившись с боков его лица, кончалась жирными щеками. Тонкие, седеющие волосы, жирные от предыдущего приёма пищи топорщились вокруг тонких губ. Ярко красный шёлк, так кричаще выделяющийся среди тусклых одеяний, которые носило большинство обитателей аббатства, натянулся и задвигался с остальной массой плоти, когда торговец встал для приветствия.

Драккен заметил удивление торговца, которое быстро сменилось холодным, оценивающим взглядом. Полу-дракон чувствовал, будто его оценивают, как коня на продажу и это нисколько не способствовало улучшению и без того мрачного настроения.

- Торговец Валерикс? – незатейливо спросил Драккен, после того, как торговец отдышался после вставания.

Толстяк поднял в ответ опухшую руку.

- К вашим услугам, - ответил он с неуклюжим поклоном.

Солнечный свет отразился от широкой золотой полоски, окружающей один из толстых пальцев. Кольцо светилось практически пламенным сиянием.

- Это настоящее произведение искусства, не так ли? – спросил Валерикс, заметив интерес полу-дракона. – Вы уже видели его раньше?

Драккен помедлил. Две полоски золота сплющенные и переплетённые на манер змеиных хвостов. Он покачал головой.

- Нет? – ответил неугомонный торговец. – Мы большой торговый дом и все наши партнёры носят такие украшения. А вы, кажется, с нами не знакомы.

Драккен услышал послание между строк. Он почувствовал, как внутри шевельнулась знакомая ярость. Что-то в этом человеке кричало о кровавой резне. Полу-дракон погасил в себе импульс. Ему казалось, что он идёт по натянутому канату: одно неверное движение и он упадёт в море крови. Нужно было быть осторожным. Если это действительно он был убийцей Брата Арранота, он не хотел, чтобы от его неисправимой жестокости пострадал кто-то ещё. А этот торговец, хоть и неприятный, мог быть ключом к разгадке того, что произошло на самом деле, в то время, как от его трупа не было бы никакого толка.

- Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, - сказал полу-дракон тоном, который выдавал что угодно, кроме извинения, - но мне нужно задать вам вопрос про Брата Арранота.

При упоминании почившего младшего приора, Валерикс поднял брови.

- Брат, которого недавно убили? – спросил он, прикрывая рот своими сосискообразными пальцами. – Но что я могу знать?

Драккен подумал некоторое время, прежде, чем задать вопрос:

- Мы собираем вещи младшего приора, чтобы продать их в пользу тех, кто нуждается и у нас вопрос касаемо нескольких товаров, которые мы нашли.

Полу-дракон внимательно смотрел на торговца в поисках признаков того, что он понимал, что ему говорили полу-правду. Но даже если и так, то торговец себя не выдал.

- Ясно, сказал Валерикс, поглаживая свою бородку. – Чем я могу помочь?

Драккен не придал значения его тону, который явно свидетельствовал о том, что он попусту тратил время. Он запустил руку к себе в карман и достал клочок шерсти.

- Вы видели это раньше?

Валерикс нахмурился и на его лбу образовались глубокие складки, пока он рассматривал шерсть.

- Да, а что? – ответил он вскоре. – Это образец продукта, который я раздаю, чтобы люди убедились в качестве моих товаров. Это моё.

- Ясно, - ответил Драккен. – Тогда можете ли вы сказать, как это попало в комнату Брата Арранота?

Полу-дракон всё же не смог скрыть нотки обвинения в своём голосе.

- Очень просто, - не менее уверенно ответил торговец. – Мои контракты с Братом Бротельдом – Келарём – были… скажем, приносили мало выгоды. Так что я обратился к Брату Арраноту и показал ему образцы моих товаров. И не более, - прощебетал толстый торговец.

- Значит, вы не станете возражать, если я попрошу Брата Келаря это подтвердить? – спросил Драккен.

- Разумеется нет, - Валерикс махнул полу-дракону жестом, что он может быть свободен и вернулся к еде. – А теперь, если не возражаете…

Драккен чуть не сделал шаг к торговцу и не схватил его за шкирку, настолько его разозлил этот жест, но какое-то беспокойство во внутреннем дворе отвлекло его. Даже будучи в гостевом доме он мог различить гул голосов.

- Прошу прощения, - бросил Драккен и вышел от торговца.

Внутренний двор бурлил. Братья и служители стояли, сбившись в кучки и оживлённо переговаривались или бегали от стены к стене с корзинами, полными припасов.

- В чём дело? – крикнул он проходящему мимо служителю.

Женщина остановилась и когда она повернулась к полу-дракону, на её лице был ясно проступающий ужас.

- Разве ты не слышал? Они заметили осов в холмах. Менее чем в дне пути от аббатства.

Новость заставила сердце Драккена забиться. Возможно, он всё ещё мог что-то сделать.

Было ясно, что пришло время поговорить с аббатом.

Стук в дверь пробудил Драккена от кошмаров. Он застонал и попытался перевернуться и проигнорировать стуки. Не смотря на все его попытки, канонада не прекращалась и каждый удар звучал как зубодробительный удар молота, который, в конце концов, выкует цепь, чтобы навеки сковать его. Нет, он не мог скрыться от правды. Это он убил Брата Арранота.

Стук продолжался.

Драккен снова застонал и встал на ноги. Его маленькая келья лежала в руинах. Глубокие отметины от когтей расчертили каменные стены по всей длине, а пол усеивали обломки мебели и разорванной одежды.

Воспоминания волной нахлынули на него. Несмотря на три попытки увидеть аббата, ему так и не удалось поговорить с Меремонтом. Каждая неудачная попытка расшевеливала угли его ярости. Раздосадованный невозможностью принять участие в обороне монастыря, он удалился к себе в келью, где впал в дрёму, из которой, казалось, не мог выйти.

Образы наводняли каждый момент его дрёмы. Видения были яркими и до ужаса детализированными. Казалось, что Драккен не просто проживает этот ужасный момент, но что он застрял в нём и снова, раз за разом разрывает горло младшего приора.

Ближе к рассвету ему удалось выбраться из этой темницы кошмаров, усугублённой яростью и чувством вины.

Ярость из-за очевидности собственной причастности к смерти Арранота сталкивалась с более глубинной ненавистью, клокотавшей в его сердце. Зверь внутри него ослабил свои путы и уничтожал всё вокруг себя, пока, наконец, усталость не заставила его снова уснуть.

Стук в дверь стал более настойчивым, разрывая пелену вины, вызванной кошмарами.

- Что? – крикнул полу-дракон, открывая дверь и ожидая увидеть аббата и других обвинителей.

Вместо этого он увидел молодого послушника в простой белой робе. Испуганный диким видом Драккена, мальчик, выпучив глаза, отступил назад.

- Брат Фенотар желает… он срочно желает вас увидеть, - сказал послушник дрожащим голосом.

Когда он прибыл в мастерскую травника, Драккен последовал за послушником в заднюю комнату. Полу-дракон был уверен, что каждому в аббатстве было известно, что он виновен. Пока они шли через внутренний двор, он чувствовал на себе глаза братства. Успокаивая себя и готовясь к худшему, он вошёл в комнату.

Брат Фенотар едва ли заметил его появление. Травник с увлечением склонился над лежащей на широком столе фигурой, ощупывая что-то, что подозрительно напоминало человеческую руку. Драккен уже хотел было выкрикнуть учёному священнику своё признание, но вдруг понял, что эта рука принадлежала Брату Арраноту.

Полу-дракон начал дрожать и удивился, когда голос внутри начал проклинать его за трусость.

Травник, очевидно, не замечал его состояния и продолжал осмотр.

- Взгляни на это, - без какого-либо вступления сказал Брат Фенотар, показывая на бледный след на коже на руке трупа. – Интересно, не правда ли?

Драккен осторожно подошел ближе, полностью уверенный, что труп вскочит и обличительно укажет пальцем на своего убийцу.

- Я ничего… Я ничего не вижу, - ответил он.

- Хмм… - послышался ответ. – Вчера я упомянул о том, что мне нужно кое-что исследовать. Раны, на горле нашего усопшего брата, беспокоили мене с самого начала.

- Почему? – спросил Драккен, против воли склоняясь над трупом ближе.

- Для таких чудовищных ран было маловато крови, - сказал травник, откидывая назад голову трупа, демонстрируя растерзанную шею. – Поэтому я провёл дальнейшее изучение и нашёл это.

Он указал на маленькую рану на внутренней стороне руки трупа.

- Что это? – поинтересовался Драккен.

- Сналача, - ответил Фенотар, - я думал, что это просто укус насекомого. Но я провёл кое-какие испытания. Тогда-то я и обнаружил, что кто-то отравил Брата Арранота.

- Змеиный корень, - добавил травник. – Ужасно смертельный.

- Арранот был…, - начал Драккен.

- Когда наносили эти раны, он был уже мёртв, - подытожил Брат Фенотар. – Я продолжил изучать раны на шее и обнаружил в них маленькие кусочки металлической стружки. Чем-бы не были они нанесены, это было какое-то оружие.

Драккен упал на колени и согнулся, почувствовав, как ему полегчало. Не он был убийцей младшего приора! Все эти часы самоистязаний и ненависти к себе теперь казались просто сном. Открытие Брата Травника успокоило одну часть его сознания, в то время как другая начала просчитывать остальные возможности.

Он, заикаясь, поблагодарил Брата Фенотара и вышел. Если младшего приора убил не он, значит убийца был всё ещё на свободе и изрядно постарался, чтобы отвести подозрения на бывшего воеводу. Глядя на темнеющее весеннее небо, Драккен направился к себе в келью. У него было лишь несколько часов, чтобы приготовиться к встречи с тем, кто оставил ему послание.

Драккен тихо стоял в верхнем погребе, опершись одной рукой на связку деревянных ящиков, а другой перебирая четки, свисающие с ременной петли, пришитой к его робе. Несмотря на кусачий холодок, царящий в тёмном погребе, дух полу-дракона был на большем подъёме, чем когда-либо за последние несколько месяцев. Открытие Брата Фенотара сняло с его плеч тяжёлую ношу, которая давила на него с момента, когда он узнал о смерти младшего приора. Узнав о собственной невиновности, он едва ли мог сдержать свою радость от облегчения. Всё, на что он мог надеяться, это то, что тот, кто оставил ему то таинственное послание, прольёт ещё немного света на гибель Брата Арранота.

Полу-дракон был так поглощён мыслями об этом, что заметил атаку лишь за мгновение. Его острое обоняние уловило слабый мускусный запах за мгновение до того, как перед ним возникли две фигуры. Заострённая сталь описала в темноте дугу и понеслась в его сторону, но полу-дракон уже начал движение, ныряя под со свистом пролетающее лезвие одного из клинков. Когда он развернулся, второй клинок застрял в складках его робы, замедляя его. Покрытая чудовищными мышцами нога полу-дракона пнула одного из нападавших в живот. Нападающий, захрипев, согнулся пополам. Без промедления Драккен кувыркнулся мимо нападающего и встал на ноги.

Даже в этой кромешной тьме погреба, зрение полу-дракона смогло различить черты нападавших. Оба были людьми. Один был коренастым воином, по виду которого можно было заключить, что до того, как разжиреть, он был очень мускулистым. Он сжимал в руках жуткого вида топор. Его компаньон был жилистым стройным мужчиной с ухоженной козлиной бородкой. В одной из его рук был простой короткий меч, а в другой загнутый кинжал.

Несмотря на явно невыгодную расстановку сил, Драккен почувствовал, как близость смерти заставляет его кровь закипать. Спавший внутри него зверь начал просыпаться и на этот раз, полу-дракон никак ему не препятствовал. Он сразу же знал, что ему нужно делать. С его губ сорвался низкий рык и он набросился на убийц.

Один из них сделал быстрый тычок короткого меча. Драккен и не думал уворачиваться и казалось, просто напрыгнул на оружие. Когда клинок упёрся в его толстую чешую, он слегка изогнулся и скользнул в сторону. Всё ещё двигаясь вперёд, полу-дракон сдвинулся немного влево от нападающего, схватил его за шею одной из своих когтистых рук и потянул его к себе, как будто для объятия. Крича от отчаяния, нападающий яростно орудовал кинжалом. Драккен издал вой боли и ярости, когда клинок проник сквозь толстую чешую, словно она была шёлком.

Прежде, чем он мог закончить свою атаку, он почувствовал, как второй нападающий собирается нанести сокрушительный удар. Он развернулся, держа перед собой свою добычу, словно щит. Когда топор убийцы опустился, он глубоко погрузился в грудь его компаньона, раскалывая рёбра несчастного.

Жирный боец сделал шаг назад, высвобождая топор и его глаза расширились от ужаса. В тот момент, выпустив из когтистой руки кровавые останки первого нападающего, Драккен прыгнул вперёд. С лёгкостью отмахнувшись от слабых попыток своего оппонента защититься, полу-дракон сомкнул свои когтистые руки на его шее и, с пугающей силой сдавил. Глаза убийцы дико выпучились и мгновением позже его трахея провалилась под чешуйчатыми пальцами Драккена. Изо рта падающего на пол трупа хлынула кровь.

Полу-дракон посмотрел на свои покрытые кровью руки и чуть ли не зарычал от удовольствия. Зверь, которого он хорошо знал, был практически на свободе. Он уже чувствовал, как он скребётся и бьётся в дверь своей темницы. Драккен бросил последний задумчивый взгляд на груды мяса перед ним и буквально застыл, увидев на пальце мечника знакомую форму.

Он сразу понял, кто стоял за смертью Брата Арранота и это знание пробудило в нём дикий гнев. Не заботясь более о том, что кто-то мог наткнуться на эти трупы, Драккен поднялся по лестнице, направляясь к убийце.

Где-то глубоко внутри, неистовствовал зверь!

Он вошёл в толпу.

Несмотря на поздний час, братья в серых робах носились туда сюда, бормоча молитвы Ильматеру, во время того, как они носили вёдра с водой, тяжёлые сумки с зерном и мукой и множеством других предметов. У некоторых слуг аббата, в мягком лунном свете, Драккен даже различил блеск стали.

- Разведчики заметили орду существ за воротами, - рассказывал кто-то друг другу. Ему ответили:

- Осы уже были в подвалах аббатства.

Полу-дракон игнорировал, он был сосредоточен на цели. Среди этой толчеи, где каждый был сосредоточен на каком-то задании, было легко затеряться. Никто не окликнул Драккена по дороге в гостевой дом. Немного времени проведённого за изучением книги регистрации поведало ему всё, что он хотел знать. Через несколько мгновений он уже стоял перед простой деревянной дверью. На секунду у него появилась мысль о том, чтобы постучать, но воспоминание о выражении ужаса, застывшем на мёртвом лице Арранота, тут же прогнало её прочь. Дверь разлетелась в щепки под его тяжёлыми ударами.

Он ворвался в комнату как вихрь, в поиске разбрасывая шёлковые одеяла, богато вышитые одеяния и бухгалтерские книги. Он знал, что то, что он хотел найти, было где-то здесь. Не беспокоясь о производимом шуме, он начал обыскивать кедровые сундуки, просто вытряхивая их содержимое на пол. Но с каждым мгновением, когда он ничего не находил, его расстройство росло. В его разум начали втыкаться холодные стальные иголки сомнения. А что, если он ошибся?

И всё же он продолжал поиски, оставляя на своём пути след разрушения. Наконец он добрался до простой соломенной кровати в углу комнаты. Он со злостью разорвал матрас, разбрасывая старую солому. Он уже собирался разломать каркас кровати, когда, среди соломы, он заметил маленький свёрток бумаги. Когда он увидел знакомые, аккуратные линии почерка Брата Арранота, он чуть не издал победный вопль.

Мне теперь ясно, что Валерикс, оставаясь в монастыре, преследует какие-то более потаённые цели, нежели просто коммерция. Я и раньше подозревал, что он может быть членом культа дракона, но сегодня я обнаружил доказательство. Как только брат Аббат вернётся из деревни, я должен немедленно сообщить ему об этом. Мне остаётся лишь надеяться, что я успею.

Пока Драккен читал отсутствующую страницу журнала, его руки чуть ли не дрожали. Валерикс… культист! Теперь всё обретало какой-то смысл. Он должен пойти к аббату и …

Звук медленно аплодирующих ему рук заставил полу-дракона застыть на месте.

- Прекрасно, мой чешуйчатый друг, - раздался знакомый голос торговца, который, казалось, эхом разносился по комнате. – Отлично сработано.

Драккен повернулся на голос. Торговец Валерикс стоял у входа в комнату и его жирное лицо лоснилось от жирного пота. Губы мужчины были поджаты в полу улыбку.

- Вижу, тебе удалось пережить встречу с моими компаньонами, - сказал он. – Какой позор, но, я полагаю, это было довольно ожидаемо.

Полу-дракон сделал шаг вперёд. С его губ сорвался вопрос:

- Почему ты…?

- Да ладно, - прервал его торговец с хрипотцой в голосе. – Ты определённо не так глуп, верно? Ты прочитал журнал Арранота. Он прав. Я посланец Культа Дракона. Меня направили сюда проследить как продвигаются дела у Шкуродёра и тут я обнаружил тебя.

- Арранот, - продолжил он, размахивая своими пухлыми пальцами, - просто встал у меня на пути.

Драккен сделал ещё шаг вперёд, обнажая зубы.

- Я сам тебя прикончу, - почти прорычал полу-дракон. Зверь внутри него снова был выпущен из клетки.

- На твоём месте я бы контролировал свой гнев, - отчитал его Валерикс с улыбкой на заплывшей физиономии.

- Да что ты об этом знаешь, - прорычал полу-дракон. Его пальцы дёрнулись с импульсом разорвать этот кусок сала на части. Драккен почувствовал, как его контроль над собой слабеет и он с ужасающей определённостью понял, что если он сейчас поддастся ярости, его личность окончательно растворится.

- Больше, чем ты можешь себе представить, - ответил культист. – Те наёмники должны были оставить в погребе ещё одно тело, убитое в точности, как Арранот. Я думал, этого будет достаточно, чтобы сломать тебя и вытолкнуть за грань. Но когда на следующий день ты нанёс мне визит, я понял, что ты подобрался слишком близко.

- И поэтому ты послал их убить меня, - заключил Драккен.

Валерикс пожал плечами и от этого движения, его жиры под шелковой робой заколыхались как рябь на воде.

- В тот момент это казалось самым разумным решением.

- А теперь? – спросил полу-дракон.

- Если ты меня убьёшь, мы всё равно победим, - ответил Валерикс, с его лба валились крупные капли пота.

- Каким образом? – чуть ли не прокричал Драккен.

- Ты же чувствуешь это, правда? – ответил торговец. – Эту сладкое, манящее безумие. Как жар в крови. Это чувство повелевает тобой, разве нет?

В ужасе от истины, прозвучавшей в словах культиста, Драккен отступил назад. Глаза мужчины светились лихорадочным светом.

- Почему ты позволяешь этим проклятым священнослужителям обращаться с тобой как со слугой? – продолжил Валерикс. – Они пытались слепить из тебя что-то, чем ты не являешься. Убей их. Они заслуживают смерти. Выпусти свою ярость, пусть она прольётся. Ты слишком долго сдерживал её.

Драккен помотал головой, но в сердцах он знал, что Валерикс был прав. На мгновение он увидел изувеченные тела жрецов Ильматера, убитых его руками. Он не чувствовал вины, даже наоборот – глубокое чувство удовлетворения. Но потом он вспомнил, кто о нём позаботился, когда он был совсем один и заблудился в себе. А также он вспомнил о том, что мужчина, стоявший перед ним, отравил его единственного во всём мире друга.

Видение оборвалось.

Рыча, он подошёл к потеющему культисту. Когда он завизжал как поросёнок которого режут, Драккен почувствовал, что улыбается.

В этот момент колокол монастыря зазвонил.

- Ааа, - пролепетал культист, - кажется… кажется осы пробились через ворота аббатства. Теперь ты должен выбирать. Отомстить и убить меня или… или спасти своих братьев от неминуемой гибели.

Колокола определённо били тревогу и даже в гостевом доме Драккен мог слышать крики. Он замешкался на мгновение, затем, с рыком, он которого комната содрогнулась, он отпихнул культиста и побежал к воротам.

- Прощай, мой друг, - кинул ему вслед Валерикс насмешливым голосом. – Сомневаюсь, что мы встретимся снова.

Полу-дракон не обратил на его слова никакого внимания.

Когда он добрался до ворот, он обнаружил, что внутренний двор кишел телами осов, гоблинов и людей. Группа служителей Ильматера жалась к стене под напором банды осов. Драккен вырвал из одного из тел зазубренный меч и с криком бросился в бой.

Зверь внутри него полностью пробудился, но всё ещё был в клетке. Три огромных прыжка и он очутился в гуще противников. Он взмахнул древним мечом со всей доступной ему силой и яростью. Двое мечей, когда осы суетливо бросились защищаться, треснуло под этим ударом. Следующим ударом он выпотрошил оса с топором и поднырнул под удар другого противника.

Он бы отсёк головы ещё двум осам, но бросившийся вперёд гоблин метнул сеть с грузиками, которая обвилась вокруг ног Драккена. Полу-дракон слегка пошатнулся, открываясь для атаки. В его грудь врезались три копья. Сила удара была такой, что полу-дракон даже попятился несколько шагов.

Его сознание прорезала кровавая ярость, словно огромная волна, несущая в себе боль, неистовство и безумие. Он издал рык и этот рык сделался ниже и клокотавшая в нем ярость трансформировалась в плевок кислотой. С мрачным наслаждением он глядел, как банда осов, обожжённая кислотой, отскочила назад; их кожа стекала, как плавящийся лёд. Со сдавленными стонами, те твари, которые были всё ещё способны бежать, спешили прочь, роняя за собой куски шипящей плоти. С рыком триумфа он вынул древки копий, застрявших у него в груди и повернулся к глупым, дрожащим перед ним людишкам. Наконец-то он был свободен! Свободен от их проклятого вмешательства, их суеты и, самое главное, от их проклятых молитв. Не обращая внимания на хлещущую из ран кровь, он подошёл к ним. Одним рывком он сорвал с себя серую робу, наслаждаясь ощущением прохладного ветра на своих грубых чешуях.

Ещё один шаг и он стоял лицом к лицу со священником, стоящим перед всеми остальными. Он не трясся. Мужчина стоял перед Драккеном с высоко поднятой головой, одна рука его словно защищала тех, кто был позади него. По венам полу-дракона разлилась ярость.

«Этот, - подумал он, - заплатит за свою наглость».

Одно движение когтистой руки разорвало лицо этого клирика, повергнув его на колени. Драккен подошёл ближе, намереваясь сломать ему шею, но когда священник посмотрел на него, полу-дракон увидел глаза другого старика, глаза, которые он узнал даже окружённый туманом ярости.

Время застыло. С занесёнными для удара руками, он стоял, глядя в глаза, которые были не просто глазами, а зеркалами его собственной души.

«Это не я!», - кричал какой-то далёкий голос, прорывая пелену неистовства.

«Это ты, - казалось, отвечали ему глаза, - и я люблю тебя таким».

Драккену хотелось убежать от действительности осознания этой любви, но его ноги словно пустили корни. Под этим взглядом он осознал, что в течении последних пяти лет он убегал от себя, пытаясь стать чем-то, чем он не являлся. Он глядел на зверя на вершине его силы и знал, что он никогда не сможет по-настоящему избавиться от него, если продолжит держать его под замком. Он и зверь были единым существом. В конце концов, всё, что ему оставалось – это выпустить его.

В одно мгновение боль от его ран стала невыносимой. Полу-дракон упал на колени перед пораненным Аббатом Меремонтом.

- Простите меня, - прошептал он и на его губах образовался пузырь крови.

- Ты прощён, сын мой, - ответил Меремонт, кладя окровавленную руку на лицо Драккена.

Вот так, прохладной весенней ночью, после того, как три копья пронзили его сердце, Драккен Таал открыл свою душу любви и сдался на милость тайны, которая была даже древнее, чем боги. Он упал на землю.

Наконец-то обретя покой.