Королева орков 3 Королевская судьба

– Во время путешествия мне... тоже было видение. ...Оно сказало: «Спешите... или надежда умрет».

– Мут ла говорила с этими двумя матерями, – сказала Мут-хак. – Нам тоже следует послушать.

– Мут Маук, – сказала Мут-ток, – мы не знаем, где находится мудрость. Пить или не пить Напиток Мут ла? Эти камни укажут нам путь. Хочешь ли ты сказать, прежде чем они примут решение?

– В этом нет необходимости, – ответила Дар.

– Черный камень означает, что Мут Маук должна быть испытана, – сказала Мут-ток. – Зеленый – нет.

Камни были брошены, и Дар пересчитала их. Два были черными, а семь – зелеными. Мут-ят вышла вперед.

– Принимает ли этот совет решение камня?

– Да, – сказали все матриархи.

– Тогда мы, матриархи, подтверждаем, что Даргу-ят достойна принять Фатму и стать нашей королевой, – сказала Мут-ят. Она поклонилась Даргу. – Я отдаю свое послушание, как того желает Мут ла.

Каждая матриарх по очереди поклонилась и сделала такое же заявление. После этого Дар произнесла традиционные слова.

– Мут ла дала мне эту корону. Вы облегчили ее бремя. Шашав.

От облегчения она чуть не забыла пригласить матриархов на пир, как того требовал обычай. После этого она распустила совет, и все удалились, кроме Мут-гот, которая помахала Дин-ят и носильщикам. Затем она жестом велела Дар подойти ближе. Дар присела рядом с немощным старым матриархом.

– Прости меня, Мут Маук, – слабым шепотом сказала Мут-гот. – Я не приду... на твой пир.

– Выздоравливай, – сказала Дар.

– Дыхание – тяжелая работа. Я скоро перестану. Этим летом... мы говорили о видениях.

– Я помню. Ты сказала, что они будут иметь смысл, когда нужно будет сделать выбор.

– Да. И... ты хорошо выбрала... мое видение. – Мут-гот разразилась кашлем, от которого она задыхалась. – Там было еще... что-то. Враг.

Еще один приступ кашля заставил ее задыхаться, и прошло еще больше времени, прежде чем она смогла снова прошептать.

– Кости.

Дар почувствовал холодок, вспомнив предупреждение Веласы-па.

– А что с ними?

– Не исчезли. Изменились.

Мут-гот легла, видимо, удовлетворенная тем, что передала свое послание.

Дар взяла Мут-гот за руку. Морщинистая кожа была тонкой.

– Шашав, Мать, за твою жертву. Шашав за мудрость, которую ты дала мне этим летом.

Мут-гот улыбнулась, и Дин-ят оказался рядом с ней.

– Мут-гот достигла желаемого. Теперь ей следует отдохнуть.

– Хай, – прошептала Мут-гот. – Отдыхай с... Мут ла. Вата. Даргу.

Дин-ят приказал носильщикам отнести матриарха в ее покои. Прежде чем унесли Мут-гот, Дар заглянула в ее глаза. Они были устремлены куда-то вдаль и, казалось, ясно видели ее.

***

При свете дня рассказ нищего казался менее убедительным, и Севрен почувствовал себя глупо из-за того, что сбежал от людей предыдущей ночью. Он заподозрил, что с ним сыграли шутку, и решил опровергнуть рассказ нищего. Сделать это было довольно просто, ведь тот сказал, что стражника взяли. Севрен разыскал мерданта и спросил, не пропадал ли кто-нибудь из ночного дозора. У мерданта был готов ответ.

– Ну, вот Хакл, собачье дерьмо. Он ушел шесть ночей назад.

– Бросил?

– Похоже, предпочитает грабить, а не охранять.

– Он стал вором?

– Да, – сказал мердант. – И мертвым.

Он рассмеялся.

– Слуга заколол его две ночи назад. Поймал его в кладовой хозяина. – Мердант посмотрел на Севрена. – Почему ты спрашиваешь? Думаешь пойти по его стопам?

– Нет. Просто кто-то говорил о нем прошлой ночью.

Севрен отошел от мерданта, чувствуя недоумение и тревогу. Может, этот нищий прав? Неужели кто-то превращает людей в воров? Это казалось абсурдным. Все, что Севрен знал о черных искусствах, было получено из сказок, большинство из которых, как он подозревал, были ложными. Если кто-то может заставить других исполнять его волю, то зачем нужно воровство? У Севрена не было ответа. Да и кто в Тайбене способен на такое? Маг мертв. Дар убила его, уничтожив его магические кости.

Весь оставшийся день Севрен гнал от себя мысли о рассказе нищего, но когда приблизилось время ночного дозора, он снова всплыл в памяти. Он рассказал его Валамару, и тот согласился, что это глупость. Затем Валамар передумал.

– Я слышал разговоры других стражников, – сказал он. – Все говорят, что происходит что-то странное. Почему бы нам не пройтись сегодня вместе?

– Я буду благодарен за еще одну пару глаз и ушей, – сказал Севрен. – И думаю, еще один меч может пригодиться.

– Не против магии, – сказал Валамар.

***

Вскоре после заседания совета пришло известие, что Мут-гот умерла. На закате Дар, матриархи, члены клана Гот и другие скорбящие собрались во внутреннем дворе в старой части зала. Там покойная матриарх лежала на груде промасленного дерева. Когда солнце покинуло небосвод, был зажжен погребальный костер. Пока его пламя пожирало обнаженное тело Мут-гот, Дар напомнила себе, что матриарх больше не нуждается в ней. Затем она повела скорбящих за собой, припевая похоронные причитания:

Твой запах остался,

и мы думаем о тебе,

хотя ты исчезла из поля зрения и осязания

в объятиях нашей матери.

Каждый во дворе добавил хотя бы один куплет между припевами. Каждый вспоминал и воспевал жизнь Мут-гот. Некоторые стихи были размышлениями. Другие выражали благодарность. Многие рассказывали истории. Дар пела о том, как Мут-гот наставляла ее о целях видений и говорила, что лучше быть мудрой, чем красивой.

Дар чувствовала себя несколько неловко, устраивая пир сразу после похорон, но обычай требовал устраивать его после утверждения королевы. Дар была удивлена его пышностью, ведь, работая на кухне, она знала, что многие блюда требуют длительного приготовления. Фаршированные птицы требовали медленного запекания в течение ночи, а некоторые из тушеных блюд должны были кипеть с раннего утра. Было очевидно, что Гар-ят был уверен в триумфе Дар больше, чем сама Дар.

Что еще больше удивило Дар, так это гармоничная атмосфера праздника. Матриархи, которые ранее выступали за смертельное испытание, обращались с ней сердечно. Если бы они были людьми, Дар решила бы, что они просто неискренни, но орки не склонны к социальной фальши. Камни показали, что голоса разделились, но их «решение» было принято единогласно. Дар стал королевой, и все матриархи, казалось, смирились с этим без затаенной вражды. Даже Мут-ят, казалось, почувствовала облегчение от того, что конфликт исчерпан.

Как мутури всех уркзиммути, Дар подала все блюда. Поначалу разговоров было мало, ведь еда была такой вкусной. Разговор всерьез начался только после того, как аппетит был притуплен. Мут-ток расспрашивала Дар о ее путешествиях, а все матриархи были заворожены описанием Таратханка. Этот город занимал видное место в сказках орков, хотя ни один орк не видел его уже несколько поколений. Воспоминания, дарованные Фатмой, расширили знания Дар о местах, где она побывала. Так, двор, где Ковок-ма впервые подарила свою любовь, она называла древним именем – «Поющий Ватеф», хотя и умалчивала о том, что там происходило. Каменная кладка, которая так впечатлила Дут-тока и Лама-тока, находилась в развалинах дворца королевы. Именно с одной из дворцовых башен, от которой во время визита Дар остались лишь обломки, последняя королева Па впервые заметила захватчиков вашавоки. Рассказав о Таратханке, Дар поведала о событиях в Тайбене, которые привели к гибели короля и его мага. Эта история также увлекла матриархов.

По мере того как длился вечер, уверенность Дар росла вместе с ее уверенностью в своем могуществе. После того как кувшин с фалфхисси совершила несколько кругов, ее охватило неистовое ликование. Она прошла еще одно испытание Мут ла и стала королевой. Теперь я должна использовать дарованную мне силу, подумала Дар. Она уже знала, где применит ее в первую очередь. Тайбен.

30

Патрулируя тенистые улицы Тайбена, Севрен и Валамар иногда слышали осторожные шаги, но не могли определить их источник. Уже далеко за полночь они наткнулись на преступление. Они шли по улице, где жили купцы, когда услышали треск, похожий на падение металлических изделий. Пара направилась туда, откуда доносился шум. Это был узкий переулок между двумя домами. Когда их факелы осветили тесное пространство, они увидели девушку, свесившуюся с карниза открытого окна. Она опустилась на землю и подняла большой мешок, лежавший неподалеку.

– Стоять! – крикнул Валамар, выхватывая меч.

Девушка достала из кармана сюртука кухонный нож и бросилась на гвардейца, не выпуская из рук мешок. Поединок был неравным. Одним взмахом меча Валамар выбил клинок из руки нападавшей. Для нее это не имело значения. Она все равно бросилась на Валамара, который, вместо того чтобы убить девушку, ударил ее рукоятью меча. Удар окровавил губу девушки и сбил ее с ног, но она мгновенно поднялась на ноги.

Севрен вступил в схватку, схватив девушку, которая все еще сжимала мешок, хотя тот и мешал ей. Ее свободная рука целилась ногтями в глаза Севрена, и он избежал травмы, лишь схватив ее за запястье и удерживая. Затем он перехватил запястье той руки, которая сжимала мешок. Девочка продолжала бороться, и, прижав ее к земле, Севрен поразился ее возрасту и целеустремленности. Его пленнице было всего тринадцать. Она была небольшого роста и совсем ему не подходила. Тем не менее она не сдавалась, несмотря на безнадежность своего положения.

– А она настоящая воровка, – сказал Валамар, убирая меч в ножны. Он поднес факел поближе к лицу сопротивляющейся девушки. Оно оказалось совсем не таким, как у воровки, – в нем не было страсти. Севрен и Валамар не увидели в чертах девушки ни гнева, ни отчаяния. Она вообще не проявляла никаких эмоций. Пустые глаза смотрели с каменного лица, которое можно было бы назвать каменным, если бы оно не было оживлено постоянным подергиванием. Это было тревожное зрелище.

– Карм, защити нас! – сказал Валамар. – Кого мы поймали?

– Возьми у нее мешок, – сказал Севрен, – и загляни внутрь.

Валамару удалось вырвать мешок из пальцев девушки, только приложив всю свою силу. В нем оказались серебряные блюда и кубки.

– Она воровка, без сомнения.

– Говори, девчонка! – крикнул Севрен. – Куда ты это несла?

Девушка молчала, продолжая бесполезную борьбу. Валамар поднял кулак для удара, но она не отреагировала.

– Не бей ее, – сказал Севрен. – Кто-то уже причинил ей более тяжкий вред.

– Что?

– Посмотри на эти мертвые глаза. Кто-то наложил на нее заклятие.

– Тот нищий был прав? – спросил Валамар. – Ее дух украден?

– Либо так, либо она одержима.

– Что нам делать?

– Связать девушку и вернуть эти вещи.

– А что потом?

– Если мы отведем ее в караулку, там ее выпорят или еще чего похуже, – сказал Севрен. Он посмотрел на грязное, безучастное лицо девушки. – Полагаю, она не заслуживает внимания, но я предлагаю другой путь. У меня есть друг, который мог бы подержать ее у себя некоторое время. Может быть, она придет в себя.

Чтобы связать девушку, которая молча сопротивлялась, потребовались оба мужчины. Вернув украденное серебро, они потащили свою юную пленницу в дом Тамуса. Там Севрен уговорил своего друга подержать девушку в маленькой кладовой и понаблюдать за признаками выздоровления. После этого они с Валамаром продолжили обход.

Валамар дрожал, но не от холода.

– Клянусь Карм, это была самая неестественная ночь!

– Да, – сказал Севрен. – Эта девушка – жертва колдовства. Я в этом уверен.

– Но кто мог сотворить такое заклинание? Маг мертв.

– Правда? – спросил Севрен. – Он выглядел мертвым, но теперь я задаюсь вопросом.

– Он мертв. Ты глуп, если думаешь иначе. Я сам сбросил то, что от него осталось, в яму. Если ты думаешь, что он жив, сходи туда и посмотри.

– Может быть, я так и сделаю.

***

Дар встретилась с матриархами только во второй половине дня после пира. Тогда она обратилась к своей главной заботе.

– Когда Фатма была впервые отвоевана уркзиммути, королева заключила договор с вашавоки. Наши сыновья убивали за них, и они перестали совершать набеги на нас. Я думаю, она поступила мудро, ибо договор принес мир в наши залы. Но сыновья купили этот мир своими жизнями, а так как вашавоки жестоки, то сыновьям пришлось совершать жестокие поступки. Когда вашавоки видят уркзиммути, они вспоминают эти деяния и считают нас злыми. Более того, они говорят, что мы едим вашавоки и наслаждаемся убийством.

– Как они могут быть такими глупыми? – спросила Мут-ма.

– Такова их природа, – ответила Дар. – Когда я была вашавоки, я тоже верила в эти сказки. Знаю, это удивительно, но я верила.

– Если вашавоки считают нас злом, почему они хотели, чтобы сыновья сражались за них?

– Чтобы враги их боялись. Отец Великого Вашавоки не любил убивать, как и его дед. Во время их правления наши сыновья редко убивали. Но все изменилось после коронации последнего Великого Вашавоки. Тогда многие сыновья были призваны убивать за него. Черный Вашавоки использовал магию нашей королевы, чтобы заполучить их.

– Хай, – сказала Мут-ток. – Но те двое мертвы. Теперь правит мутваши Великого Вашавоки. Вы заключили с ней договор.

– Похоже, она видит мудрость в мире, – сказал Дар. – Однако матерями вашавоки правят сыновья.

– Даже Великими Матерями вашавоки? – спросила Мут-смат.

– Хай. Более того, я знаю, какой сын ее наставляет. Он злой и любит убивать.

– Как же она, не имея мудрости, может править? – спросила Мут-смат.

– Вашавоки не такие, как мы. У них нет Фатмы. Корона переходит от отца к сыну независимо от достоинств сына. Эта мутури правит только потому, что ее сын слишком мал. Когда он подрастет, она должна отдать ему корону.

– Какая чепуха! – сказал Мут-смат.

– Вашавоки полны глупостей, – сказала Дар. – Наш договор с ними мудр, ибо он приносит мир. Но я не уверена, что они хотят мира. Поэтому я планирую отправиться в Тайбен.

– И что ты там будешь делать? – спросила Мут-ток.

– Я попытаюсь доказать Великой Матери вашавоки, что мир – это мудро. Однако я думаю, что она может потребовать, чтобы сыновья снова убивали для вашавоки. Я не позволю этого. Слишком много сыновей уже погибло.

– Если мы откажем вашавоки в сыновьях, они могут снова начать набеги, – сказала Мут-ят.

– Думаю, ты права, – сказала Дар. – Они воспользуются дорогой между нами и Тайбеном. Мы должны придумать, как их остановить.

– Эту дорогу построил клан Камня, – сказала Мут-ток. – Моя бабушка была тогда матриархом. Ей было видение, которое вошло в легенды клана Ток. К ней явился дух ее бабушки и спросил: «Зачем вы делаете двери, которые не можете закрыть?» Моя бабушка знала, что ее видение говорит о проходе в хребте, потому что этот узкий проход похож на дверь. Теперь знайте: мы можем закрыть ее.

– Как? – спросила Дар.

– На высоте над перевалом мы пробурили ряд отверстий в скале. Все эти отверстия были запечатаны и закрыты. Если снять крышки и заполнить отверстия водой, то вода замерзнет и расколет породу. Тогда ее можно будет столкнуть вниз и закупорить проход.

– А нет ли другого пути между этим местом и Тайбеном? – спросила Дар.

– Есть, – ответила Мут-ят. – Он называется Старая дорога, но никто им не пользуется. Путь длинный и опасный, особенно зимой. Повозки не могут по ней ездить. Вот почему была построена Новая дорога.

– Мут-ток, я хотела бы, чтобы ты послала за сыновьями, которые умеют закрывать проход, если потребуется. Я хочу быть готовой.

– Я сделаю это, Мут Маук.

– Твой путь в Тайбен кажется опасным, – сказала Мут-ян.

– Думаю, так и будет, – сказала Дар. – Однако Мут ла до сих пор сохраняла мне жизнь, так что, думаю, я буду жить, пока не выполню свою задачу.

***

После ночи, проведенной в дозоре, Севрен проспал до полудня. Поднявшись, он отправился к дому Тамуса, чтобы расспросить о девушке. Когда он открыл дверь, торговец песчаным льдом выглядел измученным.

– Что за демона ты мне оставил? – спросил он. – Я не отдыхал с тех пор, как ты уехал.

Севрен услышал, как за закрытой дверью раздается стук.

– Разве не ты оставил ее привязанной к стулу?

– Оставил. Она опрокинула его и бьется головой об пол.

– Вы ее кормили?

– Она не откусила ни кусочка, только один от меня.

– Полагаю, она ничего не сказала.

– Ни слова. Единственное изменение – ее судороги стали сильнее, и она пускает слюни.

Севрен вздохнул.

– Давай посмотрим на нее.

Тамус отпер дверь и открыл небольшую кладовую. Пленница Севрена была надежно привязана к стулу: ноги – к ножкам, грудь и руки – к спинке. Как сказал Тамус, она опрокинула стул, что позволило ей удариться головой о деревянный пол. Тамус попытался застелить пол одеялом, но от настойчивых ударов девушки оно пропиталось кровью. Севрен заглянул ей в глаза и увидел лишь леденящую пустоту.

– Кто бы ни сделал это с ней, – сказал Тамус, – он виновен в мерзости.

– Я думал, что заклятие пройдет, – сказал Севрен. – Похоже, надежда была пустой.

Он поднял стул.

– Не трудись, – сказал Тамус. – Она только снова опрокинет его и, возможно, еще больше навредит себе.

– У меня есть одно поручение, – сказал Севрен. – После этого я вернусь и заберу ее из твоих рук.

– Оставь ее со мной. Стражники не будут добры. Она досаждает, но я позабочусь о ней.

– Да благословит тебя Карм, – сказал Севрен. – Ты добросердечный человек.

Севрен покинул дом Тамуса и отправился на конюшню стражников. Там он раздобыл моток толстой веревки, оседлал Всполоха и поскакал к яме для трупов, которая находилась за городом. Приблизившись к месту, он заметил, что на снегу нет следов. В холодном воздухе ощущался лишь слабый намек на гниение. Поблагодарив, что сейчас не лето, когда мертвецы быстро разлагаются, Севрен сошел с коня и подошел к краю ямы. Он надеялся увидеть почерневшее тело Отара, но ни одно из замерзших лиц, выглядывавших из-под снега, не было его. Возможно, его засыпало снегом или трупами.

Хотя Севрену не хотелось лезть в яму, у него не было выбора, если он хотел убедиться, что маг мертв. Он привязал веревку к седлу Всполоха и опустился среди замерзших тел. В результате тщательного поиска не было обнаружено ни черных мантий, ни обугленной плоти. Колдуна не было, хотя Севрен был уверен, что никто не возьмет его труп и даже не пожелает к нему прикоснуться. С помощью веревки он выбрался из открытой могилы. Даже когда Севрен выбрался из ямы, ее запах все еще доносился до него. Он содрогнулся, но не от зловония, а от куда более отвратительного знания. Отар жив!

Вывод, казалось, противоречил логике, но магия всегда противоречила логике. Отар пропал из ямы, и кто-то занимался колдовством – кто-то, кто передвигался на носилках. Валамар сказал Севрену, что у тела Отара не было ног, так что, по крайней мере, это имело смысл. Все остальное не имело смысла. Выводы Севрена не давали ему ни малейшего представления о том, чем занимался маг. Он также не знал, кому рассказать об этом. Дар мертва, а королева Гирта отстранила его от должности. Судьба Дар вызвала у Севрена неприязнь к оркам и нежелание предупреждать их. Он подумал, что мог бы рассказать об этом муниципальной страже, но решил, что они лишь высмеют его.

В итоге Севрен не рассказал никому, кроме Валамара. Его друг выслушал его с сомнением и посоветовал молчать. Похоже, это был хороший совет.

31

После встречи с матриархами Дар вернулась в ханмути, чтобы поговорить с Нир-ят.

– Сестра, ты пойдешь со мной в Тайбен?

Нир-ят поклонилась.

– Я сделаю все, что ты прикажешь.

– Я не буду приказывать, – сказала Дар. – Я хочу, чтобы ты была со мной, только если ты согласна.

– Я никогда не была в Тайбене и не видела ни одного вашавоки до тебя. – Нир-ят остановилась.

Дар усмехнулась.

– До моего прихода?

– Ты переродилась. Мне не следует называть тебя вашавоки.

– Я все еще похожа на них.

– Я также видела Сев-рона. Все ли сыновья вашавоки такие маленькие?

– Большинство, – ответила Дар. – Маленькие, но опасные. Это путешествие будет опасным. Ты должна знать это, прежде чем отвечать.

– Сестра, я хочу быть рядом с тобой.

Дар улыбнулась.

– Твои слова согревают мне грудь. Приведи Торму, ведь нам понадобится новая одежда для нашего визита.

Когда пришла швея, Дар объяснила, что ей нужно.

– Есть одежда вашавоки, которую они называют «рубашкой». Она закрывает торс и руки. Нам с Нир-ят понадобится несколько.

Торма-ят выглядела озадаченной.

– Зачем вам эта вещь?

– Чтобы прикрыть грудь, – ответила Дар.

– А разве матери вашавоки не опускают свои кефы, когда им холодно? – спросила Нир-ят.

– Они не носят кефы, – ответил Дар, – и прикрывают грудь не для тепла. Они хотят их спрятать.

– Почему? – спросила Нир Ят.

Дар покраснела и объяснила.

– Среди вашавоки сыновья правят матерями. Они чувствуют себя свободными, получая удовольствие от своего тела, даже если матери не хотят этого. Когда сыновья видят грудь, они не вспоминают о достоинстве и власти матери. Вместо этого они чувствуют, что их побуждают... к...

– Дарить любовь? – спросила Нир-ят шокированным тоном. – Дарить любовь без разрешения?

– Я бы не назвала это дарением любви. А некоторые сыновья делают даже больше. Они тримукают без благословения. Вашавоки называют это «изнасилованием».

Лицо Нир-ят выражало возмущение и ужас.

– Я и представить себе не могла, что такое возможно!

– Не все сыновья вашавоки такие, – сказала Дар, – но некоторые – да. Я была свидетелем этого. Вот почему мы будем носить «рубашки» в Тайбене.

Она повернулась к потрясенной сестре.

– Ты все еще хочешь сопровождать меня?

– Зная это, как я могу покинуть тебя?

Торма-ят, казалось, была так же ошеломлена откровениями Дар, как и Нир-ят, но у нее тоже была работа.

– Я никогда не делала столь необычной одежды. Как она выглядит?

Дар взяла тонкую, выбеленную глиной доску и нарисовала на ней изображение рубашки без воротника и с длинными рукавами, застегивающейся сзади. Швея ушла и вернулась с тканью и швейными принадлежностями, а затем попыталась сшить рубашку по вкусу Дар. Потребовалось несколько попыток, прежде чем она пришла к удовлетворительной выкройке.

В перерывах между примерками Дар обсуждала очередной проект с одним из своих минтари, Татфой-яном, и матриархом его клана. Клан Ян был известен как Железный клан, но его члены занимались всеми видами работ с металлом. Дар рассказала им о том, что ей нужно.

– Вашавоки ожидают, что правители будут демонстрировать свою власть в одежде, – сказала она. – Могущественные сыновья и матери одеваются как вульгарные птицы. Я не стану этого делать, но мне нужен какой-то знак моей власти и могущества. Я могу сделать это с помощью того, что вашавоки называют «украшением». Это предмет из желтого железа, который надевается на одежду.

– Что за предмет? – спросила Мут-ян.

Дар указала на неглубокие рельефы, вырезанные на каменных стенах ее ханмути.

– Что-то вроде этого. Плоское и достаточно маленькое, чтобы повесить на шею. Вашавоки называют такие украшения «ожерелье». Поскольку они используют желтое железо, оно должно быть большим.

Мут-ян осмотрела рельефы.

– Что должно изображать это «ожерелье»?

– Дерево – это Мут ла, – сказал Дар, – так что дерево будет уместно.

– Этот выбор кажется мне мудрым, – сказала Мут-ян. – Татфа-ян выполнит задачу.

– Хай, матриарх, – сказал Татфа-ян, – но мои формы делает другой.

– Мут-ток – резчик по камню, – сказала Мут-ян. – Она создает узоры, подобные тем, что на стенах Мут Маук. Возможно, вы могли бы работать вместе.

Привели Мут-ток, и все четверо обсудили ожерелье. Дар хотела, чтобы её подвеска была размером с руку с вытянутыми пальцами – внушительный кусок золота. Орки не особенно ценили этот металл, и добыть его в достаточном количестве для изготовления кулона было проблемой. Однако Мут-ян была уверена, что решит ее. После обсуждения Мут-ток ушла с Татфой-ян работать над эскизами дерева, а Мут-ян занялась поисками золота для него.

Когда Торма-ят вернулась с образцами тканей для рубашек Дар и Нир-ят, Дар дала ей еще одно задание.

– Мне нужна полоса из ткани талмауки, чтобы носить ее на лбу, чтобы она закрывала этот знак. – Дар указал на шрам, оставленный королевским клеймом. – Я не хочу, чтобы вашавоки видели его.

– А эта лента будет под твоей короной? – спросила Торма-ят.

– Да, – ответила Дар. – И она должна быть широкой только на лбу.

Швея поклонилась.

– Я сделаю одну, и ты сможешь посмотреть, подойдет ли она.

Дар ответила поклоном.

– Ты порадовала меня, Торма-ят.

Когда Дар подала ужин в ханмути, она почувствовала удовлетворение от проделанной работы. Когда посуда была убрана, уже стемнело, и Дар удивилась, когда появился сын с посланием от Мут-па.

– Она просит принять её в Большом зале.

– Сегодня вечером? – спросила Дар.

– Хай, Мут Маук. Она сказала, что должно быть темно.

– Скажи ей, что я встречу ее.

После ухода посыльного Дар в одиночестве отправилась в Большой зал. Дойдя до него, она погасила лампу. Взошла луна, и ее мягкий, тусклый свет освещал комнату. Она взошла на трон и стала ждать Мут-па. Матриарх вскоре появилась.

– Да благословит тебя Мут ла, Мут-па.

– Шашав, Мут Маук.

– Я рада возможности поговорить с тобой, ибо я много думала о своем визите в твой клан. После того как мы вместе вошли во тьму, знала ли ты, что я стану королевой?

– Возможно, я должна была знать, – ответила Мут-па. – Но я не знала. Видения всегда туманны. Кроме того, наш клан ждал твоего прихода несколько поколений. Мы ждали кого-то известного.

Дар улыбнулась.

– Не какого-нибудь босоногого вашавоки?

Мут-па вернула улыбку Дар.

– Конечно, нет. Я думала, что ты предвестннца королевы, а не сама королева. Только когда я прибыла сюда, я узнала, что ты Мут Маук.

– Значит, ты была удивлена.

– Да, но в этом был смысл. И я пришла к тебе не для того, чтобы говорить об этом, – сказала Мут-па. – У меня есть для тебя подарок. Реликвия моего клана. Ее сделал сам Веласа-па.

– Должно быть, он драгоценный.

– Да. В мире есть только один такой.

– Что это? – спросила Дар.

Мут-па протянула Дару мешочек из темной ткани, в котором лежал тяжелый предмет размером с женский кулак. Дар открыла мешочек и обнаружила гладкий черный камень. Из темноты в его недрах виднелось слабое свечение. Он двигался, как светящийся туман, меняя форму и цвет, пока Дар наблюдала за ним.

– Это Камень воспоминаний Веласа-па, – сказала Мут-па.

Камень становился все теплее, пока Дар держала его, нагревая ее руку, а не наоборот.

– Это магия?

– Да. Как и ты, Веласа-па когда-то был вашавоки. Вашавоки говорят о Темной тропе, куда духи уходят после смерти. Ты знаешь об этом?

– Знаю.

– Говорят, что духи оставляют свои воспоминания, когда идут по этому пути, и я верю, что это так.

Камень Веласа-па позволяет тем, кто его держит, найти эти воспоминания и пережить их заново. Он создал этот камень после падения Таратанка, чтобы иметь возможность вспомнить погибших близких. Однако имей в виду, что такие проблески могут быть опасны.

– Как?

– Они могут потревожить твою грудь. Некоторые воспоминания сильнее других. Особенно сильны те, что связаны с сильным страхом или горем. Я не знаю, что видел Веласа-па, но знаю, что это принесло ему печаль. Он сказал об этом, когда отдал этот камень моим предкам. Он также сказал им, что этот камень предназначен для тебя.

– Мне?

– Королеве с запада.

Дар смотрела на камень, завороженно, но настороженно.

– Как он работает?

– Держи его в темноте и думай о том, чьи воспоминания ты ищешь. Они придут.

– Ты когда-нибудь использовала этот камень?

– Только один раз.

– И как это было?

– Я не могу говорить об этом. Прости меня, Мут Маук, это слишком больно.

– Шашав за этот подарок.

Мут-па поклонилась и удалилась.

Дар сидела в темноте и смотрела на загадочный камень. Его меняющиеся цвета завораживали ее, а также мысль о том, что она может переживать моменты из ушедших жизней. На ум сразу же пришла ее мать, но травмирующее воспоминание о ее смерти при родах заставило Дар пересмотреть свой выбор. Дар могла легко представить, как переживание той ночи вскроет старые раны.

Дар также подумала о Тви. Ее смерть была еще более ужасной. Но она была еще и загадочной. Кто убил ее? Дар не помнила, чтобы Мут-па говорила, что камень показывает только страшные или печальные моменты. Кроме того, мои сны о Тви и без того мучительны. Могут ли видения камня быть еще хуже? Дар не стала раздумывать и поддалась искушению. Держа в руках камень, она думала о Тви.

То, что произошло дальше, показалось ей менее реальным, чем жизнь наяву, но более ярким, чем любой сон или воспоминание. Она смотрела на две босые ноги. Они были маленькие и грязные. Одна нога раскачивалась из стороны в сторону, а большой палец вычерчивал в грязи полумесяц. Над тонкими ногами возвышалась потрепанная, непомерно большая сменка. Дар поняла, что это ноги Тви, причем с ее точки зрения.

– Посмотри на меня! – крикнул женский голос.

Взгляд переместился на суровое лицо женщины, которую Дар никогда раньше не видела. Однако она знала говорившую. Тви называла ее тетушкой.

– Ты – мусор, – сказала тетушка. – Твоя мать выбросила тебя. Вот почему ты не можешь спать в доме.

Изображение исчезло, сменившись другим. Дар узнала обстановку. Это был один из армейских лагерей на вражеской территории. Дар увидела Тарена, помешивающего кашу в котелке, а затем и себя. Она была запылена после дневного марша и нагружена вязанкой дров. Затем – поскольку это было воспоминание Тви – она почувствовала прилив любви. Он был настолько сильным, что она выронила камень.

Дар была одна в Большом зале, все еще испытывая любовь Тви. Она верила, что я ее мать! С точки зрения ребенка это не казалось невозможным, и Дар понимала, как нужда и воображение сделали это. Она никогда не рассказывала мне.

Дар снова взяла в руки камень и оказалась в другом месте. Там было темно. Она лежала на тюфяке в повозке, укрытая грубой тканью. Слышались крики и вопли, которые было ужасно слышать. Звенело оружие. Она была встревожена и напугана. Когда придет Дар? Она сказала, что заберет меня.

Сзади повозки послышались тихие удары. Кто-то застонал. Дар узнала эти звуки, а Тви – нет. Это были стрелы, поразившие кого-то. Тарен только что убита, подумала Дар, готовясь к тому, что за этим последует. И все же она ухватилась за камень, заново переживая последнее воспоминание Тви.

Ткань откинули в сторону.

– Дар?

Не Дар. Солдаты. Она угощала их кашей как раз в то утро. Один говорит.

– Нет, Тви. Дар ранена. Мы пришли, чтобы отвести тебя к ней. Где она?

– Я не знаю! Она сказала ждать здесь!

– Ты уверена, Тви? Дар очень сильно ранена. Ты ей нужна. Нужна сейчас.

– Я не знаю, где она! Я не знаю!

Рыдания.

– Она бесполезна, – сказал один из солдат. – Отвезем ее Колю?

– Нет, – сказал другой. – Ему нужна только Дар. Он сказал сделать это здесь.

Вылетает лезвие меча. Ощущение жжения. Оно вонзается мне в грудь! Кровь! Моя кровь! Жжение. Нарастающая тьма. Горит. Ничего.

Камень воспоминаний выпал из руки Дар, но боль в груди не утихала. Не боль от удара мечом, но боль не менее сильная. Дар застонала от горя и ярости. Постепенно ярость взяла верх. Она окрасила тьму в красный цвет.

– Коль! – закричала Дар. – Кусок вашавоки! Грязный вашавоки! Га дава так фер! Ты убил ее!

32

Хотя Ковок-ма тосковал по Дар, жизнь в гарнизоне показалась ему лучше, чем во дворце. Для стражников-орков были отремонтированы две казармы. Круглые стены создавали ощущение домашнего уюта, и в каждом из них был настоящий очаг, который проветривался через отверстие в потолке. На грязных полах лежали тростниковые циновки, грубые каменные стены были оштукатурены, а деревянные двери заменили скрытые дверные заслонки. Еще один барак был превращен в баню с полом из плитняка, каменной купальней и средствами для подогрева воды. Даже еда стала немного лучше. Но ее по-прежнему подавали жен-счины. Они и Люди Королевы в черных одеждах были единственными вашавоки в гарнизоне.

Ворота гарнизона всегда были открыты, и сыновья свободно проходили в Тайбен, чтобы служить во дворце. Два орка охраняли королеву днем и еще два – ночью. Это число беспокоило Ковок-ма, ибо казалось недостаточным. Хотя два вооруженных и закованных в броню уркзиммути были грозными защитниками, он знал, что их можно перебить. Отделять королеву от ее отряда оркских охранников казалось Ковок-ма глупым, и он беспокоился, что Дар будет недовольна переменами.

Ковок-ма чувствовал себя изолированным с тех пор, как Зна-ят ушел в королевский зал. Он не получал от Дар ни новостей, ни указаний, а Севрен не навещал гарнизон. Ковок-ма еще не отправил свой отчет Дар. Он хотел доставить его лично, но боялся, что это поставит ее под угрозу. Поколебавшись несколько дней, Ковок-ма решил действовать. Он написал свой отчет и попросил Гарга-тока выделить курьера. Наблюдая за отъездом гонца, Ковок-ма едва не побежал за ним, чтобы поменяться местами. Но вместо этого он вернулся в казарму. Он открыл свой рюкзак и достал тунику, в которую был одет в ту ночь, когда Даргу спала у него на руках. С тех пор он ее не стирал и не надевал. Ковок-ма поднес одежду к лицу, вдохнул запах Дар и вздохнул.

***

Королева Гирта смотрела из окна на крыши Тайбена. После ночного снегопада город выглядел девственно чистым под безоблачным небом. Как же я любила зиму, подумала она. Это было до того, как ее покойный муж стал воевать. Тогда зима стала перерывом между кампаниями, временем, когда пьяные мужчины веселились и хвастались кровавыми делами. Гирте стало казаться, что холодная погода превращает дворец в псарню для злобных собак. Но хуже них был маг, чье зловещее присутствие угнетало весь двор.

Гибель ее мужа и его колдуна должна была привести к более мирным временам, но Гирта чувствовала, что это не так. Вместо мага появились орки, которые казались не менее грозными. Слухи о заговорах не давали ей покоя, а череда несчастий постигла ее ближайших доверенных лиц. Леди Ровена, подруга Гирты с детства, была задушена обезумевшим слугой. Жена генерала Гота покончила с собой, а супруга лорда Нотура пережила роковое падение. Все три женщины всегда оказывали поддержку и помогали разобраться в ситуации. Не стало и других. Офицеры, дворяне и советники погибли от несчастного случая или случайного насилия. Все они были хорошими людьми. Даже служанка Гирты была убита своим любовником. Это была тяжелая зима.

Оплотом королевы в борьбе со страхами и несчастьями был генерал Коль. Он всегда был уверен в себе, и она привыкла полагаться на него. Иногда Гирта чувствовала, что зависит от него слишком сильно. Иногда в его манерах появлялось что-то такое, что вызывало ее недовольство, – снисходительность, которая проявлялась в неподходящие моменты. Обычно это происходило, когда она разговаривала с принцем, и выражалось во взгляде Коля. Казалось, он говорил: «Не обращай внимания на глупости своей матери». Я не должна так думать, сказала себе Гирта. Генерал Коль – мой защитник. Неудивительно, что мой сын его обожает.

Стук прервал размышления Гирты, и дверь открылась прежде, чем она успела ответить. Вошел генерал Коль и поклонился.

– Ваше величество, еще один орк покинул вашу охрану. Люди королевы видели, как он уходил сегодня утром.

– Они выяснили, почему он ушел?

– Они просто дали ему пройти, согласно приказу.

– Чьему приказу?

– Моему, – ответил Коль, его лицо было безучастным. – Это часть нашего плана.

– О да, – сказала Гирта, гадая, о каком плане он говорит.

– Выманить Дар. Мы не узнаем, что она замышляет, пока она не придет в Тайбен.

– Почему вы думаете, что она придет?

– Она придет, потому что скоро узнает, что ее план провалился, – сказал Коль. Гирта бросила на него недоуменный взгляд, и он пояснил. – Перемещение орков за пределы дворца лишило ее шанса на внезапное нападение.

– И все равно два ее изверга день и ночь стоят за моей дверью!

– Мы это уже проходили, – сказал Коль. – Если бы мы совсем изгнали орков, Дар поняла бы, что мы настороже. Вместо этого мы улучшили условия их проживания, которые, как оказалось, находятся за пределами города. Подождите. Дар выдаст свои намерения. Она прибудет, чтобы убедить вас переместить ее орков обратно во дворец.

– Это хитрая ловушка, – сказала Гирта, – но я чувствую себя приманкой.

– Люди Королевы шпионят за этими двумя орками из укромных мест, готовые выскочить и зарубить их при первом же неверном движении.

– И все же мне противна вся эта хитрость.

– А вы бы предпочли вступить в войну? – спросил Коль. – Не лучше ли нам попытаться поймать Дар в ее собственную петлю, пока до этого не дошло?

– Ты, как всегда, прав, – сказала Гирта.

Коль придвинулся к ней.

– Я лишь хочу, чтобы вы были в безопасности.

Он легонько положил свои пальцы на ее руку, лежавшую на подоконнике. Это был первый раз, когда он решился прикоснуться к ней, и контакт был неуверенным. Гирта не протестовала, и Коль оставил пальцы на месте.

***

Послание Ковок-ма пришло в клановый зал Ят на следующий день. Когда Дар прочитала его, ее гнев на Коля, который кипел с тех пор, как она использовала Камень воспоминаний, разгорелся с новой силой. Было ясно, что Коль уже разрушает ее договор. Дар согласилась с Ковок-ма, что два охранника-орка – недостаточная защита. Гирта – дура, подумала она. Ее орки были непоколебимо верны, а она заменила их приспешниками Коля. Дар была раздражена тем, что орки так пассивно подчинились переменам. Однако она простила их, ведь в их природе было повиноваться матерям. Ирония не ускользнула от нее. Они подчинялись Гирте, как Гирта подчинялась Колю.

Возвышение Коля при дворе по-прежнему удивляло и озадачивало Дар. Насколько она знала, мерданты никогда не становились офицерами. Она предполагала, что у него есть влиятельные друзья, но не могла представить, кто именно. Человек Королевы был убит, когда орки напали на Тайбен. Кого еще мог знать Коль? Это казалось загадкой, которую надеялась разгадать только она. Орки были бы бесполезны в распутывании такой интриги.

Дар хотела немедленно отправиться в Тайбен, но сдержалась, пока все не будет готово. Сначала была закончена одежда для нее и Нир-ят. Нир-ят вместе с Торма-ят дорабатывала последние детали рубашек. Они хорошо сидели и, на взгляд Дар, выглядели неплохо. Подвеска была выполнена в виде тиса с широкой кроной – дерева, священного для Мут ла. После того как он был отлит, для его подвески специально сплели широкую ленту из талмауки. Дар проконсультировалась с хранителем преданий о Новой и Старой дорогах в Тайбен и изучила дитпахи, на которых были нанесены их маршруты. Она также позаботилась о том, чтобы все ее минтари имели оружие, доспехи и новые шерстяные одеяния, поскольку хотела, чтобы они сопровождали ее. Она увеличила их число, укусив шеи двум кандидатам из клана Гот и Трин-па.

После завершения этих приготовлений Дар пришлось отложить отъезд до прибытия сыновей из клана Ток. Они будут готовы запечатать перевал, если она отдаст приказ. Они прибыли, почти пятьдесят человек, обремененные тяжелыми инструментами, в сопровождении нескольких матерей из клана Ток. После того как Дар позаботилась об их размещении, она объявила, что отправится в Тайбен на следующий день. К тому времени все матриархи, кроме Мут-па, ушли в свои залы.

Вечером перед отъездом Дар поговорила со своими спутниками. Она сказала им, что хочет убедиться в том, что королева вашавоки желает мира. Она не стала объяснять свои опасения, так как была уверена, что только Зна-ят сможет их понять. Больше всего Дар боялась вероломства Коля. Зная о его хитрости, она считала вероятным, что он подстерегает ее в ловушке. Тем не менее она была полна решимости встретиться с ним лицом к лицу. Я уже дважды побеждала его, сказала себе Дар. Я одолею его и в этот раз.

***

Тайный благодетель Коля лежал на мягкой пуховой перине в своей затемненной комнате, не в силах отдохнуть. Отар мучился. Хотя обугленная плоть больше не причиняла ему боли, он мучился от осознания того, что его тело не принадлежит ему полностью. То, что владело волшебными костями, владело и им. Это дало ему необыкновенные способности, но цена была высокой.

Неестественные потребности управляли колдуном. Он жаждал кровопролития. Он жаждал его с тем же упорством, с каким иссохший человек жаждет воды, и по той же причине – оно было необходимо ему, чтобы выжить. Если бы не бойня, чтобы поддержать его, его хозяин стянул бы его, как испачканную перчатку. Это пугало мага, ибо он догадывался, какое кошмарное существо ждет его на Темной тропе. Поэтому колдун направил все свои силы на то, чтобы помочь Колю спровоцировать войну.

Были признаки того, что ему это удается. Отар обрел некоторые из способностей костей к предчувствию. Он чувствовал движущиеся силы и знал, что события приближаются к развязке. Маг видел в тумане толпы солдат. Снег кружился вокруг них, окрашиваясь в красный цвет от языков пламени.

33

Когда Дар отправилась в Тайбен, утреннее небо было темно-серым, и шел снег. Несмотря на непогоду, Дар решила ехать дальше. С ней было восемь сыновей, и, хотя они были обременены оружием и доспехами, она считала, что они легко преодолеют любую бурю. Дар не терпелось поскорее закончить предстоящее неприятное дело. Кроме того, она жаждала увидеть Ковок-ма.

Покинув извилистую долину клана Ят, они свернули на Новую дорогу, которая почти сразу же начала подниматься вверх. Сначала склон был пологим, но потом стал круче, поскольку шел вдоль лесистого хребта. По мере того как дорога поднималась все выше, лес становился все более редким, а деревья – все более чахлыми. Снегопад усиливался, пока не скрыл окружающие горы, а склоны по обе стороны дороги не стали бесформенно-белыми.

По мере того как снег на дороге становился все глубже, продвижение замедлялось, но Дар шла легко, следуя по следу, оставленному сыновьями впереди. Когда она остановилась, чтобы перекусить, Зна-ят сказал ей, что они уже на полпути к перевалу. Когда они достигли его, дневной свет уже начал меркнуть. Снегопад уменьшился до редких хлопьев, и Дар хорошо видела перевал и хребет, через который он проходил.

На большей части своего ареала самые южные горы Уркхайта представляли собой грозное препятствие, и хребет впереди не был исключением. Он представлял собой длинный барьер из отвесных скал, обозначавший самую высокую местность перед равнинами. Дар взглянула на него с тактической точки зрения. Проход представлял собой глубокий пролом, похожий на переулок в стене почти отвесной скалы. Если бы он был запечатан, то, похоже, не было бы никакой возможности попасть на другую сторону.

Дар подозвала к себе Ламу-тока.

– Ваш клан вырезал это? – спросила она, ее голос выражал восторг.

– Да, – ответил Лама-ток. – Мы рассказываем много историй о его строительстве.

Он указал на груду огромных каменных глыб, которые лежали по бокам разреза.

– Вы все еще можете увидеть камень, который мы убрали.

– И для этого вы взбирались на те скалы?

– Хай. – Лама-ток указал на прорези, вырубленные в скале. – Мы использовали их, чтобы взобраться на них.

– Значит, вашавоки тоже могли взбираться на скалы?

– Тва. С их стороны нет никаких креплений.

– Как быстро можно закрыть этот проход?

– Не за одну ночь, но, думаю, это займет один-два дня. Ломать всегда легче, чем строить.

***

Когда путники достигли перевала, они остановились на ночлег и разбили лагерь в его узких стенах. Там они пожарили паши, а потом спали, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Утро принесло более благоприятную погоду. Спустившись вниз по склону, они прибыли в Тайбен во второй половине дня.

Дар ненадолго остановилась в гарнизоне, чтобы навестить стражников-орков, а затем направилась во дворец. И отец, и дед покойного короля принимали здесь королевскую семью орков. Нагтха-ят несколько раз бывал в Тайбене, когда его мутури была Великой Матерью, и рассказывал Дару об этих визитах. Кроме того, Дар хранила воспоминания о путешествиях бывших королев. Поэтому, зная, чего ожидать, она была удивлена своим приемом.

Локунг, управляющий королевы, стоял на снегу возле закрытых ворот дворца и ждал. Когда Дар и ее спутница приблизились, он глубоко поклонился.

– Приветствую вас, ваше величество. Ваш друг и союзник, королева Гирта, послала меня передать вам привет и сообщить, что завтра вечером она собирает пир.

– Это очень любезно с ее стороны, – сказала Дар.

– Наше Величество также желает, чтобы у нее были подходящие помещения для Вашего Величества и сопровождающих Вашего Величества. К сожалению, в ее дворце нет комнат, подходящих для таких, как вы. Однако она позаботилась о строительстве казарм, подходящих для ее стражников-орков, и надеется, что они придутся вам по душе.

Дар прекрасно знала, что во дворце есть подходящие помещения для орков, они были построены два поколения назад. Тем не менее она предпочла сделать вид, что не замечает обмана Гирты.

– Монарх всегда чувствует себя комфортно среди своих подданных. Эти апартаменты нас вполне устроят.

С этими словами Дар повернула назад.

Когда Дар добралась до гарнизона, орки снова приветствовали ее, и она начала радоваться, что остановилась у них, а не во дворце. Она подозревала, что приветствие управляющего было лишь предвестием тех оскорблений, которые она испытает при королевском дворе. Она уже боялась, что ее визит окажется бесполезным.

Устроившись на ночлег, Зна-ят отвел ее в сторону.

– Я почуял твой гнев, когда заговорил тот вашавоки. Что он сказал?

– Слова без смысла. Вашавоки называют их «ложью».

– По-моему, эта «ложь» – плащ, – сказал Зна-ят. – Он призван скрывать смысл.

– Ты прав, – сказала Дар. – Но лишь немногие уркзиммути понимают это. У праматери вашавоки были комнаты для нас во дворце, но ее вашавоки сказал, что это не так.

– Значит, он говорил «ложь». И все же ты видела под этим плащом.

– Хай. Великая Мать вашавоки не принимает нас, но хочет, чтобы мы думали, что принимает.

– Отсюда и твой гнев.

– Я думаю, она боится нас, потому что Ба Сими советует ей «ложь». Возможно, я смогу заставить ее понять это.

– Думаю, это будет непросто, – сказала Зна-ят. – Каждый раз, когда я охранял ее, я чувствовала страх. Даже до прихода Ба Сими.

– Но я должна попытаться. Не все вашавоки жестоки.

Зна-ят ничего не ответил, но подумал: «Большинство – да».

***

Когда женщины принесли в казарму еду, Дар подала ее. Единственное блюдо состояло из каши, и в скудной еде Дар усмотрела еще одно оскорбление. Она подозревала, что орки не чувствуют себя оскорбленными, поэтому ничего не сказала. Раскладывая кашу, Дар вспоминала свой ужас в первую ночь, когда она обслуживала орков. Казалось, это было целую жизнь назад. Теперь я их мутури. Дар с материнской нежностью обращалась к каждому сыну, которому служила, благодарила его за верность и самопожертвование. С теми, кого она знала лично, она говорила более подробно. Увидев Гаргу-тока, она спросила:

– Где твоя накидка с ушами вашавоки?

– Она все еще у меня, – ответил он, – но я ее не ношу. Зна-ят говорит, что она пугает вашавоки.

Дар усмехнулась.

– Мой брат мудр.

Увидев Магту-яна, она сказала:

– Мут-ян передает вам привет.

Затем она показала ему золотую подвеску, которую помогла сделать Мут-ян.

Увидев Ковок-ма, она сказала:

– Я не видела тебя до сих пор.

Дар воздержалась от вопроса, где он был, так как подозревала, что он избегал ее, и знала, что он может говорить только правду.

– После еды, – сказала она, – мы должны поговорить снова.

Ковок-ма склонил голову.

– Хай, Мут Маук.

Когда Дар обслужила всех, она села за стол. Каша была безвкусной, но компания была хорошей, и она с удовольствием поела. После этого Дар подошла к Ковок-ма.

– Пойдем со мной. Я хочу узнать больше о твоей встрече с Великой Матерью вашавоки.

Ковок-ма поклонился и поднялся. Дар взяла свой плащ и направилась к двери. Ковок-ма последовал за ней. Снежинки падали на темный гарнизон, который казался безлюдным. Дар и Ковок-ма шли между рядами пустых казарм, пока Дар расспрашивала Ковок-ма о впечатлениях от королевы Гирты, Ба Сими и Людей Королевы. Наблюдения Ковок-ма были точны, но они мало что дали Дар для понимания интриг во дворце. Ковок-ма был наивен в вопросах заговоров, как любой ребенок.

Когда Дар узнала все, что могла, она взяла Ковок-ма за руку и потянула его к пустым казармам. Он молча последовал за ней в темное здание.

– Садись, – сказала она.

Ковок-ма сел на грязный пол, скрестив ноги, а Дар опустилась к нему на колени так, что они оказались лицом к лицу. Она протянула руку и нежно провела кончиками пальцев по его щеке.

– Я часто думала о тебе, – прошептала она.

– Ты живешь в моей груди, – ответил Ковок-ма, его голос был тихим от тоски.

– А ты – в моей.

Дар обняла его и прильнула к его губам. Лишь на мгновение он замешкался, прежде чем ответить на ее поцелуй.

В голове у Дар забурлила сдерживаемая страсть. То, как пылко Ковок-ма отвечал на ее объятия и поцелуи, усиливало ее чувства. Я научила его целоваться, подумала Дар, а он научил меня любить. Экстаз Дар длился недолго. Затем Ковок-ма мягко оттолкнул ее. Он заговорил болезненным, хриплым шепотом.

– Даргу, мы не должны.

Дар знала, что он прав. Это осознание было таким же мрачным, как и все, что ей довелось пережить. Но в то же время она видела в сдержанности Ковок-ма доказательство его преданности.

– Тогда просто обними меня, – сказала Дар. – Я королева. Разве я не заслуживаю счастья?

Ковок-ма нежно заключил Дар в свои объятия.

– Ты заслуживаешь большего, чем некоторые, но я могу дать тебе только печаль.

– Это горе – не твой дар. Это дар твоей мутури.

– Я должен повиноваться ее мудрости, хотя и не понимаю ее.

– Ее не понять, – сказала Дар, – но это не отменяет нашего закона.

Слезы навернулись ей на глаза, и она изо всех сил старалась не заплакать.

Ковок-ма обнял Дар, все еще размышляя, не угрожает ли ей даже это скудное утешение. В холодном темном здании стоял густой запах их атура. Мут ла должна нас простить, подумал он. Мы так старались вести себя правильно. Он осторожно вытер слезы Дара, которые все еще казались ему чем-то необычным.

– Мы не можем предвидеть, чем все закончится, – прошептал он.

– Возможно, мы еще будем вместе.

Дар попыталась улыбнуться, зная, что Ковок-ма может увидеть это в темноте, и нежно поцеловала его в лоб.

– Тогда надежда должна сделать нас счастливыми.

***

Холод вскоре выгнал Дар из заброшенных казарм обратно в тепло, где ее ждали сестра и минтари. Она не сомневалась, что ее запах выдает ее чувства, но была так же уверена, что все уже знают о них. Вскоре после возвращения она уснула, успокаивая себя фантазией, в которой Кэт-ма изменила свое сердце и благословила союз Дар с ее сыном.

На следующее утро прибыл гонец с приглашением на пир королевы Гирты, который должен был начаться до захода солнца. Дар провела утро со своими минтари и сестрой, пытаясь подготовить их к предстоящему вечеру. Нагта-ят оказался чрезвычайно полезен, поскольку понимал, какие обычаи вашавоки покажутся уркзиммути наиболее странными. Он рассказал им, что вашавоки ценят свое оружие и ношение меча в зале не считается грубым. Дар добавила, что хочет, чтобы ее минтари носили свое. Нагта-ят также предупредил, что выпивка на банкете будет похожа на фалфхиси, хотя и отличаться по вкусу.

– Вашавоки редко принимают ванну, – предостерег он. – Их зловоние наверняка убьет ваш аппетит. Но все же съешьте что-нибудь. Считается невежливым не сделать этого.

Зна-ят поклонился.

– Мут Маук, почему вы хотите, чтобы мы пришли? Только Ковок-ма и Нагта-ят поймут сказанное.

– Королева Гирта окружит себя вашавоки, – ответила Дар. – Я хочу, чтобы меня окружали мои сородичи. Я горжусь вами и хочу, чтобы вас почитали.

– Будут ли вашавоки оказывать нам прием? – спросил Зна-ят.

– Должны, – ответила Дар. – Если же нет, то они раскроют свои потаенные мысли.

Зна-ят поклонился.

– Я вижу твою мудрость.

После обеда Дар и остальные занялись подготовкой к пиру. Сначала они искупались. Среди орков оба пола обычно мылись вместе, хотя купальня была слишком мала, чтобы вместить всю компанию Дар сразу. Ковок-ма избегал мыться в присутствии Дар. После купания Дар и Нир-ят заплетали друг другу волосы. Они жевали семена ушутахи, чтобы почернеть зубами. Дар наносила талмауки на ногти. Она также подкрасила им соски, хотя рубашка их закрывала. Когда солнце приблизилось к горизонту, Дар облачилась в королевское одеяние. Под длинную неву она надела высокие сапоги, а под талмауки – рубашку. Рубашка была темно-зеленого цвета, дополнявшего ее кефы и подчеркивавшего большой золотой кулон. Украшение было столь же тяжелым, сколь и впечатляющим, и Дар надел его лишь в последний момент. Повязка на голову, прикрывавшая ее клеймо, и корона – простой золотой обруч – завершали наряд Дар.

На Нир-яте была нева цвета ржавчины с соответствующими кефами, высокие сапоги и темно-бордовая рубашка. Все минтари Дара были одеты одинаково – в белые шерстяные халаты, заканчивающиеся у колен. Дар выбрал белый цвет, чтобы контрастировать с черным цветом королевских мужчин. Халаты были без рукавов, а короткие накидки прикрывали обнаженные руки сыновей. Пояс и ножны для мечей, вопреки обычаям орков, считались не просто инструментом, а предметом одежды. Их кожа была не только окрашена в бордовый цвет, но и отполирована. Все сыновья носили одинаковые бордовые сапоги.

Когда все были готовы, они надели плащи и последовали за Дар в город. Люди собирались на улицах, чтобы посмотреть, как Дар и ее процессия шествуют к дворцовым воротам. Ее достоинство и осанка производили впечатление, как и дорогой кулон и грозный эскорт. Зрители молча смотрели на нее, и, заглянув в их глаза, Дар увидела целую гамму эмоций. В них были благоговение и уважение, но также и страх и враждебность.

***

Королеву Гирту проинформировали о характере свиты Дара и следили за ее продвижением по городу. Когда Дар приблизилась к воротам дворца, Гирта послала Локунга встретить ее. Она смотрела в окно и наблюдала, как ее управляющий пересекает заснеженный двор. Через некоторое время он снова пересек его, все еще один. Вскоре он появился, запыхавшись от подъема по лестнице.

– Где Дар? – спросила королева.

– Ваше величество, я рассказал ей о вашем приветствии, а затем заявил, что банкет предназначен только для нее.

– И?

– Она ответила, что не знала о том, что сегодня будет приватный ужин между двумя монархами.

– Вы сказали ей, что это действительно пир?

– Да, Ваше Величество, – ответил Локунг. – Она сказала, что в таком случае окажет вам любезность и предложит пройти в ее зал, чтобы поужинать в одиночестве среди ее приверженцев. После этого она заявила, что ожидает королевского обращения как к себе, так и к своей свите. Затем она добавила, что если не получит его, то отзовет свою охрану и уедет.

– Что вы ответили?

– По правде говоря, Ваше Величество, я был ошеломлен ее дерзостью. Тогда она сказала, что если никто не умеет говорить на оркском языке, то я должен сам обратиться к вашим стражникам-оркам и произнести такие слова: «Фут Мут Маук пахак сутук. Кутук ма, а затем привести их к ней».

Гирта повернулась к генералу Колю.

– Ты понимаешь этот оркский язык?

– Не совсем, – ответил Коль. – «Мут Маук» означает Великую Мать, а „сутук“ – „приди“. Думаю, «кутук ма» – это «иди за мной».

Гирта обратилась к своему управляющему.

– Тогда скажи эти слова моим стражникам-оркам, и я избавлюсь от них.

– Нет! – слишком громко сказал Коль, добавив „ваше величество“ лишь в конце. Видимо, удрученный своей вспышкой, он смиренно поклонился королеве. – Простите мою горячность, но, боюсь, это сыграет на руку Дар. Не лучше ли устроить ей пир и узнать ее мысли?

Гирта вздохнула.

– Даже если для этого придется принять всех ее зверей?

– Люди Королевы будут следить за вами. Вы будете в безопасности, обещаю.

***

Когда ворота дворца открылись, Дар не знала, кто появится – враждебно настроенные солдаты, два уволенных орка-охранника или лживый управляющий Гирты. Хотя она предпочла бы избежать банкета, она с облегчением увидела управляющего, а не солдат. Игра продолжается, подумала она.

Локунг низко поклонился.

– Приношу свои скромные извинения, ваше величество. Бедный глупец, я неправильно передал слова моей королевы. Разумеется, она хотела почтить всех членов вашего эскорта. Я проведу вас и их в банкетный зал.

Дар подавила улыбку по поводу вопиющей лжи управляющего.

– Я рада, что она заметила вашу ошибку. Ведите.

Работая на дворцовой кухне, Дар приносила еду в банкетный зал, но добиралась до него по скрытому от слуг проходу. Она никогда не входила в большой и роскошный зал через парадный дверной проем. Когда она переступила порог резного и позолоченного портала, Локунг громогласно возвестил:

– Мут Маук, королева орков, друг и союзник нашего милостивого величества!

Зал был наполнен людьми, и все они обратили свои взоры на Дар. Дар посмотрела в ответ и быстро заметила Гирту, стоявшую на самом видном месте. Рядом с ней стоял человек, одетый в черное и золотое. Дар узнала его. Мердант Коль! Потом она поправила себя: генерал Коль, Человек Королевы.

Дар знала, что Коль будет на банкете, но это не ослабило ее реакции. Она почувствовала прилив страха и ярости. Ее лицо покраснело, когда гнев взял верх. Все орки почуяли это и посмотрели на нее. Дар сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Только когда она внешне успокоилась, то встретилась взглядом с глазами Коля. Они были такими же непостижимыми, как и всегда. Дар направилась к Гирте, грациозно ступая и заставляя себя улыбаться.

Гирта улыбнулась в ответ еще менее искренне, чем Дар.

– Мут Маук, – сказала она. – Ты чудесно выглядишь, если учесть, что ты умирала, когда я видела тебя в последний раз.

– Такова сила Матери Мира, – ответила Дар. – Похоже, у нее были на меня другие планы.

– Я рада твоему выздоровлению, – сказала Гирта. – Как и генерал Коль. Полагаю, вы уже встречались.

– Да, – ответила Дар. – Генерал, ваше плечо зажило?

Лицо Коля потемнело, но выражение его лица и голос оставались спокойными.

– Да. Очень мило с вашей стороны было спросить.

– Ваше величество, – сказала Дар. – Позвольте представить вам мою сестру, Нир-ят.

Она повернулась и сказала: «Сутат, мутана, теп тават вашавоки натмауки». Подойди, сестра, и поприветствуй царицу вашавоки.

Нир-ят вышла вперед и поклонилась.

– Грут тинз, грут мутер.

– Приветствую вас, – ответила Гирта. Она бросила на Дар озадаченный взгляд. – Как ты приобрела сестру-орка?

– Уркзиммути владеют магией, преображающей дух человека. Она называется «теемут», что означает «перерождение». Одна из матерей подвергла меня этой магии, сделав своим ребенком. Ее дети стали моими братьями и сестрами. Здесь у меня тоже есть брат.

– Значит, ты изменила себя с помощью колдовства? – спросила Гирта.

– Перерождение не похоже на магию, которую здесь когда-то практиковали.

– Однако, насколько я помню, Отар был убит с помощью магии, – сказала Гирта.

– Это была его магия, не моя.

– Значит, ты сама не занимаешься колдовством, – сказала Гирта. – Ты только пользуешься им.

Дар предпочла не отвечать, а вместо этого представила своих минтари. Каждый из них приветствовал королеву, произнося заученную наизусть фразу, за исключением Ковок-ма и Нагта-ята, которые свободно владели человеческим языком. Их приветствия были более красноречивыми. Нагта-ят рассказал Гирте, что посещал дворец во времена правления Креганта I, и похвалил старого монарха за любовь к миру. Ковок-ма выразил надежду, что за дружбой последует понимание.

Гирта не ответила взаимностью, представив членов своего двора. Дар притворилась, что не замечает этого. Последовало неловкое молчание, пока Дар не решила привлечь к разговору Коля.

– Итак, Человек Королевы, как мердант стал генералом всего за три луны? Должно быть, это история, которую стоит услышать.

– Человек Королевы был толумом, когда впервые пришел ко двору, – сказала Гирта.

– Не менее удивительный взлет, – ответила Дар. – Когда я видела его в последний раз, он был всего лишь мердантом и кротким, как мышь, перед толумом Каргом.

Коль бросил взгляд на Дар, но ничего не сказал.

– Не стесняйся, мердант, – сказала Дар. – Ты хорошо устроился. Если бы только Лораль и Нена могли видеть тебя сейчас! Они бы сочли за честь, что ты их привел.

Лицо Коля покраснело, но он промолчал.

– Ты ничего не добьешься, вспоминая свое прошлое, – сказала Гирта. – Генерал Коль уже рассказал мне вашу историю.

Дар рассмеялась.

– Уверен, что рассказывал, и я краснею, представляя себе природу его лжи. Когда-то он лгал и мне, говоря, что единственное, чего он хочет, – это защитить меня. Он говорил вам это?

– Вижу, корона не изменила твою натуру развратницы, – сказал Коль, его голос был холодным, но явно сердитым.

Дар усмехнулась.

– Да что ты, мердант, придворная жизнь сделала тебя мягким. Раньше ты лучше скрывал свои чувства. Я поверила твоему утверждению, что ты пощадил свою дочь. Но, возможно, ее утопление не расстроило тебя.

– Не порочь моего друга, – сказал Гирта.

– Друг? – ответила Дар. – Ваше величество, остерегайтесь таких друзей. Гадюка очаровывает птицу перед ударом.

34

Остаток вечера оказался таким же ужасным, как и ожидала Дар. Королева Гирта прервала перепалку Дар и Коля, заняв свое место за главным столом. Дар усадили слева от королевы, которая не обращала на нее внимания на протяжении всей трапезы, предпочитая своего сына. Он сел справа от Гирты. Место генерала Коля было рядом с принцем, очевидно, почетное. Военный, представившийся генералом Волтаром, сидел слева от Дар. Казалось, он был заинтересован в том, чтобы как можно быстрее напиться, что ему с легкостью удалось.

Дар уже давно не обедала среди толпы людей, и их запах показался ей тошнотворным. От Гирты, блиставшей в алом и золотом платье, исходил мускусный запах с рыбными нотками. От генерала Волтара воняло испорченным мясом. Тем не менее Дар заставила себя поесть. Вино она пила редко, понимая, что лучше держать себя в руках. Лишенная возможности вести содержательные разговоры, Дар использовала свою наблюдательность, чтобы узнать все, что можно.

Первым, кто привлек ее внимание, был принц. Он был еще ребенком – Дар догадалась, что ему около восьми, – но, похоже, пытался вести себя как мужчина. Как и генерал Коль, он был одет в черное и золотое, хотя в его наряде было больше золота. Сходство одежд принца и генерала обеспокоило Дар, поскольку она решила, что это сделано намеренно. Больше ее беспокоила близость Коля к будущему монарху. Наблюдая за тем, как Коль и мальчик легко общаются друг с другом, можно было заметить, что они в очень хороших отношениях. По сравнению с ними Гирта выглядела оскорбленной своим сыном.

Королева показалась Дар неуверенной в себе. Кажется, я ее пугаю, подумала она. Страшно подумать, что Коль ей скажет. Настроение королевы Гирты, похоже, отражалось на ее дворе. За время службы во дворце Дар лишь мельком видела один королевский банкет, но, по ее воспоминаниям, он отличался от нынешнего. Во-первых, на нем было больше гостей, и пирующие были более оживленными. Но одно обстоятельство осталось неизменным: хотя мага уже не было, за главным столом по-прежнему сидела фигура в черном одеянии. Дару показалось, что личность Коля оказывает на двор такое же влияние, как и личность Отара. У него есть сила. Я вижу это по тому, как на него смотрят другие.

Ни один из членов свиты Дара не был посажен за главный стол. Они сидели в одиночестве. Это было еще одно упущение, но Дар подозревала, что они были более счастливы с таким расположением. Ей было жаль их, пока они стоически ковырялись в еде, и она желала, чтобы «праздник» поскорее закончился. Когда трапеза закончилась, Дар подождала, пока Коль займется принцем, а затем осторожно взяла Гирту за руку. Королева вздрогнула, но Дар ее удержала.

– Боюсь, эта полная помпезности ночь стала плохим началом наших отношений, – сказал Дар. – Но знайте, я жажду мира и считаю, что ваша безопасность – лучшая его гарантия. Могу ли я встретиться с вами завтра? Я хочу поговорить с вами, как женщина с женщиной, без присутствия генерала. Я открою свое сердце, чтобы вы увидели мои намерения.

Гирта попыталась отдернуть руку.

– Пожалуйста! – сказала Дар. – Я приду одна.

– Хорошо, – сказала Гирта, но голос выдавал ее нежелание. – Приходите в полдень. Одна.

Дар поклонилась, отпуская руку Гирты.

– Благодарю вас, ваше величество. Вы будете рады, что согласились.

Банкет закончился вскоре после того, как Дар поговорила с Гиртой. В завершение вечера монархи обменялись формальными любезностями, но больше не разговаривали. Все надежды Дар были связаны со встречей на следующий день. Покидая дворец, она была так же неуверена в завтрашнем дне, как и в момент приезда.

Дар шла по пустым улицам Тайбена, пока не добралась до городских ворот. Они были закрыты на ночь, но Люди Королевы открыли их, чтобы пропустить ее и орков. Оказавшись за городскими стенами, Дар вдохнула чистый воздух и вздохнула.

– Я рада, что все закончилось, – сказала она.

– Как тебя приняли? – спросил Зна-ят.

– Со страхом, – ответила Дар. – Страх королевы – это то, что я должна преодолеть.

– Как? – спросил Зна-ят.

– Я встречусь с ней наедине.

– Это безопасно? – спросил Ковок-ма.

– Ты будешь одна, – сказал Зна-ят, – но королева вашавоки – нет. Наша последняя Великая Мать была заточена в этом дворце.

– Я чувствую робость в королеве вашавоки, – сказала Дар, – но не... – Она сделала паузу, ей хотелось сказать «вероломство», но оркского слова для этого не было. – …жестокость. Думаю, я буду в безопасности.

Ночь была холодной, и Дар быстро сосредоточилась на том, чтобы добраться до тепла казармы. Она не заметила человека, стоявшего у городских стен. Под плащом он оставался неподвижным, но пристально наблюдал за ней. Он ничего не предпринимал, пока Дар и орки не вошли в гарнизон, тогда он поспешил за ними.

Оркам в казармах не терпелось узнать, как прошел вечер. Дар сняла сапоги, золотой кулон и рубашку, а затем уселась скрестив ноги у очага, чтобы рассказать о банкете. Ее слушатели плохо понимали недосказанность, поэтому она обошла стороной свою перепалку с Колем. Она рассказывала о том, как генерал Волтар потерял сознание во время ужина, когда ее прервал стук в дверь. Когда орк пошел отвечать, Дар заметила, что он взял свой топор.

Севрен стоял снаружи. У него был вид человека, который не может поверить в то, что видит, и Дар вспомнила, что в последний раз, когда они разговаривали, она сказала, что ей дадут яд. Севрен глубоко поклонился.

– Тава, Мут Маук. Тер лат. Приветствую тебя, Великая Мать. Ты жива.

– Фасак Мут ла вашак та, Севрен. Да благословит тебя Мут ла, Севрен. Хай, мер лав» Да, я живу.

Севрен продолжал говорить по-оркски.

– Могу я войти? Я хочу говорить.

– Пожалуйста, входи, – сказала Дар.

Севрен поклонился и шагнул в дверной проем, все это время решительно не сводя взгляда с груди Дара.

– Я думал, что уркзиммути убьют тебя. Мне было очень грустно.

– Я живу, потому что они мудры и добры. Ты не должен удивляться.

– Ты всегда меня удивляешь.

– Этот вашавоки – Севрен, – сказала Дар всем присутствующим. – Он спас мне жизнь и помог нашей бывшей королеве. Он наш друг.

Затем она представила Севрену своих минтари и спросила:

– Зачем ты пришел?

– Тебе нужно кое-что знать, – ответил Севрен.

– Что?

– Отар жив.

Орки называли мага Черным Вашавоки, а не Отаром, но по запаху страха, который он вызвал у Дар, они поняли, что новость была серьезной. Она ошеломленно уставилась на Севрена.

– Ты уверен?

– Я хотел бы проявить вежливость, – ответил Севрен. – Но я лучше говорю на вашавоки.

Дар перешла на человеческий язык

– Как он может быть жив? Ты видел, что с ним случилось. Он обуглился до хруста.

– Кто-то в Тайбене практикует колдовство самого глубокого толка. Духи людей порабощены, и ими управляет чужая воля. Они становятся безразличны к своему благополучию и даже к своей жизни. Я застал одну девушку в таком состоянии.

– Но почему ты думаешь, что колдун – Отар? Ты видел его?

– Только тень. Но колдун казался калекой, а Отар лишился рук и ног. Более того, его тело пропало из ямы.

– Гирта знает об этом?

– Нет. Насколько я слышал, она считает его мертвым.

– Значит, ее это не беспокоит.

– Я в этом не уверен, – сказал Севрен. – При дворе происходят странные события. У меня есть друг среди Людей Королевы, и он говорит, что в последнее время участились случаи смерти. Самоубийства, несчастные случаи и убийства – все они, казалось бы, не связаны между собой. Однако они расчистили путь для одного человека.

– Коль? – спросила Дар.

– Да. Это он.

Дар тряхнула головой, словно пытаясь освободиться от кошмара.

– Но Отар не может быть жив, – сказала она. – Когда я бросила эти волшебные кости в огонь, он...

– Изменился, – сказал Севрен.

Волосы Дара встали дыбом, когда она вспомнила видение Мут-гот. Она сказала, что кости не исчезли, а только изменились. А Веласа-па предупреждал о костях в Куполе Мут ла.

– Так что же, по-твоему, произошло?

– Я плохо разбираюсь в магии, – сказал Севрен, – но помню, что однажды колдовство Отара обернулось против него самого. Его лицо было разбито, но он остался жив. Возможно, то же самое произошло, когда ты сожгла кости.

– В этих костях была сила, – сказала Дар. – Я чувствовала ее. Сожжение могло лишь высвободить ее. Но если их сила перешла к Отару, почему он скрывается? Если он может забирать духов, почему он не забрал духа Гирты?

– Та девушка, которую я поймал, выглядела и вела себя странно, – ответил Севрен, – и магия быстро убила ее. От мертвой королевы будет мало толку.

– Но ты думаешь, что за Колем стоит он? Это страшная мысль. С какой целью?

– Я не знаю, – ответил Севрен. – И, по правде говоря, пока я не узнал, что ты жива, мне было все равно. Я расспрашивал своего друга только сегодня утром.

Дар вспомнила, что только Ковок-ма и Нагта-ят могли понять ее разговор с Севреном, поэтому она обратилась к оркам на их языке.

– Севрен думает, что Черный Вашавоки не умер и все еще работает против нас.

– Тогда тебе не стоит идти одной в Тайбен, – сказал Зна-ят.

– Брат, – мягко произнесла Дар, – с каких это пор сыновья указывают матерям, что делать? Особенно Великим Матерям?

– Прости, Мут Маук, но я должен был высказать свое мнение. Что толку в мудрости и храбрости против магии? Я боюсь за тебя.

– Мне тоже страшно, – сказала Дар. – Но что толку от Великой Матери, которая не может противостоять нашим врагам? Королеву вашавоки надо предупредить, ибо ее опасность быстро станет нашей.

– Я понял все, что сказал Севрен, – сказал Ковок-ма, – но я не уверен, что Черный Вашавоки жив.

Дар повернулась к Севрену и заговорила на человеческом языке.

– Он прав. У тебя нет доказательств, что Отар жив. Сомневаюсь, что Гирта мне поверит.

– Я найду эти доказательства. Я уже предлагал тебе свои услуги и предлагаю их снова. Позволь мне стать твоим помощником в Тайбене.

– Колдуны – опасная добыча, – сказала Дар. – Ваше предложение галантно. И искренне.

Севрен улыбнулся.

– Даже если оно исходит от вашавоки.

– И я принимаю его.

– Я думаю, что Зна-ят прав насчет посещения дворца, – сказал Севрен. – Это слишком опасно, особенно если Коль – человек Отара.

– Я все равно пойду. Думаю, стоит рискнуть, чтобы поговорить с Гиртой наедине.

– А что, если Отар ждет тебя?

Дар вынуждена была признать, что это возможно. У Отара есть веские причины для мести. Тем не менее Дар подозревала, что маг – если он действительно жив – вовлечен в более грандиозные планы, чем простая месть. Если это так, он не станет раскрывать себя, напав на меня. По крайней мере, пока.

– Думаю, пока я в безопасности. Твоя задача – предупредить меня, если это не так.

– И как я это сделаю?

– Я должна встретиться с Гиртой в полдень. Найди меня на дороге к дворцу, если я уже уйду.

– Ты даешь мне мало времени.

– Я даю тебе все, что у меня есть.

Севрен дошел до порта в городской стене и постучал в его крепкую, обитую железом дверь.

– Открой, Валамар, это я.

Раздался звук отодвигаемого засова, а затем дверь распахнулась, открыв короткий темный туннель. Севрен шагнул в него, а его друг закрыл и запер дверь на засов.

– Ну что, – сказал Валамар, – ты видел ее?

– Да.

– И она поверила в твою глупую историю?

– Ей нужны еще доказательства.

– И как, во имя Карм, ты их получишь? Предположим, ты прав, но стоит тебе приблизиться к этому человеку, как он заберет твой дух.

– Этот нищий знал, что что-то происходит. Наверняка и другие знают. В этом городе не обращают внимания на бедняков, но я подозреваю, что они сильно пострадали. Эти воры – не придворные. Подумай о той несчастной девушке.

– По-моему, это похоже на разжигание смуты, – сказал Валамар.

– А ее уже разожгли. Лучше присмотреть за котлом, пока он не закипел.

35

Как только открылись городские ворота, Севрен направился к убогим жилищам за стенами Тайбена. Он не ожидал, что его примут, и не ошибся. Его меч и официальное положение указывали на то, что он чужак и враг. И хотя на его расспросы отвечали враждебным отказом, Севрен заметил беспокойство, которое не было вызвано его присутствием. В глазах людей мелькал страх, а многие лачуги казались недавно покинутыми.

После многочисленных безрезультатных встреч Севрен постучал в очередную дверь. Она оказалась незапертой и распахнулась от удара его кулака. Севрен заглянул внутрь, ожидая увидеть пустую комнату. Вместо этого он увидел изможденную женщину, закутанную в лохмотья, дрожащую в темном помещении.

– Мать, ты в порядке? – спросил он.

– Темная тропа ничего не исправит.

– Тебе нужен огонь. Утро холодное. Могу я помочь разжечь его?

– Я хочу сына, но моего забрали. Можешь ли ты достать мне другого?

– Нет, но…

– Тогда огонь не поможет. Это все Таг виноват. И Наггл тоже.

Севрен решил прикинуться дурачком.

– Они забрали твоего сына?

– Ограбили мертвецов. И подмешали что-то такое, что лучше оставить.

– И что же они натворили?

– Старуха испуганно огляделась по сторонам.

– Не знаю. Если увидишь, тебя заберут.

– Что увидишь?

– Наггл принес его сюда. Он забрал моего Тома.

– Он принес его из ямы с трупами?

– Да.

– Он все еще здесь?

– Нет. Он ушел. Говорят, в город.

– А Наггл здесь?

– Мертв. Как и мой Том. Вы недолго протянете, если вас заберут.

– Спасибо, мама. Я вернусь.

– Зачем? Нет смысла.

Севрен пошел натаскать дров из заброшенной хижины, чтобы развести костер для женщины. Он понимал всю тщетность своих усилий, но все равно сделал это. Когда костер разгорелся, он еще раз поблагодарил женщину и ушел. Она ничего не сказала и выглядела не более счастливой, чем когда он нашел ее.

Севрен направился назад в город, обдумывая то, что ему удалось узнать. Колдун пришел из ямы с трупами, значит, это должен быть Отар. Он пробыл некоторое время в лачуге, забирая духов, а затем перебрался в Тайбен. Севрен понимал, что большинство отнесется к словам старухи как к безумию. Мне все еще не хватает доказательств. Он задался вопросом, можно ли их получить. Природа силы Отара, похоже, исключала очевидцев. Севрен представил себе свою судьбу, если бы он столкнулся с магом в одной из лачуг. Эта мысль заставила его содрогнуться.

Севрен задался вопросом, куда делся Отар. Дворец был возможен, но его ворота всегда охранялись. Это не позволило бы Отару прийти и уйти без предупреждения. Более вероятным казалось, что маг остановился за королевскими стенами. Севрену пришло в голову, что колдун не стал бы захватывать дух того, кто его приютил, поскольку это быстро убило бы его носителя. Это означало, что Отар был чьим-то гостем. Севрен прикинул, зачем кому-то понадобилось приютить мага. Страх был вполне вероятной причиной, но Севрен подозревал, что Отар также предоставляет и другие побуждения. У него было много таких возможностей: награбленное у воров и сила, способная уничтожить врагов человека.

Севрен рассудил, что Отар, скорее всего, остановился у кого-то богатого и влиятельного. Но у кого? Севрен подумал о человеке, который мог бы дать подсказку, и направился к городским казармам. Начальник муниципальной стражи был приветливым человеком, знавшим всех богачей, финансировавших службу. Он также был сплетником и любил выпить утренний эль. Севрен разыскал его в общей комнате стражи.

– Хорошо, что я вас встретил, Фуртаг, – сказал Севрен. – Как раз тот, кого я хочу видеть. У меня проблемы с женщиной. Возможно, вы сможете мне помочь.

Фуртаг усмехнулся.

– От таких проблем нет лекарства, кроме мерина.

– Надеюсь, вы знаете более мягкое лекарство. Позвольте мне выпить с вами кружку, пока мы все обсудим.

Фуртаг охотно согласился и отправился с Севреном в ближайшую таверну. Там Севрен рассказал ему, что встречается с одной девицей, у которой есть сын, которого она хотела бы пристроить в слуги.

– Она хочет, чтобы у него был хозяин с растущим состоянием, – сказал Севрен. Он сверкнул развратной улыбкой. – Она говорит, что будет угождать мне, если я буду угождать ей.

– Звезда Балтена, несомненно, восходит. Он стал мастером гильдии торговцев после того, как Мальтус спрыгнул со стены. – Затем Фуртаг понизил голос. – Но скажи парню, чтобы он держался подальше.

– Почему?

– Балтен слишком быстро избавляется от помощников.

– Они уходят, потому что он суров?

Фуртаг говорил шепотом.

– Они умирают.

Затем он добавил:

– Вы не слышали этого от меня.

Севрен бросил на него недоуменный взгляд, и Фуртаг в ответ лишь пожал плечами.

– Всякое случается, но не так часто.

Затем он заговорил нормальным голосом.

– Тумбар – хороший мастер, и я слышал, что ему нужна помощь. Он живет на улице Лесовиков.

Севрен усмехнулся.

– Спасибо, Фуртаг. Уверен, моя девица будет довольна.

Фуртаг улыбнулся в ответ.

– Тогда, надеюсь, ты тоже будешь доволен.

***

Зна-ят умолял разрешить сопровождать Дар до дворцовых ворот. Поначалу она противилась этой идее, считая, что произведет лучшее впечатление, если придет без сопровождения. Но после того как она согласилась, Дар был рада, что она это сделала. Мысль о том, что маг где-то затаился, приводила ее в ужас, и она была уверена, что Зна-ят учуял ее страх, пока они шли по извилистым улочкам. Дар внимательно высматривала за Севрена, но он не показывался.

Ворота дворца к приходу Дар были закрыты и охранялись. После ухода Зна-ят она обратилась к одному из Людей Королевы.

– У меня личная аудиенция с королевой Гиртой. Проводи меня к ней.

– Я ничего не слышал об этом, – ответил тот.

– Потому что это конфиденциальная встреча. Ваша королева подтвердит это.

Человек посмотрел с сомнением, но провел Дар через ворота и во дворец. Там он поговорил с Локунгом, который выглядел не менее удивленным. Управляющий подвел Дар к закрытой двери и попросил подождать, пока он войдет туда один. Вскоре он вернулся.

– Наше величество примет вас.

Дар вошла в комнату с большим окном, выходящим во внутренний двор. Она поклонилась.

– Королева Гирта, спасибо, что приняли меня. Я рада этой встрече. У нас много общего.

– Правда?

– Матери ценят мир, а мужчины часто предпочитают войну.

– Сначала ты стала орком. Теперь ты еще и мать?

– Уркзиммути считают всех женщин матерями, – сказала Дар.

– Причудливая идея.

– Причудливая или нет, но это правда. И поскольку матери дают жизнь, они не любят ее забирать.

– Это очень высокопарно, но почему вы здесь?

– Я боюсь за вашу безопасность.

– Я и так чувствую себя в безопасности, – сказала Гирта.

– Чувство безопасности может быть противоположностью безопасности. Неосторожную жертву легко убить.

– Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты здесь, чтобы предупредить меня о генерале Коле. Он сказал мне, что ты это сделаешь.

– Я знаю, что он твой друг, но если ты ценишь мир, зачем слушать советы генерала? Война – его профессия. И зачем позволять ему лепить из твоего сына образ покойного короля?

Лицо Гирты покраснело.

– Не вмешивайте в это принца!

– Не хочу вас расстраивать, но когда я увидела вашего сына, меня поразили его меч и военное облачение. Кроме того, мне показалось, что генерал был слишком близок к нему.

– Мальчик потерял отца.

– Кровожадного отца, который насмехался надо мной, говоря: «У женщин нет живота для войны». Генерал Коль думает иначе?

– Да. Генерал хочет лишь защитить меня и моего сына.

– Когда-то он обещал мне защиту.

– А ты предала его ради орка.

Почувствовав тщетность своих доводов, Дар выбрала другой путь.

– До прихода Коля у тебя были другие доверенные лица? Мужчины и женщины, чьему мнению вы доверяли?

– Были.

– Что с ними случилось?

– Это была тяжелая зима, – ответила королева Гирта. – Было много трагедий.

– Все случайно – или так оно и есть.

Гирта недоверчиво посмотрела на Дар.

– Что ты хочешь сказать?

– Разве у всех этих смертей нет ничего общего? Разве все умершие не были для тебя близкими друзьями?

– Нет, – ответила Гирта. – Мы с генералом Замом не были близки, а лорд Тарг не был другом.

– Они выступали против Коля? Конечно, вы не можете в это поверить. Я думаю, что здесь замешана чья-то рука.

– А я нет.

Дверь открылась, остановив Дар на полуслове.

Гирта улыбнулась.

– Генерал Коль, вы должны это выслушать.

Лицо Дара покраснело.

– Вы сказали, что мы поговорим наедине.

– Это просто совпадение, – ответила Гирта. – Я держала эту встречу при себе, не зная ее цели. Но теперь, когда я это знаю, я рада такому стечению обстоятельств. Генерал имеет право защищаться.

Она повернулась к Колю.

– Дар утверждает, что вы вдохновляете несчастные случаи и самоубийства.

Коль усмехнулся.

– Правда? Должно быть, я вполне похож на солдата днем и на мага ночью.

– Что ж, – сказала Гирта Дар. – Продолжай.

– Нет смысла, – ответила Дар. – Вы мне не поверите, поэтому я не стану рисковать своей жизнью.

Ухмылка Коля расширилась.

– Рисковать жизнью? Ваше Величество полагает, что я пробью вас насквозь? Моя кожа толще, чем ты думаешь. Правда, мы не в ладах, но я не причиню тебе вреда.

Дар резко вздохнула.

– Я ухожу, хотя и с неохотой. Гирта, когда-нибудь ты будешь воспринимать эту встречу как упущенный шанс. Боюсь, это будет горькое понимание.

– Сомневаюсь, – сказала Гирта.

Когда Дар ушла, Коль бросил на Гирту озадаченный взгляд.

– Что это было?

– Ты ошибался насчет Дар, – сказала Гирта.

– Как это?

– Она не так умна, как ты думаешь. Она сказала мне, что вы так сильно хотите войны, что убили всех, кто стоял на ее пути.

Коль напустил на себя забавный вид.

– И как, скажи на милость, я это сделал?

– О, она опустила эту часть. Она также сказала, что ты превращаешь принца в его отца.

– Я бы не стал порочить мертвых, но мои чувства к вашему мужу совпадают с вашими.

– Ну что ж, я рада, что Дар ушла, – сказала Гирта. – Теперь, когда мы знаем ее уловку, сможем ли мы избавиться от этих ужасных орков?

– Думаю, Дар сама о них вспомнит, раз уж ты ее перехитрила. – Коль выглянул в окно и посмотрел, как Дар пересекает двор. – Мне почти жаль ее. Целая жизнь среди орков!

Гирта вздрогнула.

– Какая тоскливая перспектива!

– Я бы поручил Людям Королевы доставить ее в гарнизон в целости и сохранности, – сказал Коль. – Ее корона – золотая, и мы не хотели бы, чтобы с ней случилось несчастье.

– Вы хороший человек, генерал. Жаль, что Дар этого не видит.

36

Дар шла по улицам Тайбена в плохом настроении. Эта женщина – простофиля! – подумала она. Коль ее совсем одурачил. Дар решила расторгнуть договор, вывести стражу орков и запечатать перевал. Если вашавоки придут с набегом, мы заставим их заплатить! Пусть лучше сыновья защищают свои залы, чем какого-то неблагодарного мальчишку! Дар уже собиралась уходить в тот самый полдень, когда услышала чей-то бег. Обернувшись, она увидела, что за ней мчится один из Людей Королевы. Прежде чем Дар успела спрятаться, ее преследователь остановился и поклонился.

– Ваше величество, – сказал он, задыхаясь, – у меня для вас послание.

– Какое?

– Это секретное дело.

Дар заподозрила ловушку.

– И все же я выслушаю его в этом публичном месте. Говори шепотом.

Человек в черной одежде снова поклонился и приблизился, чтобы прошептать Дар на ухо.

– Моя королева просит передать, что она говорила так, как говорила, только из страха перед шпионами. Она знает, что вы – настоящий друг. Генерал Коль угнетает ее, и она в отчаянии.

– Я рада, что она осознает для себя опасность, – прошептала Дар. – Чем я могу помочь?

– Она хотела бы обсудить это в безопасном месте.

– Где?

– У нее остался один надежный друг, мастер Гильдии торговцев. Его зовут Балтен. Вы можете спокойно встретиться в его доме.

– Когда?

– В полдень.

– Скажи ей, что я буду там, – прошептала Дар. – И скажи, что она не должна терять надежду. Коль умен, но я уже побеждала его раньше.

– Да благословит Карм ваше величество. Эта новость принесет радость. – Затем гонец повернулся и поспешил прочь. Дар направилась к гарнизону, и надежда вновь затеплилась в ней.

***

После того как его человек доложил об ответе Дар, Коль обратился к Горму.

– Скоро твой господин получит войну, которую желает, а заодно и месть. Когда Дар прибудет в дом Балтена, ему нужно будет лишь завладеть ее разумом и заставить ее убить королеву на завтрашнем пиру.

Горм одобрительно кивнул.

– После этого мы хотим, чтобы Дар была схвачена, а не убита.

– Естественно. Зачем портить удовольствие?

– Когда она совершит убийство, я сниму заклятие Отара.

– Ты сможешь это сделать? – спросил Коль.

– Я не могу поработить разум, – ответил Горм, – но я могу освободить его. Дар очнется и обнаружит, что стоит с окровавленной рукой над трупом Гирты. Она не будет иметь ни малейшего представления, как она туда попала.

– Это должно быть интересно.

– Действительно, интересно, – ответил Горм. – Она все поймет, когда ее казнят.

– Сжигание – это наказание за измену, – сказал Коль. – Отар это оценит.

– Особенно если это будет происходить медленно.

– Я прослежу за этим. – Коль злорадно усмехнулся. – Очень медленно. Может быть, сначала мы сожжем несколько страхолюдин. Я бы с удовольствием поджарил эту зеленоглазую сучку, которую Дар называет сестрой. Это согреет кровь солдат перед вторжением.

– А принц? Есть проблемы?

– Никаких. Он уже жаждет славы, и скоро ему придется отомстить за мать. Сдержанность не для молодых, из него получится кровавый король. А я буду играть роль его послушного генерала.

– Пока ты не станешь его преемником.

Коль улыбнулся.

– У меня есть свои амбиции.

– Мы хотим, чтобы королевство постоянно находилось в состоянии войны.

– Можешь на это рассчитывать.

Горм вернул Колю улыбку.

– Мы всегда так делали.

***

Когда Дар прибыла в гарнизон, Севрен уже был там. Она поняла, что у него есть новости, но он терпеливо ждал, пока она говорила со своими минтари. Он слушал, пытаясь как можно лучше понять ее оркский язык. Потом он спросил на человеческом языке:

– Кто такой Ба Сими?

– Так мы зовем Коля.

– И Гирта знает, что он ее враг?

– Да. Вот почему она не могла говорить свободно. Завтра мы встретимся в более безопасном месте.

– Где?

– За пределами дворца, в доме Балтена.

– Нет! – сказал Севрен. – Там прячется Отар.

Дар побледнела.

– Значит, встреча – ловушка?

– Да, несомненно. Из того, что я узнал, один взгляд Отара – и ты обречена, – сказал Севрен. – Твой дух будет принадлежать ему.

Дар вздрогнула.

– Что еще ты узнал?

– Колдун появился из ямы с трупами, так что это должен быть Отар. Грабители могил вытащили его, скорее всего, после того, как он забрал их дух. Позже Отар перебрался в город. Я уверен, что Балтен укрывает его. Я навел справки. Балтен получил выгоду от самоубийства и с тех пор процветает. Однако его слуги мрут как осенние мухи.

– Интересно, кто расставил эту ловушку? – спросила Дар, размышляя вслух. – Гирта или Коль? Любой из них мог послать это сообщение.

– Ты можешь пойти в любом направлении, так что это не имеет значения.

– Есть разница. Если Коль послал это сообщение, то он играет с Гиртой, как играл со мной. Он нападет, когда будет готов.

– Мне кажется, это послужит ей хорошим уроком.

– Нет, не послужит, – сказала Дар, представив себе, как Гирта попадает в лапы Коля, а Отар убивает ее друзей одного за другим. Этот образ убедил ее в невиновности королевы. Ловушка – дело рук Коля. Гирта – его добыча, как и я когда-то. Обида Дар на королеву сменилась сочувствием.

– Мы должны спасти ее.

– Как? Возможно, она не хочет спасаться.

– Я не могу пойти к Гирте, поэтому она должна прийти ко мне.

– Она этого не сделает, – сказал Севрен.

– Не по своей воле, – сказала Дар. – Но если я права, в конце концов она будет мне благодарна.

– Ты же не хочешь ее похитить!

– Почему бы и нет?

– Если все пойдет не так, начнется война.

– Если Коль добьется своего, то война неизбежна. Это наша единственная надежда остановить ее.

– Это глупая идея.

– Ты хотел быть моим помощником, а не советником. Так ты поможешь или нет?

Севрен вздохнул.

– Что тебе нужно?

– Женская одежда. Теплая – платье, сапоги и плащ. Когда мы схватим Гирту сегодня ночью, у нас не будет времени ее одеть.

– И городские, и дворцовые ворота будут закрыты и охраняться. Как вы ее выведете?

– Теми же способами, что мы использовали, когда сбежала королева орков.

– За ними теперь следят Люди Королевы. Вы окажетесь в ловушке в Тайбене.

– Дар на мгновение задумалась.

– Мы ее вытащим, – сказала она. – Ты только сделай свою часть работы.

Севрен отвесил преувеличенный поклон.

– Слушаюсь, Мут Маук. Я вернусь на рассвете.

С этими словами он отправился выполнять поручение.

Дар сказала минтари, что они должны увезти королеву вашавоки от Ба Сими. Затем она обсудила, как достичь этой цели. Две смены орков охраняли Гирту. Дневная пара стояла на страже, пока городские ворота были открыты, и освобождалась перед их закрытием. Дар решил, что один из ночных стражников заберет королеву из ее опочивальни до того, как дворец поднимется на рассвете.

Первой проблему поднял Зна-ят.

– Мы стоим одни перед дверью королевы, но каким-то образом за нами наблюдают вашавоки. Они близко, потому что я слышу и чувствую их запах.

– Я тоже, – сказал один из охранников-орков. – Дерево покрывает стену напротив двери королевы вашавоки. В нем много резьбы, но есть и небольшое отверстие в узоре. Из него выглядывает глаз.

– В стене только одно отверстие? – спросила Дар.

– Да, только одно, – ответил стражник.

– Тогда, если один сын встанет перед ним, вашавоки не сможет увидеть дверь королевы, – сказала Дар. – Другой сын сможет войти в нее.

– Что потом? – спросил Ковок-ма.

– Королеву нужно вывести из комнаты. Помнишь скрытый путь, по которому мы добрались до башни Черного Вашавоки? – спросила Дар, имея в виду проход, который позволял слугам передвигаться незаметно.

– Помню, – ответил Ковок-ма.

– Ночью вашавоки им не пользуются, – сказала Дар.

– Не думаю, что Корлевагирта согласится пойти, – сказал Зна-ят. – Она нас боится.

У орков не было слова, обозначающего «похищение», и эта идея была им чужда. Дар было трудно объяснить, как можно похитить мать против ее воли. Она подробно описала, как Гирте нужно будет заткнуть рот, связать, завернуть в плащ и унести. Когда Дар закончила, она увидела, что оркам не по душе идея. Тем не менее она не сомневалась, что они ее послушаются.

После того как Гирта будет захвачена, один из похитителей должен был отнести ее через проход для слуг на дворцовую кухню, из которой был выход во внутренний двор. Под покровом темноты королеву отведут в конюшни. Зна-ят предложил поместить ее в уборную, отведенную для орков, поскольку вашавоки никогда ею не пользовались. Дар согласилась, что Гирту следует спрятать там до тех пор, пока не откроются городские ворота и не сменятся стражники-орки. Уходящие орки забирали Гирту. Один орк пристегнет ее к спине другого. Затем, спрятав ее под плащом, он пронесет ее через ворота.

Каждый шаг был сопряжен с риском, который мог легко привести к катастрофе. Дар рассчитывала, что Гирту быстро просветят о планах Коля и Отара и вернут во дворец до того, как обнаружат ее пропажу. Если это удастся, то результат будет стоить тех опасностей, которых он потребует.

Определив основной план, Дар и орки уточнили его детали. Дар описала проход для слуг, которым она пользовалась, когда служила во дворце. Зна-ят и Ковок-ма вызвались проводить королеву. Хотя Дар не хотела выбирать их для этой задачи, она поступила так, потому что они были самым логичным выбором. Оба пользовались проходом для слуг. Кроме того, у Зна-ята был опыт работы охранником, а Ковок-ма мог общаться с Гиртой. После того как все было решено, были сделаны крепления и кляп. Два плаща были сшиты вместе, чтобы сделать обертку, в которую можно было бы завернуть королеву. Было также придумано, как закрепить ее на спине Ковок-ма.

Как в общих чертах, так и в деталях план принадлежал Дар. Привыкшие подчиняться, сыновья не сомневались в его правильности. Никто не сказал, что план был придуман наспех или чрезмерно сложен. Хотя она основывалась на отрывочных сведениях, ее предположения оставались неоспоримыми. Если Дар хотела заполучить королеву вашавоки, Ковок-ма и Зна-ят ее доставят. Или погибнут, пытаясь это сделать.

37

Ворота Тайбена закрывались на закате, поэтому Ковок-ма и Зна-ят прибыли туда задолго до этого. Грозила буря, и из-за снега Люди Королевы у ворот столпились у небольшого костра, не обращая внимания на орков. Стражники у дворцовых ворот также пропустили их без вопросов.

Поскольку вечер в зимнее время наступал рано, двум оркам пришлось стоять на страже до самого ужина. Банкет не был официальным, и на нем присутствовало меньше людей, чем когда принимали Дар. Тем не менее, когда Ковок-ма и Зна-ят стояли сзади королевы Гирты, компания показалась им пахучей и шумной. Оба орка оставались неподвижными на протяжении всей трапезы, и пирующие обращались с ними как с парой гротескных статуй.

Когда банкет закончился, королева удалилась в свои личные апартаменты. Ковок-ма и Зна-ят последовали за ней и расположились у дверей. Она находилась в середине длинного коридора на четвертом этаже дворца. Коридор был отделан деревянными панелями, а по его длине тянулась широкая полоса декоративной резьбы. Двое орков осмотрели деревянные листья, птиц и фрукты в поисках глазка. В тусклом коридоре даже их зоркие глаза не смогли его обнаружить. Найдя его, Зна-ят покинул свой пост, прикрывающий дверь королевы, и некоторое время стоял перед ней.

– Что ты делаешь? – спросил Ковок-ма, уверенный, что ни один из подслушивающих вашавоки не понимает оркского языка. – Сейчас слишком рано для этого.

– Они должны привыкнуть к тому, что я это делаю, – ответил Зна-ят. – Тогда они не будут думать, что это необычно, когда я закрываю им обзор в нужное время.

Ковок-ма попытался понять смысл ответа Зна-ята, но, не обладая способностью кузена к обману, не смог увидеть логики. Тем не менее Ковок-ма принял его объяснение. Зна-ят думает, как Даргу, подумал он. Он понимает ее планы лучше, чем я.

Постепенно во дворце становилось все тише, а его обитатели удалялись. Прислуга Гирты покинула ее апартаменты и отправилась в свои покои. Движение в дверях, ведущих в проход для слуг, уменьшилось, а затем и вовсе прекратилось. Три масляные лампы, освещавшие коридор, погасли, но никто их не зажег. Острый слух орков время от времени улавливал тихие звуки, издаваемые шпионами, спрятавшимися за деревянными панелями. Со временем они стали единственными звуками человеческой деятельности. В остальном во дворце стояла мертвая тишина, если не считать скрипов и стонов старого здания в прохладную ночь. Зна-ят периодически двигался, загораживая собой глазок. Когда наступила глубокая ночь, он снова сделал это и дал знак, что пора действовать.

Ковок-ма бесшумно вошел в апартаменты королевы. Быстрота была необходима, но он никогда не был там раньше и не знал, где спит королева. Во входной комнате было пять дверей, и он осторожно открыл каждую, чтобы заглянуть в комнату. Ни одна из них не предназначалась для сна, и во всех комнатах имелись дополнительные двери. Надо поискать дальше, подумал он.

– Оно снова это делает, – сказал один из Людей Королевы.

– Что делает? – спросил его спутник.

– Стоит перед глазком.

– И что еще нового?

– Ничего. Скорее всего, здесь так же скучно, как... Нет, подождите! Другой охранник только что вошел в дверь королевы.

– Дай-ка я посмотрю, – сказал второй из Людей Королевы. Он посмотрел в глазок и окинул взглядом коридор. Там был виден только один орк.

– Ну и отсоси у Карм, – поклялся тот. – А я-то думал, что страхолюдины не хитрые.

Он повернулся, услышав, как его спутник достает меч.

– Убери его в ножны! Мы ничего не должны делать без разрешения Человека Королевы.

– Ничего?

– Да, ничего, кроме как доложить о том, что происходит. Так что иди и скажи ему.

– То есть разбудить его?

– Да, глупый осел, и побыстрее. А я присмотрю за страхолюдинами.

***

Гирта проснулась от того, что огромная рука зажала ей рот. Она открыла глаза и увидела кошмарную фигуру, склонившуюся над ней. Она заговорила тихим шепотом.

– Я не причиню тебе вреда. Ты будешь в безопасности.

Гирта не поверила ни единому слову. Рука на мгновение поднялась, но прежде чем она успела закричать, когтистые пальцы затолкали ей в рот тряпку. Ее перевернули. Вокруг ее лица была намотана полоса ткани, чтобы удержать кляп на месте. Гирта попыталась вырвать ее, но орк схватил ее за запястья и связал их за спиной. Она чувствовала себя беспомощной, как привязанная курица. Где Люди Королевы? За орками должны были следить. Ее посетила ужасная мысль. Орки убили их!

Когда орк сдернул покрывало, обнажив ноги Гирты, она вспомнила, что под ночной рубашкой она голая. Вспомнив страшные истории о том, как орки насилуют женщин, она попыталась пнуть зверя, но тот схватил ее за лодыжки и связал их. Затем, к ужасу Гирты, он поднял ее и поставил на пол. Несмотря на то, что орк только что связал ей ноги, она была уверена, что он ее изнасилует. Но вместо этого он перевернул ее так, что она оказалась завернута в толстую ткань.

Гирта почувствовала, как похититель связывает ее еще крепче, словно свернутый ковер. Когда с этим было покончено, он поднял ее и начал идти. Гирта гадала, куда ее несут. Сбросят ли меня с дворцовых стен или смерть будет более жестокой? В панике и отчаянии Гирта была уверена только в одном: Это дело рук Дар!

***

Коль вошел в скрытую комнату наблюдения и обнаружил своего человека, смотрящим в глазок.

– Что произошло?

Человек объяснил, продолжая наблюдать.

– Один из страхолюдин пронес сверток в проход для слуг. Судя по его виду, я бы сказал, что в нем кто-то был.

– Это должна быть королева, – сказал Коль. – Ты выполнил мой приказ?

– Да, сэр. Страхолюдины не знают, что мы за ними следим.

– Хорошо, – сказал Коль. Он обдумал ситуацию.

Похоже, Дар учуяла мою ловушку. Коль не пытался понять, как. Вместо этого он обдумывал, как обратить неудачу себе на пользу. Спасение Гирты казалось бесперспективным. Он не верил, что она объявит войну, как бы ее ни провоцировали. Скорее, она изгонит орков, что значительно усложнит разжигание конфликта. Хотя первоначальный план Коля был бесполезен, одну его часть все же можно было спасти. Необходимы радикальные меры, решил он, но эти двое не справятся с задачей. Он повернулся к человеку, который привел его.

– Разбуди Вульфара, а потом возвращайся, – сказал он. – Скажи ему, чтобы шел сюда, но скажи, что сначала он должен собрать железо.

Человек выглядел озадаченным.

– Ты сказал «собрать железо», господин?

– Да. Теперь иди!

После того как человек ушел, Коль обратился к другому из Людей Королевы, который все еще смотрел в глазок.

– Какие-нибудь изменения?

– Нет, сэр. Одного страхолюдину по-прежнему не видно, а второй не двигается. Наверное, думает, что никто не видит, что происходит. – Он хихикнул. – Простодушная скотина.

– Да, – сказал Коль, молча доставая свой кинжал. – Страхолюдинам не хватает хитрости.

Затем он перерезал ему горло.

***

Тем временем Ковок-ма понес Гирту через проход для слуг. Все факелы там были погашены, и даже он ослеп в полной темноте. При входе он снял сапоги, чтобы чувствовать дорогу не только руками, но и ногами. Дар говорила ему, что ни один вашавоки не станет пользоваться узким коридором и лестницей без факела, свет предупредит его о чьем-либо приближении. Однако пробираться по темному проходу было непросто, и Ковок-ма делал это медленно. Королева вашавоки продолжала издавать приглушенные звуки и слабо сопротивляться. Ковок-ма чувствовал ее страх и жалел ее. Когда она поймет доброту Даргу, то перестанет бояться. Он надеялся, что она скоро это поймет.

Ковок-ма почувствовал облегчение, когда добрался до дворцовой кухни и снова смог видеть. Его чуткий слух услышал, что кто-то спит в углу, но он тихо и быстро пробрался во двор. Там он бросился к конюшням со своей ношей. Поскольку Дар забыла предупредить его о необходимости скрывать следы, он не обращал внимания на отпечатки своих ног на заснеженном дворе. Он вошел в конюшню и направился к закрытой уборной орков. Каменный пол был холодным, и Ковок-ма почувствовал себя неловко, оставляя на нем своего пленника. Тем не менее он так и сделал и поспешил вернуться на свой пост.

Железо, которое Вульфар собрал перед тем, как явиться в наблюдательный пункт, состояло из членов тайного братства Людей Королевы. Коль создал его и назвал Железным кругом. Только его члены были осведомлены о его истинных амбициях. Их было больше дюжины, и они были такими же закаленными, как генерал, убивший человека, которого он послал вызвать Вульфара после его возвращения. Когда Железный круг прибыл на место, у ног его предводителя лежали два трупа.

– Страхолюдины похитили Гирту, – сказал генерал Коль. Он бросил многозначительный взгляд на два тела. – Теперь об этом знаем только мы.

– А как насчет тех, кто сидит у другого глазка? – спросил Вульфар.

– Они не видят, – ответил Коль. – Страхолюдина закрывает им обзор.

– Что прикажете, сэр? Вернуть королеву?

– Я размышлял над этим, – сказал Коль. – Думаю, Дар узнала о моем плане. Иначе это похищение не имеет смысла. Это безрассудный шаг, но он вынуждает меня действовать.

Он повернулся к одному из мужчин.

– Разбуди Локунга и проводи его в дом Балтена. Скажи ему, чтобы он нашел двойника Гирты и привел ее сюда.

Когда тот уходил, один из его товарищей спросил:

– А как же страхолюдины? Ведь королева у них.

– Я уверен, что они попытаются переправить ее в гарнизон, поэтому я хочу, чтобы все пути из дворца и города были под наблюдением.

– Мы должны их остановить?

– Нет, пусть пройдут, а потом доложите мне. Мне нужно знать, когда королева доберется до гарнизона. Пока она этого не сделала, я хочу, чтобы наши люди ушли оттуда. – Коль повернулся к Вульфару. – Пошли трех человек в гарнизон. Передай мой приказ о немедленном отступлении. После того как мужчины уйдут, убейте всех служанок. Сделай это тихо. Затем разрубите их тела, чтобы все выглядело так, будто это сделали орки.

Коль мог сказать, что мужчины не понимают цели его приказа, поэтому он пояснил.

– Королева должна покинуть Тайбен, но только если никто не узнает о ее пропаже.

Это было все, что он сказал, решив сохранить в тайне остальную часть своей уловки, пока не придет время привести ее в действие.

После того как люди разошлись по своим делам, Коль еще раз взглянул в глазок. У дверей королевы снова стояли два стражника-орка. Они где-то спрятали Гирту, подумал он. Коль был уверен, что Дар не причинит королеве вреда, а только поговорит с ней. Ему было интересно, как много знает Дар и сможет ли она убедить Гирту в своей правоте. Если она это сделает, то ничего не изменится, улыбнулся Коль, радуясь, что с заговором покончено. Наконец-то я могу действовать! Оставалось только дождаться рассвета.

38

Дар провела эту ночь слишком беспокойно, чтобы уснуть. Вскоре после того, как Ковок-ма и Зна-ят отбыли в Тайбен, она начала видеть изъяны в своем плане. К тому времени передумывать было уже поздно: стрела была выпущена. Оставалось только выяснить, куда она попала. Ближе к рассвету один из орков сообщил ей, что все вашавоки в черных одеждах покидают гарнизон. Дар выглянула за дверь, но шел сильный снегопад, и она не могла ни увидеть, ни услышать уход. Тем не менее она не сомневалась в остроте чувств орка. Это обстоятельство усилило ее беспокойство, ибо она опасалась, что это признак того, что что-то пошло не так.

К тому времени, когда на небе появились первые лучи солнца, Дар был в состоянии, близком к панике. Тем не менее она старалась казаться спокойной, пока Магта-ян и Нагта-ят готовились освободить Ковок-ма и Зна-ят от караульной службы. Магта-яна выбрали потому, что он был опытным стражником, а Нагта-ят мог понять, о чем говорят вашавоки. Оба знали, что их миссия опасна. Охранники Гирты из числа орков говорили, что она обычно спит допоздна, и Дар надеялась вернуть королеву, осознавшую свою опасность, во дворец до того, как обнаружится ее пропажа. Если этот план провалится, Дар опасалась последствий. Поэтому с тяжелым сердцем и многочисленными сомнениями она отправила двух орков в путь с наступлением рассвета.

Вьюга, поднявшаяся ночью, не утихала, и Тайбен был невидим в буре. Дар не получала сообщений о том, вошли ли орки в его ворота. Она с тревогой ждала новостей. Наконец показались две фигуры. Дар еле удержалась, чтобы не побежать к ним. Вместо этого они с Нир-ят надели рубашки в надежде принять королевскую гостью. Сердце Дар бешено колотилось, когда дверь открылась и в казарму вошли Ковок-ма и ее брат.

– Она у вас? – спросила Дар на оркском.

– Хай, Мут Маук, – ответила Ковок-ма.

Что-то в голосе Ковок-ма насторожило Дар. Когда она взглянула ему в глаза, он показался ей пристыженным.

– Освободите ее скорее.

Под заснеженным плащом Ковок-ма скрывался такой заметный комок, что Дар удивилась, как ему удалось пройти мимо стражников у ворот. Сняв плащ, она увидел тело Гирты, пристегнутое к его спине. Оно было завернуто в ткань, которую дополнительно обмотали веревкой. Зна-ят быстро освободил сверток. Затем он осторожно опустил его на пол, снял веревки с матерчатой упаковки и развернул ее, обнажив пленника внутри.

С одного взгляда Дар поняла, насколько велика ее ошибка. Королева Гирта сидела на обворачивающей ее ткани, все еще связанная и с кляпом во рту. Она дрожала в своей тонкой ночной рубашке, а ее босые ноги посинели от холода. Не в силах говорить, она смотрела вокруг дикими глазами, похожая в своем ужасе и ярости на загнанного зверя.

Что я наделала подумала Дар, понимая причину позора Ковок-ма. Она заговорила с ним на человеческом языке, чтобы Гирта могла понять.

– Освободи ее и позаботься о ее комфорте.

Ковок-ма сначала вынул кляп, а Гирта заговорила, пока он развязывал ей руки и ноги.

– Как ты смеешь! – сказала она пронзительным голосом.

– Я сделала это ради твоего благополучия, – ответила Дар.

– Не лги мне! По крайней мере, избавь меня от этого.

– Мне нужно было поговорить с тобой, а я не могла сделать это в окружении Коля.

– И ты послала своих зверей, чтобы... чтобы...

– Послушай меня, Гирта! Отар жив. Он помогает Колю.

– Ложь! Ложь! Грязная лживая шлюха.

Истерика Гирты убедила Дар в том, что разговаривать с ней бессмысленно. Доброта казалась более перспективным подходом. Дар поднесла Гирте свой толстый шерстяной плащ.

– Скоро принесут теплую одежду. А пока одень это.

Когда Дар наклонилась, чтобы обернуть плечи Гирты, королева ударила ногтями по щеке Дар. Орки мгновенно среагировали и бросились хватать Гирту. Дар успела крикнуть «Гав!» – «Стоп!» – прежде чем они схватили королеву. Орки замерли, затем медленно опустились на землю. Дар коснулась лица и отдернула окровавленные пальцы.

– Я обидела эту мать, – сказала Дар по-оркски. – Она справедливо разгневана.

Реакция орков еще больше напугала Гирту. Она съежилась, прижимая к себе плащ Дар. Королева все еще дрожала, но Дар сомневалась, что это от холода.

– Прости меня, Гирта.

Гирта ничего не ответила.

– Я бы отпустила тебя прямо сейчас, – сказала Дар. – Но если я это сделаю, боюсь, Коль причинит тебе вред. Я знаю его секрет, и если он решит, что ты тоже его знаешь, то сделает это.

Дар поняла, что ее слова не возымели действия. Слышит ли она меня вообще?

Дар понимала, что время быстро уходит. Чем дольше она будет удерживать королеву, тем больше опасность для Нагтха-ят и Магтха-ян. Она опустилась на колени перед Гиртой, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки.

– Я сделаю все, что ты захочешь.

– Нет, не сделаешь, – ровным голосом ответила Гирта.

– Сделаю, – сказала Дар. – Только скажи мне.

– Отпусти меня. Прямо сейчас.

– Ты в ночной рубашке, и ты не можешь ходить босиком по снегу!

– Я смогу, если ты мне позволишь.

– Скоро ты получишь одежду и сапоги, – сказала Дар, удивляясь, почему Севрен до сих пор не пришел. – Тогда ты сможешь идти. А до тех пор слушай меня.

– Лгунья! – сказала Гирта, затыкая уши руками.

Дар смотрела на королеву со смесью разочарования и раскаяния, и она видела, что ситуация безнадежна. Впервые она представила себе похищение с точки зрения Гирты. Это должен был быть ее худший кошмар. Я вела себя так глупо! Теперь она никогда не будет мне доверять. Дар мрачно размышляла о возможных вариантах развития событий и не видела ни одного из них с благополучным исходом. Она решила, что все, что она может сделать, – это освободить Гирту, когда придет Севрен с одеждой.