Королева и изгнанник (СИ)

ГЛАВА 6

После полудня к королям нагрянул патриарх рода Обен, господин Густав. Он величественно сошёл с мириапода, поправляя полы тёмной мантии, отороченной узкой полосой меха. Видимо, господин Густав считал, что именно так полагается выглядеть отцу одного из трёх королей этого мира. Впрочем, это одеяние не смотрелось на нём нелепо, ибо соответствовало его внушительной внешности, особенно кустистым бровям, в которых за прошедший год прибавилось седины.

Кивнув сыну и поцеловав сноху в щёку, он уселся в кресло террасы и достал свою трубку. Понятливый Фаня тотчас вынес для него пепельницу. Неторопливо раскурив трубку и несколько раз вдохнув и выдохнув дым, господин Густав спросил:

– Как надумали поступить с Дадиани?

– Как полагается по закону, – ответил Лерой, – Зигфрид Дадиани был казнён в присутствии трёх королей. Это не было ссылкой или высылкой, это была именно казнь, что подразумевает конец жизни. Юридически он мёртв и может быть объявлен живым, только если кто-то потребует этого через суд. Сам Зигфрид утверждает, что вернулся другим человеком, отрёкшимся и от своей фамилии, и от прошлого. Мы вынуждены тоже считать его другим человеком, появившимся на территории нашего королевства. Значит, он получит наше гражданство.

– Законники будут спорить с этим, – пыхнув трубкой, сказал отец.

– Да пусть спорят. Решит суд по-другому – мы исполним. Только сомневаюсь, что кто-то рискнёт оспаривать решения трёх королей.

– Король Дестры может заиметь другую точку зрения, – возразил господин Густав, – он может захотеть восстановить ему гражданство Дестры.

– Мы не станем бороться за гражданство Зигфрида так, как боролись за право на его казнь, – пожал плечами Лерой, – Кроме того, нужно ещё будет учитывать мнение короля Синистры.

– Вот, – Густав Обен указал острым концом трубки на сына, – именно так. А от чего, полагаешь, будет зависеть мнение короля Синистры?

– От нашего решения по средству омоложения, – ответила первой Лора.

Густав Обен важно кивнул, прикрыв глаза.

– Если вы заявите, что доступ к этому средству будет только у Дадиани или у вас, короли Дестры и Синистры объединятся и отнимут у вас этого недоказнённого. По решению суда, естественно.

– Так что, нам нужно сначала поставить в известность остальных королей о случившемся, а потом уже принимать решение? Как-то это... унизительно, – сказал Лерой.

– Ну почему же, вы можете сказать королям, какое решение вы уже приняли, и посмотреть их реакцию. Вот только делать это надо, во-первых, до того, как сообщили об этом общественности, чтобы можно было прийти к компромиссу, и во-вторых, ваше решение уже должно быть вынесено с учётом интересов всех монархов. Или, в противном случае, вы должны быть готовы к международному конфликту.

– Вот же свалился он на нашу голову, – с досадой сказал Лерой.

Лора подошла к мужу и положила руку ему на плечо, успокаивая.

– Мы им скажем, какое решение приняли по Зигфриду и по средству омоложения, а также то, что это решение невыполнимое, потому что всех людей им обеспечить у нас не получится. И нет ничего унизительного, если мы попросим у более умудрённых жизнью правителей совета. Главное, чтобы они поняли наш посыл – мы не намереваемся присваивать себе и даже поощрять монополию Зигфрида на доступ к печени слизней. А сам по себе Зигфрид никому из них не нужен.

– Как же тебе повезло с женой, сын, – сказал довольный господин Густав, доставая из внутреннего кармана несколько листов бумаги, – Вот тут то, что вы просили, по казням путём изгнания в портал. Последний раз такое применялось пятьдесят лет назад. Ни один человек не возвращался.

– Спасибо, – улыбнулась Лора, просматривая бумаги, – Будет что ответить прессе на закономерный вопрос.

– Ну а теперь, дети мои, поведайте мне, наконец, что же это за средство такое омолодило вашего изгнанника.

Лора переглянулась с Лероем. Тот усмехнулся:

– О чём и говорил Зигфрид.

– Это средство давно известно, господин Густав, – сказала Лора, – печень багрового слизня. Алхимики делают на её основе свои зелья. Просто в том мире Зигфрид больше года ел эту печень сырой, и она была почти единственной его едой.

Патриарх задумался.

– А что вы говорили про монополию к её доступу у Зигфрида? Он что, намеревается теперь ходить в портал регулярно?

– Нет, он просто притащил одного слизня с собой и собирается разводить их тут, – ответил ему сын.

– Это несерьёзно, – подумав, сказал Густав Обен, – зелье магов-алхимиков из этой печени и так есть у обоих королей, оно поддерживает их здоровье. Но чтобы есть эту печень целый год или полгода, одному человеку нужно очень много слизней.

– Поэтому мы и говорим, что наше желание сделать средство общедоступным – неисполнимо, – сказала Лора.

– Но всё-таки можно притащить их побольше из того мира?

– Думаю, желающие отправиться туда, в мир снюсей, всё же найдутся, – ответил Лерой, – Но Зигфрид не желает рассказывать всем о том, как он там выжил, и более того, хочет всех запугать ещё больше. К тому же, как он рассказал нам, если мы станем забирать оттуда слизней, то люди, которые там живут и питаются ими, вымрут. А моя гуманная жена такого не желает допустить.

– Мда, – крякнул разочарованно господин Густав, – только я возмечтал вернуть себе молодость...

Короли долины Гофер решили не откладывать дело в долгий ящик и поговорить с монархами соседних стран. Лерой вынес на террасу артефакт связи, которым их семья смогла обзавестись, как только у них появились деньги для его покупки.

Король Синистры выслушал Лероя с удивлением и сказал, что в первом приближении признаёт решение королей долины Гофер правильным. Советовать он ничего не стал, сказал лишь, что ему нужно подумать. Король Дестры сказал почти то же самое, прибавив лишь, что желал бы тоже получить хотя бы одного слизня на разведение для лечения королевской семьи. Обены пообещали ему устроить это при первой же возможности.

– Ну вот, теперь можно и делать заявление для общественности, – сказала Лора, – нужно только сообщить об этом Зигфриду.

Договорившись с молодыми королями о дне пресс-конференции, господин Густав уехал. А Лора с Лероем прошли в свою официальную резиденцию. Но там они Зигфрида не застали.

– Мой жених ушёл навестить своего брата, – сказала им находившаяся там Сусанна.

– Ты что-нибудь поняла? – спросил Лерой королеву.

– Сусанна, мы тебя спросили, где господин Зигфрид, – терпеливо повторила вопрос Лора.

– Так я же и говорю, Ваши Величества, – ответила блондинка, – вот, он оставил для вас прошение о гражданстве, а сам ушёл к магистру Серхио Дадиани, чтобы поговорить с ним.

– А что ты там ещё сказала про своего жениха? – спросил Лерой.

– Ах, так мы ведь скоро поженимся с Зигфридом, – радостно улыбнулась молодая женщина.

– Он сделал тебе предложение? – изумился король.

– Ну... – блондинка надолго задумалась, наморщив лобик и вспоминая, было ли предложение.

– Сусанна, а ты знаешь, кто такой Зигфрид? Он рассказал тебе всё о себе? – помогла ей Лора.

– Я знаю, что в прежней жизни он был Зигфридом Дадиани, но теперь он совсем-совсем другой человек, и больше никого убивать не будет!

– Как насчёт того, что человек, за которого ты собралась замуж, ничего не имеет, ни денег, ни жилья, ни даже фамилии? – насмешливо спросил её Лерой.

– Ничего, пока мы поживём в "тапке" у Ахиги с Лейхой, потом построим себе отдельный дом. А фамилию он нашу возьмёт.

– А он сам знает всё это? – решила подтвердить свои подозрения Лора, – А Ахига знает? Он дал согласие?

– Нет, Ахига ещё не вернулся из Ромула, он там в гильдию охотников собирался зачем-то. Но как только вернётся, мы с Зигфридом с ним поговорим.

– Ну-ну, – насмешливо сказал Лерой, накладывая свою резолюцию на прошение Зигфрида и скрепляя её печатью от перстня, – Не забудь заготовить лёд.

– Зачем? – удивилась Сусанна.

– А будешь прикладывать к морде своего жениха после его разговора с твоим братом.

Сусанна удивлённо открыла ротик.

– Нет, – покачала головой Лора, – к рёбрам. Сразу скажи Ахиге, что мордуленция Зигфрида в презентабельном виде понадобится нам послезавтра на пресс-конференции.

Супруги уже повернулись к выходу, когда им вслед донеслась просьба Сусанны:

– Ваше Величество, повторите пожалуйста это слово – принтабель...

– Здравствуй, Серхио.

– Кто вы? Очень похожи на Зигфрида, – нахмурился маг, – Вы его сын?

– Как ты тут? – спросил Зигфрид, не отвечая на вопрос, – У тебя красивый светлый дом... Вижу, Обены сдержали своё обещание, которое дали мне перед моей казнью. Впрочем, я и не сомневался.

– Зигфрид? – изумлённо спросил магистр.

– Да, – развёл тот руками, – И сразу скажу: мне короли дали шанс начать новую жизнь и предоставить гражданство Королевства долины Гофер.

– Не знаю, как тебе удалось вернуться, да не просто вернуться, а вернуться молодым, но я тебя видеть в своей жизни не желаю, – резко сказал магистр.

– Я хочу тебе тоже вернуть годы, которые ты потерял из своей жизни из-за меня.

– Вон из моего дома. Я не хочу ничего принимать из твоих проклятых рук.

– Ты всё же подумай, – вздохнул Зигфрид, уходя – Кстати, я больше не ношу нашу с тобой фамилию. Хочу стать другим человеком. И если ты не хочешь принимать средство для оздоровления и омоложения, не лишай других такого шанса. Тут понадобится помощь алхимика.

– Я больше не практикую алхимию, с тех пор, как меня высвободили из твоей темницы. Ты отбил мне всё желание когда-нибудь возобновлять эту деятельность. Вон.

Потерпев неудачу от встречи с двоюродным братом, Зигфрид направился к другому магу, к артефактору. Господин Хосе Мендис занимал первые апартаменты в многоквартирном экодоме, уходящем по спирали под землю, внутрь холма, на котором был построен. Зигфрид заказал магу изготовление денежного амулета для него, не став рассказывать о себе, просто сослался на королей, предоставивших ему гражданство.

Потом бывший изгнанник отправился побродить по холмам, чтобы выбрать место для своего дома. Почему-то ему захотелось, чтобы новый дом ему напоминал о той хижине, которую он построил своими руками в деревне аборигенов. Во-первых, он впервые сделал своими руками что-то столь значительное для него в то время. Во-вторых, тот мир, знание о нём, отличал его от других людей. А для человека без прошлого, каким он сам захотел стать, необходимо было иметь в своём багаже воспоминаний хоть что-то.

Впрочем, совсем отделаться от прошлого, как и предполагал Зигфрид, у него не получится. Его первая попытка отдать долг, образованный им перед братом, обернулась провалом. Но он понимал, что другие люди захотят стребовать с него моральные долги, которые возникли у него в прошлом. Нужно было как-то свести такие попытки к минимуму.

В задумчивости Зигфрид вернулся в королевскую резиденцию, а там его поджидала радостная Сусанна.

– У меня две новости, и обе хорошие! – сказала она.

– Начинай с первой, – выбрал Зигфрид.

– Его Величество предоставил тебе гражданство нашей страны, вот, – она протянула ему документ с резолюцией и печатью короля.

– А вторая? – спросил Зигфрид, не обрадовавшийся первой новости, потому что это для него новостью не являлось.

– Мой брат уже вернулся из Синистры. А ещё Её Величество сказала, что им нужно твоё лицо послезавтра на пресс-конференции в пре... презента-бельном виде, поэтому Ахига тебя не будет бить. По лицу. До этого.