Королева и изгнанник (СИ)

ГЛАВА 25

Расплывшийся в улыбке Лерой опустил арбалет и наблюдал, как в марево, ещё не казавшееся полноценным порталом, по диагонали втискивается поперечина Ахиговской "швабры". Вслед за шваброй в портал влетел изрядно похудевший свёрток с вещали путешественников, потом от толчка оттуда по песку въехал большой короб, наполненный багровыми слизнями, и лишь потом начали торопливо входить и сами путешественники – явно зрячая Сусанна с каким-то кустиком в руке, Зигфрид и Ахига.

– Я вам тут хлебушка припас, а вы уже обратно пришли, – сказал король, когда с рукопожатиями, похлопываниями и поцелуем в щёчку было покончено.

– Опять хлебушек?! – возмутился Зигфрид, – Не говори мне больше про него!

– Это почему же? – удивился Лерой, – мне нравится говорить это слово – "хлебушек, хлебушек..."

– Мне эта фраза в кошмарных видениях грезилась после прикосновения снюся.

– Ого! Как же ты выжил?

– А его вот такой кустик спас, – ответила Сусанна, потрясая растеньицем.

– Отважный какой кустик, – сказал Лерой, – а так с виду не похож на спасителя. Ладно, потом расскажете. Лора тоже захочет послушать. Оставляйте ваши "швабры" вон в том скальном тупичке.

Этот тупичок в пустоши стал чем-то вроде хозяйственной кладовой, в которой теперь хранились плетёный короб, пара бочек с крышками и "швабры".

Вернувшись в долину, все разошлись по домам, назначив встречу нынче же после обеда на террасе королевского бунгало. Лерою напоследок вручили кустик с пожеланием, чтобы Её Величество определила место для его посадки. Этот кустик был как-то подозрительно встречен животными – Бустер и Алиса осторожно принюхивались к нему, и даже клубень оживлённо шевелил своими отростками.

Лора тоже заметила такую реакцию питомцев.

– Что это такое и откуда оно взялось в нашем доме? – спросила она мужа.

– Это кустик из мира снюсей. Сусанна сказала, что такой же спас Зигфрида от смерти после прикосновения снюся.

– Они вернулись? – обрадовалась Лора, – Сусанна уже видит?

– Да, соберутся сегодня к вечеру, рассказывать нам будут подробности. Сусанна видит. Ну а вы как сегодня чувствуете себя? – спросил Лерой, осторожно обнимая жену.

– Твой сын отпинал меня в печень и теперь дрыхнет, довольный, – пожаловалась Лора, положив руку на живот.

– Спортивный какой парень. Весь в мать. Ты не думаешь, что пора целителей приглашать, чтобы помогли тебе родить?

– Да, думаю, пора, – ответила Лора, – малыш скоро на волю запросится.

– Ой, а это наш дом такой? – радовалась Сусанна, – Красивый, и цветочки вокруг.

– Угу, и почты мешок, смотри, сколько нам открыток опять люди прислали, – сказал Зигфрид, безуспешно пытаясь вытащить всю почту из ящика за один раз.

– Ничего, давай помогу, я постараюсь всем ответить.

– Ну если тебя не пугает, что до старости писать ответы придётся, то конечно.

– Патрикий! Вот ты какой хороший! А я теперь всё вижу, – радостно сказала Сусанна по-русски, а потом прибавила более тихо, – и даже больше, чем раньше.

– Отъкрыи очи, – констатировал домовой.

– Ага, открылись. Зигфрид, – обернулась Сусанна к хозяину дома, – а когда мы, наконец, поженимся?

– А вот я за тиком в пустоши схожу, мяса нам на свадьбу добуду, тогда и поженимся.

– Опять в портал?! Бросить меня тут хочешь, а сам там застрять? Пилипейко что скажет и что мне теперь ответить ему и вот всем тем, кто открытки шлёт, почему ты не женишься на мне? – разобиделась Сусанна.

– Тихо, тихо, милая, я же не знал, что ты согласна выйти за меня замуж прямо так, без вкусного мяса для закуски.

– Согласна!

– Ну тогда повторишь это скоро при свидетелях, а то так нам никто не поверит.

Когда все путешественники отдохнули, помылись, пообедали, слизни были отнесены на ферму, а кустик – магистру Ивамото для посадки в ботаническом саду, все собрались на террасе океанского бунгало королей Обенов.

Сначала трое путешественников рассказали королям о своём житье в другом мире, об угрозе жизни Зигфрида и его избавлении, о прозрении Сусанны.

– Надо отдать сок из листьев этого куста Петеру . – сказала Лора, – пусть зелье сделает, сохраняющее свойства листьев. Будете с собой его на охоту брать.

– И с ментальным магом не мешало бы поделиться – добавил Лерой, – и вообще, пора бы его озадачить по-крупному, чтобы амулет какой-то сделал, защищающий от кошмаров снюся.

– Это целая научная разработка сначала должна быть, – возразила Лора, – так что лучше не одного магистра озадачить, а кафедру ментальной магии в университете.

– Так и поступим, – ответил король-охотник, – Не хотелось бы в один прекрасный день погрузиться в кошмары до смерти. Я их навидался в своё время, когда убивал попавших сюда снюсей.

– А теперь что ты с ними делаешь? – полюбопытствовал Зигфрид.

– Отдаю магистру Палме живьём. Он их там в подземных этажах своей башни умертвляет безопасно для населения. Потом на ингредиенты для амулетов разбирает.

– Обен, ты тогда верно заметил, что из любых неприятностей этот человек не просто выбирается, а с прибылью, – сказал Ахига, – Вот и из кошмара он так же вышел.

– Да, – улыбнулся Зигфрид, – вспомнил, как Мутный свой тайник заполнял. Случайно увидел как-то. Если вы его пока не нашли, клад в океанской части бистинской пустоши ждёт своего открытия.

– Кстати, о кладе и о Мутном. Тут у нас за это время тоже кое-какие события произошли, – сказал Лерой и поведал Зигфриду о письме от его бывших подельников и о своих планах в отношении них.

– Хорошо, я буду на казни и открою портал, – пообещал Зигфрид.

Никакого сожаления по поводу судьбы бывших подчинённых ему бандитов Зигфрид не испытал. Во-первых, "благодаря" им теневая империя Зигфрида Дадиани и была впоследствии поименована "бандой", и те совершали свои преступления не столько ради него, сколько ради самих себя. Сам Зигфрид, собирая оружие для захвата власти, мысленно именовал свой силовой состав "повстанцами" или просто "силовиками". Во-вторых и в главных, он уже давно и прочно отделил от себя того Зигфрида Дадиани, которым когда-то был и считал справедливым то наказание, которому он подвергся. В-третьих, и в-главных, он давно пересмотрел свои жизненные ценности, и людей, не сумевших сделать то же самое, не мог считать "своими".

– Ваше Величество, – вмешалась Сусанна, – только вы уж проследите, пожалуйста, чтобы Зигфрид в тот портал сам не сиганул, а то у нас скоро свадьба.

– Если кто-то у нас и сигает в порталы, то это не Зигфрид, – с намёком поднял бровь король, и блондинка потупилась.

Суд над томящимися в ромулской тюрьме Раадеком и Гецовым был назначен быстро, через три дня после возвращения путешественников. На суд были приглашены представители газеты "Пополо", а всем известный корреспондент "Светского сплетника" явился сам, без приглашения. Вместе с ним, помимо мага иллюзий, пришёл ещё один, незнакомый ранее мужчина в мешковато сидящем на нём костюме. Но открытость судебного производства была правовым принципом, и нарушать его не мог никто, в том числе короли. Это означало, что любой человек имеет право явиться в любое судебное заседание.

Шакал и Мутный не ожидали никакого суда, тем более открытого для прессы, и заволновались.

– Значит, вы считаете, что вправе испытать то же наказание, которому был в своё время подвергнут Зигфрид Дадиани? – спросил король, выглядевший строго и значительно, сидя на своём возвышении.

Подсудимые переглянулись и Шакал-Гецов ответил:

– Да, вон он какой красивый теперь сидит в зале, молодой и вольный. Мы тоже так хотим, так будет по-справедливости.

– Хорошо. Тогда слушаю ваши признательные показания по совершённым преступлениям, за которые вы не были осуждены. Чтобы суд мог назначить вам казнь путём изгнания в портал.

Мутный чувствовал, что всё идёт не так, как он планировал. Совсем не так. От этих мыслей на душе становилось всё тревожнее. Но в то же время, как верно заметил Шакал, перед ними есть живое свидетельство, что такой путь может привести их к воле и здоровью. А ему лично не помешала бы и молодость. Вот только каковы их шансы на это? Что ж, процесс уже запущен, и сворачивать его поздно.

Раадек и Гецов рассказали о своих собственных чёрных делах, которые пополнили список их уголовных преступлений. После того, как их рассказ был исчерпан, вдруг поднялся человек, пришедший с Марио Пилипейко, и воскликнул:

– Пусть расскажет про тайник! Он обещал отдать всё, что там находится, мне!

– Какой тайник, подсудимый Раадек? – невозмутимо спросил Лерой.

– Никакой, Ваше Величество, – твёрдо ответил тот, – Я использовал охранника в Ла Сабанете для того, чтобы он переслал письмо Зигфриду Дадиани, и наврал ему про якобы имеющийся у меня тайник, про который знает господин Дадиани и сможет ему показать место. И я обещал ему за это не всё содержимое тайника, а только половину.

– Зигфрид Дадиани был казнён и официально считается мёртвым. Господин Зигфрид, который пришёл из портала иного мира, не имеет фамилии и считается другим человеком, – проинформировал присутствующих король, – Подсудимый Гецов, вы подтверждаете слова Раадека про то, что тайник был выдуман для обмана охранника?

– Подтверждаю, Ваше Величество, – осклабился тот, – мы тогда специально разыграли в столовой громкий разговор с Мутным, чтобы этот охранник его подслушал и поверил. Он ведь самый глупый из всех охранников был, его обдурить было легче.

– Это ложь! – возопил бывший охранник Ласло Зденек, подпрыгивая и потрясая кулаками, не желая верить во вскрывшиеся очевидные факты.

– Если вас не затруднит, выведите этого человека из зала, – обратился Лерой к гвардейцам, сопровождавшим подсудимых из Синистры, – он мешает проведению заседания.

Когда порядок в зале был восстановлен, Лерой встали объявил приговор:

– За совершённые вами преступления, с учётом неотбытого наказания за те преступления, за которые вы были осуждены ранее, Джераб Раадик и Бенни Гецов, вы приговариваетесь к смертной казни путём изгнания в открывшийся портал через четыре дня. До времени казни будете содержаться в тюремных клетках Королевства долины Гофер.

Судебное заседание было окончено, и тут подскочил дождавшийся этого момента Марио Пилипейко.

– Ваше Величество, правда ли то, что вы собираетесь поспособствовать освобождению бандитов Дадиани по его прямой просьбе?

– Господин Зигфрид ни о чём меня не просил, – ответил Лерой, шагая к выходу из королевской резиденции, – и ничьему освобождению я не способствую.

– Господин Зигфрид, – кинулся Пилипейко в другую сторону, – что вы решили, когда получили письмо от своих бывших подельников?

– Я никакого письма не получал, – ответил Зигфрид, замедляя шаг, чтобы его слова зафиксировал и прислушивающийся журналист из "Пополо", – Насколько мне известно, оно было адресовано "господину Дадиани", проживающему в долине Гофер, поэтому и было вручено единственному жителю долины с такой фамилией – магистру Серхио Дадиани. Сам же я в то время был в отъезде, занимался лечением своей невесты Сусанны, которая теперь вновь обрела зрение. Наша свадьба состоится на следующий день после казни сегодняшних подсудимых.

Оставив журналистов переваривать вываленные на них новости, Зигфрид вышел из резиденции. Но не прошёл он и нескольких шагов, как в спину ему ткнулось что-то острое.

– Не дёргайся, – сказал сзади мужской голос, – Иди к мириаподу и вези меня в пустошь Бисти. И показывай тайник Мутного.