Контракт на Фараоне

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

За сто километров от Стегатума, в каменном городе Кобатуме, за столом сидел человек. Глаза его были закрыты, лицо искажено гримасой блаженства. Время от времени тело его конвульсивно подергивалось. На столе перед ним стоял небольшой ящичек из черного пластика. Плоский кабель вел от него к чипу, укрепленному на затылке человека.

Облако, состоящее из множества крошечных предметов, проходило сквозь первые слои атмосферы, стремясь добраться до земли. Многие сгорели, но некоторые благополучно достигли стратосферы. Оказавшись в воздухе, они выпустили тоненькие крылышки, разлетелись в разные стороны, а уже час спустя рассеялись по всему обитаемому плоскогорью Фараона. Один из них оказался прямо за окном человека. Он прижал микроскопический интерфейс к приемнику, укрепленному на подоконнике, включив низкий тревожный сигнал, пульсирующую ноту, которую не мог не услышать человек в комнате. Устройство, дарующее наслаждение, отключилось, и человек снял индуктор.

— Что еще? — спросил он бесцветным голосом, обращаясь к пустой комнате.

Человек подошел к приемнику и нажал кнопку. По экрану бежали строчки сообщения с орбиты:

«АГЕНТ, НАДЕЛЕННЫЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМИ ПОЛНОМОЧИЯМИ, НА ФАРАОНЕ. ВЕРОЯТНО, ЗАМАСКИРОВАН ПОД ТОРГОВЦА ЗМЕИНЫМ МАСЛОМ. ОЧЕНЬ ОПАСЕН. В ЕГО МОЗГ ИМПЛАНТИРОВАНА СЕТЬ ГЕНШЕЙ. ОПОЗНАТЬ И УСТРАНИТЬ. ДЕЙСТВОВАТЬ С МАКСИМАЛЬНОЙ ОСТОРОЖНОСТЬЮ».

Вслед за сообщением на экране появилась фотография худощавого, красивого мужчины. Он выглядел целеустремленным и уверенным в себе.

— Максимальная осторожность, — раздраженно пробормотал человек.

Он оторвал от подоконника посыльное устройство и сдавил между пальцами, скатывая в крохотный шарик. Потом щелчком выбросил его за окно и глубоко задумался. По всей вероятности, агент работал в чужом секторе, а значит, это не его проблема. «Ну и хорошо», — подумал человек. Он предпочитал убивать без затей, а это задание требовало чересчур тонкого подхода.

Все же убийство остается убийством. Внезапно возникло желание: пусть агент окажется настолько глуп, что залезет в его сектор. Маскировка убийцы также состояла из яркой потрепанной одежды продавца змеиного масла.

«Очевидно, — сказал он сам себе, — мы и мыслим одинаково».

Человек проверил временные татуировки — они пока еще были достаточно яркими, затем привел в порядок оружие и выложил свои запасы змеиного масла. Подумав, упаковал некоторые предметы пангалактической роскоши — нелегальные подкожные шприцы, нейронные индукторы, развлекательные чипы с черного рынка. Все это пригодится для подкупа других агентов Лиги, когда понадобится их сотрудничество. Убийца был человеком осторожным и предусмотрительным. Затем он спрятал в тайник вещи, которые придется оставить, и улегся на подстилку, но не заснул, а просто лежал в ожидании утра, широко раскрыв глаза. На лице его застыла улыбка предвкушения.

На заре Руиза разбудили крики и звяканье упряжи, доносившиеся через окно. Что-то в этих звуках возбудило его любопытство. Из окна видна была лишь пустая площадь. Восходящее солнце озаряло только зловещие ящики и свалку.

Руиз заставил себя подняться с постели и выйти в холл, хотя глиняный пол неприятно холодил босые ноги. В конце зала было занавешенное окно, выходившее во двор гостиницы.

Высокий стройный дворянин в охотничьем костюме из черной кожи злобно кричал на двух конюхов, которые пытались оседлать какого-то крупного верхового зверя. Животное нервничало, а дворянин, казалось, получал извращенное наслаждение, затрудняя работу слуг, поскольку начинал орать именно тогда, когда они в очередной раз пытались пристроить седло на спину зверю.

— Быстрее не можете что ли, свиньи? Солнце зайдет, прежде чем вы управитесь.

Лицо мужчины было типичным для фараонской знати — узкое, с тонкими чертами. Однако сейчас его искажало безумие. Глаза вылезали из орбит, рот подергивался, два лихорадочных пятна подчеркивали выступающие скулы. Вероятно, это и был местный номарх, лорд Бринслевос.

Минутой позже, когда слугам почти удалось добиться своего, дворянин ударил животное хлыстом, так что оно отпрянуло от державшего его слуги. Конюхи бросали на лорда злобные взгляды, но не пытались протестовать.

Когда наконец забава наскучила, Бринслевос позволил закончить работу и грациозно вскочил в седло. Животное встало на дыбы, и слуги испуганно отпрянули. Дворянин широко растянул рот в безумной ухмылке и галопом умчался прочь. Топот копыт постепенно замирал вдали.

Руиз вернулся в свою комнату. Неизвестно почему, на сердце у него было тяжело. Пришлось долго собираться с силами, прежде чем заняться составлением планов.

Когда он все же спустился к завтраку, обеденный зал опустел, а каша остыла и загустела. Ему прислуживала красивая молодая женщина в грязной рубашке. Руиз догадался, что это одна из «потаскушек», развлекавших вчера знатного господина. Женщина старалась двигаться осторожно, а на щеке у нее темнел синяк. Тем не менее каждый раз, когда она проходила мимо него, собирая грязную посуду, она не забывала улыбнуться, а он улыбался ей в ответ.

Покончив с кашей, мнимый торговец откинулся на стуле и стал ковырять в зубах шилом, висящим на шее. По непонятным причинам Руиз не мог отвести взгляд от ног девушки. Они действительно были хороши — длинные, гладкие, смуглые, хотя и никогда не знавшие обуви. Руизу становилось все труднее владеть собой, это пугало. Да, Накер изрядно поработал над его сознанием. Пока он не покончит с этим заданием, придется быть очень осторожным, а потом найти другого мозг-навигатора, достойного доверия. Придется отучить Накера упражняться в остроумии за его счет. Впрочем, если он позволит себе отвлечься в самый неподходящий момент, то может и не дожить до новой встречи с мозг-навигатором.

Руиз попытался сосредоточиться на решении предстоящей задачи. Придется провести несколько дней, продавая масло местным болванам. Необходимо лучше изучить планету. Голова его чуть не лопалась от обилия фактов, диалектов и социологических анализов, но не помешает и немного практических знаний. Нужно понять, что значит быть фараонцем, чтобы без лишнего риска продвигаться к цели. Руиз предпочел начать путешествие именно с этой, забытой богом провинции. Хотелось расслабиться, передохнуть от интриг, как следует войти в роль продавца змеиного масла. Смертная сеть, вживленная в мозг, беспокойно зашевелилась, но потом успокоилась — очевидно, небольшое промедление допускалось.

Девушка закончила уборку и уселась у стола, не дожидаясь приглашения.

— Привет, — сказала она с улыбкой.

— Привет, — отозвался он, убирая шило в ножны.

— Какой забавный ножичек.

— Спасибо. Мать дала его мне для защиты от опасных женщин.

— Ну и как, работает?

— В последнее время что-то не очень, но я не теряю надежды. — Руиз театрально вздохнул.

Шутка явно понравилась.

— Ты не очень-то любезен, — попеняла она с улыбкой.

На лице мужчины появилось преувеличенно горестное выражение:

— Увы, я еще и не очень богат.

Женщина придвинулась ближе и положила теплую руку ему на плечо.

— Тебя я обслужу по особому тарифу, как один мастер развлечений — другого. Или можно устроить бартер.

Руиз улыбнулся, но злость на Накера и решение сосредоточиться на деле охладили его пыл.

— Очень мило с твоей стороны. Я еще напомню о твоем обещании.

Женщина дружелюбно похлопала его по руке. Она, похоже, совсем не обиделась.

— Дашь мне знать. Мое имя Релия. А твое?

— Вухийя. Иногда меня называют Слишком-мало-слишком-скоро.

Она снова рассмеялась.

— Что-то не верится. Кроме того, это лучше, чем слишком-много-слишком-долго. — Лицо ее потемнело от воспоминаний о прошлой ночи. Потом она снова улыбнулась и, пританцовывая, отправилась на кухню. Руиз с легкой грустью смотрел ей вслед.

Несколько минут спустя вошел Денклар. Он выглядел помятым, как будто не спал прошлой ночью.

— Какие у тебя планы?

— Обоснуюсь в твоем общем зале. Я не стану слишком усердствовать и отбивать у тебя клиентов. Если спросят, говори, что получаешь треть моей выручки.

— Договорились, — трактирщик нервно барабанил по столу пальцами.

Руиз ободряюще улыбнулся:

— Не волнуйся, я скоро отстану от твоих деревенских олухов.

Однако Денклара не успокоили его слова.

— Хотелось бы, — неуверенно отозвался он. — Надеюсь, ты не сочтешь мои слова дерзкими, но от тебя веет беспокойством, болью и еще чем-то очень неприятным.

— Это тебя не касается, — ответил Руиз резче, чем раньше. — Если я несу кому-то неприятности, то не тебе, если ты не враг Лиге.

Позже Руиз выбрал себе место в общем зале, где были видны все двери, а спину защищала стена. Он расправил на столе кусок пыльного черного бархата и стал раскладывать на нем свой товар. Тонкие стеклянные флаконы дюжинами появлялись из мешка. Множество разных оттенков — и каждый обозначал иной вид масла. Верхушки флаконов были запаяны, а оставшиеся кусочки стекла завязаны в фантастические узлы. Они сияли на черном бархате, как драгоценные камни. Торговец отложил в сторону коллекцию трубок для тех, кто хотел попробовать товар немедленно. Была тут маленькая водяная трубка из зеленоватого фарфора, украшенная стилизованным изображением лироязыкой ящерицы. Другая представляла собой переплетение нескольких тонких прозрачных трубочек. Проплывая по ним, дым сплетался в потрясающие узоры. Из мешка появилась и простая медная трубка с длинным мундштуком, оправленным в цветную кожу, и короткая, из красного камня, которая изображала вставшего на дыбы верхового зверя.

Все эти вещи были по-своему красивы. Ими пользовались любовно и вдумчиво, и Руизу нравилось брать их в руки, любоваться тонкой работой ремесленников. Вот на свет появилась лампа курильщика. Высокая серебряная подставка изображала стройную обнаженную женщину, которая танцевала в пламени. При ближайшем рассмотрении пламя оказывалось змеиным гнездом. Высоко над головой женщина держала тамбурин, из него выходил фитиль. Руизу показалось, что женское лицо искажено безумной улыбкой. Он стер паутину и зажег лампу. Она горела неровным желтым пламенем и сильно чадила, но масло приятно пахло мускусом. Руиз откинулся назад, приготовившись к долгому приятному ожиданию.

Первый клиент появился перед полуднем. Задиристый коротышка, татуированный знаками гильдии мастеров паровых машин, вошел в трактир и с минуту постоял у двери, давая глазам привыкнуть к полумраку. Увидев разложенные перед Руизом флаконы и курительные принадлежности, коротышка радостно просиял.

— А-а-а, — восхищенно протянул он. — Новый продавец змеиного масла!

Прищурившись, он уставился на флаконы жадным взором:

— У тебя есть розовый грасилик!

— Я вижу, вы знаток, — торговец выпрямился, изобразив на лице почтительное ожидание.

Человек внезапно нахмурился:

— Но я не знаю тебя. Руиз пожал плечами:

— Фараон велик. Такой ничтожный человечек, как я, может приобрести известность только в небольшой его части.

Покупатель кисло усмехнулся:

— Верно. Ну что ж, караванные пути далеко, поэтому у нас нет своего постоянного продавца с тех пор, как Ифрем разгневал лорда, и Ронтлесес поломал ему ноги. Я стану твоим клиентом, если докажешь, что тебе можно доверять.

— А почему бы и нет? — Руиз вытащил осколок фарфора, и коротышка принялся тщательно рассматривать его. Наконец он кивнул.

— Вроде как все в порядке, но я не такой храбрец, чтобы пробовать дрянное змеиное масло. Не хочу плеваться пеной и грызть собственные руки. Покуришь со мной?

Руиз кивнул, соглашаясь:

— Если это нужно, чтобы завоевать твое доверие и кошелек… Но деньги вперед.

После четверти часа оживленного торга они сошлись на приемлемой цене за розовый флакон. Монеты сменили хозяина, и клиент бережно прикоснулся к покупке.

— Кстати, меня зовут Ниджинтс, — представился он.

— Вухийя, к вашим услугам, — поклонился Руиз.

Он взял медную трубку и открыл небольшой каменный ларчик с растертыми водорослями. Набив ими крохотную чашечку, торговец подождал, пока клиент подготовит фарфоровую.

На широком красном лице Ниджинтса сияло выражение приятного предвкушения. Казалось, он не торопился, любовно рассматривая флакон на свет. Наконец коротышка вздохнул и стукнул горлышком о край стола. В трубку Руиза он выпустил только крохотную капельку зелья. Торговец, стараясь придать лицу выражение подобающего нетерпения, наклонил трубку к огоньку лампы. Он глубоко затянулся сладким дымом, и Ниджинтс с облегчением улыбнулся.

— Ты без опаски пользуешься своими зельями, — заметил он и влил в свою трубку значительно большую порцию.

Змеиное масло наделило Руиза потрясающей остротой восприятия. Флаконы на черном бархате на секунду показались пылающими во мраке космоса звездами.

— Звездный свет — самый опасный наркотик, — пробормотал он.

Лицо Ниджинтса казалось почти прекрасным в своей откровенной жадности. Потаскушка Релия, подметавшая пол в зале, превратилась в ослепительную красавицу. Слегка запаниковав, Руиз усилием воли преодолел наркотическое возбуждение, и мир вокруг него пришел в норму. Клиент зажег собственную трубку и теперь блаженствовал. Глаза его закрылись, казалось, он готов уснуть. Но уже спустя мгновение, Ниджинтс встрепенулся и огляделся вокруг с новым, напряженным интересом. Тут он заметил Релию, чьи гладкие округлые бедра виднелись сквозь полупрозрачную ткань рубашки. Коротышка заткнул флакон кусочком кожи и отложил в сторону выкуренную трубку.

— Извини, пожалуйста, мне нужно отойти, — вежливо сказал он, и Руиз задумчиво кивнул.

Ниджинтс трусцой подбежал к Релии. Секунду спустя оба исчезли в задних комнатах трактира. Руиз расслабился и позволил маслу вновь овладеть его сознанием.