Концессия 3

Глава 2-3

-//-

Там же, тогда же

— Его — да, — кивнул я и уставился поверх голов незваных визитёров на фасадную стену мастерской. — А вот за ваши жизни я теперь и ломаного гроша не дам. Господь, жги!

— Чего?! — опешил Анхель.

Мало того, он ещё и машинально попытался проследить за моим взглядом, что стало с его стороны фатальной ошибкой: Вова в тот же миг шагнул влево, заодно скрутив корпус в противоположную сторону и подбив локтём вооружённую вражескую конечность. Таким нехитрым и, я бы даже сказал, примитивным способом мой напарник ушёл с линии огня, а на обратном скручивании провёл широко известный приём из самбо «рычаг кисти наружу», только слегка модифицированный, взяв захват не за кисть, а за револьвер. Впрочем, получилось ничуть не хуже — охреневший от такого развития событий Анхель кубарем покатился по полу в моём направлении, а завладевший его самопалом Вова скользящим шагом переместился к двойняшкам и сходу приголубил Пабло рукоятью в лоб. Не в полную силу, конечно, а так, слегка, чтобы тот «поплыл», потому что тушка в состоянии грогги очень даже неплохая защита от пуль, особенно если обогнуть её ловким пируэтом, поддержать за шиворот, чтобы оземь не грохнулась, и для верности ткнуть стволом в печень. Так сказать, окончательно расслабить.

На словах, конечно, звучит довольно громоздко, а на деле уже через пару секунд в мастерской сложилась презабавнейшая ситуация, причём отнюдь не в пользу визитёров. Ну а как иначе, если из троих дееспособных один растележился практически у меня под ногами, второй повис на Вовиной левой руке, удерживаемый за шкирку, а третий застыл с граблей на полпути к стволу, который по доброй бандитской традиции заткнут за пояс сзади? И всё это под прицелом моего «глока», который я довольно неспешно извлёк на свет божий, пока Анхель изображал кеглю, и трофейного револьвера моего напарника. Правда, неугомонный Анхель попытался было потянуться к лодыжке — интересно, что там у него? — но я это безобразие мгновенно пресёк, переместив целик на его переносицу:

— Не-а. Даже и не думай! Вов, ты как?

— В норме, — усмехнулся тот. — Так, Пончо… медленно… я сказал медленно! — доставай ствол, клади на пол и пуляй его под трак! Во-от, молодец! Теперь второй!

— Нету…

— Ладно, замнём для ясности… Анхель, будь добр!

Хм, а и правда на лодыжке кобура с чем-то совсем уж миниатюрным. Какой-нибудь «дерринджер»? Пофиг, потом гляну. Вряд ли прижимистый Вова позволит незваным гостям забрать оружие. Чисто из принципа и для пущего воспитательного эффекта зажилит.

— Алехандро? А ты чего ждёшь, омбре?

— Нет у меня, — тяжко выдохнул отбойщик.

В этот момент его натурально мотнуло, и он поспешил опереться на верстак ещё и руками, а не только пятой точкой.

— Ладно, верю! — хмыкнул Вова и отправил по известному маршруту ствол Пабло, который сам же и извлёк у того из-за пояса. — Ну что, пацаны? Теперь поговорим серьёзно?

— Кажется, мой напарник задал вопрос, — хмыкнул я, глядя в глаза Анхелю.

Тот зыркнул было злобно, но напоролся на мой ответный зырк плюс бездонный колодец ствола «глока», и нехотя кивнул.

— Вот и замечательно! — буквально просиял Вова. — А теперь, будьте так любезны, давайте-ка вот тут выстраивайтесь, перед воротами! Без резких движений, медленно и печально. Вот, молодцы! Теперь ты, здоровый, держи своего брательника! — решительно оттолкнул он Пабло в ждущие братские руки. — Молоток! Алехандро, амиго, а ты чего?

— А он не может, товарищ судья, — хохотнул я, но отсылку почему-то понял только Вова.

— Ну, раз не может… в общем, пацаны, начнём с того, как я вижу сложившуюся ситуацию. Надеюсь, ни у кого нет возражений?

Возражений, как нетрудно догадаться, не последовало. Потому что какие могут быть возражения сразу под двумя стволами? Правильно, никаких. Сопели, хмурились, но молчали.

— Итак, момент первый, он же главный! — торжественно объявил Вова. — Вы все простая шпана, которая решила заняться самодеятельностью. То есть вот этот ваш фортель с наездом на Профессора исключительно ваших же рук дело, без санкции сверху.

— Не нужна нам санкция, мы сами по себе! — вякнул Анхель, но Пончо легонько ткнул его кулаком в бок, мол, заткнись.

— Не перебивай, — поморщился Вова. — Короче, вы действуете на свой страх и риск, поэтому, если мы вас сейчас отметелим до состояния нестояния и вышвырнем на улицу, ничего нам за это не будет.

— Если только они копам не накапают, — усмехнулся я. И пояснил, заметив недоумение на лицах: — Ну, «лос регулярес» по-вашему!

— Это залёт, — помотал головой Пончо. — Амигос не поймут.

— Тем более! — поднял указательный палец вверх Вова. Что характерно, левый, поскольку правая рука была занята револьвером. — Или вообще грохнем на хрен, типа, вы на нас совершили вооружённое нападение. И с доказательствами на сей раз проблем не будет — вон они, орудия преступления! — указал он стволом под днище нашего трака. — Надеюсь, до всех дошло, что ваше физическое состояние здесь и сейчас зависит исключительно от нашей с Профессором доброй воли? Причём преимущественно Профессора? Кивните, если поняли.

Ого, как дружно! Даже болезный Алехандро от подельников не отстал.

— Спросите, как я догадался? — продолжил речь Вова. — Элементарно, амигос! Если бы вы утром не притащили на смотрины пацанов из «лос атлетас», то, пожалуй, смогли бы нам и дальше мозги пудрить. Но после такого… извините, но нет. «Атлеты» не слепые и прекрасно видели, с кем мы тусуемся. И тут сыграло целых два фактора. Инес Альварес в качестве гонщицы с нашей технической поддержкой это выгода в долгую, да ещё и стабильная, вы же предлагаете разовый куш, что нерационально. Это первое. И второе — наши зародившиеся в боевых условиях связи с охотничьим братством. А посему идите-ка вы, пацаны, лесом с вашими авантюрами. Ну? Угадал я? Так и сказали?

— Примерно, — угрюмо кивнул Пончо. — Только матом, и обещали за неуместную инициативу лишить заказов. Предварительно отмудохав, конечно.

— Ладно, с этим выяснили, — удовлетворённо прищурился Вова. — Ну а теперь давайте колитесь, с чего вы вообще это всё затеяли. В этом вопросе я дуб дубом. Но предупреждаю сразу: Профессор враньё за милю чует, и реагирует неадекватно. Может взять и уе… в смысле, врезать. Так, ты! — ткнул он стволом в Анхеля. — Начинай! Ты тут вроде за главного, вот и отдувайся!

— Да пошёл ты! — с ненависть выплюнул предводитель гостей.

Кстати, ничего удивительного — на его эго только что с нескрываемым удовольствием оттоптались грязными ботинками, а до того ещё и физически унизили. И кто?! Какой-то рыжий, в котором грамотного рукопашника и не заподозришь!

— Пабло? — переключил внимание на следующего кандидата Вова.

— Я Пончо, — поправил тот.

— Это несущественные детали! — барственно махнул револьвером мой напарник. — Так с чего вы это всё затеяли? Что за турнир «тёмных лошадок»? И давай без этих ваших «да откуда вы свалились»! Мы с Профом не местные. Пока что.

— Хорошо, омбре… сейчас, только с мыслями соберусь…

— Что, тяжко? — притворно посочувствовал Вова. — Главаря своего вини, что самоустранился. У него-то, как я понимаю, язык подвешен неплохо?

— Давай, Анхель! — уже посильнее ткнул своего соседа кулачищем Пончо. — Сам знаешь, не моё это!

— Вот вы уроды! — снова не сдержался тот. — Чуть прессанули, и вы уже в штаны наделали! Не видите, что ли, они хотят нас из схемы убрать, а сами бабла срубят!

— Тем более рассказывай, — ожил вдруг Алехандро. — У нас теперь интерес… взаимный. Ни им без нас не обойтись, ни нам без них.

— Совсем сбрендил?! Говорю же — обойдутся!

— Это они так думают, Анхель.

— Я сказал — на хер!.. — встрял было я в разборку, но Вова на меня шикнул и сделал зверское лицо, на миг отвернувшись от униженной четвёрки.

Пришлось заткнуться, потому что в таких делах я напарнику доверяю. А он, по всему судя, почуял одну из своих многочисленных схем, способных принести немалый барыш. Опять же, отказаться я всегда успею. Да и не убудет с меня, если хотя бы выслушаю.

— В общем, в Порто-Либеро раз в год проводится турнир новичков, он же турнир «тёмных лошадок», — нехотя заговорил Анхель. — Так-то турнир как турнир, но у него, амигос, — всё сильнее креп его голос, — есть две особенности, которые отличают «лошадок» от остальных регулярных мероприятий. Первая — к участию допускаются исключительно новички, нигде до того не светившиеся. В смысле, в турнирах Порто-Либеро под эгидой Лиги, ну и в Мэйнпорте до кучи. По сути, это люди с улицы, которые решили попытать счастья. Соответственно, и выступить в «тёмных лошадках» можно единственный раз за карьеру, потому что после этого турнира ты уже к данной категории не относишься. Поэтому, как вы можете догадаться, амигос, уровень участников… как бы это поточнее?..

— Рандомный? — подсказал я.

— Э-э-э?.. — напрягся докладчик.

— Профессор хочет сказать «случайный», — любезно пояснил Вова. — От околонулевого до суперпрофи, то бишь как нарвёшься. Оттого и «тёмные лошадки»? — вопросительно уставился он на Анхеля.

— Угу, — кивнул тот. — В общем, суть вы уловили. Алехандро — победитель прошлогоднего турнира.

— Этот-то?! — недоверчиво кивнул я на болезного отбойщика. — Что-то не похоже… или в прошлом году у всех был околонулевой уровень?

— Алехандро крутой боец! — вступился за подельника Пончо. — Троих-четверых, таких как мы с Пабло, раскидает на раз! Ему ещё два боя выиграть, и он в первую категорию бойцовской лиги перейдёт! А знаешь, сколько в «единичке» всего бойцов?! Тридцать! На весь Порто-Либеро!

Ого! А почему я его так легко отделал, причём дважды? Видимо, эффект неожиданности сказался, всё-таки у меня не самое распространённое амплуа боксёра-контрпанчера. С другой стороны, можно сделать кое-какие выводы о подготовке основной массы участников… это если не нарвёшься на кого-нибудь уровня Игараси-сама! «Тёмные лошадки» такие «тёмные»! Опять же, можно вспомнить известную присказку про «каковы шансы встретить в тёмной подворотне зимней ночью мастера кунг-фу, отдавшего своему искусству тридцать лет жизни?» В общем, и хочется, и колется, но, обжёгшись на молоке, на воду дую.

— И вы, значит, впечатлённые молниеносной расправой Профа над вашим чудо-бойцом…

— Дважды.

— Что, Проф? А, точно! Короче, под впечатлением вы немедленно смекнули, как его можно использовать с пущей выгодой? — вперил Вова тяжёлый взгляд в Анхеля. — Могли хотя бы поинтересоваться, а нам оно на кой? У нас, вообще-то, несколько иные планы на жизнь, если вы до сих пор не поняли.

— Так мы и интересуемся! — опешил предводитель побитой четвёрки. — И достаточно вежливо! А вы сразу быковать начали!

— Так надо было толком объяснять, а не ставить перед фактом! — парировал Вова. — Профессор такого не любит. Сказали бы, мол, пацаны, есть тема — можно поднять много бабла. Восемьдесят процентов выигрыша со ставки плюс призовой фонд вам.

— И чё, вы бы согласились? — пропустил мимо ушей чудовищно завышенную процентную ставку Анхель.

— Ну, как минимум сразу бы вас слать не стали, — хмыкнул я. — И вам бы не пришлось огребать.

— А ещё, я так понимаю, — встрял Вова, — против восьмидесяти процентов и призового фонда принципиальных возражений нет?

— Чего?! — наконец, осознал всю глубину Вовиной «щедрости» Анхель. — Вы охрене… в смысле, серьёзно?!

— Вполне, — одарил мой напарник оппонента лучезарной улыбкой. — А что, какие-то проблемы?

— Конечно! Может, восемь процентов, амиго?

— Восемьдесят один, — отрезал Вова. — Ваши целых девятнадцать процентов! На большее вы, если честно, не наработаете. И Профессор не станет ложиться в финале. Это его принципиальная позиция. Ведь так, Проф?

— Так, — подтвердил я. — Специально не лягу. Однако не кажется ли вам, коллега Вольдемар, что мы, э-э-э, бежим впереди паровоза?

— В смысле?

— Коллега Анхель ещё не успел поведать нам о второй особенности турнира, — напомнил я. — А мы жаждем подробностей!

— А, точно! — опомнился предводитель визитеров. — Вторая особенность выходит из первой. Поскольку состав участников подбирается так, что никто не может предугадать исход поединков, а ещё ни у кого нет возможности оказывать на бойцов давление, результат всегда, кхм…

— Рандомен?

— Да, Генри. И в этом главный интерес тотализатора. Все остальные турниры подконтрольны группировкам «лос атлетас», поэтому на них люди реально делают деньги. Тот шепнул этому, этот шепнул тому… и понеслась. А в «тёмных лошадках» на первом месте азарт и адреналин. И возможность пощекотать нервы. За это его многие серьёзные люди и ценят, — закончил рассказ Анхель.

— А чтобы азарт был сильнее, полагаю, ставки изначально завышены? — задумчиво хмыкнул Вова. — Если не секрет, то сколько? Я имею в виду, входной порог?

— Минимальная ставка — тридцать.

— Тридцать чего, амиго? Корпоративных марок? Рублей? Юаней?

— Тридцать тысяч либеро, — предельно конкретизировал цену Анхель.

— Э-э-э… курс у нас один к семи, — прикинул Вова, — стало быть, четыре с четвертью… ну, плюс-минус, тысячи корпоративных… нехило!

— И это для обычного тотализатора, — внёс ещё больше сумятицы Анхель. — Когда ставят на исход конкретного боя. И для первого круга. А дальше каждый раз ставка удваивается.

— То есть растёт в геометрической прогрессии со знаменателем два? — педантично уточнил я.

— Генри, ты давай, по-человечески выражайся! — взмолился Анхель.

— Я в смысле, что в первом раунде тридцать кусков, во втором шестьдесят, в третьем сто двадцать и так далее.

— А… ну да. Только в финале утраивается, чтобы мелкую сошку отсечь.

— Фига се! — удивился Вова. — А в полуфинале сто двадцать косарей, получается, для многих доступная сумма?

— Ну, десятка три желающих, как правило, находится, — пожал плечами Анхель. — Я в прошлом году работал помощником букмекера на «тёмных лошадках», тогда примерно так и было.

— А в финале? — невольно заинтересовался я.

— Ну, человек десять… триста шестьдесят кусков это триста шестьдесят кусков, на дороге не валяются. Но зато их при удаче можно удвоить! — мечтательно прищурился предводитель визитёров.

Так вот оно в чём дело! А что, схема верная — если точно знать, что я лягу, то гарантированно не пролетишь со ставкой, а там минимум вернёшь свои и захапаешь сколько-то сверху. Вот только есть один скользкий момент…

— Анхель, а с чего ты решил, что ставки разделятся примерно пополам? А если будет явный фаворит, и все поставят на него?

— Нет, Генри, на моей памяти такого ещё не случалось. Это же «тёмные лошадки»! И в финале обычно сходятся самые умелые. А это примерно пятьдесят на пятьдесят, плюс-минус десять процентов. Есть такое умное слово — статистика…

— Я в курсе.

— … так вот она говорит, что всегда найдётся хотя бы один особо хитрозадый, который поплывёт против течения в надежде сорвать куш. Но, как правило, таким особо хитрозадым считает себя примерно каждый второй.

— Хм… ладно. Допустим, предположим, — задумчиво побарабанил я по бедру пальцами левой — свободной — руки. — Дальше!

— А ещё есть главный тотализатор, с джек-потом, — с готовностью продолжил наш незваный гость. — Там входной порог пятьдесят штук. Это когда ставка делается в первом туре на единственного бойца и потом переходит с ним из раунда в раунд, каждый раз удваиваясь. И не просто докидывается бабло, а в каждом раунде добавляется новая ставка, складываясь с предыдущими.

— А если боец вылетел? — поневоле заинтересовался я.

— Всё, ставка сгорает, — развёл руками Анхель. — Вернее, не совсем сгорает. Она, как бы попроще… уходит в общую копилку. И угадавший «тёмную лошадку» в конце возвращает все свои ставки и суммарный банк. Тот самый джек-пот.

— Охренеть! — присвистнул Вова, осознав перспективы.

— Но это ещё не всё. Любого хрена с горы в главный тотализатор не пускают, за место надо заплатить, и мест ограниченное количество.

— Тоже, поди, недешёвое удовольствие?

— Понятия не имею, амиго! — помотал головой Анхель. — Конкретной суммы нет.

— Как так?!

— Один боец — одна ставка, — включился в разговор Алехандро. — За возможность выбрать в числе первых приходится платить. Там тоже что-то типа аукциона, только замудрёного. Каждый из участников платит вслепую, начиная от двухсот кусков с шагом в десять. А организаторы потом смотрят, и у кого наименьший взнос, тот выбирает первым. А у кого максимальный — вторым. Так и чередуются. Если ставки совпали, бросают монетку. Там у людей целые стратегии, как платить, чтобы не пролететь с выбором. И в этом тоже отдельный интерес. Для участников, разумеется.

— Хороший понт дороже денег! — со знанием дела заключил мой напарник. И задался следующим вопросом: — А в чём тогда интерес устроителей?

— Интерес устроителей в проценте за организацию, — пояснил Анхель. — Там что-то около пяти процентов от каждой ставки. Из этой суммы покрываются затраты на оборудование помещения, обслуживание зрителей и охрану.

— Что, даже за вход денег не просят?!

— Не-а. Они же не только с главного тотализатора процент берут, но и со ставок на каждый бой в отдельности. А их делается несравненно больше — считай, почти все зрители в деле. Как минимум в первом круге. Потом, правда, чем дальше, тем меньше, но зато и деньги другие. Плюс сбор уже десять процентов, а не пять, как в джек-поте. Вот и набегает. Но главное не в этом.

— Только не говори, что в авторитете, — поморщился Вова.

— Ты сам это сказал, — пожал плечами Анхель. — Хочешь верь, хочешь не верь, но так оно и есть. Турниру больше десяти лет, и держит его очень серьёзный человек. Очень серьёзный. Вот только никто не знает, кто он.

— Но за порядком, говоришь, следят? — задумался вслух мой напарник.

— Ещё как! Никто даже и не пытается наколоть систему! — не выдержал Пончо. — Года три назад один сильно ушлый попробовал, так потом его по всему городу находили… частями. Где ухо, где руку, а где и задницу. А бестолковка сразу же нашлась, на улице перед складом, в котором турнир проводили.

— И каким же это образом, интересно? — удивлённо заломил бровь Вова. — Я про наколоть систему.

— Ставил на одного и того же бойца на всех этапах вплоть до полуфинала! — пояснил здоровяк.

— А что, так нельзя, что ли?! — ещё сильнее изумился мой напарник.

— Не-а, — мотнул головой Анхель. — А я не сказал разве? Раньше это было негласное правило, чисто для повышения интереса, а после того случая вполне официальное.

— А за что тогда чувака порешили?

— А чувака, Влад, порешили за то, что он наплевал на негласный запрет.

— То бишь, по сути, плюнул в рожу всем и каждому, — понятливо покивал Вова и с нескрываемой надеждой покосился на меня: — Ну, что скажешь, Проф?

— Что-то как-то всё слишком гладко, — буркнул я. — Честный тотализатор, хе-хе. Кому скажешь — не поверят! А для бойцов какие условия? Они что с этого имеют?

— Ну, во-первых, победитель получает призовой фонд…

— А он из чего складывается? — перебил я Анхеля. — Тоже процент от ставок?

— Нет, это взносы за участие, — нехотя признался тот.

— То есть бойцы ещё и платить должны за этакую вот лотерею?! — прифигел я. — И сколько, если не секрет?

— По десять кусков с участника. Тоже в либеро. Но бойцы туда в основном идут не за баблом, а за шансом подняться в «лос атлетас».

— Чуть больше штуки марок… терпимо, особенно если вы платите. А сколько участников? — продолжил я допытываться.

— Когда как, — напряг память Анхель. — Но не меньше четырёх раундов обычно бывает.

— То есть шестнадцать рыл… а если, скажем, двадцать? Тогда что?

— Пропускают в турнир первых шестнадцать, а кто не успел — тот опоздал. Взнос, правда, возвращают.

— А если… ну, двадцать восемь? Или двадцать шесть?

— Вот ты душнила, Генри! — возмутился уже совсем оправившийся от унижения Анхель. — Если двадцать восемь, устраивается предварительный раунд по жеребьёвке. Закрытый, без ставок. И на вылет. А кому противника не хватило, тот проходит в основную часть без боя. И давай не спрашивай про тридцать три! — взмолился он. — Ясно же, что лишних отсеивают, а турнир начинается не с одной восьмой, а с одной шестнадцатой!

— Ещё один организационный вопрос, последний! Клянусь!

— Валяй.

— А в этом году сколько народу, не в курсе?

— А пока никто не знает, Генри. Участников набирают в течение суток накануне мероприятия. Так что лучше оказаться в числе первых шестнадцати…

— Если мы вообще впишемся, — педантично уточнил Вова.

— Да-да, я помню! — огрызнулся Анхель.

— В общем, в итоге призовой фонд почти двадцать тысяч корпоративных марок, — вернулся я к конкретике. — Ну, в эквиваленте.

— Около того, — подтвердил наш незваный гость. — Но это реальная мелочь. Если вы впишетесь, и Генри ляжет в финале, то мы поднимем гору бабок. И из них ваши целых десять процентов! Ну как, подписываетесь?

— Ещё один момент, коллега! — поднял я руку.

— Да, Генри?

— Я правильно понимаю, что в джек-пот вы соваться не намерены?

— Да кто бы нас туда пустил! — с явным сожалением вздохнул мой собеседник.

— Что ж, Анхель… в таком случае, — медленно выдохнул я сквозь зубы, — тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот? Нет? Ладно, тогда я буду первым.

— Да с чего бы?! — возмутился тот.

— Да с того, что элементарный подсчёт по твоей же методике показывает, что десять процентов от удвоения твоей финальной ставки дадут нам с Владом чуть больше десяти штук корпоративных марок! Или даже меньше, там как карта ляжет со ставками. И это если брать процент от всей суммы, а не только от выигрыша! И какой же мне смысл ложиться в финале, если за победу я могу получить двадцать с небольшим хвостом?

— Можешь получить, а можешь и не получить, — философски пожал плечами Анхель. — Останешься на нулях, если на крутого бойца нарвёшься. А у нас с гарантией! К тому же торг уместен.

— Сразу на хер! — рыкнул я, но наткнулся на умоляюще-предостерегающий Вовин взгляд и махнул рукой: — А, да пошли вы все!

— Продолжаем разговор, — ухмыльнулся мой напарник, только что по факту получивший карт-бланш на развод кучки лошья. — Профессор горяч, но отходчив. Однако его нужно заинтересовать. И не жалкими десятью процентами, предупреждаю сразу!

— Мы слушаем, — ответил за всех сразу Анхель. — Предлагай, рыжий.

— Секундочку! — попридержал Вова ничего не подозревающего клиента. — Есть ещё один щекотливый момент. Не кажется ли вам, коллеги, что в этой схеме помимо Профессора нужен второй боец, который — вы точно знаете! — способен дойти до финала? Форс-мажор сразу отбрасываем, на то он и форс-мажор. Потому что угадывать одного из полутора десятков… такое себе. Вот ты, Анхель, уверен, что сможешь угадать? Или у тебя и на этот счёт есть инсайд?

— Ин… что? — отвёл взгляд тот.

— Инсайд, блин! — взорвался я. — Информация из близкого окружения! В глаза мне смотреть! Есть такое?!

— Я знаю ещё одного бойца, который будет участвовать, — ожил Алехандро. — И он, как и ты, способен меня размазать.

— А меня?! — без ложной скромности хмыкнул я.

Чёрт! Ведь зарёкся… но с такими разве можно удержаться от соблазна?

— Пожалуй, теперь я уже ни в чём не уверен… — всерьёз задумался отбойщик, машинально коснувшись нижней челюсти.

— Вот видишь, Анхель, твоя схема потеряла актуальность! — снова перехватил инициативу Вова. — Если уж ваш главный эксперт не даёт гарантий… не проще ли изначально поставить на Профа? Рисковать, так уж по делу! И Проф будет знать, что нам к рукам хотя бы призовой фонд прилипнет.

— С хрена ли?! — возмутился Анхель. — Ты ж сам сказал, что взнос мы платим! Значит, и фонд наш!

— Так! — соскользнул я с подножки и угрожающе двинулся на не в меру борзого гостюшку. — Ну-ка, на хер!

— Стой, Проф! — перехватил меня на полпути Вова. — Не кипишуй. Сейчас всё уладим. Ведь уладим же, пацаны?

— Да мы теперь уже тоже ни в чём не уверены, амигос! — подал голос Пончо, опередив Анхеля.

— Вот и ладушки! — истолковал ситуацию в свою пользу Вова. — Короче, пацаны, слушайте наши условия. Мы подписываемся, если вы оплачиваете взнос за участие Профессора в замесе — это раз. Потом, если уж нельзя во всех раундах, вы делаете ставку на Профа в финале и молитесь всем богам, ангелам и демонам разом, чтобы он его выиграл. После этого нам отходит призовой фонд и восемьдесят процентов выигрыша по ставке. Я сказал выигрыша! Исходная ставка и так ваша. А двадцать процентов от остального вполне достаточно за услуги посредника. Вам ведь всего-то и нужно, что сделать ставку, забрать выигрыш, да передать нам нашу долю. Вы, можно сказать, на халяву кучу бабла получите. Ведь я же правильно понимаю, что боец не может ставить сам на себя?

— Боец — нет, — помотал головой Анхель. — И вообще ни на кого. У бойца право только на призовой фонд.

— Э-э-э… а я? — задумался Вова, нехорошо покосившись на гостя.

— Ты тоже не можешь, — торопливо заверил тот. — Ты же с ним в деловых отношениях состоишь, и по-любому знаешь, на что он способен. Ни боец, ни его ближайшее окружение, то есть родственники и друзья. Запрет хоть и негласный, но… пример вам уже привели.

— А вы, получается, совсем другое дело? — с немалой долей сарказма ухмыльнулся мой напарник.

— Именно! — просиял Анхель. То ли не понял сарказма, то ли проигнорировал. — Но главное даже не в том, что ты деловой партнер Генри. А в том, что ты не являешься резидентом Порто-Либеро, а, следовательно, не можешь заплатить налог с выигрыша. Тебя, как новичка, пробьют по базе и пошлют куда подальше. То есть без нас вы даже обычные ставки не сделаете, как бы вам ни хотелось. Поэтому восемьдесят процентов вам — э-э-э… как там это слово, Алехандро?

— Нонсенс?

— Во! Оно самое!

— Ладно, — поморщился Вова, но я его перебил:

— Э-э-э… стесняюсь спросить… а как же я? Я ведь тоже не резидент? Получается, меня тоже не допустят до участия, ведь я не смогу заплатить налог с выигрыша?

— Не переживай, амиго, к бойцам это не относится, — отмахнулся Анхель. — Налог с призового фонда выплатит организатор. Из призовых же денег, естественно. И тебе отдадут то, что осталось.

— Поня-а-атно! — вздохнули мы с Вовой хором, и напарник продолжил прерванную мысль:

— Какое тогда ваше последнее предложение, пацаны?