Конан и Зерцало колдуна

Глава XIII Кеми

Путешествие по великой реке оказалось недолгим и совсем неутомительным. Конан успел опорожнить два кувшина и съесть почти всё, что принесли рабы на подносе, его аппетиту можно было только позавидовать. Минуло три колокола прежде, чем занавес распахнулся, и на пороге каюты возник давешний проводник. Немой слуга, сомнений на этот счёт у варвара уже не оставалось, поклонился и жестом пригласил гостей следовать за собой. Галера прибыла в порт Кеми — духовную столицу Стигии, и сейчас её команда готовилась к швартовке, ища свободный причал.

Для появления на людях всем, и Конану в том числе, пришлось набросить на себя плащи с капюшонами, которые доселе были спрятаны в заплечных сумках. Вид людей в чёрных облегающих одеждах с глухими повязками на головах, мог смутить кого угодно, особенно городскую стражу и жрецов Сета. Конан же был одет, как незаурядный чужеземный наёмник, какие, находясь в порту, не привлекали к себе пристального внимания местных властей. Но стоило в таком виде появиться в городе, как он тут же был бы остановлен патрулём и брошен в темницу. Стигийские города были закрыты для чужестранцев, которые могли появляться в них лишь в сопровождении лиц с особым на то разрешением. Поэтому и варвару пришлось накинуть на плечи плащ и спрятать голову под капюшоном. Помогло это мало, поскольку ростом и могучей статью он заметно выделялся даже среди высоких и плечистых стигийских воинов.

Оценив внешний вид своих спутников, проводник удовлетворённо кивнул и жестом дал разрешение сойти на пирс. Быстрыми шагами группа людей в чёрных плащах двинулась в сторону городских ворот, не сводя настороженных взоров с Великой пирамиды, вершина которой была хорошо видна даже из порта. Вход в город охранялся гарнизоном гвардейцев, казармы которых разместились неподалёку.

— Стой! — путь отряду преградил высокий смуглый стигиец с орлиным носом, выставив перед собой натянутый сложный лук, ещё трое копейщиков сзади и двое стрелков на стене также схватились за оружие. — Кто такие и по какому праву прётесь в город?

— Не слишком-то вежливо встречают здесь посланников короля. — упрекнула гвардейца Капна, говоря на стигийском языке с едва заметным акцентом.

— У посланников короля должны быть соответствующие бумаги. — не растерялся стражник, не опуская оружия.

— Покажи ему. — обратилась к проводнику Капна.

Немой слуга развернул свиток папируса и протянул гвардейцу. Тот долго и старательно изучал документ и, осмотрев печать со всех сторон, наконец, произнёс:

— Ждите здесь. Я позову капитана.

— Вам недостаточно этого документа? — спросила Капна, несколько удивившись бесцеремонности городской стражи.

— С документом всё в порядке, а вот вы мне не нравитесь. — даже не стараясь казаться вежливым, заявил страж. — Пусть здоровяк скинет капюшон, хочу взглянуть на его рожу.

В ладони Катамаи Рея из рукавов плаща незаметно выпали два сюрикена, и это случилось прежде, чем руки Конана успели коснуться капюшона. Два резких взмаха и стражники, выронив луки, перевалились через парапет и полетели вниз со стены, зажимая кровоточащее горло руками. Неучтивого гвардейца, преградившего отряду путь, Капна проткнула метательной иглой, выпавшей из рукава её плаща ровно за удар сердца до броска. Игла угодила солдату в глаз, но выстрелить он успел, всего на несколько мгновений опередив волшебницу. На пределе своих возможностей, Капна увернулась и стрела, слегка оцарапав ей щеку, угодила в проводника, который осел на подогнувшихся ногах и неуклюже растянулся на мостовой. В следующий миг в бой вступили Акула и Гавер, несколькими сильными и точными ударами меча, зарубив троих копейщиков. Стигийцы, надо отдать должное, были хорошо обученными солдатами, но устоять с короткими копьями против сокрушающего натиска мелькавших молниями мечей, они не смогли, да и атака незнакомцев оказалась неожиданной и невероятно стремительной.

— Мы лишились проводника. — заключил Конан, когда закончил с осмотром тяжелораненного человека. — Стрела пронзила плечо и сломала ключицу, с таким ранением далеко ему не уйти.

Варвар рывком выдернул стрелу, а Капна, разорвав плащ проводника, наскоро перевязала рану и подвесила руку несчастного на импровизированную шину. Катамаи Рей тем временем наклонился и подобрал бумагу, выроненную убитым гвардейцем.

— Ступай на корабль и жди нашего возвращения. — наклонилась к проводнику Капна, изъясняясь на стигийском. — Дорогу к пирамиде мы найдём.

Слуге помогли подняться на ноги и он, покачиваясь точно пьяный, нетвёрдым шагом поплёлся обратно в порт.

— Пора убираться. — глядя ему вслед, сказал варвар, и быстро зашагал прочь от ворот.

— Что будем делать? — спросил Акула, поравнявшись с приятелем.

— Найдём укромное местечко и пересидим до темноты. — принял решение командир. — Ночью раздобудем коней и рванём к пирамиде.

— Хороший план. — согласился Акула, видя испуганные лица разбегающихся в страхе горожан. — Только быстрее нужно найти укромное местечко, иначе опять придётся кого-нибудь убить.

Конану и его верным спутникам сильно повезло, что по пути к рынку они не попались на глаза патрулю, ведь прежней уверенности в том, что заверенная королевской печатью грамота чего-то стоила, ни у кого уже не оставалось. Кеми изобиловал высокими громоздкими постройками из камня и кирпича, куда незнакомцам довольно непросто было проникнуть без приглашения, да и в качестве убежища такие дома не слишком-то годились. Варвару довелось побывать в этом городе прежде, когда судьба, точно так же, как и сейчас, забросила его к берегам Стикса в поисках сердца Аримана. Поэтому он знал, куда вести своих друзей, чтобы спокойно переждать до темноты. На рынке люди в чёрных плащах не привлекали к себе пристального внимания горожан и вполне могли сойти за храмовую прислугу. Даже если широкоплечий гигант и его спутники казались кому-то подозрительными, то запуганные и задавленные властью жрецов жители духовной столицы, не стремились оспаривать их права пребывать в городе, справедливо полагая, что, конечно же, у незнакомцев имелись вполне законные на то основания. Иначе и быть не могло!

Наконец, после недолгих скитаний, друзьям удалось незаметно прокрасться в лавку торговца корзинами, в тёмном и пыльном чулане которой среди завалов из разного барахла, им предстояло провести остаток дня. Выбор Конана остановился на рынке из-за близости к нему конюшен, которые располагались в соседнем квартале, ведь днём скакунами торговали так же, как и прочим товаром, а на ночь загоняли обратно в стойла.

— Хотелось бы мне знать, получил ли Тутхемес моё послание? — шепотом спросил Катамаи Рей, когда все расселись, и в чулане воцарилась гробовая тишина.

— Получил. — кивнула Капна. — Только этот высокомерный сукин сын вида не подал. Он ведь король, глава колдунов Чёрного круга, а кто мы в сравнении с его величием? И зачем к нему явились?

— Не уверен, что змееголовый выродок намерен выполнить свою часть сделки. — продолжил Катамаи Рей. — Он ведь не собирается возвращать нам «сердце», так?

— Конечно, нет. — усмехнулась Капна. — Мало того, когда получит мумию Нинуса и головы Аластора и Тот-Амона, наверняка, попытается убрать нас.

— Предоставите это мне. — сказал Конан, холодно сверкнув глазами. — Захочет одурачить нас, лишится головы. Слово короля!

— Позволь, я отрублю ему голову! — подался вперёд Акула, хватаясь за рукоять меча.

— Тише ты! — шикнула на него Капна.

— Головорез, однако. — поддел приятеля генерал Гавер, припоминая тому старые грешки.

— Он приемник Тутотмеса. — сказал Конан, погружаясь в воспоминания. — И если первый на моих глазах умер от руки моего врага, кхитайского колдуна, то второму, видимо, суждено пасть от моего меча.

— Порой судьба выписывает странные вензеля. — в задумчивости произнёс Катамаи Рей. — Пути богов неисповедимы…

— Причём здесь боги! — возразил варвар. — Не в них дело.

— Неплохо бы выяснить, зачем ему Нинус? — предложил Акула, направляя разговор в иное русло. — Неспроста всё это.

— И как нам это сделать? — спросил Гавер.

— В Кеми есть библиотека, — припомнил Конан, — но самые ценные знания хранятся не в ней.

— А где? — перебил Акула.

— В храмах Сета.

— И по пути в пирамиду, нам придётся заглянуть в центральный храм… — догадался Катамаи Рей.

— …и кое с кем перетереть. — закончила мысль брата Капна.

— Да. — кивнул варвар.

— Жрецы Сета не слишком-то разговорчивы. — предупредил Гавер.

— Чтобы развязать язык, подсунете им дрянь, которой оболванили жреца в прошлый раз. — Конан быстро нашел решение проблемы.

— Содиум амитал. — в широкой улыбке расплылось лицо Катамаи Рея. — Это всегда, пожалуйста. Люблю химию…

— Чего любишь? — переспросил Конан.

— Наука такая — зелья смешивать. — ответила Капна, одарив брата ледяным взглядом. — Колдунам известна.

— Бросьте вы это дело. — покачал головой Конан. — До добра колдовство не доведёт. Поверьте моему опыту.

— Охотно верим. — не стал спорить Катамаи Рей.

— Откуда вы? — Конан задал совершенно неожиданный вопрос, застав своих друзей врасплох.

— Догадался?! — прищурился Гавер. — Что, так бросается в глаза?

— Я догадывался об этом ещё двадцать лет назад, но тогда я не знал мира и считал вас чудаковатыми иноземцами. — спокойно произнёс Конан. — За двадцать долгих лет я истоптал весь белый свет, побывал в Вендии, в Кхитае, в непроходимых джунглях за Чёрными королевствами, в пустынях Иранистана, забирался далеко на восток Гиркании, но ни о какой «стране восходящего солнца» даже не слышал.

— Смотри-ка, запомнил. — одобрительно крякнула Капна.

— Она будет там, где сейчас Внешние острова, за Лемурийским морем. — пояснил Катамаи Рей. — Ты прав, здесь мы чужие. Мы из другого мира, в другом времени.

— Мы путешественники с далёких звёзд, исследуем различные миры, в разные их исторические эпохи. — добавила Капна, посчитав пояснения брата слишком туманными.

— Мы альдеронцы. — окончательно прояснил ситуацию генерал.

— А что вы делаете здесь? — поинтересовался Конан.

— Учимся. — ответил Гавер.

Лицо Конана вытянулось в недоумении, но нового вопроса пока не последовало.

— Где можно лучше научиться владеть мечом, как не в эпоху легендарных царств. — ответил Акула на немой вопрос командира. — И кто может лучше обучить, нежели величайший в истории воин?

— Так уж и величайший. — хмыкнул Конан, хотя был несколько польщён таким сравнением.

— Не нам судить. — развела руками Капна.

— Аластор вынудил нас вернуться. — признался Катамаи Рей, говоря на чистоту. — Если демон завладеет сердцем Аримана, то с его помощью уничтожит наш мир. Мы должны остановить его прежде, чем это случиться.

— Иначе говоря, — добавил Гавер, — нам и возвращаться-то будет некуда.

— «Сердце» вернётся в Тарантию. — решительно заявил варвар. — И вы поможете мне в этом.

— Согласна. — поразмыслив, ответила Капна. — Поможем.

— Ты прав, пусть артефакт остаётся в том мире, откуда он происходит. — поддержал сестру Катамаи Рей. — Но и ты должен помочь нам одолеть Аластора.

— Это и моя битва. — неожиданно быстро согласился варвар. — Как вы сказали, демон угрожает не только вашему миру, но и моему.

— Это чистая правда. — в подтверждение своих слов, Акула положил руку на сердце.

— Тебе верю. — варвар похлопал приятеля по плечу. — Лгать не станешь. Характером ты твёрд как сталь и прям как копьё кавалериста, а вот вы, — Конан ткнул пальцем в колдунов, — можете не оправдать моего доверия. Колдовство я не люблю и колдунам обычно не доверяю.

— Обычным, возможно. — пожал плечами Катамаи Рей. — Но мы, согласись, не совсем обычные колдуны, и если тебе будет спокойнее, считай нас боевыми магами.

Вместо ответа Конан от души расхохотался, но тут же оборвал себя, с тревогой завертев головой по сторонам — не услышал ли кто?

— Вот-вот. — покачала головой Капна.

Дверь чулана приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулось настороженное лицо хозяина лавки. Корзинщик долго вглядывался в темноту, но, к счастью, не заметил ничего подозрительного и прикрыл дверь, негромко пробормотав себе под нос:

— Жара, наверное. Лучше пить воду…

Повезло. Поддатый хозяин лавки не заметил чужаков, и Капна выдохнула с облегчением, когда он ушел. Остальные молчали, поскольку искушать судьбу желания больше не возникало. До заката оставалось ещё с полдюжины колоколов, и этого должно было хватить для отдыха, ведь около двух суток к ряду друзья не смыкали глаз. Конан отрубился почти мгновенно, Акула и Гавер тоже не мешкали, они были воинами и острее прочих нуждались в восстановлении сил. Катамаи Рей кивнул сестре, но та отрицательно покачала головой, давая понять, что спать не собирается.

— Есть над чем поразмыслить. — едва слышно произнесла волшебница. — Да и не спится мне что-то.

— Когда решишь поспать, растолкай. — также шепотом ответил Катамаи Рей и провалился в глубокий сон, не теряя ни мгновения из, милостью богов, отпущенного им времени.

— Можете дрыхнуть оба, как сурки. — сквозь дрёму пробормотал генерал Гавер, сладко зевнув. — Я просчитал…нас не потревожат…

— За меня не переживай. — ответила брату Капна, но он её уже не слышал. Ему снилось, будто он стоит посреди бесплодной серой пустоши, с обнаженным мечом в руке, холодный пронизывающий ветер хлещет по лицу, а иссохшая безжизненная почва трескается и проваливается под ногами, осыпаясь в бездонную пропасть. Внезапный порыв ветра приносит отголоски далёкого колокольного набата, всё отчётливее мерещится заунывный шепот, число голосов в котором растёт с приближением к пирамиде, чёрной громадой возвышающейся на фоне заходящего кроваво-красного солнца. У входа в пирамиду стоит он сам, его двойник, весь чёрный, лицо чёрное и горящие адским пламенем глаза. Чёрный двойник смеётся ему в лицо страшным замогильным хохотом и с вызовом смотрит прямо в глаза.

— Выбора нет, Рей! — продолжая смеяться, выкрикивает чёрный двойник. — Такова судьба!

Катамаи Рей проснулся от лёгкого толчка в плечо. В темноте он не сразу сообразил, что происходит и инстинктивно выхватил меч из ножен за спиной. Катана — оружие самурая, но пришельцы из далёкого мира не искали полного сходства с воинами кланов ниндзя, одеваясь в чёрное лишь из маскировки и для скрытного передвижения.

— Просыпайся, уже, сонная тетеря. — раздался приглушенный шепот Капны у самого его уха.

— Что, уже? — пробормотал колдун, пряча меч в ножны.

— Семь колоколов минуло. — упрекнула соню Капна. — В городе давно уже стемнело.

— Не колоколов, а часов. — поправил колдун. — Чего теперь скрывать?

— А нечего расслабляться! — возразила Капна. — Общаться следует на доступном всем языке, чтобы лишних вопросов не возникало.

— Надо бы растолкать остальных. — зевнул Катамаи Рей, решив больше не спорить с сестрой, тем более, что она была права.

— Так в чём же дело? — согласилась она.

— Разрази меня Кром! — из темноты раздался возглас Конана, которого разбудила болтовня друзей. — Непростительная беспечность! Нас могли перерезать, как…кур в курятнике.

— Ага, масло масленое. — посмеялся Акула, также нехотя отходя ото сна. — В кои-то веки нам выпало вдоволь выспаться?

— На Серых равнинах выспишься! — буркнул варвар.

— Не ворчи. — согласился с Акулой Гавер. — Я просчитал: пока мы спим, сюда ни одна собака носа не сунет.

— Так, то собака. — продолжал ворчать варвар. — Стигийские псы почли бы за честь прикончить нас во сне.

— Я просчитал, что ни один пёс…

— Хорош ты с просчётами! Не понимаю я этого и не верю. — махнул рукой варвар, обречённо вздохнув. — Пора навестить жрецов Сета. Кром бы их попрал!

— И не только он один. — добавила от себя Капна.

Незаметно и совершенно бесшумно, словно ночные хищники, вышедшие поохотиться, Конан и его спутники покинули чулан корзинщика и выскользнули на опустевшую рыночную площадь. Смутными тенями отряд заскользил вдоль домов, сливаясь воедино с южной ночью, черные плащи делали его практически невидимым.

— Конюшни. — шепотом напомнил Акула, тронув командира за плечо.

— После. Сначала в храм. — ответил Конан, не оборачиваясь.

Похоже, жители Кеми не слишком боялись вторжения, полностью полагаясь на военную мощь своей армии, в пользу чего говорили редкие патрули, лишь единожды потревожившие незваных гостей. А может внешнее спокойствие города крылось в чём-то другом. Конана настораживала мёртвая тишина, окутавшая город, ведь и людей на улицах, в отличие от Луксура, здесь почти не попадалось. Кеми был жреческой столицей, духовным центом Стигии — страны, подвластной тёмному культу бога-змея Сета, дети которого на его улицах, видимо, чувствовали себя куда вольготнее.

Очередной патруль заставил отряд вжаться в стену, на короткое время сделавшись невидимым. Варвара сильно удивил его состав, в котором четырёх солдат сопровождал жрец Сета. Такого в Луксуре Конану и его друзьям видеть ещё не доводилось.

— Что-то бродит по улицам. — предположил Конан, с тревогой озираясь по сторонам. — Неспроста солдат сопровождают жрецы.

— Думаю, ты прав. — судорожно сглотнул Катамаи Рей и неотрывным взглядом уставился на противоположный конец длинной улицы.

Проследив за его взглядом, друзья выхватили из ножен мечи и медленно попятились назад, ощетинившись точно дикие кошки, чья шерсть в минуты опасности встаёт дыбом на спине. Из темноты, шурша по гладким камням, выползало нечто белое, туловище которого было шире ствола векового дерева, а в длину превосходило боевую галеру. Гигантская бледная кобра с красными глазами размером с поднос для фруктов, плотоядно взирала на пятившуюся в ужасе добычу. Правда, в отличие от обычной еды, одна из конечностей этих жалких немощных существ заканчивалась длинным когтём и они, кажется, собирались защищаться, а не падать ниц на мостовую, с трепетом покоряясь своей судьбе. И что с того? Что могут противопоставить эти тщедушные слабые тельца первобытной мощи древнейшего на этой земле монстра? Огромная змея неторопливо, но уверенно приближалась, а Конан и его спутники отступали, понимая, что против такой туши меч не слишком надёжное средство защиты.

Внезапно воздух рассёк лёгкий свист, и в белую кожу змеи впилась чёрная иголка, за ней сразу же другая, и в течение нескольких ударов сердце, шея пресмыкающегося была истыкана иглами, словно шкура дикобраза. Бледная кобра взвилась и отпрянула назад, не понимая, почему от таких крошечных ран с ней, вдруг, начали происходить столь разительные перемены. Глаза заволокло мутной пеленой, обоняние ослабло настолько, что раздвоенный язык перестал улавливать запаха своих жертв, а тело пошло судорогами, наливаясь расплавленным металлом. В мгновение ока, рядом с потерявшим бдительность гадом, оказалась могучая фигура киммерийца, который несколькими сокрушительными ударами перерубил туловище гигантской змеи. Обезглавленное тело раз-другой дёрнулось и затихло на мостовой, глаза поблекли и остекленели, а вокруг маленьких ран, из которых по-прежнему торчали иглы, поползли чёрные круги.

— Сет тебе этого не простит. — медленно произнёс Катамаи Рей, когда подошел к командиру, всё ещё неподвижно стоящему у тела поверженного им врага.

— Не простит он и нам. — покачала головой Капна.

— Чем вы угостили эту тварь? — наконец, произнёс Конан, потрясённый столь быстрой победой над могучим врагом, коего до него не смог бы одолеть ни один смертный.

— Метательные иглы смазаны соком чёрного лотоса. — ответил Катамаи Рей. — Страшный яд, между прочим.

— Об этом мог бы не говорить. — тряхнул головой варвар. — Похоже, мы убили одного из детей Сета. Надо поскорее убираться отсюда, если не хотим навлечь на себя проблем.

— Согласен. — закивал генерал Гавер. — Я не переживу встречи ещё с одной такой тварью. Ненавижу змей!

— Трус. — оскалился Акула, резким движением загнав меч в ножны.

— Я не трус! — гордо воздев подбородок, произнёс генерал. — Но я и не Геракл, чтобы биться с такими…

— Молодец какой. — перебил Акула, нахмурившись. — Герой!

— Не уверен, что страх в этом случае следует приравнивать к позору. — заступился за генерала Катамаи Рей. — Такое, — он окинул ошарашенным взглядом труп огромной змеи, — разве что в кошмаре привидится.

— Полностью с тобой согласен, брат. — Гавер поблагодарил товарища за понимание. — И я о том же.

Капна и Катамаи Рей аккуратно выдернули из тела мёртвой змеи метательные иглы и спрятали их в полах своих плащей. Такое оружие могло ещё пригодиться, и разбрасываться им не следовало.

Конан и его спутники продолжили путь по тонущим во мраке улицам ночного города и вскоре вышли на храмовую площадь. Стигийцы почитали своего бога, может и не любили, но боялись, о чём красноречиво говорил его храм — громоздкий чёрный монолит, грозно нависший над остальными постройками. Храм Сета был самым высоким сооружением в Кеми и самым громадным. Друзья подобрались к главному входу, который, как ни странно, не охранялся.

— Самонадеянные ублюдки. — проворчал Конан, ныряя под арку над входом.

Пришельцев встречал одинокий жрец, лицо которого несло на себе едва заметный след удивления. Не часто, видимо, в столь поздний час в храм наведывались посетители. Жрец остановился на полпути к незваным гостям, почувствовав западню, но отреагировать уже не успел. Конан одним прыжком оказался рядом с ним, схватил за горло и оторвал от пола, а Катамаи Рей подошел со спины и сделал укол в шею, с помощью всё той же металлической вещицы со стеклянным сосудом внутри. Когда бритоголовый слуга Сета перестал трепыхаться, варвар довольно бесцеремонно бросил его на пол. Откашлявшись, тот резко обернулся и с ненавистью и страхом уставился на людей в чёрных плащах, которые не убоялись гнева всевышнего и посмели вторгнуться в святыню земли стигийской. Но ненависть в его глазах постепенно сменилась бесстрастной отрешенностью.

— Нас интересует царь Нинус. — склонилась над жрецом Капна, широко улыбаясь. — Книги, манускрипты, фолианты, папирусы, глиняные таблички, в общем, всё с ним связанное.

— В книгохранилище множество старинных фолиантов и в некоторых из них, действительно, упоминается имя царя Нинуса. — слегка растягивая слова, произнёс бритоголовый жрец, даже не пытаясь ни лгать, ни скрывать известных ему фактов — чувствовалось действие сыворотки правды.

— Веди. — громыхнул Конан. — И без фокусов.

— Это излишне. — мягко произнесла Капна и осторожно отвела меч в сторону, который Конан, для убедительности, приставил к горлу жреца. — Куда он денется? «Правдодел» не даст ему солгать.

В хранилище книг, (назвать библиотекой завалы на стеллажах и стопки прямо на полу можно было лишь условно), размещенном в катакомбах под храмом, колдуны приступили к изучению старинных фолиантов, составленных на древнем стигийском языке, который существенно отличался от современного. Нашествие варваров с севера, разрушивших Ахерон, а позже близкое соседство хайборийских народов, обосновавшихся по ту сторону Стикса, не могло не оказать влияния на язык, даже такой замкнутой страны с обособленной культурой, каковой была Стигия, и чем древнее был документ, тем сложнее колдунам было постичь его суть. Но, не смотря на трудности с переводом, Капна и Катамаи Рей довольно быстро справились со своей задачей, не зря ведь они долгие годы посветили изучению магических наук и умерших языков седой древности. Однако с каждой прочитанной строчкой, их лица становились всё мрачнее.