КОМ: Казачий Особый Механизированный

22. ОПЯТЬ РАСХОДЫ НЕПРЕДВИДЕННЫЕ…

Да, мои надежды на то, что у Афанасия от заначки осталась достаточная сумма, и можно будет обойтись займом по-родственному, оказались напрасными. Расширение транспортной конторы неизбежно повлекло за собой целую вереницу трат. Поэтому трёх тысяч у него никак не наскребалось. Зато репутация в банке была отменная!

Мы позвонили из Афониной конторы в банк и сговорились о приёме через час. Зять положил трубку и заторопился:

— Пошли скорее!

— Так целый час же? — удивился я. — Куда так торопиться? Мы туда минут за пятнадцать доедем. Ждать?

— Э, брат! Ты в банк прямо так собрался идти, в походном комбинезоне?

— Ух, не подумал я.

Нет, вы не подумайте, что комбез у меня грязный был или как. При наличии минимальной магии грех не выучиться себя и вещи в чистоте блюсти, бывает же, что этой бани где-то в походах хрен дождёшься, а свинотой тоже не хочется ходить. Но в солидное место надо бы как-то попредставительнее нарядиться.

— Ты вот что. До меня езжай потихонечку, — предложил я Афоне. Ландо-то у него всегда под окном стоит, на случай непредвиденных обстоятельств. — А я шагоходом, чтоб назад второй раз не мотыляться.

Метнулся ускоренным темпом домой. Успел переодеться и обратно всё на охрану поставить, шагоход запер — Афоня подкатил.

Сели, поехали уже неспешно. Это, я скажу, сегодня мне вообще повезло. Обычно караван часам к пяти-шести в город приходит. Пока туда-сюда на складах вошкотня, расчёта ждём — уже семь, а то и восемь. Всё, не успел бы я, банк закрыт. В субботу тоже не все специалисты присутствуют. А сегодня мы споро прибыли да меня быстро отпустили. Обед — а я уж пташка вольная! И всё, я надеюсь, успею.

Коляской у Афони управлял помощник, так что можно было спокойно лясы поточить на всякие темы — что за десять дней случилось у своих, да у кого из знакомых. Я тоже рассказывал про приключение с монгольской свадьбой. Обещался вечерком зайти к ним с Лизой, показать подарки-благодарности, которые остались пока что запертыми в шагоходе.

На одном из больших перекрёстков в глаза нам кинулся зазывающий плакат, занимающий чуть не весь бок большой столбовидной тумбы. С плаката старалось вылететь нечто квадратноватое, приземистое, с фарами, разрезающими пространство.

— Слыхал⁈ — ткнул в картинку Афоня. — Второв новые экипажи привёз на выставку от «Товарищества механических конструкций».

— Да когда слыхать? Я ж только вернулся.

— Можем заглянуть на обратном пути. Говорят, двигатель улучшенной гражданской модели, более компактный. И магический контур на нём очень экономный стоит.

— А чего ж — заедем, полюбопытствуем.

В банке нас ждали. Всё-таки, совладельцы транспортной конторы — может, и не сильно большой в городе, но и не самой маленькой. Да и меня тут помнили как героя-спасителя — опять плюс.

Афоня, привыкший вести дела с подобными учреждениями, взял переговоры на себя:

— Моему совладельцу по транспортной компании, — тут я приосанился, — требуется небольшой займ на приобретение технических деталей. На умеренный срок — год или два.

И так он это сказал, что выходило, будто детали нам для дирижаблей нужны. Я сидел, не пикнул. Афоня меня заранее предупредил, что на военную технику займы давать сильно не любят — сверхвысокая вероятность безвозвратных утрат. А если и дадут, процент в три раза больше заломят.

Служащий задал несколько общих вопросов, положенных ему по списку и немного помялся:

— Видите ли, господа… При всей положительной репутации Ильи Алексеевича в наших глазах, воздушный транспорт подвержен определённым… и весьма значительным рискам. Я вынужден сообщить, что в этой ситуации необходим поручитель.

— Я согласен быть поручителем, — солидно кивнул Афанасий.

— Секунду, я уточню.

Банковский сотрудник вышел, а Афоня выразительно просигналил глазами: вишь, мол, и так раскошеливаться не хотят, боятся, а сказали бы, что для шагохода — вообще бы труба…

Вернулся служащий быстро — минуты через три. Деловито посетовал, что на счетах у Афони маловато для поручительства, но принимая во внимание имеющиеся деловые активы и частную недвижимость, решение было принято положительное. На условиях под три процента годовых.

Афанасий слегка поморщился и пошевелил бровями, мол, можно было и поменьше, но это тоже неплохо.

Рутинно заполняли бумаги, ждали заверки, оформления и прочего. В итоге получил я небольшую стопку сотенных андреек, к которой отнёсся на удивление спокойно. Раньше бы — у-у-у! — три тыщи! Это ж какие деньжищи! А после того, как с сидором побегал, в котором тридцать тысяч было увязано, пиетет перед большими суммами куда-то испарился. Очень странно мне было, но — таков факт.

Рассчитаться с долгом можно было через год — за всю сумму сразу с набежавшими процентами, а можно было каждый месяц, тогда за выплаченную сумму уже бы проценты не начисляли — вплоть до полного досрочного закрытия. Я решил, что через месяц прикину, как оно интереснее будет.

— Может, тебя сразу до Трофимовских складов подбросить? — спросил Афоня, когда мы благополучно покинули банк.

— Не. Я на завтра-послезавтра договорился. Трофимова, может, и не будет на месте.

— Тоже верно. К Второву тогда заглянем? Всё равно мимо.

— Это давай, с превеликим удовольствием.

Прокатились мы до Второвского пассажа. Технический двор у него выходил не на Пестеревскую, а на соседнюю улицу — Вторую Арсенальную. Там была огорожена большая площадка, посреди которой, на особой платформе под навесом, и было выставлено новейшее чудо гражданской техники.

В целом машина напоминала Афонино ландо, только помассивнее, место кучера чуть сдвинуто назад, а впереди, между передними колёсами, установлен короб, скрывающий довольно небольшой мотор.

— Действительно, конструкция более компактная, — высказался Афоня. — На таком уже и по городу можно, улицу не перегородишь.

— Да уж, — согласился я. — У губернатора-то та автоколяска жива?

— Говорят, с год в сарае стояла, пока он под какой-то праздник не пожертвовал её отделению пригородной скорой помощи.

— Ну, пригородной — куда ни шло.

Это была примечательная история. Наш дорогой губернатор, прослышав, что появились первые коляски на моторном ходу, немедленно себе такую выписал. Как же — вещь статусная! И на картинках, вроде, достойного вида.

Приехала бандура с Питерского завода также, как и я с шагоходом — по железной дороге. Естественно, встречать её, не утерпевши, господин губернатор отправился на вокзал. А за ним целая толпа сочувствующих и любопытствующих. А за ними — фотограф местной газеты, который и сохранил для истории вытянувшиеся лица местного начальства, наблюдающего за разгрузкой.

Живьём мотоколяска более всего напоминала крокодила с непомерно огромной мордой, потому как мотор занимал едва ли не половину конструкции. Да и выглядела слишком технически-монструозно. По пригороду кататься — ещё куда ни шло, а на центральных улицах машина выглядела крайне неуместно и коряво, словно на паровозе приехал.

Новый представленный на выставке мотоэкипаж, похоже, был изготовлен с учётом пожеланий приличной публики — блестел лаком и хромированными частями, поднимающийся пассажирский короб и сиденья были выделаны из хорошей кожи — и вообще, весь он отдавал шиком и комфортом.

Из-за платформы вывернул раскланивающийся с кем-то средних лет человек в чёрной второвской униформе с пришпиленным к карману картонным прямоугольничком, на котором было написано: «ПРИКАЗЧИК ТЕХНИЧЕСКОГО ДВОРА г-н Марков». Увидел нас, осклабился:

— Добрый день, господа! Интересуетесь самодвижущимися экипажами?

— Да вот, заехали полюбопытствовать, — вполне доброжелательно ответил Афоня.

— К вашему вниманию представлена целая линейка из шести моделей! — господин Марков внезапно обрадовался нам, как потерянным родственникам. — Здесь вы видите представительский образец варианта «летний».

— А есть ещё зимний? — с любопытством спросил я.

Приказчик любезно улыбнулся планкам моих медалей:

— Кто-то называет зимним, в документах тип кузова указан как «универсальный», извольте своими глазами убедиться!

Мы обошли платформу и увидели длинный навес, под которым в свете магических ламп поблёскивали боками ещё машины. Ближайшая — вылитая та, с платформы, только как будто наряженная в пальто потеплее.

— Пассажирский салон у этой модели выполнен из металла и утеплён. Внутри проложен магический контур, позволяющий как согревать, так и охлаждать пространство салона.

Сиденье кучера… нет, конечно же, «водителя»!.. оставалось открытым.

— На облучке-то обидно, — поделился соображением я, посочувствовав неизвестному водиле, — особенно когда внутри тепло, а на улице от мороза птицы падают.

— Верно подмечено! — тут же согласился приказчик. — Именно поэтому «Товарищество механических конструкций», двигаясь навстречу новому времени, создало линейку моделей, в которой водитель также находится в комфортных условиях. Ряд машин со сходными характеристиками под общим названием «Победа». Идёмте!

Следующий экипаж выглядел иначе. Облучок отсутствовал вовсе, а место для водителя находилось внутри салона, отделённое от пассажирских сидений толстым стеклом со сдвижным окошечком и шторкой — на случай, если вы своего шофёра (словечко новое) видеть не очень желаете.

— Есть более компактные модели! — господин Марков жизнерадостно вёл нас дальше. — Для господ, предпочитающих самостоятельно управлять своим экипажем. Два варианта исполнения салона: открытый, с поднимающимся верхом-капором, «Победа-5К», и закрытый, «Победа-5У».

— «К» — это «кабриолет», я так понимаю? — уточнил Афоня.

— Верно-верно! «Пять» — количество мест, а «У» — «универсал».

— А вот этот мне нравится! — я остановился у машины с постоянным кузовом. Рядом с водителем место и сзади ещё три. На ближайшие годы нам бы — за глаза! — В них тоже маго-контур встроен?

— Конечно-конечно! — приказчик услужливо распахнул дверцу. — Извольте присесть, оценить уровень комфорта.

Не удержался — залез.

— Ну как? — Афоня заглянул ко мне с интересом.

— Как матушка-то говорит: как ба́ре! Мягко, удобно, с креслом пилота не сравнить, то гораздо жёстче. А управление похожее!

— Да-да! — приказчик заглядывал через плечо Афони: — Если вы когда-либо управляли военной техникой, для вас вождение не составит никакого труда! Для звукового сигнала предусмотрен клаксон. Кстати, обратите внимание на двойной способ подачи света: электрические фонари и дублирующие магические. В окнах новейшая система поднятия стёкол поворотной ручкой! Попробуйте сами!

Ну и так далее, по всем деталям и приборам прошлись.

Зять загрустил:

— Н-да, для моих короедов даже та, с водителем, тесна уже.

— О! Для вашего случая могу предложить большой семейный автомобиль! — обрадовался Марков. — Помимо водительского, семь посадочных мест! Вариант исполнения кабины салона жёсткий, самый удобный для столь большого количества пассажиров.

Посмотрели мы и шестой автомобиль. Афоне, прям видно было, что понравился.

— Ну, что — даже с водителем и няней войдём. И каков же ценник?

— Ценники весьма умеренные, господа! На большой семейный автомобиль — две тысячи, на пятиместный в зимнем варианте исполнения — тысяча триста пятьдесят.

Мда. Что называется, не купил бы новый движок и не собирался бы жениться — сейчас сел бы и уехал… Приказчик тем временем продолжал разливаться соловьём:

— Если согласны недельку обождать, то можно выбрать автомобиль в любом цвете из исполняемых заводом, а не только из представленных. Обратите внимание вот на ту витрину. Каждая модель, выпускаемая заводом, представлена в виде миниатюрной копии. В совокупности более восьмидесяти вариантов экипажей! Торговый дом Второва предоставляет рассрочку платежа сроком до года при условии единовременной оплаты трети стоимости… — мы с Афоней разом уставились друг на друга.

Ежели сразу только треть — так это другой разговор!

— С супругой надо посоветоваться, — зять с удовольствием погладил блестящую металлом дверную ручку. — До скольки открыта транспортная площадка?

— Во все дни с девяти утра и до семи часов вечера!

— Я бы тоже у своей на предмет цвета узнал, — я посмотрел на пятиместную машинку, примериваясь уже по-хозяйски. — Мы, наверное, завтра подойдём.

— Пожалуйте, пожалуйте, господа, во все дни ждём вас с большим удовольствием!

Вышли мы на другую сторону пассажа, в тот самый итальянский ресторанчик. Афоня меня подбил:

— Пошли, — говорит, — посидим немного. Обедать уж пора, а у нас сплошные волнения!

Сели. Афоня руки потёр:

— Ух, аппетит у меня разыгрался! Я, братец, как какое-нибудь дело обстряпаю — у меня жор, прям как с голодного мыса… — и ка-а-ак назаказал! И салат с телятиной, и спагетти, не хухры-мухры, болоньезе(убейте меня — лапша лапшой с прокрученной мясной подливой), и супчик-соляночку (потому что хоть какие вы там итальянцы, а русский человек на обед суп хочет, поэтому здесь в меню супов всяческих полно, слегка на итальянский манер приукрашенных), и штоб окончательно заполировать — блинов с красной икорочкой и пятидесяточку[28] коньяка.

И так он начал всё это вкусно есть!

— НУ, Афоня! Я тебе сейчас почти завидую.

— Что — есть не хочется?

— Как ни странно, нет. Вообще не лезет в рот кусок.

— А чего такое? Глянь, как у нас всё нормально вышло! Деньги на двигатель получили — так?

— Так, — согласился я.

Афоня подвинул к себе тарелку с солянкой, зачерпнул ложку и отправил в рот, блаженно прикрыв глаза:

— М-м-м! Зря ты отказываешься!

— Да не могу я…

— Дальше смотрим, — он успевал работать ложкой. — М-м, вкуснотища!.. На свадьбу деньги есть. Тыщщи за глаза хватит, со всем шиком и блеском, я тебе говорю, как недавно оженившийся человек. Значит, тут переживания можно в сторонку отодвинуть, так?

— Так, — вынужденно согласился я.

— Машину тебе присмотрели — игрушечка же! Теперь послушай меня как делового товарища: не переживай, бери! Треть заплатишь, а дальше на год раскидать — меньше сотни в месяц, пф-ф! Да без процентов платёж! Смотри. Сколько у тебя сейчас в наличии? Прикинем.

Я назвал имеющиеся суммы — на счету и по карманам. За последний поход расчёт, между прочим, с премиальными получил! Тридцатка сверху.

— М-хм… Тыщу на свадьбу откидываем. Три — сразу на двигатель. Четыреста пийсят — если машину решишь брать… Итого… да у тебя ещё сто двадцать рублей на расплод остаётся! — воскликнул зять. — С банковским займом можно повременить, а за машину… восемьдесят два рубля через месяц. Всего-то! И чего ты киснешь? «Дельфин» позавчера в рейс на Австралию ушёл, — Афоня чуть понизил голос, — а там расценки ещё выше. Следующим месяцем все хвосты перекроешь.

— Да я, в общем-то, не из-за этого…

Чё уж, цифры в столбик посчитать я и сам прекрасно могу.

— А чего? — и тут Афоня догадался: — А-а-а… Деньги на свадьбу уж отложены, а предложение ещё не сделано, так?

И снова мне пришлось согласиться. По родительскому уговору выходило, что они наш союз одобряют, но по нынешним вольным временам дают нам свободу выражать своё согласие. Это значит, я о том согласии должен Серафиму сам и спросить. И эта обязанность тяготила меня хуже булыжника.