Колыбель Героев

Глава 52

Конечно же, небеса и не подумали разверзаться. Да и боги с богинями, которых Виннею покровительствовало немало, не спешили вмешаться в ход событий. Похоже, и аларинскому Оллохору, и виалларийской Шейрилин, и нашей Единственной было наплевать на то, что разумом поклоняющихся им существ завладеет какой-то мрачный хмырь. Как всегда, придется справляться самим. Вот как светлых эльфов за темных сватать, так это пожалуйста, это боги всегда за. Шактаяр, сволочь ты этакая, и где тебя носит? Нашел заварушку поинтереснее и устранился? Почему тебя нет, когда ты нам так нужен?

Умирать — так в хорошей компании.

Над долиной висела невыразительная серая хмарь, все никак не решающая пролиться дождем. Время тянулось. Пульсация «вот-уже-скоро», которую все мы ощущали, находясь в непосредственной близи от Ригнальяра, нарастала. Еще немного, и проклятый камень вылупится. А пока ничего не происходило. Колыбель Героев в полном составе безмолвствовала, охраняя покой своего Верховного Наставника, и не шевелилась. Вид неподвижной толпы живых кукол подтачивал моральный дух немногочисленного войска сопротивления, состоявшего примерно пополам из людей и сайг. Нужно было что-то предпринимать, пока не стало поздно. Но никто ничего не предпринимал. И даже не потому, что численное превосходство в несколько десятков раз кого-то останавливало. И люди, и сайг медлили нападать на детей. На малышей, образовавших внешнее кольцо. На внешне безобидных куколок с кажущимся игрушечным оружием. Трудно поднять оружие на неподвижного ребенка, который не кидается на тебя с кровожадным воем голодного демона, а просто стоит, невидящими глазами глядя куда-то вдаль. Трудно убедить себя, что там, за спиной этого ребенка, творится черное и подлое колдовство, из-за которого твои собственные дети закончат свои дни в безвольном рабстве. Трудно перешагнуть через себя.

И каково при этом нам, отщепенцам Колыбели, не успевшим еще за ворохом приключений утратить память о прохладных коридорах магнамарской цитадели, о поющих ветрах, дующих с залива Киони, об этих вот самых ребятишках, путающихся под ногами и пристающих: ну объясни! Ты же старший, ты же умный — объясни, как делается этот прием? Как сотворить магический пасс, не вывихнув при этом три пальца из пяти? И мы объясняли восторженной мелюзге — нам было не трудно. Трудно было теперь — взмахнуть мечом, не глядя в лицо, потому что слишком высока вероятность увидеть те самые глаза, которые совсем недавно доверчиво смотрели на тебя снизу вверх.

Нужно было что-то делать.

Время поджимало.

И именно этот момент выбрали йоны, чтобы откуда не возьмись появиться на поле будущей битвы.

Когда после тягостного ожидания и бесплодных мыслей на тему «Что же делать?» вокруг тебя вдруг заваривается невероятная каша из существ и событий, размышлять становится совершенно некогда. Уже потом, задним умом, я поняла, откуда и зачем в долине между Браккенских озер взялись йоны. В их стане желание вновь обрести сбежавшее божество перевесило недоумение от того, что это божество совершенно другой расы. Как они учуяли Юча на расстоянии, понятия не имею. Но факт остается фактом — огромная оголтелая толпа людей-птиц вломилась на поле еще не начатого боя в самый подходящий для этого момент.

— Наш бог, мы пришли за тобой! — как-то углядев в толпе Юча, восторженно взвыли йоны в несколько сотен глоток. Первой реакцией мага было, сунув Лолу подмышку, попытаться куда-нибудь спрятаться. Зато за вторую реакцию Юча можно было только похвалить.

— А вы сначала докажите, что достойны, чтобы я повелевал вами! — пискнул он, подбегая к внешнему краю обороны Ригнальяра. — Эти люди мешают мне добраться до артефакта, который принадлежит мне по праву. Там, за их спинами, враг, затеявший поработить всех, даже вашу свободную расу! Покажите мне, что готовы принести его голову и бросить к моим ногам!

Если бы мне, воину восемнадцати лет отроду, какой-нибудь сомнительный худощавый маг предложил вот так вот ломануться сокрушать первого попавшегося под руку врага — этот маг был бы тут же послан во вполне предсказуемом направлении. Но йоны, а в особенности берсерки, беспрекословно выполняют приказы. Отмеченного с рождения особым знаком вождя или невесть откуда свалившегося долговязого бога — не так уж важно.

Гильдия Поваров молча аплодировала своему молодому «брату».

Я старалась не смотреть, как падали под ударами беспощадных берсерков дети и подростки Колыбели. Клин йонов пробил защиту самых слабых легко — как меч вонзается в податливое тело. Йонов было много, но все-таки не настолько много, чтобы равняться с несколькими тысячами выходцев из Колыбели. Примерно посередине кольца защиты атака завязла, и между Браккенских озер вспыхнула смертельная битва.

Сайг и Гильдия Поваров ринулись следом, в гущу схватки.

Юч, который успел ретироваться с линии йонской атаки, подбежал к нам.

— А вы что же? — с обидой в голосе завопил он. Как будто там, на поле, шла интересная игра, а не кровопролитная битва, а мы почему-то не спешили к ней присоединиться. — Трусите?!

Мы переглянулись. Кинуться следом за йонами? Пробиваться к кольцу наставников, к Ригнальяру, к Наставнику Шетту? Пробьемся? Шанс ничтожно малы. Кроме того, Верховный Наставник не мог не окружить себя защитным Куполом. Еще один барьер. Так и что же, будем вот так вот стоять, и…

— Мы не трусим. Мы ждем подходящего момента, — пробормотал Эш, что-то прикидывая. Он уже тянул из ножен меч. Рядом с воином выпрямилась и решительно расправила плечи тоненькая Азаль. Что она-то сможет сделать в этой кровавой гуще?

— Считай, вы его дождались! — насмешливый голос Шактаяра прозвучал за спиной так неожиданно, что я подпрыгнула на месте, разворачиваясь и выхватывая из ножен Стальную Молнию.

— Ты очень вовремя, — Эш хлопнул Шактаяра по плечу. — Добрый знак!

— Наш с вами добрый знак — вот, — темный выпихнул вперед себя парнишку в черном, с красноватой кожей. Полукровка? — Знакомьтесь, мой брат Харген. Наполовину темный, наполовину демон. Да, Алата, я его нашел.

— Некогда болтать, — встряла Натэя. — Ригнальяр вот-вот появится. Нам нужно пробиваться туда, в центр схватки, где Наставник Шетт и жертвы. Или…

— Или, — коротко сказал Шактаяр. — Пробиваться сквозь это месиво — верная гибель. Харген, ты ведь можешь протащить нас сквозь свой мир так, чтобы мы оказались точно около Ригнальяра?

— Могу, — кивнул брат темного. За его спиной материализовалось несколько демонов. Харген оглянулся на них.

— Они отвлекут вашего врага и дадут вам время. Можете их особо не жалеть — демоны в этом мире не умирают.

— Забираем живых и сматываемся в мир к Харгену. А потом обратно в Сэнтарэт, — коротко пояснил план действий Шактаяр.

— Хорошо. Пошли.

Короткий разговор — времени почти нет. Мы замыкаем вокруг Харгена плотное кольцо. В этот самый момент раздается крик Юча — его, зазевавшегося, уже тащат куда-то обрадованные обретением божества йоны. Эш дергается — догнать, освободить! — но Натэя хватает его за рукав.

— Некогда! Потом найдем и освободим! Давай, Харген!

И Харген дает. Перед моими глазами за несколько мгновений проносятся пейзажи чужого, но близкого мира — стремительный вихрь образов, который невозможно удержать в памяти. И в конце — долгий прощальный взгляд знакомых голубых глаз.

На грани миров, в один короткий миг, мы столкнулись с наставником Ринхатом.

Он уходил в этот самое мгновение. И в промежуток между двумя ударами разом поперхнувшегося ритмом сердца я успела увидеть его последние минуты в мире Сэнтарэт. Застывший и безвольный, как все, кто охранял Ригнальяр и Шетта от посягательств извне, он разом выпал из оцепенения, увидев йонов. И оцепенение сменилось безумием. Ринхат снова переживал тот далекий день, когда безжалостные люди-птицы растерзали его Ламиру. Уничтожили его кварту. Не помня себя, не помня, где он и кто он, наставник Ринхат кричал, захлебываясь словами заклинаний, вспарывая воздух холодным огнем. Он успел положить добрых два десятка йонов, прежде чем копье одного из берсерков вошло ему под ребра.

«Алата», — прочитала я по губам Ринхата, прежде чем они окрасились красным. Но оплакивать и вспоминать было некогда, потому что невозможное мгновение на грани двух миров закончилось, и я снова вывалилась во влажный серый день, в долину между Браккенских озер. В мир, где вокруг кровавой пеной кипела битва.

Прощай, наставник Ринхат.