Коллекционер душ. Книга 5

Глава 25 Боже, Спартак храни!

Ветер задувал сквозь широкие щели в недостроенных стенах. Я замер на месте, понимая, что оказался в ловушке. И вот почему.

Женщина, сидящая на стуле, ноги которой привязаны к ножкам, а руки связаны за спинкой — не моя мать. Это молодая девчонка с татуировкой на щеке в виде эмблемы футбольного клуба «Спартак». Как только я это заметил, в помещение зашло еще несколько человек. Все мужчины в камуфляжных штанах, бомберах и армейских ботинках. Лысые головы, красно-белые шарфы, которыми они прикрывают нижнюю часть лица. Кастеты, биты, газовые баллончики, цепи. Скинхеды.

Аристократы в черных пальто стоят за спиной фанатки. И только один из них с пистолетом. Он целится прямо в меня. Алдонин.

Девушка, сидящая на стуле, внимательно наблюдала за моей реакцией. Ее глаза смеялись, а рот был слегка приоткрыт. Голова тоже гладко выбрита.

— Скажешь что-нибудь? — не выдерживает незнакомка и вздергивает подбородок.

Афанасий из клана големов, продолжая держать меня на мушке, заходит девчонке за спину и развязывает руки.

Фанатка с облегчением растирает запястья.

— Мы не знали с какой стороны ты зайдешь, — говорит она. — Пришлось разрешить себя связать, а парней отогнать подальше. Чтобы ты не заподозрил неладное.

Я еще раз окидываю взглядом всех присутствующих. Не слишком много взрослых людей с грозными мордами для одного одиннадцатилетнего мальчика?

— Вы кто такие? — я изогнул бровь.

— Наконец-то! — радостно воскликнула девчонка, освободив ноги и ударив по своим коленям ладонями. — А то я уже успела подумать, что мы поймали не того. И то, что о тебе рассказывают — бред собачий.

— А на вопрос ответите? — я подкинул огненный шар вверх.

Языки пламени облизали потолок и фаербол вернулся назад. Ближе к ладони.

Фанатка подняла руки, набрала в грудь воздуха и запела:

— Б-о-о-о-же, спа-а-а-а-ртак храни! Дай ему си-и-и-и-лы…

— Чтоб победил он все-е-е-е клубы страны, — присоединились скинхеды, окружающие нас.

Кажется даже аристократы были в небольшом шоке от происходящего.

— Боже, Спарта-а-а-а-к храни! Да-а-а-й ему си-и-и-и-лы! Чтоб победил о-о-о-н во имя Москвы! — толпа фанатов в едином порыве проорала оставшуюся часть кричалки.

Девчонка захлопала в ладоши в определенном ритме, с поддержкой других людей в красно-белых шарфах.

— То, что вы скинхеды и футбольные фанаты — это ясно, — хмыкнул я. — От меня вам что надо?

Девица улыбнулась и положила ногу на ногу. Она одета в джинсы, гриндерсы и майку с изображением подруги Микки Мауса. Мини.

Не мерзнет. Значит в доспехе. Только в каком? Огненном?

— Нам хорошо заплатили, чтобы мы решили одну маленькую проблему, связанную с тобой, — наконец ответила фанатка. — Поэтому предлагаю перейти к делу.

Я активирую каменный доспех.

— Да. Не будем терять время, — улыбаюсь и хрущу костяшками кулаков.

Сейчас и проверю в деле, как меня обучил Дамир Шамильевич. Перед турниром у Морозова практика не помешает.

— Не так быстро, малыш, — уголки губ незнакомки слегка дернулись. — Ты же не принял нас за безмозглых фанатов?

Я нахмурился.

Аристократы почему молчат? Не хотят, чтобы я слышал их голоса? Наняли шавку, которая решит их проблемы, а они просто посмотрят, как она меня умывает. Такой план?

— Одно неверное движение и твоя мать умрет.

Девчонка кидает к моим ногам несколько снимков полароида. Я пригибаюсь, поднимаю фотографии с заснеженного пола. На одной из них мама сидит на стуле. С газетой «Спорт-Экспресс» в руках. На следующем снимке можно разглядеть заголовок. «Спартак — Галатасарай 3:1. Товарищеский матч». И дату.

Вчерашняя. Черт!

— Если каждый час я не буду отзваниваться по определенному номеру, то ее убьют, — как бы невзначай произносит фанатка и вертит огромным сотовым телефоном в руке. — Так что остынь, малыш.

Кажется меня впервые загнали в тупик. Ладно. Поиграем по их правилам. Матерью рисковать нельзя. Надо узнать, чего они хотят.

— Чего вам надо? — я сжимаю челюсти от злости. Деактивирую доспех.

Фанатка красно-белых грациозно взмахивает ручкой, предоставляя слово Алдонину.

— Ярослав Игоревич сказал, что это ты был инициатором побега этой твари, которая убила наших детей, — ТТ, направленный на меня, дрожит в руке аристократа.

— Вы же знаете, кто виноват на самом деле, — осторожно произношу я, чтобы Афанасий случайно не психанул и не выстрелил.

— Заткнись! — орет он, подбегает ближе и тычет дулом прямо мне в нижнюю челюсть. — Один выстрел и тебя больше не будет! Слышишь, щенок?! Не будет!

— Я знаю, что потерять ребенка это настоящая трагедия…

— Заткнись! — орет он снова и давит на ствол. — Я клянусь, еще одно слово и я прострелю тебе башку.

— Спокойнее, — девчонка подходит к нам, кладет руку на запястье взбесившегося аристократа и тот под давлением опускает пистолет. — Мы уже все решили. Неважно кто виноват. Вы хотели, чтобы виновный понес наказание, и он понесет. Так или иначе.

Фанатка переводит взгляд на одного из своих лысых друзей и делает движение головой.

— Дайте ему лопату, — приказывает она.

Парень в красном шарфе подходит ближе и протягивает мне инструмент. Девица достает из-за пазухи камеру, отводит крышку в сторону и наводит на меня объектив.

— Мы запишем небольшое видео для твоей матери, — усмехается она. — Ты же местная звезда, верно? Должно быть уже привык к вниманию. Два эфира за один день — вот это удача!

— Вы же не думаете, что я действительно буду рыть себе могилу? — с издевкой в голосе интересуюсь я.

— Думаем. Ведь сразу после этого мы отпустим твою мать, — фанатка поворачивает голову к аристократу. — Я правильно говорю?

— Пусть этот сукин сын сдохнет, а его мамаша мучается также, как мучаемся мы, — огрызается Алдонин. — Пусть она поймет, каково жить и знать, что твой ребенок умирал в муках!

Теперь все понятно. Карты раскрыты. Моя смерть принесет отмщение моей матери. Вот главная цель. Осталось только понять, как отсюда выбраться и обломать их планы.

— Ступай! — один из фанатов тычет битой мне в спину.

Я поддаюсь, беру лопату и всей компанией мы направляемся в сторону выхода. Но не того, откуда я пришел. Того, что со стороны леса.

— Давай быстрее. Я должна позвонить через… — лысая смотрит на часы. — Через двадцать семь минут. Если хочешь, чтобы хотя бы твоя мать осталась жива…

По вытоптанной тропинке мы прошли вглубь леса. Остановились среди трех заснеженных сосен. Тут уже предусмотрительно развешано несколько фонарей. Люди с битами окружили меня. Алдонин снова прицелился в мою голову.

— Осталось двадцать минут, — фанатка вновь посмотрела на часы.

Видно, что в моих новых знакомых нет ничего святого. Они готовы похоронить мальчика практически заживо. Слышал, что в девяностые это частая практика среди бандитов. Но, чтобы закопать ребенка…

Ладно. Не время думать о морали. Надо придумать способ выбраться. И, кажется, он есть только один. Если Алдониным и другими аристо двигает месть, то скинхедов вероятно интересуют только деньги. Ради них они готовы даже убить ребенка. Вот мой шанс. Предложить больше.

Я втыкаю лопату в снег и отбрасываю первую горсть в сторону.

— Сколько вам заплатили? — выпрямляюсь и спрашиваю я.

— Заткнись! — приказывает Алдонин. — Вставьте ему кляп! Чтобы не произносил ни слова!

Задумавшись на мгновение, фанатка красно-белых отвечает:

— Боба, — обращается она к одному из своих дружков. Толстому в кожаных перчатках. — Доставай пистолет. Если сопляк снова заговорит, стреляй без предупреждения. Не будем позволять нашим влиятельным заказчикам пачкать свои руки.

Толстяк поднял пушку и дернул ей, приказывая мне продолжать.

А вот это уже плохо. Девица бы точно предала аристократов, предложи я больше денег. А может и нет. В любом случае, это уже неважно. Если заговорю, мне конец. Значит нужен другой вариант.

Я копал и одновременно пытался придумать, как в очередной раз выйти сухим из воды.

Бросаю лопату — умирает мать. Продолжаю копать — умираю сам. Открываю рот — смерть. Лезу в драку — снова под угрозой мать. Иллюзия тоже не вариант. Я не развил способность настолько, чтобы вся эта толпа обманулась. Думай, Костя.

Промерзлую землю становилось копать все тяжелее. И именно это навело меня на еще одну мысль. Но я пока не знал, сработает ли.

Следующие двадцать минут фанаты «Спартака» распевали свои кричалки. Затем девчонка, как и обещала, позвонила кому-то и сказала, что с ней все в порядке. Отключила вызов и, похоже, удалила номер.

— Ладно, — сказала лысая. — Пора заканчивать. Боба. Бывалый. Сходите за лопатами. Помогите мальчишке. А то мы до утра не управимся.

Дело пошло быстрее. Уже к следующему звонку с сотового я стоял в выкопанной яме, из которой только что вылезли два моих помощника.

Финишная прямая. Я не собираюсь умирать. Но нужно дождаться того момента, когда они будут готовы покончить со мной и тогда…

Первым к краю ямы подошел совсем молодой аристократ. Он набрал горсть земли с выкопанной кучи рядом и проговорил:

— Ее звали Луиза. Она училась во втором классе, — мужчина с тонкими усиками над верхней губой, не показывая глаз из-под темных очков кинул горсть земли к моим ногам.

Он медленно обошел яму и встал мне за спину.

— Кирилл, — вздохнул следующий подошедший аристо. — Он мог стать чемпионом по шахматам.

Очередная горсть прилетела к моим ногам.

Все аристократы друг за другом становились напротив меня, произносили имена своих детей, кидали землю к моим ногам, затем уходили, чтобы занять свое место вокруг арены, в которой я должен умереть. Последним в очереди стоял Алдонин.

— Серафима. Семь лет, — еле произнес он, сдерживая слезы, и наставил на меня пистолет.

Все остальные аристократы стояли вокруг вырытой ямы, перекрывая мне путь к побегу и ждали, когда прозвучит решающий выстрел.

— Раз уж вы собрались меня здесь убить. Я, пожалуй, возьму последнее слово, — я медленно развернулся, чтобы взглянуть в глаза каждому, кто решил устроить самосуд. — Вы все…

Я не успел закончить. Несколько выстрелов из ТТ, который Афанасий Алдонин держал в руках, донеслись друг за другом. Но с разных сторон.

Я активировал каменный доспех. Но слишком поздно. Звуки уже прекратились.

Опускаю голову, чтобы посмотреть не ранен ли. В состоянии шока вполне могу не чувствовать боли. Только вот, если бы хотя бы одна пуля прилетела в меня, я был бы уже мертв.

Я поднимаю глаза и вижу, как аристократы падают один за другим. Сперва на колени, а потом на снег. Кто-то скатился прямо к моим ногам, отхаркнул и истек кровью.

Я в недоумении огляделся. Все, кто называл имена своих детей, кроме Алдонина, мертвы.

— Штаны не намочил? — рассмеялся кто-то, кого я сейчас не видел. — Засняла?

Девчонка с татуировкой спрыгнула ко мне и крупным планом запечатлела аристократа, лежащего в могиле.

— Все до последнего кадра! — весело ответила она и захлопнула крышку камеры.

Несколько скинхедов притащили еще один труп в пакете. Развернули его и положили на край. Ногами столкнули вниз.

Когда тело оказалось возле меня, я присмотрелся и увидел бледное лицо еще одного Афанасия Алдонина. Поднял взгляд наверх и снова увидел пушку.

— Сюрприз! — закашлялся бомж, теперь стоящий рядом с аристократом. — Твое лицо надо видеть!

Алдонин встряхнул головой и принял облик скинхеда. Лысого паренька, только одетого в пальто и брюки, в отличие от остальных.

— Раневский? — я широко раскрыл глаза, узнав работорговца, которого встречал прежде только на другой стороне.

— Хорошая память, коллекционер. И яйца стальные! Как я и говорил, — расхохотался он. — Я думал, что будешь ныть. Визжать — пощадите! Хе-хе! Вылезай. Я тебя убивать не планирую. По крайней мере, пока.

Пытаясь понять, что происходит, я выбрался из братской могилы. Стоять там, среди трупов, желания нет.

Как только я вылез скинхеды спихнули остальные тела в яму и принялись закапывать ее.

— Что происходит? — я остановился перед бомжом и воткнул ботинок в сугроб, чтобы смыть кровь, попавшую на него.

— Новая эра, Костя! Это новая эра!

Работорговец расставил руки в стороны и вдохнул полной грудью морозного воздуха. Затем достал пачку сигарет и прикурился. Он делал это так медленно, что казалось, я успел подумать в это время обо всем на свете.

— Присядь, — Раневский указал на деревянный ящик неподалеку и откашлялся после первой затяжки. — Я расскажу тебе что происходит. Просто потому, что теперь мне понадобиться твоя помощь.

Я не сдвинулся с места. Тогда горец посмотрел на меня многозначительным и твердым взглядом.

Я сдался. Подошел к ящику и уселся на него. Бомж сел напротив. На такой же.

— Есть несколько причин, по которым я затеял все это, — начал работорговец.

— И начнешь ты с самой главной? — перебил я.

— Они все главные. Каждая из них заставила меня совершить этот нелегкий выбор, — он затянулся, выдохнул изо рта дым и продолжил. — Тварей на изнанке с каждым открытием порталов становится все больше. Зуб даю, что эти сволочи рано или поздно откусили бы мне башку. Если бы я остался там.

— Значит ты решил переехать?

— Можно и так сказать. Пришлось убить в себе интроверта ради новых возможностей, понимаешь?

— Понимаю. Продавать людей на аукционе больше не котируется.

— Нет. Просто я решил, что могу сколотить себе состояние и во внешнем мире. Миграция штука такая. Даже животные переселяются туда, где видят больше возможностей. Из этого вытекает вторая причина сегодняшних происшествий. Ты уже догадался?

Я посмотрел в измученное морщинами лицо бомжа. Затем перевел взгляд на скинхедов, закапывающих трупы аристократов.

— Это как-то связано со всеми этими одаренными, верно?

— Ты проницателен, Костя! Если бы обе мои руки были свободны, я бы непременно тебе поаплодировал, — он сильно затянулся. — Тут даже покурить можно нормальные сигареты, а не эту отраву без фильтра, которую таскают проклятые души.

— Так зачем ты убил их? — вернул я к разговору собеседника.

Работорговец поморщился.

— Ты не представляешь как сжималось мое сердце, когда я делал это. Такую кучу аристократов на той стороне можно продать очень выгодно. Я мог бы построить себе целый дворец. Под стать замку Ариадны.

— Но?

— Но иногда нужно сдать Москву, чтобы выиграть войну, понимаешь? — Раневский затянулся и снова закашлялся. — Когда пленка, на которой Алдонин убивает аристократов попадет в руки глав городских кланов начнется…какая там по счету война кланов? — он обратился к одному из копальщиков.

Тот пожал плечами.

— Тринадцатая, — выдохнул я.

— Да-а-а! — бомж приблизился ко мне и зашептал, обдувая мое лицо вонью изо рта. — Кланы начнут грызться друг с другом. Подключатся аристократы из других городов. Нас ждет настоящая гражданская война. А когда одни выясняют отношения, знаешь, что делают другие?

— Становятся сильнее, — я покачал головой. — Только не говори, что у тебя есть планы на собственный клан?

— Именно! Только мне кажется это звучит как-то пафосно. Но смысл от этого не меняется. В конце концов я живу на этой планете дольше миллиардов людей и имею право на то, чтобы иметь собственный бизнес. Я коммерсант, Костя. Просто сейчас мне нужна возможность его легализовать. А эта заморочка с документами… Это не для меня, понял? Я нашел другой путь.

— Узнал, что на меня охотятся аристократы и решил воспользоваться возможностью.

— Бинго! — Раневский рассмеялся. — Одна птичка напела, что за твоей матерью охотятся аристократы из разных кланов. Так у меня появилась причина собрать их вместе. А дальше. Бах-бах. Ну ты видел. И добро пожаловать на войну. Как только эту пленку покажут по телеку.

— Меня ты отпускать не собираешься, да?

— Пока нельзя, Костя, — помотал головой бомж. — Сперва все должно закрутиться. Если Галицкий узнает, что это был не его человек, а один из клонов, которым я подбросил новые тушки… Весь план рухнет. Глава големов должен начать защищать одного из своих людей. Просто посиди спокойно и не рыпайся. Должно быть пленку уже везут куда нужно.

Я огляделся. Девчонки с татуировкой уже не было. Должно быть она поехала на студию местного телеканала. Черт. Надо бы ее остановить. Война кланов — это совсем не то, что сейчас нам всем нужно. Но они убьют мою мать, если попробую помещать.

Так, стоп. А мама вообще у них?

— Моя мать у тебя? Или снимки, которые вы мне дали — тоже подстава? — спросил я, хотя на честный ответ рассчитывать не приходилось.

— О-о, с твоей матерью все по-настоящему. Она мне понадобилась не только для того, чтобы заманить сюда аристократов. Она нужна, чтобы держать тебя в узде, пока я реализую все свои планы.

— Что тебе нужно? — процедил я, понимая, что снова нахожусь в роли заложника.

Бомж рассмеялся. Опять закашлялся и сплюнул мокроту в сугроб.

— Все очень просто, Костя. Помнишь, я хотел пойти с тобой на сделку? Не так давно мы сидели под кузовом грузовика, и я изливал тебе душу.

— Изливал душу? Звучит очень громко. Но я помню, что ты хотел убить генерала армии горцев.

— В точку! — радостно отреагировал бомж. — Ничего не изменилось. Более того. Именно из-за него я и затеял это все. Единственный, кто может свести меня с Амариным — Элаиза. А кто Элаизе дороже всего? Ну, давай соображай, Костя.

Я замолчал. Потому что каждый из нас все понимал. Очень многое прямо сейчас стояло на кону.

Война кланов. Один Бог знает, во что эта разборка может вылиться. Город и всю Российскую Империю накроет хаос накануне Второго Пришествия.

Смерть Амарина. Генерал армии горцев важный персонаж в грядущей битве. Потерять его будет больно. Кто знает, какие новые условия вскроются, когда Элаиза появится здесь. Что если бессмертный поднимет бунт и не явится по приказу принцессы? Разлад в рядах горцев совсем ни к чему.

Мама. Если я попытаюсь что-то исправить, Раневский казнит ее. Кто знает, может сестра тоже у него? Тот телефонный звонок мог сделать клон.

Черт. Надо исправлять ситуацию.

Я лишь поерзал на своем ящике, но работорговец тут же достал пистолет из кармана своей шубы и направил его на меня. Скинхеды, стоящие все это время в стороне, подошли поближе. Окружили.

— Ладно, Костя, — спокойно проговорил Раневский. — Главное, без глупостей. Дай мне свою руку, и мы вызовем сюда девчонку.

Конец пятой книги.

Продолжение ищите прямо сейчас на странице автора под названием «Коллекционер душ. Книга 6».

Ну или просто кликайте по ссылке: https:// /ru/book/kollekcioner-dush-kniga-6-b445577