Колхозное строительство 9

Событие шестое

Старший лейтенант Махамбет Нурпеисов третий день исправно, как на работу, приезжал на автобусе к дому Первого секретаря ЦК Казахстана Петра Мироновича Тишкова, а проще, сарыбаса. Забирался чуть выше в лес и пытался пристрелить виновника всех его бед. Пока не получалось. Словно кто на небе ворожит этому ак гулак (белые уши)! Утром, да и весь день, пока Тишков на работе, на небе ни облачка, и жара. А только враг его приезжает на этой рычащей, как стая тигров машине – так небо мгновенно заволакивает тучами, и начинает дождь накрапывать. Естественно, в дождь сарыбас по двору не гуляет. Ну, он вообще не гуляет. В первый день, когда погода испортилась почти с наступлением сумерек, Махамбет все не мог найти удобное место для стрельбы. Так вот: вышел Тишков, сел в деревянное, из крашенных дощечек собранное кресло, да и просидел до сумерек, пока дождик не начал накрапывать. Платьишки в детский рисовальный альбом малевал. «Народный мститель», так себя в шутку он теперь называл, тогда смог один раз очень близко подобраться, метров на сто – там ветер завалил старую сосну, и ствол от неё отрезали, а кусок комля и вывороченные корни остались. Очень удобное место. Вот, сидя за комлем, Махамбет в отличную цейсовскую оптику и рассмотрел: взрослый мужик, на такой ответственной должности – и детские рисунки в альбоме калякает. Наверное, Первые секретари все с придурью. Про Кунаева лейтенант точно знал – зажигалки собирает. Тысячи у него. Что, одной не хватит, чтобы прикурить? А курил ли вообще Кунаев? Так говорили, может и врали, что там есть и золотые в коллекции этой, и с бриллиантами, и стоят как несколько «Волг». Ребячество. Ну хоть ребячество! А у этого шайтана что – девчачество?

Принцесс рисует, как семилетняя девочка. Шошка!

Тогда выстрелить почти ведь удалось. Уже и патрон загнал – ну, в смысле, все пять патронов в обойму вставил, как тут вдруг из соседнего дома какая-то высоченная белая девица на одной ноге с костылями похромала прямо в его сторону. Да была б одна – и ладно, и её положил бы. Нечего по лесу с такой ногой железной шляться. И секретаря бы успел. Только вот с девицей были два буйвола – здоровущие мужики, и чувствуется, что военные. Ботинки высокие, штаны в них заправлены. Немецкие егеря такие носили – видел Махамбет в музее фотографии этих элитных фашистских вояк.

Хорошо, что хромая не прямо к дереву пошла, а зигзагами, и всё в сторону терема этого оглядываясь. Махамбет улучил момент и, пригибаясь, ушёл подальше. Потом вообще сверху цирк наблюдал: самый здоровый из «фашистов» подхватил болезную на ручки и стал носить её по лесу. Даст она ему команду – он спустит, та снова на теремок сказочный посмотрит, и опять он её на ручки. Чудно. Чего они искали? И вот когда в очередной раз она с детины слезла – Махамбет понял. Да, она остановилась точно у места, которое он себе наметил, как запасную позицию. Там две жабайы алма ағашы (яблони дикие) переплелись ветвями – отличная развилка получилась, чтобы карабин пристроить. И стрелка из-за листьев не видно. А вот двор сарыбаса – как на ладони. Так она что – снайпер?..

Шайтан этих русских накажи! Вон как решили Тишкова охранять – даже снайпера из больницы, не иначе, привезли, чтобы она указала, где можно позицию организовать. Плохо дело. Но ничего! Она ведь на своей железной ноге никак ему помешать не сможет. А бугаи эти не будут же всё время её на руках носить.

Пришлось в первый день ехать назад в центр – самое интересное, что оставленный им на остановке велосипед, про который он уж и забыл, так и стоял. Честные люди в Алма-Ате живут, не берут чужого. Хотя на остановке всегда народ – может потенциальные воришки просто не рискнули. Сел на свой велик и покатил бездумно в гаражи, соображая, как справиться с появившимся препятствием в виде каланчи белобрысой этой одноногой. И вдруг как удар по голове получил, чуть с велосипеда не грохнулся – у крайнего гаража, частично им прикрытый, стоял милицейский УАЗик. Вычислили, значит. Махамбет спокойно проехал мимо – ну, по крайней мере, старался не делать лишних движений. Свернул на соседнюю улицу в гаражах, по ней вернулся на дорогу. Навстречу попались милицейская же «Волга» и ещё один УАЗик. Вот, шайтан, вовремя-то как! Ещё бы пару минут – и попался в силки.

Остановился Махамбет только километров через пять – за малым до противоположного края города не докатил. Уже в район одноэтажной застройки въехал. Как раз возле колонки лавочка стояла – прислонил к ней велосипед, напился и стал думать, где переночевать и поесть. Денег – полные карманы, но деньгами сыт не будешь. Знал бы – по дороге б в магазин заехал, но на тушёнку понадеялся. Прикинул – не вернуться ли в лес ночевать? На нём брезентуха, сапоги резиновые и тёплые штаны. Не-ет… Там муравьи, да ещё и комары ночью вылезут.

Думал – попроситься к кому переночевать. Тоже нет – если фотографии висят на каждом столбе, то не вариант. И тут вспомнил про одного клиента бывшего.

Поехал туда. Всё, как и три года назад. Бабульки у дома на лавочке сидят. Поздоровался, спросил:

– Дома Нурсултан?

– Да где ему, ироду быть. А ты кто, дружок? Опять до ночи орать будете…

– Не, я дядька его. Забрать в деревню хочу, лечить всей семьёй будем.

– И правильно, забирай! Житья от него нет.

Поднялся, постучал. Наркоша был вменяемым – открыл и узнал, попятился.

– Товарищ лейтенант? – договорить не успел, Махамбет вырубил его прямым в челюсть.

Потом набрал в ванную воды и утопил гадёныша.

Теперь можно поесть и поспать. Завтра нужно Тишкова пристрелить.

Утром, чуть свет, пока бабульки не проснулись и не вылезли, вышел из подъезда, и на остановку. Хорошо, что вчера в лесу догадался карабин спрятать – в автобусе оказался милиционер. Был бы при нём такой чехол – точно бы проверять полез, хоть сезон охоты уже и открыт.

Доехал, походил по округе, нашёл ещё одно место неплохое – но только Тишков вернулся, дождик начался. И вот уж третий день – всё та же история. А ещё эти охранники лазят по лесу – но Махамбет близко не подходил, метрах в трёхстах держался. Попадёт отсюда. Не зря два года в секцию ходил.

Труп вот только вонять начинает в квартире. Он его водой холодной в ванне залил, и меняет, как приходит домой, снова на холодную – но пока сливает, запах появляется. Быстрее тут заканчивать надо. Нурпеисов глянул в окно – только вот тучи были, а теперь всё небо в звёздах. Должна быть завтра хорошая погода. Должна!

Интерлюдия пятая

Генри Альфред Киссинджер, который на самом-то деле еврей Хайнц, а не какой не Генри, вышел из кабинета Президента, плотно прикрыл за собой дверь, достал из кармана дорогого клубного пиджака носовой платок и вытер лицо. Хотел убрать платок назад, но передумал – перевернул и снова вытер. Ему всё казалось, что оно в слюнях этого выскочки Стассена. Потом он прогулялся до туалета для сотрудников и вымыл лицо и очки. Вытер висевшем рядом с умывальником белейшим вафельным полотенцем – и только после этого ему чуть полегчало. Противно, когда тебе плюют в лицо. А ещё противнее, когда свои ошибки стараются на тебя свалить – и при этом плюют в лицо.

Хайнц Альфред Киссингер родился в баварском городе Фюрт (тогда Веймарская республика) в 1923 году, в религиозной еврейской семье. Его отец Луис работал школьным учителем, а мать Паула Штерн была домохозяйкой. В 1938 году, спасаясь от нацистов, семья эмигрировала в США, поселившись в Нью-Йорке. Идея сбежать из Германии принадлежала Пауле, матери семейства. А вот все их многочисленные родственники, оставшиеся в Германии, были истреблены во время Холокоста.

После окончания школы он загремел в разведку из-за отличного знания немецкого, и даже принял участие в знаменитой Арденнской операции. В 1946 году Киссинджера перевели на преподавание в Школе разведки Командования Вооружённых сил США в Европейской зоне.

Потом был Гарвард, где он от студента добрался до доктора и преподавателя на кафедре государственного управления.

Далее – десятилетие подъёма по шаткой политической лестнице. И вот теперь, можно сказать, пик его карьеры! Генри Киссинджер назначен на должности Советника по национальной безопасности и Госсекретаря США при президенте Гарольде Стассене. И это первый случай, когда один человек занимает оба этих поста одновременно.

Ну а сейчас что? Конец карьеры? Самое обидное, что этот трус и истерик Стассен его же в своих ошибках и обвинил. Да, это он посоветовал воспользоваться ситуацией и уничтожить ядерные объекты Китая – что, кстати, из-за того же Стассена так и не закончено. Самый важный из их объектов около города Баотоу – целёхонек и, скорее всего, достанется русским. Может быть, там и чуть устаревшее оборудование – но ведь обогащённый уран и плутоний стабильно производит.

Да, такой совет дал он, Киссинджер – более того, он даже настоял на этом, поборов сопротивление Эрла Уилера, председателя объединённого комитета начальников штабов. Но он не советовал этому засранцу президенту ввязываться в полномасштабную войну! Отстрелялись бы ракетами – и всё. Нет! Давай бомбить мирные города, громить флоты и заводы, нападать на аэродромы.

И что в результате?! Десятки тысяч погибших. Свой флот как корова языком слизнула. Корабли словно специально собрали все в одном месте, чтобы китайцы сбросили на них термоядерную бомбу – которой, кстати, по мнению аналитиков, они не располагали!

Но и это только цветочки. Остров Кюсю с населением в десять миллионов человек превратился в самый большой в мире крематорий. Даже страшно представить, сколько жизней унесла эта бомба. Это не их малюсенькие «Малыш» и «Толстяк» – это в тысячу раз сильнее. А ещё – вулканы! Могло так совпасть, что вулканы проснулись одновременно с термоядерным взрывом? Нет, конечно. Их спровоцировал этот чудовищный взрыв, и от извержения, а заодно и огромных волн, разошедшихся от эпицентра, погибли те, кто выжил при самом взрыве. Горы прикрыли западную и северную часть острова – но именно там и пробудились спящие вулканы, и активизировался тлеющий гигант вулкан Ассо. Японцев погибло несколько миллионов – наверное, не меньше пяти. Они пока в шоке, но не надо ходить к семи гадалкам, чтобы спрогнозировать реакцию этих далеко не самых миролюбивых существ на планете. Нужно срочно эвакуировать с островов все базы! Бросить ко всем чертям технику, припасы – вывезти хоть людей. Да и из Вьетнама. Про Корею не стоит и говорить – она утрачена. По слухам, Москва подарила Киму танков на две дивизии, поставила стрелковое оружие и артиллерию. Дни южан сочтены. Всё, что можно, нужно успеть вывезти на Тайвань.

Самое паршивое, что сейчас может произойти – это не потеря позиций США на востоке. Это обидно и плохо, но поправимо – в будущем. Самое паршивое – если ситуацией воспользуется Кастро. В Гуантанамо не осталось ни войск, ни кораблей – так всякая мелочь и инвалиды.

Вот эти советы сейчас и попытался донести до придурка Стассена Генри Киссинджер, а тот навис над ним и час орал, брызгая слюной, во всём, что случилось, обвиняя именно его. Уволил.

Смешно! Ему бы о своей заднице беспокоиться. Точно начнут демократы процедуру импичмента – и получится, скорее всего, а потом и под суд отправят. И как бы это электрическим стулом не закончилось – или какая тут, в округе Колумбия, смертная казнь практикуется? Пора Президенту подумать об исчезновении, и не с политической арены, а покруче – к комми там перебраться, или к де Голлю.

Эти мысли чуть улучшили настроение бывшего советника. Выйдя из Белого дома, он сел в машину и задумался. А не пора ли и ему встретиться с оперативником Борисом Седовым? Сейчас начнётся такая охота на ведьм, что находиться в это время лучше подальше. Где подальше? А лучше всего – на другом материке.

Событие седьмое

– Пётр Миронович, можно, я к вам одного человечка приведу? – на чистом китайском спросил его Фэн Минж. Фамилия Фэн переводится как «помощник», а имя Минж – «чувствительный и мудрый». Всё вместе, надо полагать – «чувствительный и мудрый помощник». Умеют же! А Даздраперма Марксовна или Трактор Прокопыч? Куда годится! И Иван Иванович Сосиска – ну согласитесь, менее красиво, чем Фэн Минж. И у немцев есть красивые – Штакельберг, Винтергальтер. А тут – Сосиска. Ну куда? Не тянем. В смысле, не тянут. Сам-то тоже ведь – Штелле.

Китайский Пётр знал так себе. Ну, «фэншуй» знал. «Рикша». «Тайфун» – ветер, то есть. Ещё один прикол – как-то сказали ему, не поверил. Посмотрел в интернете. Точно, блин. Книга. Чего ещё? Нет, есть ещё – «женьшень», «кетчуп», «чай», «пекинес», «минтай», «манго». Да, наконец, просто – «го» – то есть почти крестики-нолики. Ещё каждый знает «ушу» и «кунфу». Ну, может, конечно, чего и напутал. Не знаток.

Штелле всё это знание ну никак не помогало общаться с его личным иглоукалывателем, он же – акупунктурщик. Только профессию и выучил – называется «су-джок». Общался Тишков с су-джоком Фэн Минжем через переводчика. Сначала вообще никак не общались, а потом Чувствительный и Мудрый Помощник привёл за руку молодого паренька в форме. В форме, что характерно, тайваньской, с надраенным котелком на макушке. Им оказался один из тех стройбатовцев, что прислал Вечный Лидер Ким. Его за высокий рост отобрали в группу, которая стоит на часах у новой триумфальной арки корейского образца в парке – теперь достопримечательности номер два в Алма-Ате. Номер один, понятно, – сами часовые во время смены караула. Зрелище! Не отнять.

Звали дылду – целых метр семьдесят – Чо Хи. Появился переводчик дня три назад, ну или четыре – а вот сегодня уже своих подтягивает. Так они, китайцы, весь мир и завоюют… хотя Чо Хи кореец. Русский, кстати, знает потому, что у нас строительный институт закончил – а потом чего-то провинился, и его отправили тачку катать. Ну, не расстреляли же. Китайский знает потому, что мать китаянка – подженился батянька на медсестре в госпитале, в сорок пятом.

Оказывается, среди стройбатовцев есть дядя того Чо Хи. И этот дядя – специфический врач. Тоже сослан за частнокапиталистические замашки. Настолько специфический врач, что для его профессии на латыни даже термина нет. Пётр сам придумал: аромадиагност. Дядька Донг Хи может по запаху пота определить почти любую болезнь. По словам специалиста, во время протекания тяжёлых болезней от человека начинает исходить специфическое амбрэ. Так, при развитии рака пот у человека приобретает оттенок несвежего мяса. При болезнях печени и почек человек источает запах аммиака. А вот у людей, страдающих диабетом, пот пахнет ацетоном или яблоками.

Эксперимент самодур Тишков решил провести сразу, как дядьку отмыли от цемента, накормили, переодели, подстригли и выспаться дали. Надо будет, решил Пётр после первого знакомства с замученным гастарбайтером, ревизию у них провести – а то ихние полковники загоняют новых граждан Казахстана до смерти. Заставляют, наверное, без сна и отдыха квадратное катать.

Эксперимент выглядел классно. Всякие секретари ЦК и министры разделись до пояса, выстроились у стеночки боком к ней и подняли правую руку вверх. Ходит Донг Хи, нюхает волосатые министерские и секретарские подмышки и рычит. Не как японцы, но всё одно – «Ы» у них любимая буква. А молодой Чо Хи идёт с блокнотиком следом и иероглифы рисует.

Потом ещё круче стало. Треть почти выгнал нахер старший Хи, а оставшихся разделил на две группы – и вот тут смех закончился. У пятерых – ранняя стадия рака, а у двоих – уже кердык. Метастазы. У второй группы – диабет второго типа. У оставшихся – проблемы со всякими печенями, почками, поджелудочными.

– Чего делать-то? – спросил у аромадиагноста.

– Дывай следышчую группы.

– А с этими чего?

– Эты умырать. Эты лечыть болныца.

Вот и повеселились.