Колхозное строительство 9

Интермеццо восемнадцатое

Кадри Лехтла всю ночь проплакала. Вот именно так, как всегда об этом и пишут: уткнулась в подушку и ревела белугой, кусаю оную. Опять, уже в третий раз. Опять влюбилась не в того. За что ей это? Бог, если он есть, мстит за сотню человек, которую она отправила на тот свет? Так это были не люди, это были враги – и всегда была война. Ну, или почти война. Не она выбирала, кого убивать, когда стрелять – ей отдавали приказ. Ни разу после исполнения того или другого индивида сердце не дрогнуло – ах, она убила человека, божье создание! Кто дал ей право отнимать жизни? Ей такое право дал приказ. Она служит своей стране и уничтожает её врагов, чтобы вот такая девчонка, как она, где-то в Москве или Таллине влюбилась, вышла замуж, родила голубоглазую девочку и была счастлива. Всегда она думала, нажимая на крючок, что защищает эту маленькую хохотушку с васильковыми глазами.

Тогда почему же ей не везёт? Инструктор по стрельбе из противотанкового ружья Виталик «поматросил» и стал у неё на глазах приставать к Элизабете. Сволочь! Классно она ему тогда коленом по тому самому врезала. Долго не до Элизабете было. А девку жалко. Глупо погибла в США. Чего медлила?

Второй раз и вовсе почти замуж вышла. Была у них совместная операция с чехами, в Африке. Яромир – весенний мир. Так его имя переводится. Даже в Прагу к его родителям ездили. Лучше не вспоминать! Она за полгода знакомства прилично чешский освоила – вообще языки легко давались. Подслушала, что мать сыну говори: и тощая она, и страшная, и глаза у неё коровьи. По волосам прошлась – редкие, мол, они у неё, то ли дело у соседки Анны. Ну да и ладно бы – со свекровью всегда, наверное, так. Только вот её Ярда стоит и молчит, и не заступится за неё. А потом и спрашивает ещё: «А что, Анна ещё не вышла замуж»? Переполнило это чашу терпения Кадри. Вышла из-за ширмочки, что родители любителя Анн поставили у их кровати, залепила со всего маху пощёчину братушке, да и улетела в тот же день на базу в Ленинград.

Теперь вот в майора Мишу влюбилась. Ну почему ей не везёт?! Первые двое придурками и бабниками оказались, а этот добрый и тёплый великан – вообще семейным. Вчера принёс бутылку шампанского, рождение сына отпраздновать. Женатик её Мишка! А она себе планов грандиозных опять настроила. Уже представила бутузика такого здоровенького, с его васильковыми глазами. Все три её неудачные «любови» были с яркими голубыми глазами. У Миши так аж синие, а не голубые. Вот и сынище у него появился – пять двести. Богатырь с глазами-цветочками, всё как она и намечтала себе. Только не ей достался. Сместился там, на небе, у Амура прицел.

Встала Кадри утром злая. Состояние ещё такое – варёное. Тем не менее, умылась, зубы почистила, причесалась, даже вышла на улицу – лёгкую зарядку сделала. Ну, на одной ноге не побегаешь и не поприседаешь, так хоть на верхний пояс упражнения поделала.

Потом ушла на чердак – не хотела улыбающуюся рожу молодого отца видеть. Она уже третий день этот небольшой чердак обживала, даже винтовку Федьку попросила туда принести. Они с Бектуровым такой план разработали: если снайпер, что застрелил Серёгина, и дальше будет охотиться на Тишкова, то в лес он теперь не сунется. Будет караулить на дороге. Что это именно снайпер – у Кадри даже сомнений не возникало, а вчера ещё и подтверждение нашли погранцы, вызванные с собакой. Вертолётом доставили Рыжика с ефрейтором и лейтенантом молоденьким, тоже рыжим. Рыжик – потому, что восточно-европейская овчарка. Спина чёрная, а бока рыжие. И глазёнки такие умные. Нашёл Рыжик схрон, а там – карабин «Лось» с оптическим прицелом. И прицел-то непростой! Изучали в школе: такие ставят на автоматические винтовки МР-43/1, что в ФРГ разработаны. Вот прицел и был от этой винтовки – Carl Zeiss ZF 4 S. Даже завидно.

Так вот: если снайпер будет и дальше охотиться на Тишкова, то самый удобный для этого момент – это когда машина выезжает на трассу. Скорость падает до нуля, а чаще всего и вообще автомобиль останавливается, пропуская встречные. Дом ведь у Первого секретаря по правую сторону дороги. Вот они с Федькой и решили: он идёт на чердак их домика, что чуть ближе к съезду, но пониже, и обзор потому хуже, а она с третьего этажа терема Тишкова получает просто великолепный вид. Ну, чуть далековато, метров триста – но зато и мышь мимо не проскочит.

Утро выдалось хорошее – ясно и тепло уже. Бабье лето. Так ещё и настоящее не думало заканчиваться, днём жара под тридцать. Рядом с домом на высокой ели какие-то птички перебранку устроили. Не видят Кадри, осмелели. Она удобно улеглась на постеленный заботливым молодым папашей матрасе – донёс он её сюда на ручках, только теперь это не замирание сердце в груди вызвало, как в первый раз, а горечь. Носит вот так легко майор мать синеглазого богатыря, свою ношу. А её – по необходимости. Ладно, проехали.

УАЗ, что остановился в двадцати метрах от их выезда на трассу, она сначала приняла за свой. Милиция, наверное. Сейчас тут много всяких товарищей из различных органов крутится. Даже когда из машины вышел человек в гражданской одежде и пересел назад, девушку это не встревожило – опера и КГБшники всегда ходят в штатском. На всякий случай она всё же глянула на машину в прицел. Человек снова обошёл машину и опять залез на заднее сиденье. Зачем выходил? Потом машина покачалась чуть. Чего-то вошкался опер там, на заднем сиденье. Это Кадри и заинтересовало. Она подольше и попристальнее в прицел на УАЗ посмотрела. Тот стоял спокойно и больше не шевелился. Отлично видно было, что стекло в дверце, задней, что как раз на их выезд смотрит, приопущено.

Вот это Кадри уже совсем не понравилось. Замечательная позиция у снайпера – если в машине не опер никакой, а именно снайпер. Недавно им Тишков выдал интересные рации – даже не рации, а телефоны, можно любой городской номер набрать. Все двенадцать человек получили. Пришёл дядька и за десять минут всем показал и объяснил, как этой игрушечкой пользоваться. Кадри вещь оценила. Маленькая, удобная. Диск чуть мешает – но как телефону без диска? Правда, Пётр Миронович сказал, что новая модель разрабатывается, там кнопочки будут вместо диска. Даже пошутил, дескать, через пару лет вообще голосовой набор будет.

– Как это? – удивилась девушка.

– Просто! Нажимаешь на одну кнопочку и говоришь: «Федьку хочу». Всё, у Бектурова телефон звонит.

– Так не бывает, – махнула рукой Кадри. – Фантастика.

– Ну, тебе первой подарю, – пошутил, понятно.

Кадри достала металлическую коробочку из кармашка на полувоенной рубашке, что тоже ей Первый секретарь подарил, и набрала Федьку. Долго не отвечали.

– Чего так долго? Спал? – начала ругаться майор, когда напарник ответил, наконец.

– Кадри, мне вон тот УАЗик не нравится, что за развилкой остановился. Его рассматривал.

– Молодец, Федька! По его поводу и звоню, мне он тоже подозрительным кажется. Бросай пост и дуй к нему бегом, а то сейчас Таню в школу повезут.

– Сегодня вдвоём едут, я слышал, с Машей.

– Да всё равно! Давай дуй к машине, и не геройствуй там – зайди сзади и стукни по ней рукой. Я прикрываю. Про Серёгина помни. Отбой, – нажала на кнопочку.

Федька спустился со своего чердака. Блин! Пока разговаривали, она и не заметила – девочки уже погрузились в «Вагран», и машина тронулась. Блин. Блин!!! Не успеет Федька, ему ещё дом обходить. Кадри навела прицел на УАЗ. Непростой был вездеходик – не брезентом затянут, а цельнометаллический. Что делать-то? Бектуров вот только теперь обогнул дом и увидел, что машины уже мимо проехали и остановились на въезде на трассу. Побежал.

Поздно. Не успеет! Кадри на секунду смежила глаза, выдохнула, нацелилась на середину зелёной крыши и медленно потянула спусковой крючок.

Событие шестнадцатое

Маршал Гречко улетел на Дальний Восток. Вчера на связь вышли ещё двое высокопоставленных китайцев. Всего теперь три группировки, воюющих за власть, получается. Хотя пока не воюют – пока все три пытаются заручиться поддержкой Москвы. Дэн Сяопин, бывший Генеральный секретарь ЦК КПК, не сам отметился – его из ссылки вытащили наши вместе с китайскими товарищами, доставили в Спасск-Дальний и там обговорили, кто и как ему помогает, и что может потребоваться от СССР. Переговорили и отправили с богом – власть захватывать. Пётр ставку на этого товарища не одобрял, ведь, по сути, именно его усилиями и получится вторая экономика мира. Нужен ли такой конкурент?

Только Цинев, Гречко и Маленков с ним побеседовали, как на пограничном посту у Хабаровска объявилась пропажа – Линь Бяо, министр обороны КНР, считавшийся правой рукой и наследником Мао Цзэдуна. Тоже подавай ему самых главных – хочет переговорить о прекращении вражды и о совместных действиях против США. Ну, это если дословно речь переводить – а если, как говорится, читать между строк, то просит поддержать его кандидатуру и уговорить США прекратить бомбардировку крупных городов Китая ядрёными батонами. Приказ-де о ракете с ядерной боеголовкой, что попала в Монголию, отдавал лично Мао, да и целились, насколько он знает, не в Монголию, а по войскам, что вторглись в КНР. Спорная территория. Ну, после того как все закончится, поспорим. Он не такой упёртый как Мао, да и зачем ему радиоактивная пустыня? Только надо порешать с США, чтобы бомбы кидать перестали.

Пообещали подумать. А что там с Цзян Цин – последней женой Мао, а также Ван Хунвэнь – заместителем Председателя ЦК КПК, с Чжан Чуньцяо – мэром Шанхая и Первым секретарём Шанхайского горкома КПК, Яо Вэньюань – членом Политбюро, ответственным за идеологическую работу, – так называемой «бандой четырёх»? Да он просто их расстреляет! Хорошо. А что с Чжоу Эньлаем, главой Госсовета КНР? А чего – был главой, и останется главой. А он не захочет в лидеры? Нет, говорит, Чжоу – это тень, тенью и останется. Ну, флаг в руки. Как власть возьмёте, позвоните.

Стоп. Не ему. Себе. А кто бросил термоядерную бомбу на Японию и американский флот?

Вот вчера объявились. Сидели ребята в Баотоу и мстю готовили. Получилось – теперь тоже хотят поддержки и власти. Эти про США молчат. Ну, всё тайное становится явным. Убийство десятков тысяч своих моряков и последующую, спровоцированную этим резню ещё сотни тысяч, причём большей частью гражданских, им США точно не простит. Найдут способ устранить – и мириться с ними не будут. А потому договариваться именно с генералами Су Юем и Не Жунчжэнем Пётр бы поостерёгся, но Гречко полетел. Эти кусок пустыни тоже готовы отдать. Не знают, что редкоземельные металлы через десяток-другой лет станут рулить миром. Сейчас – никому не нужная лигатура к сталям, с неоднозначным и не всегда получающимся эффектом.

США бомбить и сами пока бросили. Впрочем, ничего это не значит. Пусть все их ядерные бомбы вместе с самолётами и кораблями лежат на дне Восточно-Китайского моря между островами Хирадо и Кюсю – у партнёров остались баллистические ракеты, и их хватит, чтобы весь Китай стал радиоактивной пустыней. Наши предупредили, дескать, там ветры дуют в сторону СССР и Монголии, и если начнётся ядерное заражение наших территорий, то Нью-Йорк с Вашингтоном тоже в стороне от войны не окажутся. Чего-то да прилетит к ним – может, китайское, может, и нет, но точно с территории Китая.

Пошипели. И тут у них началось! Объявлен импичмент президенту Стассену. В Палате представителей выдвинули обвинение и передали вопрос на рассмотрение юридического комитета, где провели расследование. Всего за день сбацали обвинительное заключение, которое после утверждения комитетом направили на рассмотрение Палаты представителей полного состава, где его и утвердили большинством голосов.

Следующим шагом должно стать утверждение импичмента в верхней палате Конгресса – Сенате. Процедура превращается в судебный процесс, на котором Палата представителей фактически выступает стороной обвинения, а сенаторы выполняют роль членов суда присяжных. Чтобы импичмент состоялся, необходимо не менее двух третей голосов сенаторов. Все газеты и новостные телеканалы у них кричат: и трёх дней не пройдёт, как всё будет закончено. А потом Стассена ждёт электрический стул.

Только вот может этому помешать очередная волна негритянско-азиатских выступлений. Почти во всех резервациях – бунты. Успокоившиеся негры и китайцы в городах начали снова громить магазины, банки и полицейские участки. Вооружаться принялись. Магазинов-то оружейных в США больше, чем у нас «Красно-Белых», будет. Спровоцировало новую гражданскую выступление вице-президента. Собрал прессу и телевидение, обвинил сенаторов и конгрессменов в расовой сегрегации – да и помер в прямом эфире. Шоумен.

Только вот есть два интересных момента. Стассен сбежал к себе в Миннесоту, и там митинги устраивает. А его бывший соперник, кандидат в президенты от Американской независимой партии Джордж Уоллес на пару с кандидатом на пост вице-президента Кертисом Лемэем, тем самым бывшим генералом, который призывал вбомбить Северный Вьетнам в каменный век, разъезжают с красно-синими андреевскими флагами по Югу и призывают его отделиться от США! И ведь в Алабаме, Арканзасе, Джорджии, Луизиане и Миссисипи активисты уже готовят всё для референдума, а народ вооружается до зубов и стреляет в любого негра и азиата, даже не интересуясь насчёт партийной принадлежности. Кое-кого уже и по фонарям развешали – украсили в традиционном, так сказать, стиле города по случаю Дня Труда, который как раз прошёл. Утром по Немецкой Волне сказали, что в штате «одинокой звезды» тоже митинги. Этим тоже Конфедерацию подавай.

Одним словом, Штатам мгновенно стало не до Китая. Военные чего-то вякнули, но им тут же рты заткнули – вы, типа, сволочи, доигрались. Сейчас вот Президента усадим на электрический стул, а потом и за вас возьмёмся. Есть и совсем положительный момент – Палата представителей потребовала перебросить из Европы пятьдесят тысяч нацгвардейцев и моряков. Вилли Брандт пока молчит. Выжидает. И правильно – пусть сначала выведут войска. Может, и на этом ещё не остановятся. Выметут всё подчистую, понадеявшись на англичан и французов.

Французы, начавшие заявлять о выводе войск из ФРГ, вдруг все телодвижения прекратили. Скорее всего, Брандт до них тоже добрался.

Сидел Пётр, всё это по десятому разу в голове перекручивал, соображая, а куда кривая может вывезти. Как там в старой шутке: «Смысл поговорки „Куда кривая вывезет“ я понял, когда меня однажды подвозила пьяненькая до изумления таксистка». Самое главное – чего и откуда ещё можно в это смутное время урвать. Чуть тревожило то, что Эндрю там, в Калифорнии, клип снимать затеял – но в Голливуде, как и в Багдаде, пока всё спокойно. Сегодня звонил, сказал, что завтра съёмки заканчиваются, и они едут в Диснейленд, а оттуда к пацанам в Маунтин-Вью, небольшой город в округе Санта-Клара штата Калифорния.

Сидел, одним словом, в домике на даче, никого не трогал, слушал, как дождь в окно бьёт. Осень в Москве настала. И тут врывается Пётр Оберин и кричит:

– В Таню и Машу стреляли…