Колхозное строительство 9

Эпилог второй завершающий

Пётр Тишков сидел на скамейке у себя на даче в Переделкино и слушал на смартфоне «Свияга» аудиокнигу. Братья Стругацкие написали про попаданцев в Великую Отечественную. Понятно, что наши победят – но сюжет был интересный, да и авторы словом владели преизрядно. Не скучно, и переживаешь даже за главного героя и людей, вместе с ним заброшенных. То в одну передрягу попадут, то в другую.

Увлёкся. Солнышко сквозь листья и цветы белой сирени пробивается узорчатыми пятнами. Пчёлы жужжат. Воробьи бранятся, и сквозь их стрекотание слышно, как мухоловка в ветвях сирени своё «вить-вить» завела. Не соловей, но уж что есть. Поискал её глазами, на звук ориентируясь. Спряталась. А, вон она – малюсенькая серая птичка со светлым брюшком. Ветерок чуть качнул ветку сирени и вспугнул пичугу, и аромат вспугнул – тяжёлыми волнами, одна за одной, он стал накатывать на скамейку. Пётр закрыл глаза, погружаясь в него. Хорошо. Плохо, что эта самая мухоловка всех мух не выловила. А вот интересно… был же там как-то, в «Юном технике», кажется, приборчик – комаров отпугивать. Может, можно дать команду, пробашлять по всему миру, чтобы придумали этакий аппаратик, определённые звуки на определённой частоте издающий? Есть ведь у этих сволочей какое-то «жу-жу», означающее, что опасно, и надо отсюда сваливать. Ноги делать. Все шесть. Вот – завтра на работе и надо бросить клич по странам и весям.

Сейчас мухи садились чуть не на нос, мешали медитировать, и погружаться в нирвану мешали.

Сквозь бубнёж старшего Табакова, читающего книжку, послышался голосок внучки:

– Пап, дедушку зови, сейчас дядя Юра будет звонить. Без пяти двенадцать.

Услышал, но не пошёл. Ещё минуты три можно посидеть с закрытыми глазами, вдыхая аромат и… кха, кхааа… мух. Чтоб их на эту самую Луну зашвырнуло.

– Пьётр Миръоновьич, времья без пяти двенадцать. Сейчьяс будьет Юра звонить.

– Кх, кх. Иду, Сократ, иду.

Имя Сократес Бразилейру Сампайю ди Соуза Виейра ди Оливейра к зятю не прилипло. Получилось – Сократ Романович Оливейро. Батяньку-то Раймундо кличут.

Встал, ждёт. Гад. Не понять ему русского человека, хоть и немца. Из щуплого пацанчика пятнадцатилетнего бразилец вымахал в такого монстра, что даже вполне себе 180-сантиметровый Пётр себя пигмеем чувствует. Рост без вершка два метра, и в плечах чуть не столько.

– Пьётр Миръоновьич! Юра…

– Иду, Сократ, – встал, потрусил в дом, где установлен спутниковый телефон.

Не у всех. Вполне народу сотовых хватает. Желающие купить могут, за совсем уж большие деньги, а вот в правительстве – у всех. Широка страна моя родная. На каждом континенте, кроме Австралии, теперь есть кусочек русской землицы. В капсуле. Ну, шутка. А кроме шуток – есть области союзного подчинения. В Африке несколько – у одних прикупили чего надо, у других. Шесть областей. И Ливия с полковником Муаммаром Каддафи упорно в республики рвётся. Пока думаем. Валюту на рубли поменяли, а в республики – чуть рановато, хоть лидер этой самой Джамахирии и жесточайший порядок в стране навёл. Если и не коммунизм, то сильно близко подошли. Уж точно ближе, чем СССР.

Воду им не англичане в 1983 году, а Союз в 1970-м нашёл. Кризис после войны Судного Дня таких нефтедолларов наприносил, что в стране почти всё бесплатно. Ну, продукты разве только некоторые. Основные – тоже за так выдают. Шоколад да кофе – за деньги, да и всё, наверное. «Но», естественно, есть: всё по карточкам и нормам, однако нормы вполне себе приемлемые. У арабов по-другому и нельзя. Только жесточайшая дисциплина, иначе сразу скатываются в первобытнообщинный строй.

– Деда, ты чего, заснул? Сейчас с Луной будет связь, – заботится. Вся в отца – длиннющая штакетина вымахала, и плечи недетские. Плаванием занимается.

– Звоньит! – экзотика для народа – с Луной по телефону разговаривать.

– Алло. Тишков слушает.

– Товарищ Председатель Правительства! Докладывает командир международной лунной базы генерал-майор Струкова-Савицкая.

– Да ладно. Докладывает она… Говори, Светлана, как там у вас? – есть небольшие помехи, и голос будто бы металлический, но вполне чёткий – даже интонации можно уловить. Вот сейчас должна проступить оправдательная напополам с радостной. Ему утром-то доложили из ЦУПа, но пусть сама. Командир же.

– Лейтенант Пётр Минго провалился на тягаче в карстовую воронку. Перелом трёх пальцев. Сейчас в шинах, ждёт отправки на Землю. Ещё лёгкое сотрясение.

– Думаю, ничего страшного – у Мингов это в крови. Папаша его тоже падал. Тот удачно упал, и этот, мне доложили, тоже, – хихикнул Пётр.

– Так точно, товарищ Председатель Правительства! Под коркой обнаружился лёд. Сейчас взяли пробу, расплавили, вода получилась мутной и сильно газированной. Химики проверяют на примеси.

– Мутной и сильногазированной? Он там в «швепс» рухнул, что ли? Ладно, шучу, шучу. Ну, в крайнем случае можно ведь самогонный аппарат прислать. Это явно дешевле, чем сейчас каждый месяц вам по грузовику с водой отправлять.

– Так точно.

– Хорошо, спасибо, Светлана, за информацию. Я уже утром дал добро спасательный «Буран» готовить. Забирать будем потомственного спелеолога-бульдозериста. Передай там Юрке рацию.

– Есть. Передаю.

– Пап, привет, как там мои? – всё же нужно накрутить хвоста радистам. Пусть искают, нужно попытаться улучшить связь. Оцифровать там, через фильтры какие прогнать, или по лазерному лучу соединение поддерживать, а то родного сына голос не узнать. Ну, может и не совсем родного – как судить.

– В Алма-Ату уехали. Хотят на коньках покататься и пешком до Иссык-Куля дойти. Туристы, мать их.

– Вот неугомонные. Они, Билетниковы, все такие. Тут брат её Федотыч, который Сильвестр, телескоп чуть не сломал. Крутил, крутил, всё хотел мост через Берингов пролив разглядеть. Правда, что ли, мостом Тишкова назовут? Это какой-то культ личности будет.

– Я им так и сказал, а они – всё равно. Референдум затеяли в Новоархангельской области.

– Нда… сделка века. Как только Атлантические Штаты на это пошли?

– А у них опять грызня с Мексикой и КША, денег на оружие не хватает, да ещё Калифорнийская Республика долю требует. Вот и решили продать Аляску, так что теперь точно Атлантические – на Тихом никаких владений у них не осталось. Так оттуда всего несколько тысяч американцев уехало – остальные гражданство СССР приняли. Ты-то когда возвращаешься? Я уже со счёту сбился – на девять месяцев же отправляли?

– Ещё месяц и неделя, сам дни считаю. А что, Маша не дома?

– Нет. Они с матерью уехали открывать медицинский институт в Краснотурьинске. Сейчас вступительные у них начнутся. Вот спешат, хоть один корпус ещё не достроен.

– Ладно, пап, давай не болей там. Время моё вышло. Тут очередь уже стоит.

– Бывай. Билетникову привет. Видел недавно его тятеньку. Они с Минго-старшим стадион регбийный в Москве принимали у строителей. Ругались. Говорят, регби – это не футбол. Ну, всё, не болей. Стой! Стой. А как там Персик Двенадцатый поживает? Всех лунных мышей выловил?

– Ренегат твой Персик. К Савицкой перебрался. Обходы теперь вдвоём делают. Сначала она вышагивает, а потом он за ней, и по сторонам поглядывает, все ли пропылесосили. Откуда тут пыли столько? Вроде герметично же везде… Ну всё, бывай.

– Бывай. Эй, слышишь, Свете-то передай – сама-то и не спросит ведь. Сдал её Женька Михалыч экзамены в Военно-Космическую. Сам маршал Комаров принимал. Всё. Отбой.

Трубка не забибикала. Оператор хорошо поставленным синтетическим голосом произнёс:

– Пётр Миронович, разговор окончен. Абонент…

Понятно: абонент не абонент.

– Деда, а тётя Таня сегодня приедет? – дылда нарисовалась в кабинете.

– Обещала. Говорит, новый клип с Керту Дирир привезёт. Вчера на её студии монтировали.

– Класс!!!

Конец книги

Краснотурьинск 2021 г.