Колдовской час

Глава 18

Мы наблюдали, как Трэйгер вернулся к Джорджии, и убедились, чтобы он вошел внутрь, а дверь за ним закрылась.

— Итак, — произнес Коннор, доставая бутылку воды, которая была зажата в холодильнике между бутылками крови, — Трэйгер посеял это семя о том, что Лорен донимает Пэйсли, а клан ничего не предпринимает по этому поводу. Зейн решил что-то с этим делать и собрал троих друзей. Но вместо того, чтобы противостоять Кэшу и остальным или обратиться за помощью к Стае, они сделали себя «сильнее» при помощи какой-то таинственной магии и начали изображать из себя карателей.

— И не очень хорошо, — мрачно сказал Алексей. Он стоял рядом с Коннором у острова, по пригоршне отгрызая головы жевательным мишкам, прежде чем съесть их тела. — Иронично, учитывая, что ты позволил Кэшу потребовать Обсидео.

Коннор бросил взгляд на него.

— Я не позволял Кэшу ничего требовать. Я заставил его раскрыть свои карты, потому что он все равно собирался это сделать, даже если сначала устроит Элизе «судебные разбирательства».

Алексей прожевал мармелад, обдумывая это.

— Скорее всего. Идея Миранды?

— Судя по всему, — ответил Коннор, а затем взглянул на меня. — Есть новости от Тео?

Я запоздало сообразила, что не проверяла свой экран весь вечер. Я вытащила его, обнаружив кучу сообщений.

— Тео еще не смог связаться с Орденом по поводу магии, — сообщила я, просматривая сообщения, — но ни у кого из ОМБ или в его базах данных нет информации об этих существах. И они не соответствуют описанию Чудовища, которое больше похоже на медведя, чем на ходящего на задних лапах волка.

— Значит, Чудовище все же может существовать, — произнес Алексей, когда я сообщила Тео последние новости, втиснув в несколько слов уйму магического шантажа и драматизма оборотней. — Просто его нет здесь.

— Кто-то же должен знать, что это за штуки, — сказал Коннор. — Если этот квартет идиотов не сотворил эту магию, должен быть кто-то, кто знает об этой магии. Я тоже не очень разбираюсь в заклинаниях, но разве не нужно изначально знать, какую цель ты себе ставишь, прежде чем писать заклинание?

— Как рецепт, — произнесла я. — Если хочешь испечь хлеба, тебе нужен рецепт.

— Именно, — ответил Коннор. — Пойдем поговорим с Джуд и Эвелин. — Он взглянул на Алексея. — Хочешь Джона, Бейо и Маркуса?

Улыбка Алексея была коварной.

— Три к одному — звучит весьма забавно.

— Почему ты ешь сначала головы мармеладных мишек? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Чтобы им было легче.

«Логика оборотней».

* * *

Дом Зейна был немного увеличенной версией хижины, и сходство в стиле и декоре начинало меня пугать. Я понимала группу, желающую жить вместе на курорте; как-никак, вампиры живут в домах. И, может, им всем настолько нравится стиль, чтобы не менять его, или их просто не интересует эстетика. Но было жутко входить и выходить из одинаковых-но-немного-отличающихся построек. Как будто каждая была разбитым отражением предыдущей.

Джуд была женщиной с загорелой кожей и несгибаемым взглядом. Ее волосы представляли собой ореол светлого цвета, макияж был ярким, а одежда украшена стразами и вышивкой. Эвелин, вероятно, было около двадцати пяти, она обладала копной прямых светлых волос, ее одежда была простой, а макияж легким. Намеренно или нет, она дистанцировалась от стиля своей матери.

— Мы ищем Зейна, — сказал Коннор. — Вы его видели?

— Уже как пару дней не видели, — ответила Джуд. Ее голос был хриплым и грубым, как у заядлой курильщицы.

— Обычно вы видитесь каждый день? — спросил Коннор.

— Само собой, он обычно заходит. Но это же может происходить раз в несколько дней? Да. У него своя жизнь.

— Как мы поняли, он живет здесь с вами, — сказала я.

— Живет, — ответила Джуд и не стала вдаваться в подробности. Поэтому я догадалась, что это все, что мы узнаем об организации сна ее сына.

Она села на диван, наклонившись вперед.

— Каково это — быть вампиром?

— По большей части мрачно.

— А каково жить в одном из этих вампирских домов?

— Мам, — промолвила Эвелин. — Я уверена, что тебе не следует об этом спрашивать.

— Не понимаю, почему. Она вампир. Она этого не скрывает. Вчера создала нового, разве нет?

— Нам нужно поговорить с Зейном, — сказал Коннор, пытаясь вернуть нас к теме, от который мы начали отступать.

Серьезность его тона, казалось, заставила ее — наконец-то — понять, что это не просто вежливый дружеский визит.

— Зачем?

— Мы думаем, что у него может быть полезная информация о проблемах, с которыми недавно столкнулся клан.

Джуд фыркнула.

— У него есть информация только о том, как быть занозой в моей заднице. Вытаскивает деньги из моего кошелька, потому что у него появилась какая-то новая цель. Какая-то новая одержимость. Заложил часть моего хорошего фарфора, чтобы раздобыть немного налички. Он это перерастет, — произнесла она, в ее голосе звучала убежденность, — но сейчас у него такой период.

Она драматично закатила глаза и, похоже, не понимала, что сообщив нам, что ее сын сорвиголова, мы станем только пристальнее присматриваться к нему. Или, может, это именно то, чего она хотела: чтобы кто-то разобрался с ее сыном.

— Как мы понимаем, он дружит с Джоном, Бейо и Маркусом.

— Да, — ответила она.

— А что насчет Трэйгера? — спросил Коннор.

Она с горечью рассмеялась.

— Да, когда он не бегает по поручениям Джорджии. Она постоянно его занимает. — В ее голосе звучало неодобрение. — Детям нужно время, чтобы побыть самими собой.

«Хммм», — было все, что сказал Коннор.

— Кажется, я оставила свой экран в машине, — промолвила Эвелин, поднимаясь с табурета у кухонной стойки. — Схожу за ним. — Она бросила взгляд в сторону двери, давая понять, что нам следует пойти за ней.

— Спасибо за уделенное время, — сказал Коннор, вставая. — Если увидите Зейна, мы бы хотели с ним поговорить.

— Конечно, конечно.

Мы прошли за Эвелин на улицу и вокруг дома к семейному кострищу в нескольких метрах от берега озера.

— Я люблю свою маму, — тихо произнесла она, скрестив руки на груди и глядя на воду. — Но материнство — не ее сильная сторона.

— Похоже, Зейн вам обеим доставляет неприятности, — сказал Коннор.

— На Зейна правила не распространяются, — произнесла она. — По крайней мере, такова его позиция. Он приходит и уходит, когда ему заблагорассудится, берет то, что хочет. — Она покачала головой и снова посмотрела на нас. — Я работаю в городе и у меня свое собственное жилье. Я заезжаю проведать ее.

— Ты делаешь ей одолжение тем, что не доставляешь проблем, — сказал Коннор.

Она пожала плечами.

— Вы здесь из-за Лорена, не так ли? Из-за прошлой ночи?

— Почему ты так говоришь? — спросил Коннор.

— Потому что если бы вы сказали мне, что мой брат в этом замешан, что он кому-то навредил, я бы не удивилась. То есть, я бы не назвала его жестоким. По крайней мере, раньше он таким не был. Но он делает то, что хочет, и всегда так поступал.

— Трэйгер говорит, что он мог злиться на Лорена.

— А на кого он не злится? — спросила Эвелин. — По утверждению Зейна, он всегда умнее всех. И позиция моей матери «мальчишки есть мальчишки» не помогает.

— Что насчет Кэша? — спросил Коннор.

— Кэшу все равно, что здесь происходит, пока это не привлекает внимание людей.

— Звучит весьма досадно, — тихо сказала я и обрадовалась, что она смогла найти способ немного дистанцироваться от драмы.

— Это отстойно, — произнесла она. — Они семья, но это отстойно.

— Ты знаешь, где мы можем найти Зейна? — спросил Коннор.

— Нет. Она говорила правду — он порой исчезает. Иногда они уходят вверх или вниз по берегу. Как она и сказала, он становится одержимым. Какой-нибудь идеей, хобби или еще чем. В последнее время он стал скрытным, что для него в новинку. Обычно он любит поболтать. — Ее голос был сухим. — У меня было такое чувство, что он увлекся каким-то новым проектом. Не знаю, каким — потому что он это скрывал. Но когда был здесь, он зависал в своем экране больше, чем обычно, говорил, что проводит «исследование».

— Что насчет его друзей?

— Джон, Бейо и Маркус, — произнесла она. — Его собственная маленькая банда.

— Он у них главарь? — спросила я, истолковав ее тон.

— О, да. Зейн плохо следует указаниям; он принимает решения. А остальные в основном зета-самцы[42]. Они сделают все, что скажет Зейн.

Коннор на мгновение отвел взгляд, глядя на воду, нахмурив брови, будто обдумывая… или принимая решение, прежде чем снова посмотрел на нее.

— Эвелин, буду с тобой честен — я считаю, что твой брат причастен к нападениям на Лорена и на вечеринку. Нам нужно его найти, пока еще кто-нибудь не пострадал.

Она лишь посмотрела на него, ее лицо ничего не выражало.

— Не могу сказать, что удивлена. Но я правда не знаю, где он. Вы можете спросить у его друзей, но если они и знают, то не скажут.

«И это если они здесь», — подумала я, «а не с Зейном». Учитывая, что в нападении участвовало несколько существ, последнее казалось более вероятным.

— Как ты думаешь, твоя мама позволит нам осмотреть его комнату? — спросила я.

— О. Эм, наверное, нет. — Эвелин улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего радостного. — Но я плачу за жилье, и я позволю.

* * *

— Зейн кое-что у меня одолжил, — бросила Эвелин, когда мы проходили мимо ее матери, все еще сидящей на диване, теперь с пивом в одной руке и экраном в другой.

Мы прошли за ней по коридору, миновав маленькую ванную, заставленную безделушками, к спальне слева. Она открыла дверь, и оттуда донесся запах нестиранных простыней и выдохшегося пива.

— Он — сама элегантность, — сказала Эвелин, осматривая побоище.

Я бы сказала, все выглядело так, будто кто-то перевернул комнату вверх дном, но я подозревала, что это ее обычное состояние. Там были небольшая кровать, комод, прикроватная тумбочка, стол. Развлекательный экран и шкаф с двумя раздвижными дверцами. Одежда валялась повсюду — носки на полу, джинсы на кровати, куча рубашек в корзине для белья, куча всего, вывалившегося из шкафа. Пустые пивные бутылки стояли кучками в немногочисленных пустых местах, не заваленных одеждой, словно кегли для боулинга, ожидающие броска.

Это было совсем не похоже на хижину Джорджии или нашу, на дом, который делили Мэриан и Арне. И еще сильнее отличалось от штаб-квартиры Стаи в Чикаго.

— Я подожду снаружи, — сказала Эвелин и оставила нас одних.

— Какие мысли? — спросила я. — Нужны костюмы химзащиты?

— Что за гребаный бардак, — пробормотал Коннор, и у меня возникло ощущение, что он говорит не только об этом районе катастрофы.

— Ага. — Оставив всякую надежду на то, что выйду из этой комнаты, не нуждаясь в душе, я занырнула внутрь.

Комод находился ближе всего, поэтому я сначала пошла к нему, кончиком пальца раздвигая хлам. Там были монеты и кредитные карты, кусочки жевательной резинки, ручки, арахисовая скорлупа и крошки (настоящее ассорти). Ни бумажника, ни записной книжки с нацарапанными секретами, ни волшебного зелья.

— Да он свинья, — сказала я.

— И не поспоришь. — Коннор откинул одеяла на кровати, отчего в воздух подлетели снятая одежда и зловоние.

Я открыла несколько ящиков и обнаружила, что они в основном пусты, если не считать беспорядочно валяющихся то тут, то там футболок. Неудивительно, учитывая, что большая часть одежды была на полу.

Пока Коннор пробирался сквозь вещи на полу, я подошла к столу. Здесь присутствовали проблески того мальчика, которым когда-то был Зейн. Маленькая желтая машинка, бейсбольный мяч, значок скаута, и все это было завалено тем же мусором, что и комод.

Я развернула клочок бумаги и пробежала глазами по старомодному чеку, заполненному от руки на листке копировальной бумаги. На чеке было напечатано название магазина, указана сумма, но товары обозначались только как «Разное».

— Ты когда-нибудь бывал в «Кристаллическом Инферно»? — спросила я его.

— Насколько мне известно, нет. А что это?

— Похоже на магазин в городе. Несколько недель назад Зейн потратил там четыреста баксов. Или у него чек того, кто это сделал.

Нахмурившись, Коннор обошел кровать и взглянул на чек, который я ему протянула.

— На кой черт этому парню понадобились кристаллы?

— Может, это его последняя одержимость, — ответила я. — Но если он купил кристаллы, то где они?

— Очень хороший вопрос, — произнес Коннор, оглядываясь вокруг. — Ты нашла еще что-нибудь?

— Нет. Но я не залезала в шкаф. Храбрости не хватает.

Он фыркнул.

— Давай начнем с чека и посмотрим, как далеко мы сможем продвинуться.

Мы вернулись в гостиную.

— Ты когда-нибудь бывала в «Кристаллическом Инферно»? — спросил Коннор Джуд.

Она фыркнула.

— Я не трачу деньги на хиппи-кристаллы и травы. Мы и так наделены магией. Не нуждаемся во всей этой ерунде.

Я догадалась, что она не в курсе того, что сын не разделяет ее чувств.

— Тогда мы благодарим тебя за потраченное время и не будем больше мешать.

— Конечно, шеф, — ответила она и подняла бутылку, прощаясь.

* * *

Мы встретили Алексея на участке газона между домом Уильямса и нашей хижиной.

— Есть что-нибудь? — спросил Коннор.

Алексей покачал головой.

— Ушли. В хижине беспорядок, она мала для троих, и ее нужно проветрить. Там просто отвратительно, но их там не было уже несколько дней. Затхлый запах. Молоко прокисло. Я порылся там, но не нашел ничего, что указывало бы на то, где они могут находиться или как они совершают трансформацию. А вы что-нибудь нашли?

— Ничего, связанного с тем, где они или что делают, — ответил Коннор. — Зейн сорвиголова — и не такой очаровашка, каким был я, — добавил он для меня. — Семья подтверждает, что он сорванец, постоянно на чем-нибудь зацикливается и ведет за собой других.

— Мы нашли это, — сказала я и показала ему чек.

Брови Алексея поползли вверх.

— Кто тратит четыреста баксов в месте под названием «Кристаллический Инферно»?

— Тот, кто покупает магические принадлежности? — предположил Коннор.

Алексей кивнул.

— Вполне возможно. Вы собираетесь его проверить?

— Ага. Вдруг, мы сможем определить их местоположение. А пока не мог бы ты поговорить с Джорджией? Если предположить, что Трэйгер прав, и «клуб» находится в лесу, клан должен заставить своих его искать.

Алексей кивнул.

— Надежда слабая, но я спрошу.

— Мы будем ждать тебя в хижине, — сказал Коннор. — Будь там осторожен.

— Вы тоже, — ответил Алексей, а потом перевел взгляд на меня. — И будь осторожна с этим чертовым мечом.

* * *

Мы вернулись в хижину, чтобы взять байк и поехать в город. Коннор повел шеей и плечами, пока мы шли, словно борясь с напряжением.

— Ты в порядке?

— Разочарован, — ответил он. — Оборотням позволено жить своей жизнью, не беспокоясь о политике, драме. Но наступает момент, когда кажется, что они просто засунули головы в песок. Это приводит меня в… шок.

— Хочешь поспарринговать? Я дам тебе шанс побороться.

Коннор фыркнул.

— Я уже видел, что происходит, когда мы спаррингуем, негодница. И у нас есть работа.

Я не могла с этим не согласиться.

Несмотря на драму, это была прекрасная ночь для поездки на мотоцикле. Ясная и довольно прохладная. Мы доехали по старой главной дороге до города, а затем свернули с берега в аккуратные кварталы, где располагались здания суда и почты. «Кристаллический Инферно» разместился в конце дороги, узкое строение в конце рядов зданий, среди которых были бар и банк.

Название магазина мерцало неоновыми буквами, среди которых был хрустальный шар. Он загорался поэтапно: снизу, посередине, сверху. Снизу, посередине, сверху — бесшумно мигал в темноте неон. Было уже поздно, но в магазине все еще горел свет, несмотря на поздний час, либо из-за воодушевления людей, пробующих себя в оккультизме в темноте, либо из-за Сверхъестественных, которые, очевидно, совершали здесь покупки. На окнах по бокам от двери висели нити с кристаллами, а полки были хорошо укомплектованы.

— Готова? — спросил Коннор.

— Ага. Мы изображаем людей или будем самими собой?

Его улыбка была немного дикой.

— О, самими собой. Не стесняйся быть пугающей, если тебе это нужно.

Джуд была недалека от истины. В «Кристаллическом Инферно» было много хиппового, от справочников по приобщению до мечтаний о пути к счастью и богатству. Там были лосьоны и масла, кристаллы и жеоды[43], а также небольшой набор продуктов диетического питания, предназначенных, согласно вывеске, «для повышения заботы о своем теле», что бы это ни значило. Из динамиков магазина пела женщина на гаэльском, а в воздухе витали запахи пачули и перца.

И под всеми этими атрибутами был тонкий гул магии.

— Добрый вечер, — произнес бодрый голос откуда-то из глубины магазина. Мы проследовали за ним до прилавка, за которым женщина с загорелой кожей и темными волосами с помощью совка раскладывала семена, прорастающие только в темноте, по маленьким стеклянным баночкам.

Она была высокой и фигуристой, с большими темными глазами и пухлыми губами. На ней было струящееся платье с широкими рукавами и V-образным вырезом с цветочным узором, а на ногтях был аккуратный пастельно-розовый маникюр.

Не оборотень, не вампир. Колдунья. «Бинго».

— Добро пожаловать, — сказала она, не поднимая головы. — Не стесняйтесь все рассматривать или дайте мне знать, если я могу вам чем-то помочь. Завтра у нас назначены сеансы гадания по руке, но, боюсь, сегодня никого не осталось.

Она подняла голову, и ее глаза расширились.

— Ну и ну, — произнесла она со смешком и отложила совок. — Не вас я ожидала увидеть сегодня вечером. Коннор Киин и Элиза Салливан. Я видела вас по телевизору, экрану, — сказала она. — Что привело вас в нашу маленькую заводь?

— Семья, — все, что ответил Коннор. — А кто ты?

— Я Палома, — ответила она и начала завинчивать крошечные крышечки на маленькие баночки. — У нас нет крови, но имеется хороший чайный гриб.

— На самом деле мы здесь только ради информации, — сказал он.

— Информации? О чем?

— Начнем с того, почему колдунья обосновалась в магазине в глуши.

Она вздрогнула, перевела взгляд на меня, и в этом взгляде было гораздо меньше радушия.

— Эй, — произнесла она. — Я была бы признательна, если бы вы не раскрывали меня.

— Ты не рассказываешь людям, что ты колдунья? — спросила я.

— Нет, и вам не следует грубить по этому поводу. Это вам не Чикаго, и есть много причин не рассказывать об этом людям, например, дискриминация. Люди могут считать меня чудаковатой, но они думают, что я человек.

— Справедливо, — произнесла я.

— Орден знает, что ты здесь? — спросил Коннор.

Ее и без того розовые щеки залились румянцем.

— Я не практикую, поэтому мне не нужно регистрироваться. Я веду законный бизнес, ориентированный на нужны людей, поэтому либо скажите мне, чего вы хотите, либо уходите.

Наши вопросы были каверзными, но не грубыми. Поэтому они не объясняли внезапную нервозность или эмоциональные протесты.

— Нам просто нужна информация, — сказал Коннор. — О том, что ты продала Зейну Уильямсу.

Она поджала губы.

— Если он жалуется на цену, то мы ее обговаривали, и он сказал, что все в порядке. Срок возврата уже истек, и мы не возвращаем деньги. — Она указала на табличку рядом с кассой. Она действительно гласила: «ДЕНЬГИ НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ».

— Нам плевать на возврат денег. Ты видела его в последние несколько дней?

— Зейна? Нет. С чего бы? Я знаю, что в Чикаго Суперы — одна большая семья, но Суперы здесь не тусуются вместе. Мы держим нашу магию при себе, и у меня нет ничего общего с кланом.

Прозвенел колокольчик на двери, и мы все оглянулись. Четыре человека — все женщины, на одной из них была белая лента с надписью «Невеста». Все они хихикали и сразу же начали рыться в товарах.

— Девичник, — сказала Палома. — Как раз то, что мне нужно.

— Что купил Зейн? — спросила я.

— Почему вы…

— Палома, — произнесла я, перегнувшись через прилавок, — давай я все упрощу: мы пытаемся найти Зейна. Мы ищем информацию, которая поможет его найти, чтобы мы все смогли заняться своими делами, понимаешь? Чем быстрее мы это сделаем, тем меньше у этих девушек шанс понять, кто мы такие, и задаться вопросом, что мы здесь делаем. Так, может, закончим уже с вопросами?

Ее глаза расширились.

— Ладно. Я просто… у меня здесь бывает не так много неместных. Или людей, пытающихся меня допросить. Он купил жеоду.

— Жеоду, — тихо произнес Коннор. — Он потратил четыреста долларов на камень?

— Это был просто великолепный камень, — пробормотала она. — И было еще несколько принадлежностей. — Она закрыла глаза. — Он купил немного воска и медную печать, эфирные масла, кварцевый кристалл.

Ни при каких обстоятельствах Зейн Уильямс, чью комнату мы обыскали, не мог запечатывать конверты вычурным воском.

— Он купил что-нибудь магическое?

На этот раз с ее лица сошел весь румянец.

— Говорите потише. Я не торгую здесь настоящей магией.

— Они это знают? — поинтересовалась я, указывая на девиц с вечеринки.

— Люди верят в то, во что хотят верить. Продажа чар без лицензии незаконна. — Она понизила голос. — Я даже не продаю обереги или гримуары, потому что не хочу иметь проблем с Орденом.

В дополнение к языку ее тела и нервной магии, тот факт, что она не смотрела мне в глаза, говорил о том, что она лжет.

«Я подыграю. Пока что».

— Зачем Зейну понадобилась жеода? Судя по тому, что мы слышали, он не очень-то купается в деньгах.

— Не знаю, — тихо ответила она. — Может, ему понравился внешний вид. И он захотел разнообразить свой декор.

— Палома, — произнес Коннор, перегнувшись через прилавок, — Лорен Оуэнс мертв. И мы думаем, что человек, убивший его, также напал на Карли Стоун и попытался напасть на нас. Мы считаем, что в этом замешаны Зейн и несколько его друзей. Так что, если у тебя есть информация, которая поможет нам их найти, она нам нужна. Сейчас же.

— Я не знаю, — снова ответила она, на этот раз защищаясь. — Но я думаю, что Зейн надеялся ее продать — отколоть кристаллы и выдать их за драгоценные аметисты.

Зейн никак не мог быть настолько организованным. И я не могла себе представить, что кто-то будет настолько глуп, чтобы купить у него фальшивые драгоценные камни. Кто мог ему настолько доверять, чтобы это сделать?

— Почему ты так думаешь? — спросил Коннор.

— Он спросил о камнях, не могла бы я их вытащить. Я ответила, что он, вероятно, мог бы их отколоть, но зачем ему это нужно, ведь это разрушит жеоду.

— Ты знаешь, где он планировал совершить эту потенциальную продажу? — спросил Коннор.

— Нет. Я даже не знаю, собирался ли он это сделать. Когда уходил, он был очень взвинчен, но с тех пор я с ним не разговаривала.

* * *

После этого заявления мы оставили ее, чтобы она могла заняться своим девичником.

— Она лгала, — произнес Коннор, глядя в светящееся окно.

— О, по полной, — согласилась я. — Она придумала историю о жеоде. Не то, чтобы я сомневалась, что Зейн мог бы провернуть такую аферу, но он недостаточно организован, чтобы это сделать.

— И о медной печати, — сказал Коннор, качая головой. — Ведь у него так много чудесной корреспонденции, о которой нужно позаботиться.

— Правда? — я оглянулась. — В воздухе витает магия, но она слабая. Думаю, она продала им что-то магическое. Оберег, заклинание, амулет, зелье, нечто, что способствовало тому, что сейчас происходит. Она может не знать, для чего оно было — или не хочет знать. Но она в этом замешана.

— Нам нужно, чтобы она рассказала правду.

— Мы не можем заставить ее говорить.

Он лишь посмотрел на меня, его глаза блеснули.

— Мы не можем законно заставить ее говорить, — поправилась я. — Если она единственная колдунья в районе, то да, скорее всего, она и есть источник магии. Но это не точно, и у нас нет никаких доказательств ее причастности, кроме чека, который может быть совершенно безобидным.

— Он не безобидный.

— Да, не безобидный, и она лжет. Но нам нужно больше информации или что-то, чем на нее надавить.

Этот блеск вернулся.

— Ты сегодня очень кровожаден.

— Сказала вампир.

— Я кровожадна изо дня в день. Это часть моего обаяния. Нам нужны рычаги давления. Может, Тео удастся что-нибудь найти, когда доберется до Ордена, что мы сможем использовать против нее.

Прозвенели колокольчики, и Коннор оглянулся на магазин, наблюдая, как участницы девичника выходят на улицу, каждая из которых несла маленький белый пакет с надписью «КРИСТАЛЛИЧЕСКИЙ ИНФЕРНО». Они прошагали по улице в своих коротких платьях и туфлях на шпильках, а затем забрались на заднее сиденье ожидающего их розового лимузина.

— Почему люди так делают? — спросил Коннор.

— Ездят на лимузинах? Самый быстрый способ добраться из пункта А в пункт Б, попивая при этом дешевое шампанское.

— Я про ленту и хихиканье.

— Ты хоть представляешь, со сколькими хихикающими девушками я тебя видела? — Я коснулась его руки, — «О, Кон, ты такой сильный. И такой красивый».

Он просто уставился на меня со смесью ужаса и веселья в глазах.

— Не было такого.

— О, — произнесла я с ухмылкой, — еще как было. И дало мне предостаточно компромата.

— Какая же ты негодница.

— Ты уже это говорил.

Коннор взглянул на часы, и его улыбка исчезла.

— Мне нужно возвращаться. Поминки начнутся меньше, чем через час. Я могу сообщить Джорджии последние новости, пока мы будем там, и убедиться, что идет поиск. — Он посмотрел на меня и нахмурился. — Справишься сама?

— Я буду осторожна. Ты будешь ждать появления Зейна?

— О, конечно, — ответил он. — Нам нужно многое обсудить.

* * *

Я все еще не была уверена, что из себя будут представлять поминки, но он не стал переодеваться, поэтому, учитывая это — и общий характер оборотней — я предположила, что это будет не формальное мероприятие.

Я знала, что безопаснее оставаться возле хижины, но не могла просто сидеть. Если я усядусь, то начну все обдумывать. А я не хотела сейчас думать. Не о прошлой ночи — о крови, огне и кровавом месиве. Не о Карли и ее болезненно-серой коже, и не об опасности, в которой мы все еще находились.

Мы знали, кто эти существа, и знали, что они использовали какую-то магию. Но мы не знали подробностей магии или того, куда ушли Зейн и остальные. Нам нужно было больше информации.

Нам было нужно больше удачи.

Поэтому я постараюсь быть продуктивной. Начну с того, что еще раз взгляну на землю возле хижины, на ставни. Может, мне удастся найти след, клочок меха, который можно будет проверить на магию, какие-нибудь улики, которые я смогу отправить Тео и Петре, а взамен получить решение.

И поскольку у меня на спине очевидно образовалась цель, я буду очень осторожна. Я нашла карманный фонарик под кухонной раковиной и вышла на улицу. Температура упала, и холод, казалось, пропитал воздух запахом древесного дыма. На курорте было тихо, вероятно, потому что большинство ушли на поминки, а те, кто остался, были достаточно подавлены, чтобы вести себя тихо.

Я обошла хижину сбоку, задумалась, остановилась и направила свет на землю. Следы, которые мы раньше видели, были затоптаны другими, вероятно, членами клана, заинтересовавшимися историей Коннора. Других улик я не увидела, поэтому повернулась к ставням.

В ярком круге света, создаваемом фонариком, отчетливо были видны бороздки. Полосы там, где что-то когтями — очень большими когтями — содрало металл. Не просто поцарапал его — хотя царапины на нем тоже были — а на самом деле пытался разорвать его когтями. Не самая умная тактика.

С другой стороны, они оказались достаточно умны, чтобы попытаться снять ставни. Кара солнечным светом.

Я провела лучом света по остальным ставням, но больше ничего необычного не увидела. Или, как минимум, не более необычного, чем уникальные Сверхъестественные, преуспевшие в недвижимости.

Но потом я подошла ближе.

Рядом с правым верхним углом ставня, в месте, разглядеть которое мне удалось лишь встав на цыпочки, на металле была царапина, не похожая на бороздку. И она не казалась случайной. Она была похожа на символ: две заглавные «Р», стоявшие впритык, первая буква зеркально перевернута. Я задалась вопросом, не воображаю ли это, не видит ли мой мозг расстановку в отметинах, которые на самом деле беспорядочны и случайны. Но буквы казались продуманными. Были даже маленькие засечки.

«Так кто же этот «РР»?» Эти буквы не соответствовали инициалам оборотней, которые, по нашему мнению, были в этом замешаны.

Я достала свой экран, сделала фото и отправила его Петре.

«СИМВОЛ НА УЛИКЕ С МЕСТА НАПАДЕНИЯ», — написала я. «СМОЖЕШЬ РАСШИФРОВАТЬ?»

«Это вызов», — предположила я, «перед которым она не сможет устоять».

«НА ЗАДАНИИ», — гласило ответное сообщение. «ПЕРЕСЕЛЯЕМ РЕЧНОГО ТРОЛЛЯ ИЗ-ЗА СТРОИТЕЛЬСТВА, И В ДАННЫЙ МОМЕНТ ОН ПЫТАЕТСЯ СТОЛКНУТЬ ВНЕДОРОЖНИК В РЕКУ».

Некоторое время я таращилась на сообщение, пытаясь понять, шутит ли Петра — из-за завуалированного сарказма — или мне следует связаться с Тео и попросить его прислать помощь.

«ШУЧУ», — написала она, прежде чем я успела попросить разъяснений. «ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ СЕДАН».

У нее было уникальное чувство юмора.