Кодекс Оборотня - 1

Глава 7

Я вернулся в зал. Сид расплачивался за завтрак, а отец уже стоял, готовый уходить.

— Что будешь делать дальше, Сид? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Пока остановлюсь здесь. У хозяина нашлась комната. Жена и дочери пока у ее тетки поживут. Дальше надо будет приводить в порядок дом и бар.

Мы с отцом ушли.

Дома я немного поспал. А рано утром уже стоял на пороге квартиры Фалви. Сержант открыл дверь хмурый, не выспавшийся. Смотрел на меня несколько секунд, не сразу узнав.

— Руари?!

— Вас не было в Управлении. Поэтому пришел к вам домой.

— А кто тебе мой адрес сказал?

— Никто. Вы же знаете, я найду любого.

— Точно же, — он поморщился. — Голова плохо соображает. Сначала из-за вас, Конмэлов, из дома выдернули, потом повторно среди ночи, когда Управление затопило.

— Извините, что разбудил. Но мне нужно ваше разрешение на поездку в Дублин.

— Ты поэтому так вырядился? Не знал, что у тебя есть выходной костюм. И зачем в Дублин?

— В университет на предварительный тест.

Фалви внимательно посмотрел на меня.

— Надеешься вырваться отсюда, Руари?

— Нет, всего лишь кое-что узнать. Я дня на два.

— Дома все нормально?

— Конечно.

— Хорошо. Подожди минуту.

Вернулся с двумя бумажками.

— Это разрешение. А это в специальную гостиницу. Платить за нее не надо будет.

— Спасибо.

В первый день был тест. А на второй небольшое собеседование, на котором сообщали результаты. Я сидел в коридоре университета, ждал своей очереди.

— Руари Конмэл! — позвали меня.

В комнате было двое: профессор — женщина лет пятидесяти, миловидная брюнетка, и мужчина в строгом костюме.

— Мистер Конмэл, прежде чем я отдам вам это и вы узнаете результаты теста, я бы хотела дать вам еще несколько заданий. Они достаточно сложные, поэтому во времени вы не будете ограничены. Сделаете?

— Да.

Он протянула мне несколько листков с задачами и ручку. Я отдал решение ей через пятнадцать минут. Она посмотрела. На лице ее обозначилось странное выражение. Словно результат ее и обрадовал, и огорчил одновременно.

— Возьмите, — она протянула мне тесты. — С такими результатами вас взяли бы на предпоследний, а может, даже и на последний курс, учитывая, как быстро вы решаете сложные задачи.

— Взяли бы? — я с недоумением посмотрел на нее.

— Вы очень приятный молодой… человек… — она запнулась.

Я сразу все понял. Посмотрел на мужчину. Он мне показал значок магической полиции.

— Простите меня, — профессор смотрела на меня с сожалением и виной. — Но мы не можем принять вас в университет.

— Но по закону вы не имеете права не принять меня.

— Мне очень жаль, правда, но есть негласное предписание…

— Нежели? Вам известна моя фамилия. Вы знаете, кто мой отец?

— Да, я немного слышала о Маке Конмэле, — в глазах профессора всё еще было сожаление.

— Он половину жизни потратил, чтобы уравнять нас в правах с людьми. И теперь вы говорите о негласном предписании?

Полицейский посмотрел на меня с неприязнью.

— У тебя был шанс, парень, доказать, что твой отец боролся не зря, — сдержанно заметил он. — Но ты три года назад его упустил.

Внутри шевельнулась злость.

— Вы понятия не имеете, что произошло три года назад.

— Дело было засекречено. Но в общих чертах мне объяснили.

Я подумал, что тратить время на споры и что-то доказывать, смысла никакого нет. Посмотрел на профессора.

— Можно забрать результаты? И мне нужно письмо с отказом. Не беспокойтесь, эту бумажку я только своему отцу покажу. Причину можете придумать какую угодно.

Профессор и полицейский переглянулись.

— Насколько я понимаю, ваш отец был когда-то весьма уважаемым… человеком в обществе, — произнесла она, снова запнувшись на слове «человек». — Вряд ли бы его порадовала настоящая причина… Я напишу, что ваши знания полные и вам нет нужды тратить время на обучение в университете. Такой ответ вас устроит, мистер Конмэл?

— Вполне.

Профессор быстро набросала на бланке короткое письмо, протянула мне вместе с результатами теста.

— Мистер Конмэл… У нас останется ваш адрес. Если вдруг что-то поменяется, мы вам сразу сообщим. Возьмите мою визитку.

— Не стоит, профессор. Вряд ли у меня к тому времени останется желание заниматься наукой.

Не прощаясь, я вышел, зло хлопнув дверью. Впрочем, я не ожидал другого результата встречи. То, что меня удивляло, было сжато в руке. Результаты тестирования.

Вернувшись вечером в Клонмел, я оставил бумаги дома на столе в библиотеке. Отец, который всегда проводил там большую часть дня, должен был обязательно заметить. После этого, переодевшись, я направился в центр города.

На ближайших к реке улицах плавали лодки. Работали бригады Гарды, пожарных и волонтеров, укрепляя подмытые берега, скидывая мешки с песком. У Старого моста я снял ботинки и, закатав брюки до колен, прошел по каменным перилам до середины. Сел там, свесив ноги к бурным водам, все еще разъяренными волнами накатывающим на опоры моста.

— Ты сегодня грустный, Руари, — прожурчал нежный голос.

— Не понимаю, зачем было пытаться сделать из нас людей? — задумчиво обронил я.

В ответ я услышал переливчатый смех.

— Ты не хотел?

— Нет. Никогда.

— Будь иначе, ты бы никогда не получил Дар, — прожурчала она.

— И никогда не пойму, почему этого хотел отец, — продолжил я. — Но… Вернуть как было раньше — невозможно.

— Только время покажет, — река окатила меня брызгами. — Не грусти, братец!

— Не нарезвилась еще, Шур? — поинтересовался я.

— Людей надо иногда взбодрить, отвлечь.

— Интересная мысль.

В ладони легла флейта, и я поднес ее к губам. Мелодия летела над бурными быстрыми волнами, отражалась от темной воды. Река подпевала. Тише играла флейта, и смолкал рев на перекатах.

Когда из флейты вырвались последние ноты, едва слышные, как спокойное дыхание, воды Шур были гладки, как зеркало, отражая расчистившееся небо и вернувшись в свои берега.

— Твой отец идет, — шепнула она мне. — Приходи почаще.

Волна плеснула мне под ноги, пощекотав подошвы. Я улыбнулся. Флейта исчезла из моих рук, будто ее и не было.

— Руари? — позвал Мак. — Что ты тут делаешь?

— Любуюсь рекой, — я обернулся к отцу и изобразил на лице недоумение. — А ты что подумал?

— Я видел результаты из университета и письмо с отказом. Понятно же, что отказ шит белыми нитками! Ты… очень расстроился?

— Ага. Меня не взяли, и я пошел с горя топиться! — я фыркнул. — Па, ну что за глупости тебе приходят в голову? Я же тебе говорил, что не уеду отсюда никуда.

Отец смутился.

— И я хочу извиниться за позавчерашнее, — тихо произнес он.

Я глянул на него в изумлении.

— Ерунду не говори.

Я спрыгнул с перил на мост рядом с ним, расправил штанины, надел носки и ботинки.

— Ты тут флейту случайно не слышал? — спросил отец.

— Флейту?

— Знаешь, я когда-то такой звук слышал. До сих пор дрожь.

— От флейты?

— Необычной. И сейчас — ты видел, как быстро отступила вода и как быстро успокоилась Шур? Я шел к набережной, и река словно ускользала прямо у меня из-под ног! Есть одна легенда, Руари, о Хозяине земель…

— Давай ты мне позже расскажешь, па? Мне надо к Сиду заглянуть, как он там устроился.

Сид открыл дверь и, увидев меня, кажется, вздохнул с облегчением. Я прошел в комнату и остановился в удивлении.

На кровати аккуратными горками лежали пачки банкнот. Рядом на полу валялся вскрытый бочонок.

— Это то, о чем я думаю? Ты деньги в бочке хранил? В погребе?!

— Ри, это было надежно! Ну не у тебя же дома или у меня их хранить!

— Надежно, ага. Шур могла бы эту бочку унести волнами в промоину! Или еще лучше — твой дом бы подмыло, и он бы рухнул на бочку! И от этого бы осталась одна целлюлоза!

— Да ладно тебе, не злись. Мне тут хозяин рассказал, что рядом на Кашел-стрит продается паб — «Кейт Райанз», возможно, вместе с домом. И довольно дешево.

— Река вернулась в свои берега, — холодно заметил я, понимая, к чему он клонит.

Сид поглядел на меня, поджав губы.

— Ри, послушай. В дом надо прилично вложиться, чтобы отреставрировать. Говорят, что и Шур будет разливаться еще чаще…

— У тебя есть страховка.

— Ну, пока его отреставрируют, бар будет стоять закрытый. А страховщики могут перестать продлевать контракт. Они и так уже с неохотой страхуют тех, кто живет рядом с рекой. Руари, я уже все подсчитал. Небольшой кредит, и у меня будет два приносящих доход предприятия…

— У тебя?

— Прости. У нас. К тому же твои маги часто подкидывают нам работу…

— Мне. Так что большая часть того, что лежит у тебя на кровати, — моя. И я не хочу, чтобы ты ее тратил на что-то сомнительное. Думаешь, паб зря продают? Да их тут рядом четыре штуки, но «Кейт» не расположена в удачном месте.

— Ри, я не подведу! Вот увидишь! Пожалуйста.

Я задумался.

— Напишешь расписку, что я являюсь совладельцем, — произнес я. — Но, если мне вдруг понадобятся деньги, ты их достанешь. И меня не волнует откуда. Ты их достанешь, Сид.

— Хорошо, Руари.

— Расписку напишешь собственной кровью.

Сид открыл рот от удивления.

— Я не шучу, Сид.

— Ри, я христианин и не буду этого делать, Святой Патрик! — Сид перекрестился.

— А я не черт. И мне плевать, что ты христианин. Расписку, Сид, или ты ничего не получишь.

— Хорошо.

Он сходил за бумагой и перьевой ручкой. Порезав палец, он накапал крови в пепельницу и принялся выводить на бумаге слова.

— Так пойдет? — он передал лист мне.

Я прочел и кивнул. С серьезным видом сложил бумагу и убрал во внутренний карман пиджака. Посмотрел на бледную физиономию Сида. И, больше не в состоянии сдерживаться, заржал как сумасшедший.

— Руари! — заорал на меня Сид. — Так это шутка?!

— Зачем мне от тебя расписка? — поинтересовался я сквозь смех. — Ты же меня знаешь.

— Верни обратно бумагу!

— Нет. Буду облизывать ее, как леденец!

— Ри, не пугай меня…

Я толкнул Сида к стене, прижал рукой так, что он и дернуться не мог. Подался вперед. Его испуганное горячее дыхание попадало мне на лоб, а незащищенное горло оказалось как раз напротив моего лица.

Я поднял на него взгляд, и меня обдало очередной волной его страха, который на пару с запахом крови действовал как выпитая залпом бутылка «Джеймсона».

— Ри, господи, пожалуйста! — выдавил из себя Сид.

Но я уже подался вперед, уткнувшись лицом в его шею и стиснув зубы. Сердце колотилось как сумасшедшее, внутри прокатывались волны жара от возбуждения. Я вдыхал аромат страха, ощущая под щекой бьющуюся венку, и чувствовал себя наркоманом, который дорвался до заначки. Лишь минут пять спустя я нашел в себе силы отпрянуть от Сида. Тот съехал по стенке на пол.

— Прости, Сид. Сегодня был тяжелый день.

— Я думал, мы друзья, Руари, — произнес он бесцветным голосом.

— Будь иначе, я бы порвал тебя на ленты.

Сид внимательно посмотрел на меня, отдышался и поднялся на ноги.

— Ладно, забудем. Но я думал, у тебя такое только на полнолуния бывает.

— Что бывает на полнолуния, тебе лучше не знать, — я достал фляжку и сделал глоток. — Я домой, Сид.

— Так что насчет паба?

— Мы же вроде договорились, — я бросил ему его кровавую расписку. — Покупай.

Спустя три дня в «Кейт Райанз» пахло свежей краской и древесными стружками. Сид потушил все лампы, оставив на центральном столе единственный электрический фонарь. Отдав мне ключи, он ушел. Я сидел на высоком барном стуле и медленно цедил «Джеймсона». Паб тонул в полутьме.

В условленное время в дверь негромко постучали.

— Открыто! — крикнул я. — Но только для избранных!

В зал вошли семь мужчин и три женщины. В воздухе сразу расползся аромат дорогого парфюма. В приглушенном свете казалось, что они пришли на званый ужин — все одетые с иголочки, в одежде брендов, названия которых я не видел смысла запоминать. Посверкивали браслеты, кольца и серьги на дамах и драгоценные перстни мужчин.

Явились представители всех десяти семейств магов Клонмела. С тремя из них, Магрой Даген, Энгусом О’Шэнноном и Брессаланом О’Келли, у меня сложились особые отношения. Да и общался я с ними гораздо чаще, чем с остальными.

Магра на вид казалась вполне зрелой женщиной, но ее возраст я затруднялся определить даже по запаху. Наверняка, как любая колдунья, она могла это успешно маскировать.

Энгус имел худощавое телосложение, высокий рост. Лицо его всегда выражало легкое недовольство происходящим, как будто мага отрывали от важных дел.

Брессалан тоже был высок, но, в отличие от своего заносчивого коллеги, имел могучий торс, добродушный характер и почти белые волосы, несомненно, доставшиеся ему от дальних предков — викингов.

— Все шутишь, Руари, — заметил мистер О’Келли, помогая Магре снять кашемировое пальто.

Вместо ответа я чихнул и стал громко сморкаться в платок.

— Я же просил не душиться так сильно. У меня от вас аллергия скоро разовьется.

— Мы пришли по серьезному делу, а не слушать твои остроты. Мак мог бы научить тебя манерам за столько лет, — бросил Энгус О’Шэннон, разматывая шарф с шеи.

— Да ему как-то не до этого было с делами интеграции. А сейчас уже поздно. Пить что-нибудь будете? За счет заведения. Леди?

— Мы тут надолго, Брессалан? — спросил Каван Бламак.

— Думаю, да, — ответил я вместо мистера О’Келли.

— Тогда давай, если найдется что-нибудь приличное.

Выслушав пожелания, я уже через минуту ставил перед ними стаканы. Заметив брезгливость на некоторых лицах, я помахал руками.

— Ради такого случая я их помыл.

— Руари, сядь! — Энгус сверлил меня взглядом.

Но я сунул руки в карманы и остался стоять перед ними.

— Что случилось на поляне с «Павшим воином»?

— А что вам рассказал ваш сын, мистер О’Шэннон? Не хочу повторяться.

— О странном обряде Салливана, пляшущих мертвецах и о жизнях, которыми заплатили бы гости за танцы с мертвыми. И если бы кое-кто…

— Кое-кто? Да если бы не Брайан, у Салливана бы осталась его мертвая армия. Некромант, конечно, соберет новую, но на это ему понадобиться много времени. На вашем месте я бы гордился Брайаном.

Я мог бы сказать примерно то же самое про остальных парней, но мы с ними договорились, что «виноваты» будем только мы двое. Мистер О’Шэннон смерил меня недовольным взглядом.

— В нынешних обстоятельствах любое применение магии неразумно. И ты его втянул…

— Черт возьми, и это говорит лучший маг Клонмела? — с издевкой заметил я.

— Мы прекрасно помним, кто ты, Руари! — прошипел зло О’Шэннон.

— И я при этом ничего не делаю без вашего ведома, — отрезал я. — У нас договор, мистер О’Шэннон.

— Хватит. Давайте поговорим о Салливане, — произнес мистер О’Келли. — Так зачем ты вмешался в обряд, Руари?

— Тогда человек сто отдали бы ему свою жизненную силу. Этот тип поселился в нашем городе. И смог бы за счет них увеличить свою мощь. Не думаю, что такое соседство вас тоже радует. Однако при этом и вы, и ваша Гильдия позволили ему поселиться здесь.

Они помолчали.

— Зато теперь он точно очень зол, — задумчиво заметила Магра Даген.

— Не понравились здешние порядки, так и катился бы отсюда, — заметил я. — Но он же остался. Ни у кого нет предположений зачем?

— У меня пока только один вопрос. Почему он отступил? — задумчиво сказал О’Шэннон. — Брайан неплох, но не настолько, чтобы справиться одному. Он сказал, что кроме него никто не колдовал.

— Некроманту это вмешательство и не должно было понравиться! — возмутился Дэрг Кэрвал. — А если бы он ответил на атаку Брайана? Не стал церемониться с нашими сыновьями? Ты перешел все границы, Руари!

— Вы за кого меня принимаете? — оскорбился я. — Клянусь, я бы не стал никого из парней подвергать опасности… Эмм… Ну… Я вычертил охранный круг. Надежный.

— Ты?! Надежный?!

— И про мои методы вам знать не стоит.

Они уставились на меня в возмущении.

— С ваших детей взял клятву, что они ничего не расскажут. Так что даже не пытайтесь.

По яростно сверкавшим взглядам, я понял, что некоторые маги вполне были готовы нарушить договор, что я с ними заключил, лишь бы докопаться до сути.

Но самое главное, чтобы никто из них случайно не спалил только что купленный паб Сида.