Кодекс Императора IV

Глава 8

Сергей Захарович Лаврентьев находился в офисе имперской разведки. Он сидел в своем кабинете, в котором была одна особенность. Стоило нажать кнопку на пульте, как стеклянные стены становились мутными или прозрачными. Это была скорее необходимость, чтобы можно было и уединяться, и наблюдать за работой офиса.

И сейчас Сергей Захарович, глядя в монитор компьютера на отчеты оперативников, краем глаза наблюдал за суматохой в офисе. Она началась с тех пор, как император Дмитрий предоставил список личностей, которые нужно проверить, и не закончилось до сих пор.

Как у империи появился новый государь, работа в отделе разведки не останавливалась ни днем, ни ночью. Сергей Захарович даже задумался о расширении отдела, но пока понятия не имел, где взять столько нужных кадров — хороших разведчиков по объявлению не набирают, их выращивают с самых низов, а на это нужно время. Много времени…

К Сергею Захаровичу постучался его первый заместитель — Евгений Давидович, и глава разведки разрешил войти.

Ни пяти минут покоя! Сергей Захарович уже третий раз пытается прочитать отчет, но его постоянно отвлекают с насущными вопросами, которые никак нельзя игнорировать.

— Господин, нужно уточнить некоторые моменты, — спешно сообщил заместитель.

По Евгению Давидовидовичу было видно, что он уже запыхался и устал. Хотя казалось бы, работа у него офисная, но заместителю весь день приходилось мотаться туда-сюда по важным делам. Только он решал одно дело, как тут же возникало два новых — и подобным образом сейчас работала вся разведка.

— Слушаю, — Сергей Захарович свернул вкладку с отчетом на компьютере.

— Что решаем по поводу Родоновых? — уставшим голосом спросил заместитель.

Он выглядел потрепанным, ему, как и Лаврентьеву, прошлым вечером не удалось попасть домой и пришлось оставаться на вторую смену. А сейчас и вовсе началась третья.

— Старшего или младшего? — уточнил Сергей Захарович, припоминая их дело.

Это были наркоторговцы… Из-за особого наркотика, которые производили Родоновы, пострадало немало людей. В некоторых случаях доходило до летального исхода. Но распространением занимался только один из братьев. Второй же обо всем знал, но молчал.

— Старшего, — кивнул заместитель.

— Этого еще двенадцать дней держим, а младшего сразу за решетку. На него собрано достаточно материала — он тот еще урод, — скривился Сергей Захарович.

Он многое видел на своей практике, и мало личностей могли у него спустя столько лет работы вызвать отвращение. У младшего Родонова это получилось. Ну кто еще мог в здравом уме продавать наркотики подросткам? Только настоящий моральный урод.

— Понял, — кивнул Евгений Давидович и отправился исполнять указание.

Сергей Захарович не стал снова открывать отчет, предвидя, что через пару минут его снова отвлекут.

Лаврентьев до сих пор находился в полном шоке от происходящего, и не только… Он не ожидал, что Дмитрий Романов окажется на всю голову отбитым человеком. Когда император позвонил главе разведки и сообщил, что самое время открыть одну из папок, оставленных на потом, он обрадовался возможности. Таких папок у него штук десять лежало, и государь запретил их открывать до определенных моментов. А Сергей Захарович сгорал от любопытства, желая узнать, что же находится внутри.

Но когда глава разведки посмотрел содержимое, то его глаза округлились и, кажется, они до сих пор были в таком состоянии. В папке находились инструкции, что нужно делать разведке, когда начнется противостояние с персами.

Как Сергей Захарович понял, Дмитрий Романов начал войну с персами всего с одной-единственной целью — устроить первый этап чистки кадров в Российской империи. Пока все внимание граждан приковано к происходящему на границах: пока все СМИ на этом сфокусированы, и пока люди строят свои догадки и предположения насчет следующего хода персов.

Пока идет война, разведка начала массовые проверки по всем, насчет кого имелись подозрения. Начались массовые аресты аристократов и чиновников, причем иногда приходилось применять силу.

В столице было задержано шестнадцать криминальных банд в полном своем составе. При том, что в каждой было не меньше двухсот человек. Это была настоящая боевая операция с перестрелками, поскольку никто не хотел сдаваться.

Но все было сделано быстро и четко, чего никто не ожидал. Конечно, операция проводилась совместно со службой безопасности, но она откровенно сейчас сильно отставала от имперской разведки. В конце концов Сергей Захарович выстраивал работу в своей организации долгие годы, и здесь все было налажено, а служба безопасности практически обескровлена, и пока императору не удалось восстановить эти потери.

Выходило так, что Дмитрий Романов сейчас рискует всем, но в то же время он принимает весь удар на себя. В новостях пару раз пытались заикнуться о задержании аристократов, однако граждане империи особо не обратили на это внимание. А в интернете и вовсе под этими новостями многие писали, что им плевать и лучше бы СМИ уделили больше внимания освещению происходящего на фронте.

Но в то же время, если во время сражений с персами, император потерпит неудачи, то он навряд ли сможет после такого восстановить свою репутацию в ближайшие годы. И если в следующий раз начнется какое-то противостояние с соседями, люди будут паниковать и всячески не одобрять силовой подход. Будут говорить, что император — это не та сила и власть, что предназначена для военного времени.

Сергею Захаровичу очень интересно, что еще может придумать и провернуть Дмитрий Романов. В отличие от своего покойного отца, новый император умудрялся постоянно удивлять Лаврентьева своими решениями.

К тому же, Сергей Захарович не зря считает себя удачливым человеком, ведь ему несказанно повезло в тот день, когда Дмитрий его завербовал. Тогда он думал, что является хозяином своего положения и у него есть все, что нужно для хорошей и интересной жизни, а сейчас Лаврентьев понимает, что император мог сместить, убрать или уничтожить его, как минимум пятью разными способами.

Вероятно Сергей Захарович даже рад, что сейчас у Российской империи такой правитель. Правда, есть и обратная сторона медали — когда такой человек попадает в столь огромный муравейник, значит, что весь муравейник ждут непростые времена. Будет много потрясений, смещений, чисток и изменения привычных порядков, что может понравиться не всем муравьям. Особенно тем, кто все это время жил за счет других своих сородичей, совершенно не думая о том, каково им.

Империя должна жить, и в том виде, в котором она сейчас — это нерабочий аппарат. А потому Сергей Захарович полностью поддерживает Дмитрия Романова, который, судя по всему, может вдохнуть жизнь в этот давно заржавевший механизм.

Поняв, что Сергей Захарович выпал из реальности на какое-то время, слишком погрузившись в свои мысли, он помотал головой. А затем вызвал своего второго заместителя — Николая Федоровича.

— Собирайте группы «альфа» и «бета». А также первых, третьих и восьмых. Выдвигайтесь к Антураховым, — приказал Сергей Захарович. — И не забудьте, что там разрешено открывать огонь на поражение. Этот род в любом случае больше не будет существовать. Работорговля в Российской империи карается смертной казнью, а там весь род в этом замешан.

А судя по отчетам, Антураховы торговали даже имперскими детьми.

— Будет сделано, — кивнул Николай Федорович.

— Поеду с вами лично, — сообщил Сергей Захарович, уж очень не любил подобных людей и хотел поучаствовать в их устранении.

Впервые за долгие годы у Лаврентьева появилось множество возможностей сделать для Российской империи что-то хорошее, и он не собирался их упускать.

Мы выбрались с базы персов и без помощи портальщика, просто потратили на это чуть больше времени, чем рассчитывали изначально. И сейчас я снова находился в нашей приграничной части вместе с бойцами.

Люди были вымотаны сражением. У некоторых солдат и вовсе не было сил подняться. Прикрепленные к части лекари ходили и осматривали всех, начиная с тех, кто получил незначительные ранения. Те, кто были ранены серьезно, сразу были доставлены в санчасть, и сейчас там находились под присмотром других лекарей.

Алина принесла мне влажное холодное полотенце, и я вытер пыль с лица и шеи. Было приятно охладить разгоряченное после битвы тело.

— Докладывай, — сказал я служанке.

— Кутузов еще не очухался, — развела она руками.

В голосе девушки было слышно сожаление. Все-таки эти двое успели подружиться, и Алина действительно переживала за своего друга и союзника.

— Понятно, — кивнул я, прикидывая, что ему может потребоваться не один день на восстановление после того, что Кутузов сделал в персидской базе.

— Все тени в порядке, — продолжила Алина. — Девочки полностью справились с поставленными задачами. Служба безопасности тоже отработала успешно, есть небольшие ранения, но ничего критичного — лекари их быстро подлатают, — с улыбкой закончила она.

— Хорошо, можешь пока быть свободна.

— Тогда пойду помогу солдатам.

Я одобрительно кивнул — это было хорошее решение.

Алина снова улыбнулась и кивнула. Затем я подозвал генерала Ермолаева и тоже запросил отчет о проделанной работе. Он также принимал участие в военных действиях.

Это был поджарый мужчина на вид лет пятидесяти. Возраст в нем выдавала лишь седина на висках.

— Ваше Императорское Величество, — начал он, после того как поклонился мне. — Линию фронта в обозначенном месте удалось прорвать. Техника уже переправляется. Сильные Одаренные и солдаты на месте. Идет процесс закрепления.

Я кивнул, однако вид у Ермолаева был уж больно озадаченный. Хотя казалось бы — все хорошо, но уже по выражению его лица вижу: что-то не так.

— На шести других участках на границе начались обстрелы, — продолжил генерал. — Границу атакуют по полной программе. Думаю, персы делают подготовку к наступлению со всех шести сторон.

Я хмыкнул и ответил:

— При всем уважении, даже при том количестве войск, что имеется у персов, на шесть направлений им не хватит людей.

— У нас тоже не хватит сил, чтобы оборонять все шесть направлений. Так что… — вместо продолжения фразы генерал лишь развел руками.

Он не знал, что делать, если персы все-таки начнут наступление на столько фронтов.

— Я приказывал стянуть сюда войска. Как с этим обстоят дела? — уточнил я.

— Петровская часть прислала пятьсот солдат. Николаевская — триста. С остальных пришло еще меньше, если вообще пришло, — доложил Ермолаев.

Понятно, некоторые военные части империи решили проигнорировать мой приказ.

— Георгиевская и Дунайская сразу отказали, — продолжил генерал. — Из Москвы летят люди, но они долго добираться будут вместе с техникой — она сильно их тормозит.

— Ясно, — кивнул я и жестом указал генералу, что он может отправляться по своим делам.

С техникой вовсе не очень хорошо вышло. В документах по наличию в многих частях были нарисованы одни цифры, а по факту хранилища были полупустыми. Я недавно проводил инспекцию на подземном хранилище в этой части, и оно оказалось полностью пустым! Хотя именно приграничные части всегда должны быть готовы отразить атаку врага. На них куда больше ответственности, чем на тех, что находятся в глубине империи.

Причем ответственный за это хранилище был человек, который умер семь лет назад, и теперь невозможно разобраться, кто виновен за опустошение, и кто что и кому продавал. С этим придется долго разбираться, но в итоге я все равно узнаю правду.

Кроме того, многие стали списывать косяки на предателей из тех, кто убит, задержан или сбежал. Само собой, они не были виновны во всех грехах, но из них можно было сделать универсальных козлов отпущения, и я это прекрасно понимал.

Персы сейчас действуют очень непринужденно, но я предвидел подобную тактику. И теперь осталось понять, где они на самом деле собираются напасть. В некоторых местах у меня поставлены свои люди, которые будут докладывать напрямую — в том числе из теней. Но не во всех…

Генерал Уваров стоял рядом и слышал этот разговор, а потому я обратился к нему:

— Есть какие-то мысли по поводу наступления персов?

Было интересно узнать его мнение.

— У нас есть единственный выход — подождать, откуда персы на самом деле начнут атаку, и быстро отреагировать.

— Понятно, — ответил я, но этот вариант меня не устраивал.

Я открыл карту на планшете, изучил все шесть точек, где персы начали активные действия, и выбрал из них три наиболее вероятные.

— Перекиньте войска в эти места, — указал я генералу Уварову.

— Солдаты подустали, Ваше Императорское Величество. Им бы немного отдохнуть, — напомнил он, словно я сам не видел происходящего вокруг.

Было видно, что Уваров на самом деле переживал за людей.

— Все-таки в гарнизонах не столько войск, сколько было указано на бумагах, — пояснил Уваров.

Как и везде. Почему-то официальные данные везде сильно отличались от фактических! И я планировал в скором времени это исправить. Меня совершенно не устраивал этот беспорядок.

Очень приятно, когда на одном отрезке границы должно быть пятьдесят тысяч солдат, а по факту оказывается двадцать пять! Или на другом — на документах семьдесят тысяч, а по факту оказалось всего тридцать.

А все потому, что многие и вовсе на военную службу не выходили. Находились под присягой, но по факту сидели в запасе, получая повышенное жалование от государство. Хотя даже не солдаты получали эти деньги, а те, кто ими руководил.

Полный бардак!

— Ладно, пойдем туда, — говорю я Уварову и остальным военачальникам, которые стояли возле меня.

— Куда? — уточнил один из генералов.

— Как куда? Солдаты справились с возложенной на них задачей. Пойдемте на награждение, — спокойно ответил я.

— Какое награждение? — знатно удивился Уваров.

Обычно награждение происходит по окончанию войны, но мне хотелось сделать иначе и подбодрить солдат, добавить им больше мотивации для новых свершений.

— Быстро собирайте всех, кто отличился. Жду списки! — приказал я.

— Ваше Императорское Величество, у нас же ничего не подготовлено, — возразил другой военачальник, словно я велел ему сделать что-то сверхестественное. — Какое еще награждение?

Мне очень не понравилось, что он воспринял в штыки мой приказ.

— Вот сейчас и узнаете, что такое награждение в боевых условиях!

Выбора у военачальников не было, и они спешно организовали место для награждения на плацу. Вывели солдат по списку — некоторые из них были с перебинтованными частями тел после ранений. А трое человек и вовсе лежали в госпитале и не могли прийти самостоятельно. Им я вручу награду лично, когда уже поправятся, либо же на следующем таком мероприятии, но в любом случае без награды они не останутся.

У меня был большой список тех, кого нужно наградить. Эти люди стояли впереди. Остальные солдаты выстроились чуть подальше в качестве зрителей.

Все военные стояли по стойке смирно, с серьезными лицами. В империи творится полный хаос, но предо мной стояли обычные люди, которые просто делали свое дело, и старались выполнять эту работу хорошо настолько, насколько могут.

Я вышел вперед и начал говорить:

— Ну что, бойцы, сегодня был интересный день! Хоть я всегда был против войны, но когда к твоим границам подходит армия врага, война становится неизбежной. Прекрасно понимаю, что сегодня все было сделано не идеально, но в будущем я попробую это изменить.

Я выдержал паузу, глядя на реакцию солдат. В глазах был виден интерес, но ни один из них не решился высказать свои эмоции открыто.

— И вот одно из нововведений, — продолжил я. — Обычно в нашей империи награждение проходит после завершения войны или не проходит вовсе, — а такое случалось, если Российская империя оказывалась в проигрыше. — В таком случае награды получают лишь те, кто сможет выжить. Но я решил изменить это правило. Если есть за что, то можно награждать солдат и после проведения сражений. Поэтому, прошу подойти Смирнова Валерия.

Солдат подошел и я прикрепил к его груди орден.

— Ты молодец, продолжай в том же духе, — сказал я ему.

— Рад служить Российской империи! — отчеканил он и вернулся в строй.

— Листратов Роман, — позвал я следующего из офицерского солдата.

Ему, помимо ордена, подарил последнюю модель винтовки.

Следующий солдат три года служил в звании обычного рядового. Он был хорошим человеком, но не особо ладил с командованием, и поэтому вместе с орденом боец получил следующее звание.

Солдаты подходили один за другим и получали подготовленные мной награды, которые я лично отбирал. Хотелось дать солдатам именно то, в чем они больше всего нуждались. То, что они запомнят. Ведь кому-то достаточно ордена, служит он недавно, а кому-то этого будет мало.

— Скажи, какую награду ты хочешь? — спросил я у одного из раненых офицеров, который, хромая, подошел ко мне.

Я торжественно вручил ему орден, но хотелось чего-то еще. А оружие в ближайшее время ему не понадобится.

— Хочу вернуться на поле сражения, — уверенно заявил мужчина. — Не хочу списания после ранения.

При таком ранении он даже с восстановленной конечностью мог быть уволен, поскольку после лечения целителем могут возникнуть последствия.

— Да будет так, — улыбнулся я, и стоящие на плацу военачальники запомнили мой приказ.

Пускай проследят, чтобы мужчине оказали настолько хорошую медицинскую помощь, чтобы он смог восстановиться без последствий. Для этого понадобится пригласить лекаря высшего ранга, но и такие в армии есть — вызовут из другой части, хотя должны были это сделать еще тогда, когда я объявил о начале войны. Офицер отблагодарил меня и вернулся в строй.

Так я наградил двадцать человек.

У последнего подошедшего ко мне солдата вовсе не было руки по локоть. Культя была перебинтована, но продолжала кровоточить.

— Жалеешь, что пошел в армию? — спросил я у рядового солдата, которого звали Константин Иванов.

Парня выпустили из госпиталя только на награждение, когда все закончится, он отправится восстанавливаться дальше.

— Ни о чем не жалею, Ваше Императорское Величество! — гордо ответил Константин. — Я солдат, и мое дело защищать Российскую империю!

Кивнув, я прицепил орден к форме раненого бойца.

Хм… а это интересно. Все это время за пазухой я держал Кодекс Первого Императора.

Достаю реликвию, а она начинает светиться. Так вот что это было за странное чувство. Он позвал меня на уровне интуиции.

— Интересно. Кодекс Первого Императора и правда обратил на тебя внимание, — проговорил я, глядя в ошарашенные глаза солдата.

Было видно, что он не столько удивлен, сколько опасается силы Кодекса.

— Полюбуйся, — усмехнулся я, и Кодекс начал увеличиваться прямо в моих руках, а затем и вовсе распахнулся.

Эта реликвия спокойно может менять свои размеры, но это не самое важное из его умений.

Я прислушался к Кодексу Первого Императора и одобрил его действия.

— Поставь на нее руку, — попросил я Константина, и он вздрогнул.

Было видно, что парень опасается за свою жизнь.

— Тебе нечего бояться, это я гарантирую, — заверил его.

Константин тяжело выдохнул и приблизился к Кодексу. Осторожно положил руку на реликвию, и она засияла ярче.

В этот момент произошло нечто невероятное! В Константина перетекла часть энергии из Кодекса Первого Императора. Парень задрожал и еле смог устоять на ногах.

Культя сперва закровоточила ещё сильнее, затем рука покрылась буграми, и это было видно даже через форму. Бинты спали… И рука начала отрастать прямо на глазах у всех. Тут уже большинство солдат не смогли сдержать самообладания и дали волю своим эмоциям.

— Кодекс Первого Императора — это не символ власти императора. Это символ всей Российской империи! Он создан для того, чтобы помогать ее жителям и присматривать за ними. И сегодня он оценил твои деяния, — сказал я не только Константину, но и всем присутствующим, чтобы они запомнили эти слова. — Он заметил твою силу, отверженность и отвагу. Продолжай и дальше служить своей империи, как делал это раньше.

— Почту за честь! — поклонился парень, а затем вернулся в строй.

Солдаты и офицеры надолго запомнят это награждение. И будут знать, что император никогда не оставит тех, кто верно служит ему.

Я вернулся в здание части и засел в одном из кабинетов, рассматривая всевозможные отчеты своих людей и решая насущные задачи. Не прошло и часа, как в кабинет громко постучали. Причем стук был такой, словно дело не терпело отлагательств, и я сразу разрешил человеку войти.

Предо мной предстал встревоженный генерал Уваров.

— Что-то случилось? — не теряя времени, спросил я.

— Да, Ваше Императорское Величество, — спешно ответил он. — Персы пошли в наступление с западной стороны границы. Сорок девятый форпост долго не продержится без подмоги. У персов не только танковые дивизии, но и мотострелковые. И даже конница! Не говоря уж про авиацию и огромное количество живой силы.

Это направление было в списке трех предполагаемых, который я составил несколько часов назад. Там персам удобнее всего пересечь границу.

Но Уваров сообщал эту новость с таким лицом, будто произошла настоящая катастрофа. Может, с его стороны оно так и было, но у меня был заготовлен особый план на этот случай.

— Пойдем, — сказал я, поднимаясь со своего места, и мы пришли в одну из казарм.

Завидев меня, военные тотчас выстроились по стойке смирно.

— Ну что, бойцы! Готовы отправиться на помощь своим соотечественникам? — громко спросил я.

— Да! — стройным хором ответили они.

Чувствовалось, что Уваров успел хорошо поработать над дисциплиной в этой части.

— Я тоже готов! — ответил парень, у которого пару часов назад не было второй руки.

Его решимость заражала остальных.

— Тогда выдвигаемся, — отдал я приказ Уварову, и генерал кивнул.

Примерно так я и планировал, хотя не ожидал, что персы откроют второй фронт сразу после награждения. Но теперь бойцы понимают, что российский император все время будет с ними, и что империя умеет достойно награждать за заслуги.

Обычно награды очень мелочны — обычные медали, и больше ничего. Увы, империя давно забыла, как следует по-настоящему награждать своих солдат за хорошую службу. Со временем я позволю это вспомнить, возродив старые традиции. Но это будет позже, когда разберусь с более насущными делами.

Вскоре мы отправились на сорок девятый форпост, где уже вовсю шло сражение. И бойцы сразу вступили в бой.

Тени шли впереди. А я вместе с ними. Магию свою не показывал, но сражался с Одаренными своим клинком.

Солдаты видели нас в первых рядах, и это побуждало их самих воевать так, будто сегодня последний день их жизни. Когда предводитель вместе с солдатами на поле брани — это всегда действует положительно.

Несмотря на то, что считается глупостью, когда император сам идет в бой, большую часть своих жизней я предпочитал быть вместе со своей армией, вместо того, чтобы отсиживаться. Жаль, что не всегда ситуации позволяли поступать подобным образом.

Сейчас наша главная задача не просто отбить нападение персов, но и откинуть их дальше и забрать часть персидских земель себе. Это даст мне нужные баллы перед жителями империи, чтобы на несколько месяцев у всяких Гриш, Федь и прочих вообще никак не получалось расшатать ситуацию в стране.

Знаю, что они активно ведут свои действия в некоторых городах, убеждая народ в своей правоте. Но когда сегодня, здесь и сейчас все получится, ни один простолюдин не станет слушать моих оппонентов.

Одаренные шли на меня один за другим. С первым я справился с одного удара. На второго потребовалось целых три. Мне не было смысла сдерживаться и играть с этими людьми, а потому все происходило быстро.

Внезапно в спину мне выстрелили. Но вместо доспеха выстрел принял на себя висящий на груди артефакт. Его заряда еще на пять таких атак хватит, потом придется усилить доспех.

Одаренные в стороне расплавили напрочь один танк… А в другом месте вовсе оторвали дуло с помощью телекинеза! Это были отнюдь не слабые маги. Правда последний после такого приема еле стоял на ногах. И наши смогли с ним быстро расправиться.

Вдалеке от меня стреляли магией льда. Но тени отправляли навстречу атакам теневые игры, напрочь разбивая все ледяные копья.

Вдруг я ощутил нечто странное прямо посреди сражения. Что-то поменялось… Что-то не так… А магическая интуиция у меня была развита хорошо, и я привык ей доверять.

В следующий момент возле меня выросла странная фигура, полностью окутанная тьмой. Этот человек точно не из моего отряда!

Он попытался схватить меня за плечо, но я ловко увернулся. Кто-то из наших отправил в незнакомца заряд из артефактного оружия. Но теневик был не слабый, и смог уклониться. А затем его аура загорелась ярче! Он активировал свои возможности на максимум.

Вновь уклонившись от очередной атаки, теневик все-же смог добраться до меня. Схватил за плечо и мы провалились в тень. Чернота была повсюду вокруг меня. Интересно выходит…

Императора похитили! А ведь прямо сейчас я могу показать ему, что такое настоящая тень! Но благоразумно пока не стану этого делать. Мне даже любопытно, сильно ли этот теневик удивится, если я сам выберусь из тени? Думаю, нет. Больше удивятся мои солдаты. И все остальные люди узнают, что у меня есть этот дар, что мне совершенно не нужно. А потому продолжаю падать в пустоту и улыбаться. Посмотрим, к чему это дальше приведет…