Кодекс Императора II

Глава 13

Виолетта сидела в своём офисе, расположенном на самом высоком этаже небоскреба, который являлся центром ее преступной организации, и в который входили крупные онлайн-казино империи.

В панорамные окна проникал яркий свет полуденного солнца. Лучи растекались по столу, стоящему возле окна. Один из них попал на бюст Первого императора высотой всего в двадцать сантиметров — все приходящие сюда удивлялись, зачем Виолетта его хранит, а она лишь улыбалась и молчала.

Хорошо, что в помещении был кондиционер, иначе бы здесь было очень жарко, несмотря на наступающую осень — все-таки здесь солнечная сторона. Погода сегодня была хорошая, самое то, чтобы выйти на прогулку, что Виолетта и планировала.

Здесь играла утонченная музыка, а взгляд Виолетты падал на фонтан, стоящий посреди большого помещения. Обстановка вокруг была умиротворяющей… успокаивающей, что так важно в работе Виолетты. Хотя это ни разу не спасало ее от того, чтобы кого-нибудь убить. Правда, всегда за дело, просто так она никого не трогала.

— Всё готово? — спросила она у своего помощника и телохранителя в одном лице.

— Да, моя госпожа, — покорно ответил он. — Люди ждут вашей команды.

— Хорошо. Я иду с вами.

Бровь мужчины поднялась вверх, он не ожидал такого решения. Чаще всего Виолетта давала задания своим людям. Она полностью доверяла им, чтобы следить за выполнением из офиса, не рискуя при этом своей жизнью. А за тем, чтобы Виолетта оставалась жива, телохранитель следил пуще, чем за своей собственной жизнью.

— Но госпожа… там будет опасно. Я, как ваш телохранитель, должен заботиться о вашей безопасности.

— Хорошо. Спрошу по-другому. Ты сможешь меня остановить? — легко спросила она.

Он вздохнул и ответил:

— Я могу постараться, но не уверен, что получится. Мне до вас далеко.

— Тут ты прав. Меня лично тренировал господин.

— А с ним бы я и пробовать не стал, — поднял вторую бровь телохранитель.

Он был малоэмоциональным человеком, и уже такая реакция говорила о многом.

— Дорожишь своей жизнью? — поинтересовалась Виолетта.

— Конечно. Поэтому, пожалуй, не стану пытаться останавливать вас, учитывая, кто ваш наставник.

Хотя… эти две недели сложно назвать настоящей тренировкой. Он научил ее некоторым техникам, но не это главное. Он усилил ее дар, причем не один раз.

И… Это было превосходно! Это то, что она не забудет никогда. Это то, после чего и ради чего она никогда не осмелится предать его, поскольку теперь понимает, какой мощью обладает господин. А он ведь всегда приходит к ней не с пустыми руками.

Причем именно сила отложилась в ее подсознании куда больше, чем спасение, за что она была безмерно благодарна… Вернее, у Виолетты было много поводов для благодарности господину, но именно возможножность становиться с каждым разом сильнее почему-то сыграла решающую роль. А почему это для нее так важно, она и сама толком не могла объяснить.

Она замолчала, будто мысленно вернулась в прошлое. Виолетта до сих пор с трепетом вспоминает те времена. Хотя ее мало что может растрогать. Но то, что сделал господин… нет, этого она никогда не забудет.

— Я иду со всеми. Это не обсуждается, — строго сказала Виолетта своему телохранителю. — Мой господин лично отдал приказ. Я прослежу, чтобы всё было исполнено идеально.

— Как скажете, госпожа, — кивнул он.

Он следовал за ней, точно верный пёс: сначала до лифта, потом до скрытой подземной парковки небоскреба.

Оттуда вскоре выехали тридцать машин, в каждой из которых находились вооруженные люди. Все они работали на Виолетту и беспрекословно подчинялись ее приказам.

Бронированные машины направлялись к небольшому дому важного человека одного зазнавшегося графа, с которым следовало разобраться по велению господина, и Виолетта решила действовать не напрямую, а через его доверенных и важных людей. Одним из которых и стал начальник гвардии. Очень мерзкий человек.

Машина Виолетты двигалась во главе колонны. Ее телохранитель был за рулем.

— Приближаемся к цели! — говорит он.

— Тарань! — дает команду она.

Дороги в частном секторе были пустые, так что свидетелей в округе не было. Также соседям заранее пришло предупреждение от службы спасения, что в округе заражена земля, и если они не хотят заболеть, то стоит покинуть свои дома, пока спецслужбы не разберутся с этой проблемой. Живущим в этом доме такое сообщение, конечно, не пришло.

Машина разогналась, и Виолетта махнула рукой, давая команду.

Бронированные автомобили врезались в ворота, разнося их в щепки. Машины влетели во двор. Люди мгновенно высыпали из машин, раздались автоматные очереди. Они быстро разобрались с охраной дома, воспользовавшись элементом внезапности. Во дворе творилось настоящее месиво. А Виолетта спокойно сидела в машине. Листала модный журнал с кричащими заголовками и статьями о знаменитостях. Она убивала время, пропуская самую скучную часть этого банкета.

В стекло прилетели брызги крови, а она даже не повернулась.

На следующей странице заголовок: «Цесаревич, который не сможет».

— Почему такие важные и серьезные издательства берут всяких мудаков? — бросила она и засмеялась. — Ах да… Они ничего не знают о Дмитрии. Вот будет новость!

Из двора доносились звуки драки. Виолетта решила присоединиться и откинула журнал в сторону.

Интересно… Этот человек, к которому они приехали, хотя бы понимает, за что всё это? Ведь не было ни объявления войны, ничего не было. Он просто вернулся домой, сегодня у него был сокращенный день службы, а тут такое. Внезапное нападение, и не пойми от кого.

В этом доме не было его ни жены, ни детей. Владелец поместья — бывший военный, изгнанный за жестокое обращение с подчиненными. Долгое время его садистские наклонности скрывались, но в итоге всё всплыло, когда один из рядовых получил смертельную травму, и его родственники начали разбирательство. Командир тогда смог легко отделаться и его просто выгнали со службы.

Были и другие пострадавшие со смертельным исходом, но там дела сумели успешно замять, либо же устранить самих родственников, которые ничего не смогли противопоставить более влиятельному противнику.

С тех пор он двадцать лет служил у одного господина. Владелец дома — солдат до мозга костей. Женщин у него тоже никогда не было — он считал, что им нельзя доверять, поэтому либо посещал дома терпимости, либо договаривался о встречах на одну ночь.

Виолетта была с ним согласна: конечно нельзя доверять: женщина не будет честна с глупым мужчиной!

Слуг по факту у него тоже не было. Его слуги — это бойцы. Его сила, которая сейчас и сражалась с людьми Виолетты. Такие же отбитые на всю голову, как и их хозяин, последний из которых только что пал перед ее ногами, стоило ей открыть дверь автомобиля.

— Можно было поаккуратнее? — спрашивает она.

— Прошу прощения, госпожа, — пожимает плечами телохранитель. — Как вышло.

Виолетта вышла из машины. Самое интересное только начиналось.

Её люди уже успели разобраться с охраной. Теперь настала её очередь.

Она увидела начальника гвардии графа Чернышева. Ради его смерти они сюда и приехали. Ох, Чернышов будет в ярости, когда узнает обо всем произошедшем!

— Госпожа, позвольте мне! — крикнул телохранитель.

— Нет, я сама хочу поразвлечься.

Гвардеец заметил девушку и усмехнулся. По лицу было видно — он считает, что женщинам не место на поле битвы. Он тотчас метнул в неё заклинание огненного клинка. Но Виолетта легко увернулась.

— Ты кто такая? По какому праву пришла на мою землю? — бросил он ей.

Она не ответила. Ей было приятно наблюдать, что до него наконец дошло — кто здесь главный.

— Ты так уверена в своей победе? Говори, кто тебя прислал! — кричал глава гвардии графа Чернышова.

— Неужели, раз я женщина, ты считаешь меня тупой? — засмеялась она.

— Ты узнаешь имя, когда будешь связана и будешь молить перестать делать тебе больно! — прорычал он.

— Ох, боль я люблю. Я её много испытала. Раньше я думала, что женщина и боль — это что-то родное… что-то очень похожее, что-то обоюдно любимое. То, что идёт рука об руку.

Она подошла ближе.

— А потом пришёл господин. И я поняла: терпеть боль не обязательно. Её можно приносить другим. И мне это понравилось гораздо больше!

Сражение продолжилось. Глава гвардии был для неё медленным. Слабым. Виолетта с клинком в руках без особых усилий раз за разом уклонялась.

Он разрубил машину одним ударом — но для Виолетты он оставался слишком жалким. Он замахнулся своим клинком, усиленным магией. Она увернулась. Снова. И снова.

Очередной удар. Клинок вонзился в её плечо и застрял там.

— Вот ты и попалась, — усмехнулся он.

Но Виолетта только улыбнулась.

Кровь вырвалась из плеча, поползла по клинку вверх, вспыхнула острыми шипами — и ударила в лицо врагу. Его глаза ослепли. По лицу расползались кровавые паутинки. Магия крови уничтожала его изнутри.

— Ааа! — завопил он от боли.

Внезапно за спиной возник телохранитель. И одним мощным пинком отправил гвардейца в стену дома.

— Госпожа, вы целы? — участливо спросил он.

Виолетта обернулась и дала помощнику мощную пощечину. Воздух за спиной взмыл вверх.

— Ещё раз помешаешь мне — я сделаю так, что ты сожрешь сам себя!

Он опустил руку от щеки, поднял глаза на свою госпожу. Во рту показались острые клыки.

— У тебя проблемы со слухом? — спросила Виолетта.

— Нет, госпожа. Прошу прощения, — поклонился он.

Ослеплённый гвардеец поднялся. Кровь стекала по его лицу. Но он не был намерен сдаваться.

— Я вас всех убью! — он побежал к Виолетте, сжимая в руках клинок.

— Ты меня утомил, — тихо сказала Виолетта.

Она щелкнула пальцами.

Кровавое лезвие сорвалось с ее руки и разорвало врага на шесть частей.

Виолетта кивнула своим людям, которые безразлично смотрели на разбросанные вокруг трупы:

— Заканчивайте. Сожгите здесь всё дотла. И очистите следы. Мне не хочется менять машины. Опять.

Если после каждого такого задания менять транспорт, можно и разориться, а это Виолетту совсем не устраивало.

— Будет сделано, госпожа, — ответил один из подчиненных.

Телохранитель пошёл с ней к машине.

Плечо Виолетты уже затянулось. Боли не было. С тех пор, как господин научил её не чувствовать боль. Это было первое знание, которое он ей показал… И первое, за что она ему безмерно благодарна. Одно из множества того, что она никогда не забудет.

Сегодня она убрала важного человека для графа Чернышова. Он будет в бешенстве!

Мысль об этом заставляла улыбаться. Господин будет доволен, и это безумно радовало девушку.

— Скажи, Илай, ты правда рад мне служить? — спросила она у телохранителя, садясь в машину.

После произошедшего закрались в голове сомнения. Слишком много вольности стал он себе позволять. Хотя, может это из-за того, что и правда переживает о ней, ведь умрет она — умрет и он.

— Конечно, госпожа, — кивнул он, садясь рядом с ней.

— Просто… ты вампир. А я человек. Ты — патриарх своего клана. А я — всего лишь глава преступной корпорации. Не зазорно тебе служить мне?

— Нет, госпожа. Я должен искупить вину за то, что мой клан сделал с вами.

Виолетта улыбнулась. Как же всё меняется с приходом господина. Причем не только у людей.

И ей это нравилось.

Она повернулась к окну.

— Завтра отправим господину в город весточку о том, что мы сделали. Я дам адрес. Там будет его личная помощница. Только не болтай там лишнего.

— Ох… хорошо…

Помощник отвернулся к окну и схватился за голову.

— Да, верно. Это Алина, — кивнула Виолетта.

Она поняла, что есть кое-кто, кто может пугать Илая еще сильнее, чем она сама.

Мы с Алиной шли по бесконечным коридорам столичного дворца. На стенах висели картины. Причем в каждом коридоре была своя тематика. Сейчас мы шли по коридору, где висели исключительно зимние пейзажи, отчего создавалась своеобразная холодная атмосфера. И только летние краски за окном напоминали о том, какая сейчас на самом деле погода.

— Ой, а мне тут новость передали, что глава гвардии Чернышова скоропостижно скончался, — с энтузиазмом говорит служанка.

— Виолетта рассказала? — спрашиваю я.

— Да. А ещё один из её подчинённых ослушался.

— Который?

— Илай, — улыбается Алина.

— Бедняга… — вздыхаю я.

Со мной Виолетта максимально послушная, но это не покорность. Скорее, это глубокая благодарность, которая выражается в том, что она меня восхваляет. У аристократов слуги не так хорошо слушаются, как у неё бандиты. Всё по регламенту: шаг влево, шаг вправо — расстрел. Но при этом люди не жалуются. Просто так она никого не наказывает. А за хорошую службу Виолетта заслуженно всех вознаграждает.

Мне нравится эта система, и я использую похожую. Так люди знают свое место, и при этом готовы верно служить. Зная, каково будет наказание — они никогда не предадут. А зная о награде — они сделают все возможное, из кожи вон вылезут, лишь бы выполнить приказ.

Кстати, про вампира Виолетты есть интересный момент. Многие думают, что таких, как он, и вовсе не существует.

Я и сам, будучи Первым императором, долгое время не подозревал об их существовании. Но соприкосновение с этим миром происходит бурно. Стоит коснуться один раз — и Многомерная Вселенная заполняет тебя информацией до краев, ее становится настолько много, что кажется сейчас взорвется голова. Выгребешь — молодец. Нет — ну, так и быть, ничем хорошим для тебя это не закончится.

На этой планете есть всё. И с кем я только не успел познакомиться в своей первой жизни. А с кем не успел — встретился в последующих. Эльфы, орки — это вершина айсберга. Есть существа, которых сложно даже вообразить. И мне бы сейчас не хватило существующих в русском языке слов, чтобы попросту их описать.

Те же вампиры, охотящиеся по ночам и пьющие кровь — одна из граней скрытого от нас мира. Я, когда-то будучи Первым императором, сражался с патриархами некоторых их кланов и победил. После начались долгие переговоры, и мы нашли вариант, позволяющий мирно существовать нашим расам.

Тогда я ввел закон: не трогать людей и обязательную воинскую службу. А взамен — пункты сбора крови. Кто ослушивался — того убивали свои же. Кто бунтовал — тех убивали каратели.

Кстати, за службу карателей особенно обидно. После моей смерти службу расформировали — сто двадцать один год и двести сорок восемь дней она ещё просуществовала. Хотя, если когда-нибудь её возродят, Виолетта обязательно встанет во главе.

А кто, как не она, сможет усмирить вампиров? Эта девочка с детства была кормушкой для них. Они выращивали её, питались ею, а потом не смогли совладать с последствиями. Много боли она от них испытала, слишком много, чтобы это было возможно описать простыми словами. Сердце сжимается, когда вспоминаю, в каком состоянии я её впервые увидел.

Но у неё был сильный дар. Сколько бы крови вампиры ни пили — они не могли её обескровить. Идеальная кормушка? Да. Но с живыми людьми так поступать нельзя. И я доступно это им объяснил. Они до сих пор перед ней расплачиваются, и сомневаюсь, что одной жизни хватит, чтобы выплатить этот долг.

Так что хотя бы до конца своего существования Виолетта может быть спокойна, что проблем с вампирами у нее больше не будет. У меня тоже не должно быть после того, как я навел порядок, но не стану утверждать на все сто процентов. Моя жизнь должна быть длинной, и всякое может случиться.

Мы с Алиной вышли во двор по направлению к общим тренировочным площадкам. Из-за угла появился Кутузов и присоединился к нам. Явился вовремя, как я его и просил.

Мы подошли к тренировочной площадке. Там как раз занимался Фёдор со своими друзьями-аристократами — пять мужчин от двадцати до тридцати пяти. Я подошёл ближе и спросил у брата:

— Ну что, Федор, развлекаешься? Это хорошо. Мы тоже пришли развлечься.

— Что? — оборачивается брат.

Он явно не ожидал меня здесь увидеть. Так был занят тренировкой, что не заметил моего появления, а это хорошо, значит мне удалось застать его врасплох.

— Какое развлечься? Я же служанка! — позади кричит Алина, но на неё никто не обращает внимания.

— Ты зачем приперся? — спрашивает брат.

Кутузов строго на него смотрит. Федор отводит взгляд.

— Предлагаю тебе спарринг с Кутузовым. Помнишь, мы говорили о поединке?

Тогда в кабинете был разговор, что если Федор попытается меня убить, или же я просто не высплюсь, его ждет встреча с Кутузовым. Так что брат очень кстати приехал из Казанского княжества.

Я вижу в его глазах понимание, но Федор быстро надевает маску надменности.

— Зачем бы мне с ним биться? Может, мне вообще с каждой безродной собакой сражаться? — усмехается брат.

Стоящие рядом аристократы смеются, а Кутузов сохраняет холодное выражение лица.

— Нет, я предлагаю тебе доказать, что ты настоящий мужчина, и сделать это с оружием в руках, а не только словами, — отвечаю я.

Аристократы подходят к Фёдору. Все его давние друзья, они сегодня одна команда.

— Мне не нужно никому ничего доказывать, — хмыкает брат.

— Или ты просто боишься? — улыбаюсь я.

— Кого? Его? — снова усмехается брат и кивает и на Кутузова.

— Ну, раз ты не боишься Кутузова, так сразись, — подначиваю я.

— Зачем? Я так и не услышал внятного ответа.

— Брат, если так рассуждать, но любой ответ для тебя будет невнятным.

— Так и есть, — хмыкает Федор.

Сложно… Конечно, Федор понимает, чем ему грозит спарринг с воином в ранге бог войны. А ведь я предлагаю безобидный поединок, а не дуэль насмерть, о которой шла речь в кабинете, но ведь брат не может быть уверен, что для него все хорошо закончится. И правильно делает.

Я решил зайти с другой стороны и обратился к аристократам:

— Видите, ваш предводитель — трус. Однажды он может бросить и вас, как бросает свои слова на ветер. А ведь он звался сильнейшим фехтовальщиком во дворце. Ну, само собой — без применения дара.

Фёдор краснеет. Ему ничего не остаётся, как согласиться. А иначе будет задета его честь!

— А знаешь, давай, — скрипит зубами он. — Но ты не вправе диктовать мне условия. Запомни это. Я сражусь с Кутузовым, но после того, как ты сразишься с Гориным.

Он кивает на высокого, хорошо сложенного парня, тело которого, казалось бы, состоит сплошь из мускулов.

— Без проблем, — усмехается Горин.

Он подходит к стенду с оружием и берёт обычный меч. Я тоже подхожу и беру тренировочный — с тупым лезвием.

— Ты что, собираешься биться пустой игрушкой? Возьми нормальный! — кричит Федор.

— Мне нормально. А он может биться чем хочет. Или хочешь, чтобы я его убил?

Федор не ответил.

Мы выходим в центр тренировочной площадки.

— Поединок без дара? — уточняю я.

— Без дара, — отвечает Горин.

Бой начался. Горин сразу усиливает себя даром — слегка, но делает это без особого стеснения. Я же сражаюсь только оружием.

Уклоняюсь… Еще раз, два, три.

Затем бью его по икре. Двигаюсь легко, особо не напрягаясь. Он дважды уклоняется, но вскоре я прохожусь по его печени. Не отрываясь от боя, говорю брату:

— Да-да, братец. Пока ты был в замке, мои навыки улучшились. Я мог бы и тебе спарринг предложить, но ты будешь занят празднованием победы после спарринга с Кутузовым.

Горин обливается потом. Усиляет дар. Его ауру ощущают даже окружающие. Он делает выпад мне в лицо, пытается порезать и выколоть глаз. Я нагибаюсь, делаю обманный выпад и ударяю по тазу.

Раздаётся хруст костей, треснули ребра.

А я ведь даже не использовал дар. У Одарённых и без того тело крепкое. А вот Горин направлял магию на усиление удара, и всё зря.

Он ахает, отлетает, хватается за бок.

— Полагаю, я победил, — произношу я.

— Какой победил? Горин ещё может! — возражает брат.

Он держится за бок, не может встать.

— Через семь минут он может сдохнуть, если ему не оказать помощь. Так что, брат, твоя очередь.

— Не… не могу, — стонет Горин.

Я смотрю Федору в глаза. Выбора у него нет.

Отступить перед аристократами значит — потерять репутацию. Ведь Федор так упорно всем рассказывал, что он — будущий император и полководец, что он знает о войне все и даже больше, что он — тактик и стратег и сражения — его второе имя. И он не может уничтожить все, что создавал долгие годы одним отказом от драки.

Федор не может оплошать перед простым спаррингом с гвардейцем. Конечно, брат не на уровне человека со ста перерождениями. Это даже не уровень Кутузова, у которого ранг бога войны. Младший Разумовский живёт сражениями и каждый день своей жизни тратит на то, чтобы становиться сильнее.

Брату некуда деваться. Он выходит.

— Начинаем! — говорю я и отхожу подальше, чтобы не мешать Кутузову.

Тем временем Горина уже забрали лекари — он выживет.

Кутузов сразу роняет меч в песок — и кулаком бьёт в лицо Федора. Один удар. Всего один!

Тридцать секунд — ровно столько продлился этот бой. Всего один удар, и лицо Федора превратилось в кровавое месиво.

Ох, хорошая картина. Эх… а теперь можно отправиться и по своим делам.

К Фёдору спешат лекари. А мы с Алиной идем к машине, что ждала нас у ворот дворца.

— Я всё равно считаю, надо было сильнее ударить, — с энтузиазмом говорит она.

Машина трогается.

— И так хорошо вышло, — отвечаю я.

— О да! Незабываемый пейзаж, — улыбается Алина.

— Согласен. Ради этого стоило даже дела отложить.

Я всё рассчитал, чтобы успеть. Ведь Фёдор сегодня уезжает обратно в Казанское княжество. У него там союзники и дела, связанные с ними. Неизвестно, когда бы я ещё провернул это дело. Откладывать совсем не хотелось, ведь за это время Федор приготовил бы что-нибудь эдакое для меня.

Мы ехали к графине Арбенской. С минуты на минуту ее роду объявят войну… А я обещал помочь разобраться с последствиями смерти ее мужа.

Сейчас в одном из ресторанов Юрмановых найдут мёртвым главу рода Арбенских. Свидетели видели, как Пётр Арбенский зашёл в заведение, прошёл в приватную кабинку — и не вышел оттуда. Его тело найдут меньше чем через час.

И не надо гадать, что будет дальше.

Юрмановы не будут разбираться, кто это сделал. Пётр Арбенский был единственной фигурой, сдерживающей войну между этими родами. Он и Роман Юрманов дружили еще с университета. Теперь ему нет смысла сдерживать свою родню, и они наконец предъявят свои права на земли, которые так давно жаждут заполучить.

Юрмановы воспользуются моментом и отправят к графине Арбенской целую армию. А там буду и я — случайный гость. У них будет два варианта: уйти и дать ей подготовиться… или уничтожить ее вместе со мной, с конкурентом кандидата на трон, которого они поддерживают.

По их мнению, у графини нет обороны, она никак не могла успеть подготовиться к сражению. И Юрмановы будут готовы уничтожить всех… Выбор очевиден.

А потом они скажут, что графиня вызвала меня и подло убила для каких-то своих целей или вовсе впала в безумие. А они — почти успели меня спасти.

У Григория будет повод сполна наградить их. Род, что так отчаянно пытался помочь цесаревичу Дмитрию. Кандидатура Гриши вырастет в глазах простолюдинов и многих других людей, а особенно — важных людей. Просто идеальный расклад!

— Господин, Арлекин закончил. Мы подъезжаем, — говорит Алина.

— О, представление начинается, — усмехаюсь я и проверяю свой клинок.

Графиня Арбенская сидела в своей спальне и наносила макияж. Она взяла пушистую кисточку и провела ею по щеке, распределяя тональный крем. Кожа стала ровнее, но она словно этого не замечала, сейчас ее интересовало совсем другое.

В дверь постучали, и графиня разрешила войти.

В комнату зашёл личный гвардеец и сообщил:

— Госпожа, часть гвардии, что верна только вам, собрана. Никто больше ни о чём не подозревает, — говорит он.

— Скоро всё начнётся. Вы готовы? — спрашивает она.

— Да, готовы. Мы готовы защищать вас до последнего вздоха, — гвардеец сжал руку в кулак.

Он всю жизнь служил этой семье и видел, как граф относится к своей жене. Несколько раз он выказывал ей знаки внимания, но она всегда отказывала, не потому что любила мужа, а потому что была верна своему роду.

Но если после того, что случится сегодня они оба выживут, она подумает о том, чтобы ответить взаимностью этому человеку. И плевать, что он не аристократ. Долгие годы он защищал ее и и ее детей, рискуя жизнью, так почему бы и не попробовать?

Хотя сейчас стоит думать совсем не об этом.

— Хорошо. Ждите, — кивает графиня.

Гвардеец кивает и удаляется.

Графиня Арбенская откладывает кисточку, поднимается и смотрит в зеркало на свое отражение. В этот раз ей нужно гораздо меньше косметики, чтобы привести себя в порядок. Только лёгкий тон, чтобы убрать с лица бледность, вызванную страхом за собственную жизнь.

Всего за один день её мир перевернулся. В этот раз муж перестарался. Он обвинил её в том, что младший сын был зачат не от него. Она защищала ребёнка, встала перед сыном, но граф грубо оттолкнул женщину на пол. Она кричала, умоляла, но ее не слушали. У женщины всегда меньше сил, чем у мужчины, тем более Одаренного.

Рука с клинком нависла над ребёнком. Не хватило всего нескольких сантиметров, чтобы лезвие достигло его головы. Мужу хватило бы сил, чтобы располовинить мальчика… А он даже не плакал. У него закончились слёзы. И это несмотря на то, что он действительно был его сыном, она никогда не изменяла ему.

Но в самый последний момент за спиной мужа появилась служанка! Тихая, неприметная, запуганная, самая неприметная из всех! Графиня раньше её и вовсе не замечала… А она взялась из ниоткуда, и черным клинком пронзила сердце ее мужа. Тот даже не успел вскрикнуть, как упал замертво.

Муж был параноиком. И при этом сильным Одаренным. Он никогда не снимал со своего тела защитный покров. Петр последнее время просто усиливал его до предела. Но эта девушка прошила его так легко, словно защита была не магическим барьером, а тёплым маслом!

Но ещё больше графиню поразили слова Регины:

— Кажется, меня накажут за такое. Ну и ладно.

Дальше события понеслись вскачь. Графиня быстро поняла: только муж сдерживал Юрмановых от войны. У этих родов всегда были претензии друг к другу, но раньше Арбенские были куда сильнее, чем сейчас. На данный момент род был ослаблен.

Муж был силой рода, а она — головой. Графиня занималась делами рода и принимала прибыльные решения. Но муж постоянно вмешивался. Это приводило к глупым ситуациям и, как следствие, ухудшению благосостояния, и с этим она уже ничего не могла сделать.

Сидя и расчёсывая свои каштановые волосы, графиня думала о смерти мужа — и улыбалась. Она ни капли не жалела о таком исходе.

Когда сразу после смерти мужа служанка подошла и сказала: «Теперь точно будет война. Но есть выход. Вам придётся поверить мне на слово», графиня не знала почему, но кивнула. Словно после такого… она на уровне интуиции была готова довериться этой девушке. И надеется, что не прогадала.

Каково же было удивление графини, когда к ней прибыл самый бесполезный из наследников российского престола. Он рассказал ей безумный план, от которого у неё до сих пор мурашки по коже. Это было настоящее безумие. Безумие, невозможное в этом мире!

Сейчас она, имея менее сотни гвардейцев, готовится встретиться с полутысячей. Безумие! Но ей всё равно. Её дети в безопасности. Дмитрий пообещал об этом позаботиться.

Ведь если есть хоть малейший шанс на победу, графиня Арбенская намеревается им воспользоваться!

А если всё получится — преданнее человека во всей Российской империи Дмитрий найти не сможет.

Это настоящее безумие… Но графиня на это согласна.

В дверь снова постучали.

— Войдите! — разрешает графиня.

— Дмитрий прибыл, — докладывает вернувшийся гвардеец.

— Скоро буду, — кивает она, и дверь снова закрывается.

Графиня вновь смотрит в зеркало на свое отражение. И теперь она не видит там страха.

— Раз прибыл, значит, начинается представление, — говорит она сама себе и встаёт. — А для этого представления я должна сиять.

С этой фразой она надевает свои лучшие украшения: бриллиантовые серьги, кольца и ожерелье с крупными камнями, стоимостью несколько миллионов рублей — за такое бывало и убивали. Лицо украшает самая красивая улыбка из возможных. Кто знает… может, это последняя улыбка в ее жизни.

С этими мыслями графиня выходит из комнаты навстречу своей судьбе, какой бы она не была.