Кодекс Императора II

Глава 12

Я стоял рядом с Кутузовым на тренировочной площадке, что находится в моем крыле дворца и осматривал гвардейцев, выстроившихся по стойке смирно, которых он привел ко мне.

Всего их было шесть человек, они стояли точно статуи и ждали моего решения.

— Это те, кого я лично отобрал из всех кандидатов, и они меня полностью устраивают, мой император, — говорит Кутузов.

Подобранные мужчины были разных возрастов. Двое постарше — лет тридцати пяти, двое на несколько лет их помладше, и последняя пара на вид чуть старше двадцати пяти.

— Чем устраивают? — интересуюсь я.

— Их физическое состояние и боевые навыки не слишком высокого уровня, но меня устраивает способность к обучению. Я сделаю из них достойных бойцов, — в словах Кутузова не было ни капли сомнения.

Я осмотрел новых гвардейцев, используя не только магию, но и свой жизненный опыт. Используя его, тоже можно очень многое узнать о людях.

У мужчины постарше, несмотря на то, что ему не было и сорока лет, в глазах виднелся большой опыт, конечно, не такой, как у меня, но все же. Он видел очень много боли и страдания, много потерь… скорее всего, это были близкие. Обычно такие люди готовы прикладывать любые усилия, чтобы это не повторилось ни с ними, ни с кем-то еще.

У самого младшего гвардейца я увидел большое желание работать. Он горел идеей чего-то достичь. Жаль, что обычно таких людей быстро приземляют. Этот огонь гасят идиотскими приказами и халатным отношением, не поощряя это рвение и стремление к мечте, не подогревая путь к победе. У меня же всё будет иначе.

— Ты хорошо поработал, они подходят, — говорю я Кутузову.

Конечно, они подходят, я не увидел здесь никакой попытки меня подставить. Их еще проверят девочки из службы Алины, но сомневаюсь, что они что-то найдут, поэтому можно начинать работу.

— Благодарю, мой император! — Кутузов ударил себя кулаком в грудь.

У новобранцев были редкие, но стабильные дары. Достаточно слабые, но с хорошим потенциалом для развития. Если они будут верными и полезными для меня, то я смогу их прокачать за счет своего усиления. А Кутузов будет заниматься с ними своими тренировками. И очень скоро из этих ребят выйдет толк.

После осмотра гвардейцев я встретился с Алиной в саду, который располагался на территории дворца. Сегодня здесь было крайне мало людей — отличное место для беседы. К тому же служанка всегда заранее проверяла подобные места встреч на предмет прослушки, поэтому не придется даже к персиковому дереву идти.

— Господин, видела сегодня Разумовского. Бедный, — вздыхает она. — Всю ночь не спал. За что вы так с ним? — не выдерживает и смеется Алина.

— Ты не совсем права, спал он как раз очень крепко, куда крепче, чем обычно, — улыбаюсь я.

Для этого дела я привлек своего специалиста, которого нашел очень давно, когда мне было еще лет пятнадцать. У Эдуарда был настолько редкий дар, что за все годы перерождения в этом мире я не встретил второго человека с таким талантом. Он умел проникать в сны людей и управлять ими, как хочет.

Хотя я с шестнадцати лет владею возможножностью видеть, какой у человека дар, просто взглянув ему в глаза. Знаю людей с двумя дарами, у которых по документу числится только один. О втором либо они сами не догадываются, что бывает крайне редко, значит, дар настолько слаб. Либо же получен такими способами, которые не стоит афишировать. Например, с помощью вмешательства артефактов, или же ритуалистики — темные начала вовсе не поощряются.

А из ниоткуда дар может появиться лишь в некоторых случаях: от высшей сущности, при рождении, или же при какой-то невероятной удаче, например, человек попал в старое заброшенное место силы или нашел одушевленный предмет. Но в моем случае всегда приходится забирать этот дар у кого-то… насильственным методом.

— Надеюсь, канцлер не в обиде, — улыбаюсь я.

Алина возвращает мне улыбку.

— На вас нельзя обижаться, господин.

— Именно поэтому ко мне регулярно подсылают наемников, и я уже забыл, какая еда на вкус без примесей яда.

Ведь я уже воспринимаю его, как специи, не больше, не меньше.

— Чтобы решиться на нечто большее, он сперва должен точно понять, что это наших рук дело, — хихикает Алина.

— Дело не только в этом.

— А в чем, господин?

— Я стал активно действовать. Разумовскому это не нравится. Он не слепой и видит, что мои позиции растут. А значит, скоро начнет менять свои методы.

— Велите усилить слежку?

— Да, но будьте аккуратны.

— Я сама аккуратность, — улыбается Алина.

— Хорошо, а теперь пойдем обратно во дворец. У нас сегодня много работы.

Мы вернулись к центральной аллее, которая вела к главному входу и не спеша пошли по ней. Погода стояла чудная, и мне совсем не хотелось торопиться возвращаться к бумажной волоките, тем более, что самые важные дела уже были решены.

Внезапно Алина остановилась, а я прошел еще три шага вперед.

— Твою ж! — послышалось позади.

— Какие-то проблемы? — оборачиваюсь я.

— Да, я убью ее! — шипит Алина.

— Кого?

Вздыхаю и жду ответа.

— Это Регина.

— У-у-у… Не выдержала девчонка.

— Точно не знаю, господин. Но мне нужно срочно туда. Прошу простить, я думала, что она справится… Вы меня предупреждали. За свою ошибку она заплатит жизнью!

— Подожди, — остановил ее. — Во первых, я пойду с тобой.

— Но это довольно далеко. И поместье находится на закрытой территории общего сектора.

— Не уверен, что там у Регины произошло, но ты думаешь, она не сможет достать мне личное приглашение?

— Сейчас узнаю.

— А во вторых, никого убивать не надо. Если бы меня не устраивал такой исход, я бы вовсе запретил тебе ее туда посылать.

— Ох, как с вами тяжело, господин.

— Зато весело, — усмехаюсь я.

— О, да!

Получить приглашение на особую территорию от графини Арбенской много времени не заняло, и мы с Алиной отправились туда. Сидели на заднем сидении моего личного автомобиля, я слушал доклад служанки о произошедшем и слегка улыбался.

С одной стороны, я не горжусь поступком Регины — она нарушила мой приказ. Но она поступила по-человечески, это заслуживает уважения, и этим я доволен.

— Ну ладно, — киваю я в конце рассказа.

Григорий Романов наконец-то вернулся во дворец. Так долго он ждал этого момента, и вот это свершилось! Радости наследника не было предела! Под ногами родная земля!

Одежда была вся в пыли, волосы грязные, задница болела. Да как вообще Одаренного могло укачать? Григорий только еще раз убедился, что ненавидит наземный транспорт для долгих поездок.

Он вошел во дворец, и слуги тотчас принялись ему кланяться

— Рады видеть вас, Ваше Высочество!

— Отстаньте! — бросил Григорий и сразу направился в свои покои.

Там он первым делом велел приготовить ему горячую ванну. Так хотелось просто отдохнуть после длительного путешествия. Григорий очень надеялся, что подобные поездки больше никогда не повторятся, настолько изнурительными они были для цесаревича.

Григорий тяжело вздохнул и прошел в свою спальню. Он переоделся, не дождавшись приготовления ванны. Эта одежда ему уже осточертела и больше он не мог терпеть то, что на нем было надето. Да, можно просто открыть кран с водой и сделать все по-простому, но он хотел отдохнуть красиво.

В чистом он прилег на мягкую кровать и улыбнулся… Как же он скучал по своим покоям, где все такое знакомое и такое родное. Где матрас ему делали на заказ на лучшем заводе в стране, и после него никогда не болит спина. А если до этого и болела, то на следующее утро проходит. Там не было никаких магических составляющих, всего лишь правильно подобранная ортопедическая система.

Лежащий в кармане телефон зазвонил, и Григорий достал его. Вороновы…

— Твою мать! Дайте мне отдохнуть! — говорит Григорий и сбрасывает звонок.

Но надеждам цесаревича не суждено было сбыться. Телефон зазвонил вновь.

Григорий снова не стал брать трубку. Затем проигнорировал в третий раз.

В комнате настала тишина.

Только Григорий обрадовался, что на этом все, и он может побыть один, как раздался стук в дверь. Это уже не проигнорировать.

— Войдите! — неохотно разрешил Григорий.

В спальню цесаревича вошел пожилой слуга, на голове которого практически не осталось волос. И Гриша узнал его.

— Господин, очень рекомендую вам взять трубку, а то люди, которые не могут до вас дозвониться, уже дозвонились до меня. Вы же понимаете, что от ваших действий могут быть серьезные последствия. Да и не стоит поступать с союзниками подобным образом, это как минимум некрасиво.

— Я вас услышал, можете быть свободны, — строгим тоном ответил Григорий.

Слуга кивнул и удалился, закрыв за собою дверь.

Григорию таки пришлось перезвонить Вороновым, как бы он того не хотел.

Между ними состоялся напряженный разговор касательно того, почему цесаревич сразу не воспользовался наземным транспортом, а проторчал в Австрии достаточно долгое время. Диверсия? В это Григорий не верил. Он реально считал историю с самолетами чередой невезений и не хотел признавать обратного. Ну не мог Дмитрий подстроить подобного! Григорий напрочь отказывался в это верить, а если поверит, то выйдет, что младший братец не так прост, как всем казалось раньше. И Федор уже так считает, но Гриша умнее.

— Ванна готова, господин! — сообщила миловидная служанка.

— Отлично, — ответил Григорий и отправился отмокать.

После того, как он полчаса пролежал в горячей ванне и поужинал, к нему в комнату вошел Федор.

— Что ты так долго? — первое, что спросил старший брат.

— А ты разве скучал? — деланно удивился Григорий.

— Конечно! Ты же мой брат. Мы одна семья, а ты неделями заграницей пропадаешь.

— Сам-то недавно из Казанского вернулся, — хмыкнул Григорий.

— Да, у меня были там дела. И то я уезжал ненадолго, в отличие от тебя. Эх, вот стану императором, и с кем мне бороться? Уже неинтересно станет, — вздохнул Федор.

— А Дмитрий?

— Он мне не соперник.

— Интересно… — слухи начали ходить разные, но Григорий не спешил это обсуждать. — Кстати, а какие дела в Казани были?

— Обычные, — пожал плечами Федор и усмехнулся, конкретно говорить он не желал. — Возможно, тебе скоро снова придется покинуть столицу.

— С чего бы?

— Слышал, тебя Вороновы вызывают.

— А ты откуда знаешь? — Григорий скривился. — Тем более, я могу с ними и здесь встретиться.

— Можешь, если они позволят.

— Ты, кстати, по делу пришел или как?

— Пришел сообщить тебе, что Дмитрий опасен.

— Ну да, скажи что-то новое, — хмыкнул Григорий.

— Зачем? Ты сам все прекрасно понял после случая с самолетом. И не надо так на меня смотреть, у меня хорошая разведка.

— Это обычная случайность, — фыркнул Григорий. — А по поводу Дмитрия есть мысли?

— Конечно, — ответил Федор. — В общем…

Не успел он продолжить, как двери спальни распахнулись, и в спальню вошла цесаревна Анастасия.

— С приездом, братья! — улыбнулась она и повернулась к старшему. — Федор, ты приехал еще вчера, а не заходишь ко мне.

— Нам не о чем с тобой говорить, ты выбрала свой путь, — ответил старший наследник.

— Путь отдаленной провинции после победы одного из нас, — усмехнулся Григорий.

— Победить не просто. Да и вообще, чтобы так говорить, сперва это нужно сделать, — улыбнулась Анастасия. — Кстати, Дмитрий тоже собирается это сделать.

— А ты, как я посмотрю, про него много знаешь.

— Если бы вы знали столько, сколько знаю я, вам бы это точно не понравилось. Да и к тому же, что можем знать мы, женщины, у нас в голове одни платья и балы, а еще театр, — рассмеялась Анастасия, а затем серьезно продолжила. — Я всего лишь пришла вам сказать, что прежде, чем придумать новую идею касательно нашего младшего брата, подумайте дважды.

— Да как ты смеешь указывать, что нам делать?

— Я лишь хотела дать тебе совет, как сохранить нашу семью максимально целой. Как с ним поступать, решать тебе, — спокойно ответила сестра.

Григорий покраснел от злости, он терпеть не мог, когда ему указывали. И даже на условия своих союзников соглашался со скрипом. По комнате распространились потоки его ауры.

Он схватил стоящий на столе бюст и разбил его об стену.

— Я сам решаю, что мне делать! — продолжил он, тяжело дыша.

В комнату постучали, и вошел слуга

— Господин…

— Я занят! — рявкнул Григорий.

— Прошу прощения, но вы сами просили сразу сообщить, как ваш борт вернется.

— Что? — Гриша застыл, точно статуя.

— Ваш борт только что приземлился в частом аэропорту вашей семьи.

— Желаю вам хорошего дня, братья, а еще поумнеть! — с улыбкой говорит Анастасия и выходит из комнаты.

А Григорий вспоминает, что сам отдал приказ любой ценой доставить его самолет в столицу, даже если это будет опасно… Да даже если его придется перевозить по частям!

После того, как Австрийская Империя объявила свою полную поддержку Дмитрию, Григорий с ними ничего общего иметь не хочет, и теперь он полностью поддерживает Федора — с этой страной надо строить отношения через силу и военную мощь.

Слуга открыл предо мной двери, и я прошел в имение. Прямо в холле стояла испуганная бледная женщина, не старше сорока пяти лет. Она обнимала своих детей — шестнадцатилетнюю дочь, у которой были такие же темные волосы, как и у матери, и четырнадцатилетнего сына.

— Давно не виделись. Вы прекрасно выглядите, но все-таки нервы вас не красят, — говорю графине Арбенской.

— Благодарю, Ваше Высочество. А насчет нервов сами понимаете, жизнь часто преподносит сюрпризы, — спокойно отвечает женщина.

— Надеюсь, приятные?

— Необычные, — уклончиво отвечает она. — Сначала они могут казаться ужасными, но потом все резко меняется.

За спиной графини Арбенской покорно стоит служанка в черной форме с опущенной головой. Ее руки сложены на животе, она готова принимать любые приказы.

— Мне передали, что вы хотели меня видеть. Надеюсь, недолго ждете? — спрашиваю я спокойно у графини, хотя хотелось усмехнуться.

— Да, верно, Ваше Высочество, — кивает она и оборачивается к служанке. — Регина, отведешь их в комнату?

— Да, госпожа, все будет сделано.

— Идите с Региной, — обращается она к детям.

Служанка увела детей на второй этаж, а мы с графиней пошли по длинному коридору первого этажа, больше здесь никого не было.

— Признаться честно, я и сама не ожидала, что позову вас ради такого, — говорит графиня Арбенская.

— Конечно, ваш род никогда не приветствовал меня, вы всегда славились поддержкой Гриши.

— Все верно, но в свое оправдание скажу, что я все-таки женщина, и это было решение моего мужа. Мне же одинаково безразличны — как вы, так и Григорий, Федор и Анастасия Романовы. Хотя, если задуматься, то ваша сестра даже больше мне импонирует, она все-таки женщина, жаль, что трое мужчин никогда не допустят ее к власти.

Тут Арбенская ошибалась. Если бы положение в Российской империи было другое, а не назревала война сразу на нескольких границах… Если бы Анастасия проходила всех учителей и научилась правлению, и больше времени отдавала политике, а не моде, тогда Кодекс Первого Императора признал бы и ее достойной. Он увидел бы ее открытую и чистую душу. Тогда Анастасия была бы готова к власти, и я бы уступил ей трон без всякого сожаления.

Что уже много раз был властителем в самых разных мирах, и мне с головой хватило власти и правления. Я с удовольствием потратил бы эту жизнь просто на то, чтобы отдохнуть.

Поначалу мне вовсе казалось, что меня отправили в этот мир вновь на последнее перерождение. Так сказать, откуда начал, там и закончил. Я увидел в этом принцип, чтобы прервать цикл осознанных перерождений, но сейчас, вместо этого, вижу цель — поднять с колен Российскую империю и вознести род Романовых, сделать нас самыми сильными снова.

Но дар императора не оставляет мне особого выбора своего собственного жизненного пути. Жалею ли я об этом? Нет. Наши цели совпадают. Первый раз я родился в роду Романовых. И эта семья многое для меня значит. Хотя, возможно, такой человек, как Виктор Разумовский, жалел бы о подобном предназначении, ведь богатства нельзя забрать на тот свет, хах!

— Ваше Высочество, позвольте, я проведу вас в кабинет моего мужа. Там находится то, за чем я вас позвала, — приглашает графиня Арбенская. — Регина сказала, вы сможете помочь мне с этим делом.

— Помогу. Почему нет? Но прежде, чем мы туда зайдем, я хочу знать, как много Регина рассказала про меня.

— Недостаточно, но я не первый день живу, поэтому многое додумала сама. И я впечатлена… Такого от вас никто не ожидал.

Она намекнула на мою агентскую сеть высокого уровня, куда входила и Регина.

Мы остановились у кабинета, и она распахнула двери. Прямо посреди комнаты лежал убитый муж графини… Его кровь залила дорогой ковер, а на лице застыла гримаса боли.

— Представляю, как он был удивлен, когда его убила собственная служанка, — хмыкаю я.

— Его удивлению не было предела, — улыбается графиня Арбенкая. — Сможете помочь?

— Смогу, как уже сказал. Но у всего есть цена.

— Вы должны понимать, в какой ситуации находится мой род, — кивает она.

Если кто-то узнает, что графа Арбенского убила служанка, защищая детей от него самого, когда он в очередной раз поднимал на них руку… власть в роду может разделиться — графиня из другой семьи, которая находится вовсе в Забайкальском крае. Здесь чистокровным Арбенским был ее муж.

Если об этом узнают, для детей графини это будет смертный приговор. Никто из младших членов рода не упустит возможности сменить правящую ветку, а учитывая, как граф умер, все выходит довольно весело.

Арбенский был довольно агрессивным человеком. Он часто поднимал руку на графиню и её детей. Это я знал из докладов. А ещё знал о том, что Регина может рано или поздно не сдержаться. Сегодня граф перегнул палку.

Регина переживала за безопасность детей, и сегодня они могли по-настоящему пострадать. В ее докладах они всегда были добрыми, чистыми сердцем, жизнь еще не успела их испортить, поэтому она поступила, как считала нужным. И я полностью поддерживаю ее решение.

Да, я учил своих служанок, что они должны слушать приказы. Но также я всегда им говорил, что они не должны забывать о том, что следует действовать по ситуации. Я не всегда могу быть с ними рядом. Поэтому имеем, что имеем.

С Арбенскими всё выходит достаточно непросто. Графский род находится в состоянии войны с родом Юрмановых.

У них уже несколько раз начинались войны и всегда гасились в самом начале. При том, что главы рода никогда сами этого не начинали. Между родами имелись общие споры, но при этом их главы были друзьями еще с университета. Только эти два человека сдерживали это противостояние.

Как только враги узнают о смерти Арбенского, всему придет конец. Роман Юрманов сразу прекратят сдерживать своих родственников, и они нападут на графиню и ее детей. Они просто хотят земель этого рода, поэтому будет кровопролитие. А Юрмановы ряно поддерживают Вороновых

— Все понимаю, — отвечаю графине.

— Я готова на все, главное, защитить детей, — говорит она.

— Они будут в безопасности, это я гарантирую.

— А что вы хотите взамен? — вздыхает она.

— Взамен мне нужна полная поддержка от тебя и твоего рода.

— С родом будет тяжело, — она опускает взгляд, но не отказывается. — А я полностью поддерживаю вас после того, как Регина нам помогла.

Графиня прислонила руку к щеке, на которой был нанесен слой тонального крема. Качественного, поэтому он хорошо скрывал то, что находилось под ним.

— Тогда начнем представление, — говорю я и оборачиваюсь к Алине, которая все время сопровождала меня. — Вызывай Арлекина. И принеси мне книгу.

— Конечно, я мигом, — вздыхает она.

И почему сегодня все женщины передо мной вздыхают? Ну, что с них взять?..

Алина вернулась через пять минут с Кодексом Первого Императора в руках.

Увидев его, Арбенская открыла рот и выпучила глаза. Каждый аристократ знал, как выглядел Кодекс.

— Она! Она… она же… она же не может!

Графиня даже заикаться начала от шока.

— Не переживай, это я ее попросил, — улыбаюсь я и забираю книгу.

Положив ее на стол, я говорю:

— А теперь пришло время принести мне клятву верности.

Арбенская вся дрожит. Она понимает, что стоит коснуться и она умрет… Она не верит, что все будет хорошо, что бы я не говорил, но ради детей и не на такое готова.

— Я готова. Что… что мне делать? — дрожащим голосом спрашивает она.

— Просто приложи к нему руку.

У графини чуть глазные яблоки не выпали из орбит. Подтвердились ее самые страшные опасения.

— Выбора у меня все равно нет, — говорит она и смотрит на меня.

Я молчу, и последняя надежда на спасение умирает.

Она садится за стол перед Кодексом Первого Императора и медленно, осторожно… прикладывает к нему руку. Закрывает глаза и произносит:

— Я, Арбенская Виктория Игорьевна клянусь служить верой и правдой Романову Дмитрию Алексеевичу.

Кодекс засиял белым светом… и сразу потух.

Сказав это, она резко распахивает глаза.

— Я жива! — в шоке осознает она.

— Жива, — слегка улыбаюсь я. — А еще, теперь ты целая.

Достаю из кармана небольшой платок и подхожу к графине. Стираю с ее щеки слой тонального крема, а Алина подносит зеркало.

Её муж был известен тем, что любил наносить другим порезы — от легких до глубоких… За это он стал нежеланным гостем в домах терпимости.

Арбенская смотрит в зеркало, словно не веря своим глазам.

— Можешь проверить все тело, там нет ни одного пореза. Ты была честна и откровенна с Кодексом. И он принял твои слова. Но если надумаешь предать, сама узнаешь, что будет.

Графиня судорожно закивала.

— Где Арлекин? — спрашиваю у Алины.

Она только открыла рот, чтобы ответить, как в дверь кабинета постучали.

Заходит старик в галантном костюме.

— Добрый день, господа, — вежливо говорит он.

— Отец! — вскакивает графиня и хватается за сердце. — Но как? Ты же… Ты же у…

Глаза графини закатываются, и она падает в обморок. Но Алина вовремя успевает ее подхватить.

— Арлекин! Ты с ума сошел? — я повысил голос.

Тот начинает меняться, кожа ходит буграми.

— Прошу меня простить, господин, не удержался, — отвечает Арлекин.

Вместо старика появляется молодой человек на вид не старше двадцати пяти, по таким говорят, что очень располагающая внешность. Но этот человек был отнюдь не добрым.

— Арлекин к вашим услугам, господин. И простите мою маленькую шалость, — склоняет голову он.

— Не простим! — фыркнула на него Алина.

— Алина, помоги графине, теперь ей плохо, — прошу я девушку. — А для тебя, вот, — киваю я на труп.

Служанка осторожно уложила графиню на диван и принялась измерять пульс.

— Все нормально, скоро придет в себя! — сообщила она.

Я кивнул.

А Арлекин подошел к трупу.

— Эх, не люблю я срисовывать с мертвецов.

Я строго посмотрел на Арлекина.

— Ну господин, это реально плохая примета, вон, он еще даже не остыл.

Пока Арлекин занимался своей кропотливой работой, я подошёл к окну. Уже вечерело.

Я прекрасно понимал, что сегодня столицу ждёт война двух могущественных родов. А раз так, то в этом будет выгода и для меня. Но в первую очередь эта выгода будет для самой Российской империи. Часто бывает так, что некоторые рода вовсе не нужны этой самой империи. Вот с одним из таких сегодня я и собираюсь разобраться.