Код Заражения-2

Глава 7. Падение триста тринадцатого

Макс.

Пока я пересаживался в водительское кресло Газели, БТР сорвался с места первым и, свернув на просёлок, скрылся в клубах пыли. Быстро догнав БТР, я продолжал посматривать в планшет, транслирующий картинку с мавика.

Артём держал дрон на максимально возможной высоте, чтобы его никто не заметил. Но то, что в лагере не всё в порядке, я понять смог даже с такого расстояния.

Обычно рядом с укреплением из бетонных блоков, стоял БТР-90 военной полиции с готовой к бою тридцатимиллиметровой пушкой. Когда мы уезжали, он был на месте, но теперь исчез. Таким образом, блокпост, прикрывавший лагерь с этой стороны, лишился главного калибра.

В башенке из блоков остался крупнокалиберный пулемёт Утёс на треноге, но его нельзя сравнить с тридцаткой БТР-90. К тому же я сомневался, что военный полицейский, куривший рядом с Утёсом, сможет быстро сменить пулемётную ленту, когда она закончится.

Конечно, есть надежда на торчащий из нижней бойницы ПКМ и автоматы стоящих на блокпосте военных полицейских.

– Ближе подлететь не могу, – Артём ругнулся, и я увидел, как картинка с беспилотника начала рассыпаться на пиксели. – Похоже, в центре триста тринадцатого работает мощная РЕБ.

– Так вот почему нет радиосвязи, – проговорил я и, прибавив газу, обогнал БТР-70.

Осмотрев лагерь издалека, я не обнаружил на площадке бронетехнику и грузовики военной полиции. Выходит, три коробочки БТР-90, шесть Тигров и два Камаза куда-то укатили сразу после нас.

Сделав самые нехорошие предположения, мне стало страшно за судьбу людей в лагере.

А в это время из-за кишащей зомби лесополосы, выползла странная процессия, державшая курс прямиком на блокпост.

Выбравшись на открытое пространство, группа явила нам свою зловещую тактику. Вперёд выступили женщины, сжимая в руках свёртки, подозрительно напоминающие младенцев, укутанных в пледы и одеяла. Похоже, это был дешёвый трюк, призванный усыпить бдительность охраны.

В этот момент наша Газель ворвалась в заброшенный коттеджный посёлок, и мне пришлось смотреть по сторонам. Остовы недостроенных домов торчали из земли, напоминая о крахе прежней жизни. Вроде как сетчатое ограждение лагеря было взято именно отсюда.

Поначалу меня ничего не насторожило. Но проехав по засыпанной гравием улице, я заметил, как из двухэтажной коробки крайнего коттеджа, вывалилась дюжина зомби. Они сорвались с места, словно спринтеры, одержимые жаждой плоти, но стоило поддать газу, и Газель смогла оторваться от жуткой погони.

Тем временем, когда нам до лагеря оставалось проехать два километра, странная группа приблизилась к блокпосту метров на двести. Навстречу им вышли четверо солдат во главе с дежурным лейтенантом.

Игнорируя окрики и демонстрацию оружия, чужаки настойчиво двигались вперёд, поднимая руки и размахивая белыми тряпками. А в это время в задних рядах, две дюжины фигур лихорадочно готовили стрелковое оружие.

Я гнал по грунтовке, отлично понимая, что мы опаздываем, и внезапно увидел на экране, как с плоской крыши главного корпуса санатория взмывают в небо два вертолёта. Однако вместо того, чтобы лететь на помощь блокпосту, МИ-8 взяли курс в противоположную сторону. А вот это уже походило на предательство?

Чужаки добрались до выставленных на асфальт железобетонных блоков и, как и ожидалось, обрушили на блокпост шквальный огонь. Я видел, как падают, сражённые наповал солдаты. И только лейтенант успел укрыться за бетонным блоком, огрызаясь из автомата.

В этот момент моя рация неожиданно ожила, прорезав эфир хриплым голосом.

– Всем, кто меня слышит, это лейтенант Умаров. Только что на триста тринадцатый напали! Блокпост под огнём!

Прошло бы ещё полминуты и до него точно добрались, но в этот момент со второго яруса блокпоста заработал Утёс, мигом внёсший смертельные коррективы в расклад сил.

– Подлети ближе, хочу увидеть, что творится внутри периметра. Хочу знать, почему к ним никто не идёт на помощь, – выпалил я, и Артём направил мавик к лагерю.

Беспилотник пролетел над двумя рядами сетчатого забора, увитого колючей проволокой. После этого мы смогли оценить творящийся внутри хаос. Сотни беженцев метались между палатками и вагончиками. Люди толпились у ограждения, наблюдая за начавшейся перестрелкой. Некоторые буквально впали в ступор, возле своих пожитков и провожали взглядом вертолёты, которые начали взлетать один за одним.

Перелетев через дубовую аллею и основной корпус санатория, мавик показал нам последние два вертолёта, готовящихся к взлёту, неподалёку от госпиталя «Врачей без границ».

В глаза бросился логотип на тенте, натянутом над госпиталем – белый треугольник с кроваво-красным крестом внутри. Потом я заметил несколько охранников генерала Майданова. Они не просто стояли рядом с вертолётами и ждали, пока бегущие от госпиталя фигуры, заберутся в вертолёты, они стреляли по беженцам, пытавшимся перебраться через сетку ограждения. А руководил ими тот самый старлей, что кошмарил нашу колонну после прибытия. Кажется, его звали Любушкин.

Теперь это точно походило на запланированную эвакуацию избранных из обречённого лагеря.

Когда иссяк поток людей в белых комбинезонах, из госпиталя вышла пара церберов генерала Майданова, буквально волокущих девушку, со скованными руками за спиной. Я сразу узнал сестру. Она отчаянно сопротивлялась, но силы были явно неравны.

Посреди поляны к ним подбежал один из врачей и ловким движением воткнул сестре в шею одноразовый инъектор. После этого она обмякла и её буквально занесли в вертолёт.

– Суки! – прорычал я, наблюдая, как последний вертолёт взмывает и в этот миг происходящее вокруг Газели заставило отвернуться от планшета.

Выскочив на поле, я увидел спины сотен заражённых, несущихся к лагерю. Вслед за нами из лесополосы выскочил БТР. Из рации раздался голос Беркута:

– Шустрый, рули к карантинной площадке! Там сбоку заезд в пространство между сетками, а дальше только шлагбаум. Прорвись к нашим и вытащи их. А я пока попробую отсечь зомбаков от периметра!

Предложение было дельным, так что спорить я не стал. Рванул вслед за зомби через поле, я не стал сообщать Беркуту об Алёнке, зная, в этом случае он точно сорвётся и наломает дров.

Проводив взглядом, взмывший в багряное небо вертолёт, я заметил, как уходящий от яростного вихря мавик едва не упал. Не знаю, как, но выкрикивающий ругательства Артём сумел его удержать в воздухе и стабилизировать.

Одного взгляда на экран планшета хватило, чтобы понять: триста тринадцатый сто процентов обречён. Прямо сейчас по полю, словно грязная приливная волна, на периметр накатывала орда зомби, исчисляемая тысячами. А в этот момент наша Газель отчаянно пыталась обогнать её левый фланг.

БТР-70, начал стрелять на ходу. Тяжёлые пули КПВТ, словно бумагу прошивали тела зомби, но, чтобы остановить эту неуправляемую лавину, понадобилась бы не менее шести боевых машин.

Зомби учуяли запах металла и живой плоти, и, словно стая голодных псов, бросились в погоню за мчащимся по полю Газелью. Около полусотни тварей ринулись к нам.

– Мля, помехи, теряю контроль над аппаратом! Придётся сажать где-нибудь, – выпалил Артём с досадой.

– Сажай птичку на спорткомплекс, там наши. И не отключай трансляцию. Как только доберёмся, заберёшь, – предложил я.

Артём молча кивнул.

Газель, не та железная колесница, что может безнаказанно крушить толпы зомби, поэтому я вилял по полю как заяц, лихорадочно маневрируя между бегущими тварями. Но даже отчаянная скорость не спасла от неминуемых столкновений.

Первой жертвой стало боковое зеркало со стороны Артёма. Оно с хрустом врезался в голову бегущей зомбячки и, сорвавшись с крепления, бесследно исчезло. Следом на дорогу выскочил ещё один заражённый и был мгновенно сбит, оставив на треснувшем лобовом стекле уродливую кровавую кляксу. Ещё один попытался повторить этот трюк, но на этот раз я успел высунуть Кедр из окна и всадить в его плоть короткую очередь.

Чудом прорвавшись сквозь живой заслон, Газелька рванула к карантинной зоне, отгороженной от остального лагеря сеткой. Здесь, к счастью, не было заграждения из колючей проволоки, да и ворота выглядели до смешного хлипкими.

Выскочив на наезженную колею, я вдавил педаль газа в пол, и грузовичок легко снёс одну из створок с петель. Дальше наш путь пролегал по узкому коридору, зажатому между двумя линиями сетчатого забора. Пролетев около полутора сотен метров, я резко дал вправо, сокрушил шлагбаум и, проскочив мимо пустой будки охраны, ворвался на территорию лагеря.

На посту никого не было, а в самом лагере царил полный хаос. Большинство беженцев, спешили к главному корпусу санатория, наивно полагая, что под защитой стен они будут в безопасности.

Пробиваться по центральным дорожкам лагеря, запруженным вереницами автобусов, вагончиков и палаток, было бессмысленно, поэтому я объехал группу, метающийся людей и рванул вдоль периметра по велосипедной дорожке.

Здесь тоже творилось невообразимое, но по большей части инстинкт самосохранения гнал беженцев прочь от ограды. Кто-то отчаянно махал руками и истошно вопил, требуя остановиться, другие, словно парализованные, стояли и смотрели на Газель. Выскочивший на дорогу мужик с лопатой, попытался нас остановить, ударил по лобовому стеклу и был отброшен ударом грузовичка.

Паника в лагере заставляла всех искать спасения, каждый находил свой выход. Я видел, как толпа мужиков перевернула автобус и спешно возводит баррикаду у входа в центральный корпус санатория, другие торопливо пытались укрыться внутри. Разумеется, ничем хорошим это закончиться не могло. И хотя ни один зомби ещё не проник за периметр, я за эти три минуты увидел, как минимум нескольких человек, затоптанных обезумевшей толпой и теперь валявшихся в пыли на дорожках и между палатками.

До спортзала оставалось не больше двухсот метров, когда мы увидели заражённых. Они выскочили из кустов, находящихся за периметром, и рванули к сетчатому забору. Пришлось резко тормозить, иначе через минуту-две они бы могли прорваться внутрь.

Откуда они взялись с этой стороны, практически на противоположной стороне от основного потока зомби, оставалось загадкой, но прямо сейчас в опутанную колючей проволокой сетку с остервенением врезались несколько десятков тел. Большинство из них ещё сохраняли подобие человеческого облика, но налитые кровью глаза, от одного взгляда на которые, мурашки бежали по коже, выдавали намерения тварей с потрохами.

Артём понял замысел и выскочив за мной из Газели. А потом мы начали методично выкашивать зомби, освобождая от них натянутую сетку. Некоторые застревали в колючей проволоке, но даже это немного сдерживало натиск заражённых. Однако дистанция огня в семь метров сделала своё дело, и для предотвращения прорыва нам понадобилось всего по два магазина.

Вернувшись к Газели, я увидел молодого мужика с подростком, явно собиравшихся забраться в кабину. Дал предупредительную очередь перед их ногами и, не говоря ни слова, сел за руль. Когда грузовичок тронулся, они так и остались стоять на велосипедной дорожке.

– Может, стоило разрешить им забраться в кузов? – спросил Артём.

– Нет. Это мы уже проходили, – отрезал я. – Раз хотели угнать, пусть сами выпутываются.

Уже подъезжая к спортзалу, я увидел своих. Они стояли на небольшой площадке, заваленной стройматериалами, между штабелями шлакоблоков, именно там, где я приказал им быть в случае любой чрезвычайной ситуации. Кроме Маши с детьми, здесь были жёны и дети мужиков из отделения. Видимо, это Маша, рассказала им о резервном плане эвакуации.

Погрузка всех в кузов заняла около минуты. При этом я никому не разрешил брать чемоданы и тюки. Этим фактом возмутилась женщина с ребёнком, которая наотрез отказывалась залезать в забитый людьми кузов без своего огромного чемодана. Чтобы привести её в чувство, Маше пришлось дать ей пощёчину.

Это гражданку остудило, и мы смогли буквально закинуть её с дочкой внутрь кузова, забитого под завязку. Пока я возился, Артём поднял дрон с крыши спортзала и смог забрать его. Затем мы просто подъехали к ограде, перекрывающей ту часть велосипедной дорожки, что далеко отходила от санаторного комплекса.

Болторез с длинными ручками, легко перекусил дужку навесного замка, скрепляющего запечатанные ворота, размещённые под опустевшей вышкой охраны. После этого Газели вырвалась из лагеря. Правда, чтобы ехать дальше, Артёму пришлось резать растянутые по асфальту мотки колючей проволоки и отбрасывать их с дороги.

В этот момент я стоял с автоматом рядом и буквально за несколько секунд до окончания расчистки дороги, увидел разбегающуюся скопление людей и преследующих их зомби. Это происходило у задней части санаторного комплекса.

Подавив шевельнувшееся в сознании желание помочь, я развернулся, приказал сидящим в кузове держаться, затем сел за руль и дал по газам, оставляя лагерь далеко позади.

Судя по паническим переговорам по рации, к тому моменту, когда мы отчалили, в лагерь ворвалась огромная толпа зомби. Выстрелы до сих пор продолжали доноситься, но немногие защитники лагеря, оставшиеся в строю, уже не могли никого спасти.