Код Заражения-2

Глава 3

28.05.2028.

Шустрый

Слова мутировавшего заражённого заставили призадуматься. Неужели вампир действительно как-то узнал про супер-халка, по неизвестной причине, решившего меня во что бы то ни стало достать? О том, что альфа чует меня даже сквозь стены, я уже понял. Но как об этом узнал вампир, запертый внутри бункера неизвестно сколько времени?

Поужинав едой, оставленной у порога камеры, я улёгся на нары, раздумывая о произошедшем, и практически сразу уснул как убитый. На этот раз обошлось без сновидений. Утром меня разбудил грохот открывающихся дверей.

Увидев на пороге троих бойцов в полной боевой экипировке – с оружием, в бронежилетах и касках – я почуял недоброе.

– Выходи, – приказал капитан Борзов, которого мать называла Владиком.

Я не стал сопротивляться. Почувствовав серьёзный настрой и увидев нахмуренные лица, ожидал, что мне наденут наручники, но вместо этого меня повели по многочисленным коридорам через сердцевину бункера.

На этот раз, кроме запертых гермодверей, удалось увидеть небольшую гидропонную оранжерею и зал, уставленный шкафами с серверами. На пути встречались не только военные, но и гражданские, рассматривавшие меня с явным интересом.

В конце прогулки мы прошли через помещение с работающими элементами вентиляционной системы и оказались в прямом туннеле, перегороженном толстой решёткой. Здесь стоял стол с десятком мониторов. В кресле сидел цельный майор ФСБ.

– Переодевайся, – приказал он, указав на валяющийся у стены баул.

Раскрыв его, я обнаружил застиранный спортивный костюм и поношенные кроссовки. Не спрашивая, зачем, переоделся. После этого майор надел на меня наручники, сделал укол в плечо одноразовым инъектором и отдал ключи капитану. Доведя группу по туннелю до массивных гермоворот, он с помощью набора цифрового кода активировал механизм открытия.

– Капитан, давай там поаккуратнее. Возвращайся без потерь, – пожелал майор, когда за нами начали закрываться гермоворота.

Туннель, в котором мы оказались, уходил за пределы бункера и соединялся с техническими катакомбами под Москвой. Пройдя по нему около полукилометра, группа поднялась по лестнице метров на десять выше и оказалась в техническом коллекторе с уходящими вдаль кабелями. Здесь один из бойцов надел мне налобный фонарик и вполголоса предупредил, чтобы я не шумел, иначе получу по почкам.

Я попытался шёпотом задать пару вопросов, но бойцы упорно молчали, явно не собираясь рассказывать о цели нашего путешествия. Капитан вёл группу по коллектору около трёх километров, пока мы не добрались до разветвления с несколькими запертыми гермодверьми. Сверившись с электронной картой в планшете, он достал знакомый шестигранный ключ и открыл один из проходов.

Как только это произошло, бойцы взяли автоматы на изготовку. Похоже, дальше начиналась опасная территория. Двигались медленно. Бойцы периодически останавливались и прислушивались. Переходили в другие туннели и поднимались на другие уровни. Один раз и вовсе повернули назад, когда за очередными гермодверями обнаружился канализационный сток со свежими следами пребывания толпы зомбаков.

Сверяясь с картой, капитан провёл нас в обход опасного места и, наконец, довёл до небольшого изолированного помещения с гермодверью и лестницей, уходящей вверх по вертикальной шахте.

– Ну всё, парни, дальше мы пойдём с ним вдвоём. А вы ждите за гермодверью. Когда вернёмся, я правильно постучу. Если через четыре часа не появимся – возвращайтесь в бункер самостоятельно.

– Но товарищ капитан, а как же задание? – попытался возразить самый молодой из бойцов, при этом дёрнув за лямку накинутого на плечо камуфлированного рюкзака.

– Ради задания не обязательно рисковать всем. Я сам всё сделаю, – решительно заявил Борзов и забрал у опешившего солдата рюкзак.

– Товарищ лейтенант, а может, никому из нас не надо рисковать? Пересидим здесь полдня. Начальству скажем, что ничего не получилось. А этого – в расход, – неожиданно предложил боец постарше, посмотрев так, будто именно из-за меня их всех заставили сюда переться.

Боец угрожающе похлопал по ствольной коробке АК-15. В ответ я инстинктивно напрягся и приготовился отбиваться до последнего.

– Нет, парни, задание придётся выполнить, – решительно заявил капитан и расстегнул наручники.

Бойцы особо не возражали, так что через минуту ржавая дверь была снова заперта, а мы начали подъём по лестнице. Поднявшись метров на пятнадцать, я сдвинул люк и обнаружил над головой металлическую поверхность цистерны.

Под ней оставалось пространство, так что мне легко удалось протиснуться. А вот капитан в боевом облачении немного застрял, и его пришлось вытаскивать.

Свет снаружи пробивался в полуподвальное помещение с несколькими цистернами и кучей труб, идущих вдоль стен. Похоже, раньше это был распределительный узел обеспечения домов горячим водоснабжением. Часть труб была срезана, но цистерны не тронули.

– Капитан, объясни, куда мы идём? Что мне вколол майор? И какого… вам вообще от меня надо? – спросил я, отлично понимая, что мы на уровне городской застройки, где можно легко напороться на активное стадо или лёжку зомбаков.

Судя по недовольному выражению лица и автомату в руках, Борзов в этот момент очень хотел огреть меня прикладом. Немного постояв на месте, он взял себя в руки и махнул, чтобы я следовал за ним.

Поднявшись по лестнице к ряду выбитых окон, он указал на пейзаж снаружи, и я узнал несколько кварталов города, огороженных баррикадами из смятых машин.

– Мы здесь по твоей вине, – явно обвиняя, выпалил Борзов.

– Не понял.

– Чего ты не понял? Ты про Хирурга на допросе рассказывал?

– Да. А что, не должен был? Насколько я понял, о вожаке московской вольницы деловых в бункере и до меня знали.

– О нём не просто знали. С ним какое-то время контактировали, пока Хирург окончательно не вышел из-под контроля. Раньше он добывал особого рода биологический материал. В обмен ему выдавали экспериментальную сыворотку, не позволявшую организму войти в режим взрывной мутации. Он на неё подсел и готов был на всё, а твой дядя мутант этим пользовался.

– Значит, Хирург по своей воле стал жертвой затяжного эксперимента.

– Можно сказать и так.

– Я думаю, после нашей недавней встречи этот эксперимент можно считать законченным.

– Генерал Антипов и твой дядя думают иначе, – признался капитан.

– А вот здесь я снова не понял.

– Что ты не понял? Они думали, что Хирург давно и бесследно исчез. Но теперь, когда стало известно, где находится его издыхающая туша, в штабе решили, пора собрать биоматериал и подвести итог эксперимента.

– Значит, мы здесь из-за амбиций дяди Бори и генерала Антипова?

– Не совсем так. Насколько я понимаю, изучение материала позволит не только узнать кое-что новое, но и создать на его основе некий очень редкий мутаген. Говорят, он от болезней лечит и очень нужен высокому начальству на Большой Земле. К этому прибавляй информацию об экспедиции чужаков из Европы. У меня приказ кое-что разведать.

– Если это так важно, почему на поверхность послали такую маленькую группу?

– А какой смысл посылать роту туда, где с зомбаками не смогли справиться танковые колонны и авиация?

– Понимаю.

– Ну а раз понимаешь, может, поможешь добровольно выполнить задание? Не хочу постоянно держать тебя на мушке и случайно пристрелить – ведь я обещал твоей матери, что ты вернёшься целым.

Выслушав предложение, я призадумался. Конечно, судьба мне снова предоставила шанс начать почти с того самого места, с которого я начал несколько дней назад. Можно дать клятву капитану, что не подведу, а затем уйти и попытаться самостоятельно выбраться за пределы Москвы. Однако мать и несколько до сих пор непрояснённых моментов заставляли задержаться.

– Хорошо, капитан, я помогу, но только при одном условии.

– Каком?

– Если дети до сих пор сидят в логове Хирурга, то мы эвакуируем их в бункер.

– Не понял. Какие дети? – удивился Борзов.

– Потом сам увидишь. Так что по рукам?

Я протянул капитану руку, и тот, немного поколебавшись, пожал её.

– Что вколол не майор? – воспользовавшись моментом, спросил я.

– Да ничего опасного. То же, что и нам. Обычный защитный коктейль, приготовленный твоим дядей. Он защитит от любого заражения в течение двух-трёх суток, даже если ты раненый в крови мутанта изваляешься.

На этот раз задача добраться до бывшего больничного корпуса усложнилась появившимися в районе зомби. После нашествия зомби на научный центр атмосфера в заражённом городе изменилась. Теперь он походил на растревоженный улей.

Перебегая от дома к дому даже при свете дня, я заметил три небольшие группы зомби, следовавших за нюхачами. Кроме этого, видел пяток крупных мутантов, лазивших по одной из баррикад. Это походило на слепой поиск.

Слова дяди Бори о пониженной чувствительности к моей персоне со стороны обычных зомби подтвердились. Один из нюхачей вышел из-за остова сгоревшего автобуса, когда я был на расстоянии сорока метров. Сразу заметил, уставился своими красными буркалами и принялся нервно втягивать воздух разорванным носом. Однако через несколько секунд мелкий мутант потерял ко мне интерес и повёл три десятка зомби в другом направлении.

Выдохнув, я подождал, когда они уйдут, и дал знак уже приготовившемуся дать бой капитану, что опасность отступила. Перебежав на другую сторону улицы, мы заскочили в разгромленный вестибюль здания, и Борзов указал мне на место, где недавно стоял нюхач.

– Шустрый, это что такое было? Когда эта погань на тебя нацелилась, я думал – всё, придётся стрелять. Почему зомби не напали?

– Может, они просто боятся меня, когда я в спортивном костюме. Три белые полоски, грязные кроссовки и небритая рожа вызывают у них желание свалить.

– Ну правда, в чём дело? – не унялся Борзов.

– Да не знаю я, капитан, в чём дело. Просто пропитался я местной атмосферой, вот и не видят они во мне цель для нападения.

Отделавшись полуправдой, я повёл его дальше. А когда до больнички оставалось совсем немного, капитан сверился с картой в планшете и указал на одну из многоэтажек.

– Давай зайдём на несколько минут, надо подарочек оставить.

Я понял, он про то, что лежит в рюкзаке, и не стал спорить. Однако, когда на восьмом этаже он подошёл к окну и начал подготавливать знакомый мне по военной службе универсальный прибор наведения артиллерии и ракет на цель, я напрягся.

Прикрутив на саморезы треногу к подоконнику, Борзов навёл окуляр на знакомый торговый центр, где на крыше теперь стоял всего один транспортный вертолёт, прикрытый маскировочной сеткой. Затем развернул антенну и включил лазер, отправляющий импульсы каждые две секунды.

– И кого ты на них навёл? – спросил я, когда на приборе загорелся зелёный диод, оповещающий об установлении связи со спутником.

– Разбираешься? – удивился лейтенант.

– В Африке и на Украине приходилось пользоваться.

– Шустрый, если честно, не знаю, кому это понадобилось. Мне сказали дать точку наведения военным на большой земле. Вот я и дал.

Отлично понимая, что под Москвой не осталось мощных артиллерийских установок или дальнобойных систем РСЗО, способных сюда добить, я удивился. Неужели кто-то хочет произвести окончательную зачистку иностранных гостей, используя что-то покрупнее.

– Надеюсь, они не шибанут по координатам, пока мы здесь возимся, – посетовал я, и капитан пожал плечами.

Добравшись до больнички, мы чуть не напоролись на троицу подозрительных семейных мутантов. Они продвигались группой вдоль забора лечебного учреждения и оценивающе посматривали на заложенные кирпичом окна.

– Капитан, кажется, у одного из них в руках обрез двустволки, – отчитался я, осмотрев укутанных в тряпки заражённых.

– Думаешь, оружие заряжено?

– Не знаю. Я как-то год назад нарвался на группу семейных. Те были словно неандертальцы – тупыми как пробка. Умели орудовать только обрезками металлических труб и ножами. Ещё камнями кидались. Но, несмотря на это, вожак таскал с собой АК-74 и когда припёрло, смог им воспользоваться.

– Вроде как, деловые, поумнее семейных.

– Это да. Деловые, самые большие любители свежей человечины, при этом чаще всего одеты как нормальные люди. Машинами пользуются и из гранатомёта прицельно могут шмальнуть. Одно хорошо – их по Подмосковью совсем немного бродит.

Я посмотрел на капитана и указал на кобуру с пистолетом Гюрза.

– Борзый, давай-ка делись огнестрелом. Пустой я дальше не пойду. Уж больно опасно.

– Шустрый, ну и кто после этого из нас самый Борзый? Извиняй, но огнестрел не дам. – С этими словами капитан снял ножны со штык-ножом и протянул. – И предупреждаю сразу: установки артиллерийской метки мне вполне достаточно, чтобы признать задание группы успешно выполненным. Так что, если откажешься дальше можем вообще не ходить.

Капитан явно учуял, что мне самому нужно проникнуть в больничку, и, скорее всего, блефовал. Вот только проверять это и обострять отношения, пока не хотелось.

– Ладно, жмотяра, пошли, – буркнул я и забрал протянутый штык-нож.

Дождавшись, когда семейные свалят, я довёл Борзова до потайного входа в больничку и проник с ним внутрь. Следуя по лабиринту, мог легко его подставить под снаряжённую ловушку, но не стал. Не знаю точно, но что-то не позволяло переступить черту, которую я уже раньше не раз переступал.

Вот только по пути я огнестрелом всё-таки обзавёлся. Зная, где стоит снаряжённый обрез, предложил капитану подождать, пока не деактивирую ловушку. А сам снял обрез одноствольного дробовика и, убедившись, что патрон на месте, спрятал под объёмную олимпийку.

То, что обитатели убежища дома, почувствовал ещё на подходе. Подойдя к железной двери, несколько раз простучал ритм известной футбольной кричалки, при этом освещая лицо фонариком вблизи смотрового глазка.

Поначалу за дверью было тихо, но, когда я объявил, что дядя Шустрый вернулся, послышался шум отодвигаемых засовов. Дети встретили нормально. Васька деловито протянул руку для приветствия, а выглядывающая из-за него малышка позволила потрепать по сивой голове.

Правда, капитана вместе со мной они увидеть явно не ожидали и едва не закрыли перед носом Борзова дверь. Пришлось придержать Ваську и объяснять, почему я не один и зачем вернулся.

– Значит, насильно нас забрать с сеструхой отсюда хочешь? – с претензией прорычал пацан.

– Почему насильно? Всё только по доброй воле. Если не хочешь спасти сестричку – оставайтесь.

– А там, куда ты нас отведёшь, мы вообще нужны?

– Не особо. Но там безопасно, и пока я жив, вас не тронут и иногда кормить будут, – честно ответил я.

– Дядька Шустрый, ну, если честно, так себе перспектива.

– Знаю, Вась, но другого варианта нет. Надеюсь, ты видел, что на районе творится.

Парнишка кивнул.

– Давно такого не было. Пришлые на своих вертолётах две недели туда-сюда шастали, а орды зомбаков словно специально это не замечали. Я уж думал – уснули все на подземных парковках и в метрополитенах. А нет – после того как колонна ушла, из всех щелей полезли. За мной гонялись. Страхолюдные амбалы и семейные в наших местах снова начали появляться. Последние уже второй день шастают по району и что-то разнюхивают. Ох, не нравится мне это всё, – по-взрослому заключил Васька.

– Ну тогда и думать нечего – айда с нами, – позвал я, и он после долгой паузы, наконец кивнул.

И в этот миг у меня за спиной кашлянул Борзов, как бы напоминая, что мы здесь не для этого.

– Вась, но только перед сборами скажи-ка мне, как там поживает Хирург?

Васька помрачнел и покачал головой.

– Вторые сутки не слышу и не чую его. Похоже, всё. Издох наш покровитель.

– Ну тогда, пока вы собираетесь, давай-ка я его навещу и сам осмотрю.

– Да делай, чо хочешь, – отмахнулся парнишка и начал деловито ходить по помещению, выбирая то, что надо обязательно взять с собой.

– Капитан, давай-ка ты лучше снаружи у лестницы подежурь, чтобы сюда никто не влез, пока мы делами занимаемся. А я пока вниз спущусь и нужное заберу.

Борзов не стал спорить и вышел после осмотра убежища и верёвочного спуска, ведущего через пробитые перекрытия этажей прямо в морг. Желание спуститься самому у него не возникло, и я был этому рад.

Как только Борзов вышел, я поймал Ваську и указал на заваленный электроникой стол.

– Где второй спутниковый телефон из бокса? – спросил я.

– Вон в том ящике рядом с рентгеновским аппаратом. По нему вчера кто-то часа два трезвонил, пришлось подальше засунуть.

Обнаружив телефон, я вылез через лаз в стене в соседнее помещение и принялся набирать номер Маши. Она ответила минуты через три и заговорила шёпотом.

– Макс, у нас с детьми в Зареченске намечаются большие проблемы.

С ходу выдала она.

– Что такое? Опять зомбаки попёрли?

– Нет, но из-за опасности нового нашествия мы все остаёмся не на нашем берегу. Сам понимаешь – здесь мы на птичьих правах и только в обмен на тяжёлый труд.

– Скажи конкретно, в чём проблема. Опять Комар воду мутит?

– Можно сказать и так. Не знаю, что этот гад задумал, но вчера он сказал, дескать, знает о способностях Ванюшки. Ты представляешь, что будет, если он донесёт о них зареченским боссам?

– Маша, а этого гада можно как-то по-тихому нейтрализовать?

Маша призадумалась.

– Если бы ты был рядом, то легко. Но майор с Беркутом пока в госпитале. А остатки твоего дикого отряда – Ржавый, Тракторист и Шаман – на том берегу в разведке. Я бы попробовала сама, но Комар вечно трётся возле своего высокопоставленного родственника из местных. Боюсь, он уже поделился информацией, и теперь тот решает, как выгоднее ей воспользоваться.

– А уйти сможете?

– Можно попытаться вернуться на пароме в рабочий посёлок, с группой, занимающейся восстановлением периметра, но это почти сразу заметят. А там сейчас несладко. Любимый, возвращайся поскорее, а я пока попытаюсь строить дурочку и тянуть время.

– Хорошо. Пока это лучший вариант.

– Кстати, Макс, ты ещё в Москве прохлаждаешься?

– Да. Но делаю всё возможное, чтобы выбраться.

– Будь осторожен. На наш берег пришла новая большая орда и заполонила окрестные леса. В Зареченске готовятся к эвакуации людей из трудового.

– Странно. Раньше зареченские боссы даже наших раненых не хотели брать, а теперь готовы дизельные паромы за работягами гонять, солярку жечь. К чему бы это?

– Максим, я думаю, им очень не нравится, что пропадёт защитный буфер, отделяющий Зареченск от Подмосковья.

Я хотел продолжить разговор, но контакт прервался. После этого пришло сообщение на английском, суть которого сводилась к тому, что выделенный абоненту суточный лимит секунд исчерпан.

А ведь Маша, кажется, что-то говорила про введённые в первые дни зомби-апокалипсиса лимиты на выделенную каждому абоненту бесплатно спутниковую связь. Мир рухнул, деньги обесценились, а управляемая компьютерная программа продолжает ограничивать в автоматическом порядке последних живых абонентов.

Ругнувшись, я спрятал телефон в найденную на столе поясную сумку. Затем включил фонарик и начал спускаться на уровень морга.

Внизу меня ждала ужасная вонь и полная разруха. Тело Хирурга обнаружилось в углу между рядами холодильников, вделанных в стену, и огромным столом из нержавейки для проведения вскрытия.

И хотя никаких признаков шевеления не наблюдалось, то, что осветил луч налобного фонарика, мне не понравилось. Весивший больше шестисот килограммов супер-халк умер от попавших в мозг картечин, но поражённая вирусом оболочка продолжала существовать.

Выросшая за два года в организме альтернативная нервная система запустила процесс мутационной трансформации. Начавшее раздуваться тело прямо сейчас медленно превращалось в кокон, оплетаемый разветвлёнными нервными окончаниями.

Чёрные сосуды едва заметно пульсировали, гоняя питательные смеси перерабатываемых бактериями тканей. Я уже видел нечто подобное и знал, что за адские создания порождают похожие коконы.

Процесс трансформации только начался, так что я подавил в себе желание уйти и решил сделать то, за чем пришёл.

Выдвинув полку холодильника, находящуюся над поверженным телом монстра, улёгся на неё. Затем надел резиновые перчатки и вытащил штык-нож. Свесившись, достал клинком до костяного нароста на затылке Хирурга и начал ломать по одной, пластинчатые перегородки, связывающие выпуклый панцирь с неимоверно разросшимся скелетом.

Минут за пятнадцать я справился с задачей и смог раскрыть нечто похожее на бронированную ракушку устрицы. Я и раньше знал про особые железы в телах мутантов, вырабатывающие некие редкие ферменты.

Из Хирурга извлёк мешочек, похожий на осклизлую медузу размером с кулак и наполненный чёрной субстанцией с фосфоресцирующими искорками внутри.

Для чего используют субстанцию в медицинских лабораториях, среди выживших ходили только слухи, но то, что это стоит несколько цинков патронов в Зареченске, я знал точно.

Переложив добычу в выданный капитаном термос, я выкинул перчатки. Конечно, Борзов обещал, что после укола целебного коктейля я не заражусь целые сутки даже после обнимашек с трупом мутанта, но лучше лишний раз в это дерьмо не влипать.

Закончив миссию, начал забираться наверх, и в этот момент оплетающие тело отростки начали яростно дёргаться, как будто в попытке реанимировать мутанта. Похоже, то, что я забрал, было критически необходимо для создания адского выкидыша, создаваемого вирусом.

– Ничего, по новой твари наверху никто плакать не будет, – злорадно прошипел я, инстинктивно чувствуя, что совершил нечто правильное.

Одно плохо – я забрал не всё. В таком развитом монстре остались мелкие мешочки с субстанцией в нескольких небольших наростах. По-хорошему лучше всё это либо распотрошить, либо сжечь. Вот только жечь нечем, да и потрошить как-то не особо хочется.

Пока я карабкался по канату, внизу раздавались мерзкие звуки, издаваемые дёргающимися отростками. Взобравшись, увидел стоявших у обрыва Ванюшку с сестрой. Судя по рюкзаку за плечами пацана и маскировочной накидке с капюшоном на малышке, они уже собрались и словно прощались со своим убежищем.

– Дядя Шустлый, а Хилулгу плавда хана? – неожиданно спросила девчушка.

– А ты разве сама не чувствуешь? – спросил я в ответ.

– Знацит, тоцно хана, – печально констатировала она и, повернувшись, привычно юркнула в лаз.

На выходе из убежища я передал термос капитану. Тот оценил его на вес и аж присвистнул. Затем провёл инструктаж, и мы, замуровав двери убежища, направились на выход из больничного лабиринта.

Выбрались без осложнений, но, когда перешли на другую сторону улицы и укрылись в соседнем здании, у забора снова появилась та самая троица семейных.

– Интересно, чего это они здесь крутятся? – спросил я у Васьки, наблюдающего за заражёнными с помощью зеркальца.

– Чуют, что Хирурга больше нет, и теперь хотят влезть в его логово. Дядька Шустрый, то, что ты с нашего покровителя выковырял, им тоже в тему. Эта троица сразу, как ты ушёл, появилась. Суки, меня два дня назад чуть не поймали. Теперь рыскают кругами и путь внутрь ищут.

Васька не знал про спуск в катакомбы под городом и потому решительно не понимал, зачем мы двигаемся перебежками к распределительному узлу теплоцентрали. На полпути нам встретилась небольшая толпа зомби – голов в двести. Пришлось долго пережидать, пока они пройдут. В этот момент капитан рассказал Ваське про спуск, и тот поведал про странное поведение Хирурга, который зачем-то периодически к нему ходил.

После ухода толпы зомби, нам оставалось сделать два последних перехода до укрытия, так что настроение у всех приподнялось. Но как только мы выскочили из выгоревшего подъезда очередной многоэтажки, пришла беда откуда не ждали.

Сначала я услышал характерный шум и поначалу не поверил своим ушам, но, когда из облаков вниз устремилась падающая по баллистической траектории ракета, понял, это всё реально.

Ракета была наведена оставленным нами блоком, так что цель удара была понятна. Раздался оглушительный взрыв боевой части, и разошедшаяся по городу взрывная волна прошлась по верхушкам зданий, выбивая оставшиеся целыми стёкла. Сразу после этого из облаков выскочила вторая ракета и закрепила результат.

– Искандерами, по непрошеным гостям ударили, – констатировал капитан.

– Могли бы немного подождать, пока мы здесь не закончили. Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас начинается, – изрёк я зло.

В ответ капитан подхватил малышку на руки и рванул по прямой к распределительному узлу теплоцентрали. Я рванул за ним. Васька, прихрамывая, бежал рядом и явно не выдерживал темп. Пришлось закинуть его на плечо.

На полпути до цели из станции метрополитена вырвалась толпа зомбаков. Пришлось снова прятаться и обходить опасное место. Однако на последнем отрезке пути я спиной почувствовал, что нас заметили. Предупредил капитана и продолжил бежать, унося вцепившегося в меня Ваську.

Так и не услышав за спиной оглашающих округу воплей, начавших преследование зомби, я невольно удивился, ибо думал, что заметили нас именно они. Однако беда пришла оттуда, откуда не ожидалось.

Троица семейных выскочила из-за угла кирпичной стены, теплоцентрали, на ходу изготавливаясь к нападению. Затем рванула наперерез нашей траектории движения. В этот момент я догнал капитана и понял, он немного растерялся, так как не знал, что делать со своим грузом. Пришлось брать ситуацию в свои руки.

Отпустив пацана, я вырвал из-за пазухи обрез, другой рукой обхватив рукоять штык-ножа.

Вожак семейных не выдержал и выстрелил дуплетом из своего обреза, когда до сближения оставалось метров десять. Его дробовик грохнул, окатив мой левый бок мелкой дробью.

Одна дробина чиркнула по щеке. Я не знал, что заряжено в моём обрезе, поэтому удержался и выстрелил в него с двух метров, почти в упор. Свинцовая пуля вошла прямо в глаз вожака семейных. Мне оставалось лишь разминуться с продолжавшим нестись по инерции, телом противника.

Сместившись, я уклонился от удара куском трубы по голове и, сблизившись со вторым семейным, воткнул штык-нож в его горло. Затем вырвал клинок, увернулся от цепких рук и рванул к отставшему на несколько метров третьему противнику.

Тот оказался самым мелким, но не менее опасным. Резко хыкнув, он сделал характерное метательное движение, заставившее меня инстинктивно, прикрыть лицо.

Заточенный обломок ржавой железки вспорол рукав олимпийки, оставив на коже глубокую царапину. А уже через секунду мы сошлись в рукопашной. Длинный клинок в руке заражённого блеснул у моего лица, но я успел подловить его движение и вогнал штык-нож в запястье.

Зарычав как зверь, мутант проигнорировал рану и боднул меня головой, целясь в нос. Успев подставить лоб, я увидел искры, брызнувшие из глаз, и, выдернув клинок, всадил его семейному под мышку.

Убить этих тварей, даже пробив сердце, было непросто – пришлось нанести десяток быстрых ударов.

Пока я сражался, капитан с детьми проскочили мимо.

Так и не добив третьего, я не смог вытащить штык-нож, застрявший в начавшем оплетать грудную клетку мутанта, дополнительном костном каркасе. Пришлось отскочить и рвануть за капитаном.

Заскочив в пролом, я оглянулся: оба раненых семейных, хоть и медленнее, но продолжали преследование. Вожак тоже пытался подняться. Из-за этой чёртовой живучести с заражёнными мутантами любых типов трудно справиться без серьёзного огнестрела.

Но не семейные беспокоили меня сейчас – к месту схватки уже неслась толпа зомбаков второго типа, сотни вопящих от предвкушения тварей.

Добежав до цистерны с люком под ним, я увидел лейтенанта, нацелившего в меня автомат, и застыл. Его взгляд не оставлял сомнений в серьёзности намерений.

– Борзов, не дури, – хрипло рявкнул я. – Не стоит оно того. Если получил приказ – отправить меня в расход, просто отпусти. Сам как-нибудь вывернусь.

По лицу капитана промелькнула тень борьбы. Затем он резко перевёл ствол и дал несколько очередей по появившимся в проходе раненым семейным.

Этой порции свинца хватило – оба мутанта рухнули, корчась в агонии. Лейтенант снова взглянул на меня:

– Чего замер, Шустрый? Давай за мной, боец!

Он нырнул под цистерну, исчезая в зеве люка. Я последовал за ним и прикрыл за собой тяжёлую крышку.

Всю дорогу до бункера вспоминал свой первый день после воссоединения с Машей...