Код Заражения-2

Глава 11

С Беркутом удалось установить связь, только через час. Местом встречи выбрали автобусную остановку на просёлочной дороге, между полем и лесополосой, находящуюся в семи километрах от разорённого лагеря.

Как только подкативший БТР-70 остановился, из десантного отделения посыпались бойцы. Среди них я заметил дежурившего на блокпосте лейтенанта военной полиции и пару его солдат. Они выглядели так, словно вырвались из ада.

– Никого не цапнули? – спросил я.

Парни замотали головами. Я посмотрел на лейтенанта военной полиции.

– Пошли, по душам потрещим, – предложил я.

В ответ офицер попросил закурить и направился к автобусной остановке. Судя по его виду, горячка боя только начала его отпускать.

Я же в этот момент думал, как сообщить Беркуту про Алёну.

Беркут задержался возле газели, а когда догнал нас, в его глазах поселилась растерянность.

– Где Алёна? – выпалил он, и я схватил товарища за рукав.

– Здесь её можешь не искать.

– Не понял. Макс, ты что её не забрал? Да как ты мог уехать без сестры?

Беркут вырвал рукав и шагнул к БТРу.

– Тракторист, заводи шарманку, мы возвращаемся в лагерь.

Я оценил его порыв.

– Нет её там.

– Как нет?

Беркут резко обернулся.

– Да так, когда мы забирали остальных, её уже там не было. Ты правда подумал, что я без сестры уеду? Увези нашу спасительницу на голубом вертолёте. Одно плохо – это сделал не волшебник.

– Значит, улетела. С кем? Когда? Кто видел?

– Мы с Артёмом видели, как её сажали в вертолёт. Есть запись с камеры мавика. А вот зачем это кому-то понадобилось? Куда её повезли? И какого хера здесь вообще творится, мы сейчас попытаемся узнать от дежурного офицера блокпоста, которого ты чудом сумел вытащить.

Моё предложение изменило намерения Беркута, и он побрёл за мной.

– Лейтенант, так как ты говоришь, тебя зовут? – спросил я, подходя к сидящему на остановке офицеру.

– Умаров Аслан – ответил он.

Подойдя, я взял стоявший у лавки АК-112 и проверил наличие патрона в патроннике, затем отстегнул пустой магазин.

– Аслан, а расскажи-ка нам дружище, о том, что произошло в лагере? – подчёркнуто дружелюбно попросил я.

– Так вы же сами только оттуда. Не меньше моего увидели – проговорил он, явно реально не понимая, к чему я виду.

– Ну тогда расскажи нам Асланчик, что за движуха началась после выезда нашего каравана до блока складов. А то мы с твоим спасителем, всё начало веселья пропустили.

Я кивнул на Беркута.

– Да у нас с самого утра, всё по одному месту пошло. Меня, как залётчика, заставили наряд на блокпосте сменить. А потом батальонная колонна начала формироваться. Я спросил, куда они собрались, но старшие машин ничего не знали. А потом вышел полковник Волков и заявил, что они выезжают на операцию по зачистке территории.

– Они что просто все уехали?

– Нет. Подождали, когда вертолёты появятся, а потом тронулись в путь.

– В каком направлении двинулись?

– Кажется, в сторону водохранилища. Это там, где вертолётный полк располагается.

– Лейтенант, ты дурачком не прикидывайся – неожиданно встрял Беркут. – Ты разве не заметил, Волков с вышек пулемётчиков снял, а с въезда на карантинную площадку пост охранения?

– Заметил. Но поначалу подумал, на вертолётах, вместе с генералом Майдановым боевое усиление прибыло. Думал, они заменят тех, кто на зачистку территории отправился.

– Значит, генерал тоже прилетал.

– Да, я сам его через бинокль видел. Он в расположении врачей без границ крутился со своими головорезами.

– А по рации ты вертолётчикам запросы делал?

Лейтенант кивнул.

– Делал, но только они, как только сели, мощную РЭБ врубили. Глушилка все частоты забила.

– А сам, ножками сходить и посмотреть, что происходит, не мог?

Беркут давил слишком сильно, и мне пришлось на него шикнуть.

– А как я пост брошу? На мне и парнях из взвода и так расстрельный залёт висит. Ещё один косяк и всё, Волков с генералом могли взбелениться и к стенке поставить. У нас в батальоне, двоих так расстреляли.

– Значит, ты, Аслан, в залётчиках числишься?

Лейтенант кивнул.

– И чего натворил?

– Задание Майданова провалил.

– Какое?

– Меня с парнями послали проверить таможенный терминал, стоящий на границе сектора. А мы по пути с маршрута сошли. Услышали выстрелы рядом со свиноводческой фермой, решили проверить. На месте обнаружили стаю зомбаков, штурмующих двухэтажный дом. Поняли, внутри люди и решили помочь. Отвлекли на себя тварей и в процессе настреляли бешеных не меньше сорока тушек. Потом выяснилось, что в доме старик с двустволкой засел и две его внучки Катя и Наташа. Ну вот мы их оттуда и вытащили.

– Вы что их, изнасиловали? – вопрос вырвался сам собой.

– Да нет конечно. Просто вытащили. Одна из сестёр таблеток наглоталась, видно, хотела отравиться, чтобы в зомбячку не обернуться. Пришлось её откачивать. Деду раны обработали от разбитых стёкол. А потом мы выполнили просьбу спасённых и отвезли на небольшую турбазу, что на берегу водохранилища стоит. Там их вроде нормально приняли.

– Так и за что вас тогда наказали, раз вы людей спасли? – не понял Беркут.

– Генерал Майданов узнал, что мы не выполнили боевое задание и нарушили его детективу. Выходит, мы впустую израсходовали боезапас.

– Ну тогда, Аслан, мне ясно, почему именно тебя с твоими парнями сегодня поставили дежурить на блокпост – сказал я и вернул автомат лейтенанта на место.

– Думаешь, Майданов с Волковым знали о подходящей к лагерю орде? – спросил Беркут, и я кивнул.

– Сто процентов знали. Операторы в штабе лагеря зомбаков ещё ночью заметили, через те камеры, что на столбах недостроенного дачного посёлка висят.

– А я-то всё думал, почему именно моих парней заставили заступить на блокпост. Ведь не наша же очередь. Вот суки, значит, решили заодно залётчиков слить. – Неожиданно лейтенант замолчал и посмотрел на нас. – Не понял, а как же народ в лагере. Они же могли больше половины контингента успеть эвакуировать. Через велосипедную дорожку, на автобусах, можно было проскочить. Там же под пулемётной вышкой ворота запечатанные. Часть могла пешком уйти, если всех вовремя предупредить.

– Аслан, ты разве не понял. Они не только вас залётчиков, они весь лагерь решили слить. Похоже, генерал Майданов с полковником Волковым, уже давно намеревались списать неликвидный актив с баланса. И как только представилась такая возможность, задумку исполнили.

– Но как так, там же в триста тринадцатом, после переселения на блок складов самых работящих мужиков с семьями, больше девяти тысяч беженцев оставалось. Дети, старики, бабы. Неужели они никому не нужны?

– Ну вот ты сам себе на вопрос и ответил. Девять тысяч иждивенцев. Их надо кормить, поить, в будущем одевать и по возможности к делу пристраивать. Прикинь, сколько мороки. Я меньше недели в триста тринадцатом провёл, а уже наслушался вдоволь, о том, что жилья нормального нет, воды помыться не хватает, биотуалеты никто не чистит, меню в столовой скудное, зелени и фруктов нет, интернета нет, а зарядка гаджетов строго по очереди. Я видел, как самые инициативные целые петиции с жалобами составляли и передавали генералу Майданову. Грозились пожаловаться на него ещё выше.

– Выходит, лагерь с людьми – это проблемный актив – проговорил Аслан, буквально выплёвывая каждое слово.

– Ну да, а как ты хотел? Изнеженные москвичи сейчас никому не нужны – проговорил я и вспомнил о даме, оставшейся в конторе с другом шарфоносцем.

Внезапно пришло осознание, что я и сам бы не взялся рулить подобным проблемным объектом. Мороки куча. Защищать и кормить надо, семь дней в неделе, а ресурсы на складах небезграничные. Да и возможность, получение, польза от кучи городских жителей – весьма туманная.

Конечно, таким жёстким способом я бы сливать людей никому не позволил, но к жизни по талонам, в обмен на работу, начал бы приучать с первых дней. И это в первую очередь нужно было не мне, а самим людям, чтобы быстро освоиться в изменившемся мире.

Опыт пребывания на войне, других вариантов не подсказывал. Тем более, сейчас война бушует вокруг, и в ближайшие годы она точно не закончится.

– Макс, чего стоим? Раз всё выяснили, надо ехать и забирать Алёнку – нетерпеливо предложил Беркут.

Это вырвало меня из раздумий.

– А куда ехать? Где забирать? Аслан, куда генерал со своими могли улететь?

– Выбор у них небольшой, либо на блок складов, либо в вертолётный полк. Но судя по тому направлению, куда стая МИ-8 рванула – пункт назначения вертолётный полк. Тем более судя по тому, сколько туда всяких нештяков переправили за последние дни, именно там генерал Майданов решил обустроить свою основную базу.

– По всему выходит, наш генерал скинул балласт. А теперь начнёт подминать под себя всех остальных.

– Макс, надо ехать. Если Алёна там, договоримся и заберём.

– Беркут, не отдадут её нам. Чую, эта история не такая простая, как кажется.

Подозвав Артёма, я попросил показать запись с мавика и, он сразу перекрутил до того места, где Алёну насильно запихивают в вертолёт.

– Зачем она им? – глаза Беркута буквально метали молнии.

– Потом объясню – пообещал я, не желая при всех сообщать о её способности, видеть нити.

– Поехали. Нагрянем неожиданно на броне, покрутим башней с КПВТ. Заставим отдать.

– Беркут, не пори горячку. Думаешь, я не хочу сестру из генеральских лап забрать? Но с нахрапа у нас не получится. И кстати, ты к вертолётчикам с тридцатью гражданскими собрался ехать?

Я указал на женщин и детей, рассевшихся прямо на траве около Газели. Большинство до сих пор были в шоке от пережитого. Ведь одно дело слышать о зомби и быть эвакуированными в первых партиях из Москвы, а другое, лично увидеть локальный зомби-апокалипсис. На их глазах, только что укушенный человек, уже через полминуты становился бешеным и бросается на свою родню. А ещё они видели часть боя.

– Согласен, с гражданскими в кузове каши не сваришь – согласился Беркут.

И в этот момент к нам подошла молодая женщина, которой я не позволил взять с собой огромный чемодан.

– Где мой муж? – спросила она. – Он же с вами с утра в рейс уехал.

Я сразу вспомнил, её муженёк – это тот самый дальнобойщик , который вместе с остальными наотрез отказался возвращаться в лагерь беженцев.

Решение одной из проблем пришло в голову, само собой.

– С твоим муженьком всё нормально, так что сейчас мы к нему оперативно тебя доставим – пообещал я и, повернувшись к спасшимся, несколько раз хлопнул в ладоши, для привлечения внимания. – Такс, граждане эвакуированные. Сейчас вам всем нужно сесть обратно в кузов Газели. Поедем искать ваших родственников. Возможно, они смогут найти для вас новый дом.

Люди пребывали в шоковом состоянии, так что никто не стал возражать. Через пять минут, колонна, состоявшая из БТР-70, Газели и прибившегося к нам микроавтобуса, направилась в сторону блока складов.

Прибыли на место, где-то через час, и обнаружили невдалеке от КПП скопление транспортных средств, по большей части, московские рейсовые автобусы. Похоже, здесь собрались почти все, кто успел свалить из лагеря. По моим прикидкам, около двух сотен человек.

Четыре грузовика с выделяющимся из них Уралом московского ОМОНа, стояли рядом. Подкатив к ним ближе, я начал высаживать баб и детей из кузова. Больше половины, быстро нашли среди водителей, своих родственников. Кто-то плакал, обнимая папу или мужа, другие начали ругаться.

Я не собирался общаться с теми, кто свалил, и рассказывать, что случилось. Просто забрался в кабину своего Урала и перегнал его к припарковавшему на обочине БТР-70.

Пока мы совещались с мужиками и решали, что делать с оставшимися гражданскими, подошёл дальнобойщик, которого совсем недавно говорливый сержант военной полиции посадил за баранку Урала, вместо себя.

– Спасибо, что вывез моих – поблагодарил он и протянул руку, но я её жать не стал.

– Спасибо на хлеб не намажешь.

– Да ладно, Макс, просто мы немного струхнули. Потом простояли здесь около КПП, поговорили, хотели в лагерь вернуться, но не получилось. Автобусы с теми, кто оттуда сбежал, начали прибывать.

– Ну как скажешь, не получилось, не срослось, я за тебя отмазки искать не буду. Это тебе с твоими детьми и жёнкой дальше жить.

Дальнобойщик нахмурился, но мои слова проглотил.

– Я как раз про дальнейшую жизнь и хотел с тобой поговорить – начал он. – Мы здесь пока вас не было, с местными военными почти договорились. Они могут пустить группу водителей с грузовиками. Хотят, чтобы мы группу сформировали, которая сможет на вылазки за ништяками ездить.

– Ну раз договорились, то, как говорится, флаг в руки и электричку навстречу.

– А как же вы, может, с нами?

– Не мужик, никаких с нами, больше не будет. Ты с дружками себя сегодня проявил, мы всё поняли. Так что залезай в ярмо блока складов без нас.

– Так, ты у меня Урал забрал – неожиданно предъявил дальнобойщик, и я положил руку на трофейный «Кедр».

Поняв, к чему повернулся разговор, все остальные, стоявшие у меня за спиной, взялись за оружие.

– Мужик, тебя на Урал, который я из центра Москвы лично пригнал, только сегодня посадили. Так какого хера, он вдруг твоим стал? Давай-ка лучше вали отсюда, пока есть на чём ходить и чем за баранку держаться.

Мои слова и серьёзные взгляды парней подействовали, и дальнобойщик ушёл. А потом и мы отъехали на километр от КПП и встали у выгоревшей дотла заправочной станции. Нам предстояло, наконец, решить, что дальше делать.

Я понимал, с вызволением Алёнки из плена тянуть нельзя. Да и с генералом Майдановым пора разобраться. Беркут меня, естественно поддержал и рассказал всем историю о десанте над центром Москвы, инициированным этим самым генералом.

– Мне кажется, забился он на этом свете – зло проговорил он и все, кто ещё вчера, считал Майданова гвоздём, на котором всё держится, с ним согласились.

Так уж получилось, что после падения лагеря, необстрелянных людей рядом не осталось. Беркут с Трактористом, готовы ехать хоть сейчас. Говорливый сержант тоже себя проявил и решил остаться с нами. Аслан и два бойца, снятые с атакованного блокпоста, тоже поняли, обратной дороги нет.

– Выходит, нас здесь всего семеро – проговорил я, всех посчитав. – Но есть ещё один вопрос, куда деть гражданских?

– Можно на турбазу отвезти, куда мы деда с внучками переправляли. Там народа немного. Мужики с оружием и вроде адекватные. Да и нас уже знают – предложил Аслан.

Пока мы стояли и решали вопросы, от блока складов отъехали два армейских козлика и остановился невдалеке. Из машин выскочили несколько бойцов в полной боевой экипировке и офицер в полевой форме майора, с фуражкой на голове.

– Кто у вас здесь главный? – с ходу спросил он.

Я указал на Беркута.

– Лейтенант, я майор Коновалов, начальник службы охраны блока складов. Мне сказали, что вы единственные, кто принимал непосредственное участие в бою за триста тринадцатый и смогли уйти. Это так?

– Получается, что так – подтвердил Беркут.

– Поговорим?

– А почему бы не поговорить, но только если недолго.

Оговорка Беркута, Коновалову явно не понравилась, но он сделал вид, что её не заметил.

– Лейтенант, я собираю всю информацию об инциденте. Расскажите, что там произошло.

– Товарищ майор, а кто ваш непосредственный командир? – неожиданно спросил Беркут.

– Полковник Звягинцев. Бывший заместитель руководителя лётного училища, недавно ставший начальником штаба блока складов.

– А кто его непосредственный командир?

– Полковник Емельянов, начальник блока складов.

– А кто стоит над ним?

Услышав очередной вопрос, Коновалов нахмурился.

– Лейтенант, зачем столько вопросов?

– Товарищ майор, если хотите продолжить разговор, то лучше ответьте – с нажимом настоял Беркут, явно дав понять, что Коновалов ему не командир.

– Хорошо. Формально руководителем сектора является генерал Майданов, но некоторыми своими действиями, он поставил под вопрос свой статус.

– Спасибо товарищ майор, именно это я и хотел услышать. А теперь я хочу знать, вам нужна правда, или версия выгодная генералу Майданову?

– Правда – без раздумий ответил Коновалов.

– Ну тогда слушайте.