Клич стаи

Глава 13

Некогда величественный Храм Бездны рода Мер-Ханов встречал случайных посетителей полумраком и затхлой сыростью запустения. Давно не чищенная вентиляция дребезжала едва живыми нагнетателями и должна была вот-вот замолкнуть, навсегда превратившись в еще одно мертвое помещение. И если бы другие помещения можно легко переконфигурировать под новые нужды, то вот изменить геометрию несущих стен и конструкций храма, перенести в другое место сотни древних магистралей, каналов связи, да застопорить неизвестные механизмы, которые не идентифицировались в базах данных, губило любую идею повторного использования. Проще было построить новый модуль и разместить его в застройке нового космического города, где все транспортные и энергетические магистрали были под рукой.

И с каждым годом храм приходил все в большее запустение. Проекции светил и разноцветных рукавов далеких галактик, некогда благословлявших Стаю на дальние прыжки в неизвестность, тускнели и обесцвечивались…

Но так было не всегда.

Раньше в день церемонии дальнего прыжка яркое сияние холодного света звезд опускалось на склоненные головы тысяч молодых людей. Этот свет вдохновлял лучших сынов и дочерей Стаи Серого Льда без страха и усталости познавать вселенную.

Предки верили, что каждая звезда давала кочевью силы для путешествия, и только благодаря доброму расположению звезд, каждый последующий провал был для Стаи успешен. И после каждого прыжка на куполе храмов добавлялась еще одна проекция благосклонного светила. Звезды, благосклонно давшей первые лучи света новорождённым детям звездных странников и принявшей в свои пучины тела почтенных стариков, нашедших свой последний приют.

Жизнь среди звезд и исследование неизведанного было нелегкой участью. И зачастую происходило с жертвами и трагедиями. Но жажда познания и вера, что впереди ждут великие открытия и новые чудеса, придавала людям силу двигаться вперед. Вдохновляла на преодоление трудностей. Манила неизведанными просторами, давала возможность прикоснуться к еще одной тайне Вселенной.

На вершине этих эмоций свершался очередной прыжок в неизвестность. За ним другой. И так много раз, пока в череде бесконечных прыжков к некоторым из людей стаи не пришло Знание. То неуловимое состояние сознания, когда открываются неизвестные области природы человека, когда он сам может чувствовать ритма светила, когда человек без «костылей» сложной аппаратуры ощущает метрику пространства. Когда необъяснимым образом познавшие силу звезд в храме могли безошибочно указывать координаты идеальной каверны пространства для «провала».

А вместе с чувствительностью к пульсации звезд пришло и понимание тонкой энергетики человека. Знания, послужившего толчком в развитии биоэнергетики. Создавались целые лаборатории, проектировались и воплощались невиданные ранее проекты на новых технологиях, открывались новые горизонты в светлое будущее…

Но это было в прошлом.

Сейчас в Храме Бездны царило уныние и затхлость. Корвин обнаружил это помещение случайно. Делая ревизию родового сегмента, в поисках укромного уголка для своих планов, он обратил внимание на странное поведение виртуального гида на одном из участков старых секций. Указатель соскальзывал с большой пустоты и ограничивался лишь фразой об «аварийном помещении, не подлежащем активному освоению».

Личный осмотр добавил больше вопросов, почти не дав ответов. Огромные пустые залы с заваренными наглухо проходами, отвалившиеся пласты косметического ремонта и следы варварского демонтажа неизвестного оборудования, чье подключение угадывалось по зашлифованными паттернам с концами обесточенных энерголиний, но больше всего поражали потолок и стены, испещрённые мириадами каналов микропаутины. Множество линий под геометрически выверенными углами придавали залу сходство с нутром огромного устройства неизвестного назначения.

И Корвин не смог пройти мимо такой загадки. Перетряхивая информационные хранилища, просеивая петабайты резервных копий, по крупинке, по любому упоминанию он искал ответы. Но все было тщетно. И лишь случайность позволила ему наткнуться на след. И в месте, где он меньше всего ожидал найти подсказку. В разделах родового информатория рода Мер-Ханов.

Ведь у каждой тайны есть срок давности. И за прошедшее столетие автоматика переместила в архив целый раздел древних данных с пометкой «для служебного пользования».

Благодаря старым настройкам, братский издевательский «гостевой» дал доступ в архив, где он наткнулся на очень интересный информационный массив. Им оказался оперативный журнал одного из далеких предков, с разрозненными воспоминаниями и наблюдениями. Понять из частично открытого, а частично зашифрованного текста полную картину было невозможно, но один фрагмент его заинтересовал. В нем предок сокрушался и предлагал многоходовку по внедрению к «храмовницам» одной из дочерей глав рода.

Это была ниточка огромного клубка.

Сопоставив обрывки событий, упоминания примечательных координат, Корвин смог понять назначение этого пустого зала в центре родового сегмента. Им оказался один из сотни залов Храма Бездны.

Недели напряженной работы, осторожных запросов в сервисные службы и тщательные осмотры позволили Корвину наткнуться на информационную магистраль, которая уходила от храма к одной заброшенной шахте. Две недели ползания по темным закоулкам с информационным щупом, наглотавшись пыли, он натолкнулся на слабую пульсацию в одной колонне технологического коридора. Вооружившись плазменным резаком и полностью убедившись, что система безопасности потеряла этот участок из виду, он вскрыл облицовочную панель.

Среди композитных плит, покрытых вековой пылью, был упрятан тайник. Сейф должен был вскрываться из комбинаций бусинок, сложенных в определенный узор, но против плазменного резака не устояли никакие хитрые механизмы. Несколько минут аккуратной резки, и внутри обнаружилась стопка неказистых дисков, оказавшихся древними модулями хранения информации. Едва справляясь с азартной лихорадкой и чувством прикосновения к древней тайне, Корвин забился в личные апартаменты на несколько дней.

Просматривая записи, вглядываясь в лица людей, давно ушедших за черту живого, он прикоснулся к сокровенной тайне храма. На данных были запечатлены основные ритуалы, проводимые внутри Храма Бездны, а на отдельных носителях были лекции и методологические пособия для посвящения девушек в служение Храму Бездны.

И два года назад у юного Корвина появилось еще одно хобби. Все свободное время, когда удавалось освободиться от текущих обязанностей младшего сотрудника службы, молодой кадет пропадал в уединенном месте, где, подчиняясь инструкциям сухого старческого голоса в наушниках, выполнял упражнения на концентрацию и на освобождение духа из телесной оболочки. А спустя год у него случился прорыв.

Сидевшему в позе лотоса самозваному послушнику давно забытого культа удалось достичь состояния просветления и ощутить себя в состоянии «первой ступени». Тогда охватившая тело немота и потеря ощущения себя, сидящего на холодном мраморе, едва не заставило все бросить и сбежать, но подавив панику, он остался на месте. За что и был вознагражден.

Вершина купола озарилась сиянием, и на застывшую в позе лотоса фигуру опустился теплый свет. Начиная с головы, легкая дымка мягко коснулась пола, и, от сидевшего в центре зала человека во все стороны ударил световой всполох. По затертому временем полу разбежались искры, и пронесся стон оживающего от векового сна оборудования…

С того дня карьера Корвина пошла в гору.

Он стал более собран. У него обострилась интуиция, и он мог из множества разрозненной информации быстро находить единую связывающую составляющую. Буквально в считанные дни память превращалась едва ли не в идеальный накопитель. Все, что попадалось на глаза или слышалось даже краем уха, легко запоминалось. Теперь работа с информационными массивами превратилась в детскую забаву. Он мог за несколько часов просеивать через сознание массивы информации, над обработкой которой мог целый день корпеть отдел аналитиков.

Естественно, успехи кадета были замечены, и ему стали доверять поручения, от которых все отмахивались. Но Корвин блестяще справлялся, распутывал клубки из фактов и интересов и выдавал качественные аналитические отчеты. За что был отмечен родным дядей по материнской линии, и после продолжительного разговора кадет Корвин стал групмастером отдела дознавателей Службы Надзора…

Закрыв глаза, Корвин слушал тишину, шорох пылинок и стук собственного сердца. Уже давно ушел холод, растаяли ощущения окаменевшего тела, но он продолжал загонять сознание вглубь «слияния».

Собственные мысли, крутившиеся на задворках сознания, прыснули в стороны, и на их месте проступили необычные звуки, замелькали краски, закружились обрывки образов.

Корвин пропустил первые фантомы сквозь себя. Это пустышки. В них не было смысла, кроме как увлечь за собой незваного гостя в реальность снов и поймать в мечты сладких грез.

Но ему нужно дальше. До состояния полной пустоты. Туда, где даже сердце забывает, как стучать, и человек начинает грезить наяву, где сны превращаются в реальность, а реальность превращалась в зыбкий фон сна… Созвездия над головой ярко засияли. Ослепительная вспышка, и по храму пробежала невидимая волна. Легкая дымка отделилась от звезд и, оттеняя синевой две обнажённые фигуры, окутала людей волнами яркого света…

Улавливая биоэнергетику послушника, механика храма признала в нем достойного. С глухим звуком и затухающим эхом внутри стен ожили тайные механизмы. Пришли в движение массивные глыбы основания, и пол зашевелился в трансформациях. Части композитных плит проваливались, на их место выступили панели, испещренные каналами энерговодов.

И спустя минуту храм превратился в сияющее сплетение энергетических линий, где центром были фигурки людей, сидящих в позе лотоса…

– Я, Корвин Мер-Хан, взятый из родовой линии Аль-Замиров, по праву высокородного сына, беру силу Зельмы Телау, лишенную рода, под опеку клана Мер-Хан. Отныне и до конца своих дней обязуюсь использовать жертву только во благо и пользу рода. Клянусь!

– Я, Зельма Телау, не помнящая предков и лишенная рода, добровольно отдаю свою силу во служение великому роду Мер-Хан, воплощенному в Корвине Мер-Хане. Принимая деяния рода как свои собственные, клянусь делами и помыслами быть всегда полезной и верной дочерью рода Мер-Хан…

Слова древней клятвы, торжественно звучащие в сиянии транса, отозвались в теле волной покалывания. По коже пробежали искры, и Корвина окатило обжигающей болью.

«Все, как в трактате», – подумал Корвин частью сознания, а сам продолжал держать себя и призрак Зельмы в едином сиянии света. Сейчас главное не упустить девчонку из круга, иначе они сойдут с ума, по крайней мере, именно так гласят инструкции по проведению ритуала…

Перед принятием решения Корвин пытался найти подтверждение словам древней находки. Ведь должно были остаться в архиве выдающиеся достижения работы с биотехнологиями и аурой человека, но его поиски были тщетны. Везде он натыкался на пустоту. Будто такой технологии и вообще такого раздела науки никогда не существовало…

Но храмы были, записи были, таинственные механизмы, приводившие в действие все нутро древнего комплекса, продолжали исправно функционировать, но ни одного упоминания в архивных документах и базах данных не было! Везде храмы проходили под нумерацией незначимых технологических пустот, а в некоторых секциях других родов значился как памятник истории и подлежал всестороннему изучению, но и то только в самых ранних упоминаниях, а чем дальше, то тем невнятнее становились упоминания, пока в конце концов и не превратились в «не имеющие практической ценности остатки аварийный строений».

Но теперь все будет по-другому. Теперь их двое. Двое, познавших тайну Храма Бездны.

В глубине синих глаз девчонки разгорался огонь, которого не было у пресытившихся жизнью высокородных. Те могли только потреблять, а вот такие, как эта девчонка, готовы были гореть в огне звезд, но идти вперед, узнавать новое, открывать неизвестные дали – и это было печально.

– Мастер, – робкий вопрос прозвучал оглушительным набатом. – Теперь можно спрашивать?

Возвращаясь в реальность, Корвин захлопал глазами.

Храм вновь был погружен в полумрак. Над головой переливались созвездия пройденных Стаей звезд. Поднимая руки, изнывающие от зудящей боли, Корвин с недоумением посмотрел на собственные ладони. Начиная от кончиков пальцев, вся конечность была испещрена переплетающимся узором. Ныряя под кожу и выныривая в неожиданных местах, сплетение из сотен жгутов складывались в изображение мифической змеи, выползающей откуда-то из спины, а на тыльной стороне ладони красовались распахнутые в смертельной атаке зубастые пасти.

Но когда он взглянул на обнаженную Зельму, сидевшую в позе лотоса, то едва смог удержать маску невозмутимости. На стройном теле девушки, сияющей в темноте белой кожей, переливались тенями такие же жгуты узоров, складывающиеся в таких же змей, но только у нее на запястьях красовались хвосты, свернутые в замысловатые браслеты. Оплетая руки и плечи, тела змей прятались под распущенными волосами девушки.

Сохраняя невозмутимость, Корвин сказал:

– Спрашивай.

– Я никогда не слышала о таком ритуале, мастер, что это за место?

Оторвавшись от разглядывания стилизованных изображений, Зельма оглядывалась совсем другими глазами. Сюда шла хищница, поймавшая добычу и решившая со снисхождением понаблюдать, как та потрепыхается, выдумывая всякие ритуалы и глупые клятвы. Что бы ни случилось, она крепко держала судьбу молодого высокородного за причинное место. Она выросла в мире высоких технологий и четких правил. Где нет места сантиментам и всякой чуши о чудесах. Все в этом мире изучено, предопределено и точно рассчитано. А сейчас она увидела то, что не укладывается в рамки объяснений.

Это пугало и в то же время завораживало.

– Храм Бездны. Сакральное место, где говорят звезды. Считается, что в этом месте люди становятся сами собой. Здесь выносился на суд любой спорный вопрос. Здесь происходило слияние новичков с родом.

– Слияние?

– Да, слияние. По-другому – принятие. А что тебя удивляет?

– Ну, я думала, что род… это одни родственники, биологические потомки основателей.

– Нет. Для улучшения генетики роду нужна была свежая кровь. И тогда практиковался обычай Слияния выдающихся воинов, ученых, тех, кто мог принести пользу в один род. Но во избежание притока случайных людей с чуждыми интересами практиковался ритуал, при котором исключалось предательство.

– Исключалось?

Ощущая себя полностью восстановившимся и полным сил, Корвин открыл глаза. Наградив Зельму многообещающим взглядом, он криво улыбнулся.

– Да, исключалось. Потому что с момента произнесения слов клятвы человек открывался. Его психика и биоэнергетика становились полностью открыты для храмовника. И при помощи упрятанных в стенах технологий с человеческой аурой можно творить настоящие чудеса. Благодаря этим ритуалам рода Стаи сохраняли единство и верность. Спаянные в единое целое люди были монолитом, преодолевающим межзвездные пространства, противостоящим всем испытаниям одной большой семьей. Но все изменилось здесь, на Осирисе. Я не знаю почему, но ритуалы прекратились. И с того момента Стая начала деградировать. Превращаться в то, что ты сейчас видишь. В настоящих трупоедов. Ожиревших стервятников, что уже не могут оторвать раскормленные туши от земли. Достигшие вершины думают только об удовольствиях и наслаждениях. Вся наша мощь, весь наш цвет научной мысли направлен только на выкачивание кортекса и создание новых биомодификантов. А новых моделей киборгов с каждым годом становится все меньше и меньше. Одни косметические улучшения и ничего более. Все технологические прорывы это коренные исправления старых недоделок. Мы топчемся на месте. И ничего не меняется. Вражда родов становится все ожесточеннее и бессмысленнее, а Службы Надзора и Ока старательно закрывают на все глаза. Коррупция расцветает пышным цветом, и уже не понять, где законная деятельность, а где нет. И всех всё устраивает! Даже вождь смирился с этим. Мы катимся в пропасть, и с каждым витком вокруг светила катастрофа становится все ближе и ближе…

– Мастер, вы очень откровенны, – подобрав слова, нарушила тишину Зельма, не сводя с юноши недоуменного взора. Шеф наговорил столько компромата, что только за часть этих слов служба Ока будет мурыжить его в застенках допросами, выбивая признательные показания и выискивая сообщников, – Такие слова опасно говорить…

Вглядываясь в расслабленное лицо собеседника, Зельма нервно улыбнулась.

– Думаешь, кому выгоднее меня продать? – Хлесткая фраза прозвучала как удар.

– Что вы, мастер, как можно… Выводы могут быть поверхностны.

– Только не делай вид, что мои слова откровение для тебя. Прикидываться дурой будешь в другом месте, старший оперативник Зельма Телау. Ты чувствуешь правду спинным мозгом, но не понимаешь, почему я открываюсь тебе, скользкой и хитрой бестии, способной вывернуться из любой неприятности?

Не открывая глаз, Корвин буквально ощущал исходящие от девушки растерянность и недоумение. Улыбнувшись кончиками губ, он произнес:

– Все дело в Слиянии. Произносимые слова клятвы сплетаются с волновым излучением оборудования Храма, ритмом солнца и биоизлучением тел. Теперь наши ауры соединены в единое целое. Но с некоторыми изменениями…

Плавно перетекая в стоячее положение, Корвин навис над опешившей Зельмой.

Пытаясь отодвинуться от нависающей фигуры молодого человека, вдруг ставшего неестественно огромным и до паралича страшным человеком, девушка нервно засучила ногами. Но руки словно приросли к черному мрамору. В теле разлилась неестественная слабость, и все ее попытки заканчивались только нервными дерганьями словно вросших в гранит конечностей.

– Вместо вливания твоей силы в реку рода Мер-Хан, ты теперь предана лично мне, как сыну главы рода.

Взяв бледное лицо в ладонь и рассматривая упрямо закушенные губы и дерзкий взгляд, Корвин решил расставить правильные акценты.

Хлесткий размах, и звонкая пощечина откинула Зельму в сторону. Черные волосы взметнулись вспугнутой птицей, и девушку отбросило на несколько метров назад. Поднимаясь на трясущихся от злости руках, девушка потрясла головой. Вытирая кровь на губах, девушка готова была взлететь вверх и высказать все, что она думает об умственном состоянии высокородного, посмевшего вновь поднять на нее руку.

Но глаза натолкнулись на протянутую ладонь. Корвин протягивал ей руку. И на ней расползался синяк! А губа стремительно опухала, наливаясь синевой.

– Это демонстрация должна тебя отрезвить и лишить иллюзий. С этого момента мы связаны незримыми нитями. Все, что ты испытываешь, я буду ощущать в два раза меньше, но то, что достанется мне… накроет тебя в два раза сильнее. Поэтому помни. Жив я – и ты дышишь, но стоит мне умереть, где бы ты ни была, ты не проживешь и лишнего удара сердца.

Девушка побледнела. Только что все ее надежды на блестящее будущее, на великолепную карьеру при помощи карманного высокородного рухнули. И в ЕГО глазах читался приговор. За то, что она хотела им помыкать, теперь сама превратилась в придаток чужой воли. И если она хочет жить, то с этого дня цель ее жизни – быть полезной ЕГО воле.

И другого варианта там не было. А то, что ОН сумеет превратить ее жизнь в ад, она не сомневалась.

– Я все поняла, мастер, – прошептала Зельма, приложившись губами к протянутой ладони. Заглянув в глаза, добавила: – Урок усвоен, мастер. Я полностью в вашем распоряжении.

Одобрительно хмыкнув, Корвин одним рывком поставил девушку на ноги. Зельма действительно быстро соображала. Даже сейчас не поднимала на него глаз, только, покорно склонив голову, неподвижно застыла рядом.

И от этого Корвину вдруг стало хорошо. Приятно, бездна побери, когда день назад гордая, донельзя считавшая себя умной, выскочка, пытавшаяся диктовать ему условия, сейчас стоит, склонив голову.

– Я рад, что мы стали понимать друг друга с полуслова. Это поможет найти общий язык значительно быстрее, – подняв лицо девушки за подбородок, Корвин заглянул в наполненные слезами глаза.

Жестко усмехнувшись проявлению эмоций у хищницы, шедшей на охоту, но вдруг угодившей в смертельные силки более искусного охотника, парень покровительство похлопал девушку по щеке. Окинув обнаженные прелести девушки заинтересованным взглядом, добавил с хозяйскими интонациями:

– Работать нам предстоит много и долго, поэтому сегодня же тебе предстоит перебраться в сектор МерХанов. Поближе к моим спальным покоям. На охранной арке возьмешь биодопуск. Можешь исполнять.

– Да, мастер.

Отвернувшись от девушки, Корвин вновь уселся в позу лотоса. Закрыв глаза и свесив руки по бокам, отдал лицо под ласки света звезд. Когда шлепки босых ног растаяли под куполом звезд, Корвин устало опустил плечи.

Сейчас, наедине с самим собой, он мог позволить себе перевести дух и расслабиться. Это на словах он был таким уверенным всезнайкой.

Произошедшее в этом зале заставляло трепетать его сердце, словно лист на ветру. Во время ритуала он сам едва держал над собой контроль, чтобы не завертеть головой и не впиться во все происходящее голодным взглядом. Одно дело знать процесс в теории, в которой были опущены подробные описания само собой разумеющихся понятий, а другое дело – испытать на себя прохождение этапа за этапом.

Но самое главное, что ритуал получился. Прикоснувшись пальцами к опухшей губе, криво усмехнулся. Конечно, девчонке он голову запудрил основательно.

Но зато теперь у него не будет более преданного помощника. Правда, кроме таинственного ритуала, лучше преподать еще несколько «уроков» психологической ломки. Даже если она и была чьей-то фигурой, то перевод в родовой сегмент даст полный контроль над ее перемещениями и контактами. Тем самым он исключает девушку из раскладов гипотетического противника и сам обзаводится проходной пешкой, что при умелой игре может стать на шахматной доске интриг довольно весомой фигурой.

Устало, но довольно усмехнувшись мыслям, Корвин отдался тишине. Мысли потеряли связность, а на их место пришла чарующая песня, с неясными словами, но от звуков которых в сознании становилось яснее, просторнее, и все сложности превращались в элементарные головоломки, решаемые в два хода. Но это потом, в реальности, а сейчас сознание стремилось в свет, в таинственный и манящий свет.