Клич Айсмарка

Глава 16

Уже больше часа Фиррина и ее эскорт из солдат и вервольфов шли через сосновый лес. На то, чтобы спуститься с перевала, ушло все утро — от выхода из ущелья до леса было не близко. Очутившись на опушке, люди вздохнули было с облегчением, обрадовавшись, что теперь у них хотя бы есть укрытие от пронизывающего ветра. Но вскоре солдаты снова занервничали. Лес вокруг отзывался странными звуками: скрежет тут, скрип там, вой где-то вдалеке, потом снова тишина… То и дело среди теней сгущались какие-то серые силуэты и скользили вдоль дороги, держась вровень с отрядом, а потом исчезали, будто туман под солнцем.

Вот только в этот лес солнце не пробивалось. Ветви над головой сплетались так плотно, что лишь кое-где можно было разглядеть крошечные клочки неба. Единственный свет здесь исходил от унылого сероватого снега под ногами. И как снежинкам удалось пробиться сквозь эти густые кроны и усыпать всю землю? Этот лес ничуть не походил на леса в окрестностях Фростмарриса — там и зимой продолжалась жизнь. Кто-то мирно посапывал, ожидая весны, а всякая мелкая живность, что не впадала в спячку, сновала по стволам и веткам, подхлестываемая голодом: одни искали орешки и коренья, другие охотились… Но здесь, в этом огромном сосновом бору, где даже деревья не засыпали на долгие холодные месяцы, в воздухе висело ощущение настороженности. Даже треск веток в полумраке и далекий вой, казалось, не имели ничего общего с животными. Невозможно было представить себе живое существо, которому вздумалось бы подать голос в такую стужу. Фиррине лесные скрипы напоминали звон клинков о гладкий лед. Девочка вздрагивала и куталась в плащ, вглядываясь вдаль, хотя густые заросли видно было немного. Стволы и кривые корни, покрытые зеленой хвоей ветви мрачных сосен как будто задушили весь мир.

Наконец отряд вышел на поляну, и солдаты так обрадовались свету, что ускорили было шаг, но вдруг встали как вкопанные. В самом центре поляны на поваленном дереве сидела огромная снежная сова. Она была раза в три больше любой из белых сов, живущих в снежных полях на севере Айсмарка, и в ее ярко-голубых глазах светился огонек разумности. Капитан вервольфов вышел вперед и поприветствовал птицу, та уставилась на него огромными желтыми глазами и медленно моргнула. Сова и вервольф завели странный разговор: птица ухала, а человек-волк рычал в ответ. Наконец капитан отсалютовал и вернулся к отряду. Он подошел к Фиррине и хотел что-то сказать, а сова тем временем расправила громадные белые крылья и была такова. Ее белоснежное оперение мелькнуло в полумраке леса и слилось с белизной неба.

— Их бессмертные величества прислали гонца поприветствовать королеву Фиррину Фрир Дикую Северную Кошку из рода Линденшильда Крепкая Рука. Они окажут вам достойный прием и советуют поторопиться, потому что погода снова портится и до наступления ночи начнется снегопад, — сказал капитан, переведя послание совы на язык придворных церемоний.

Фиррина повернулась к Оскану.

— Это правда? Будет снег?

Юноша кивнул.

— Через два часа или около того.

Ведьмин Сын, единственный из всего отряда, чувствовал себя в темном лесу так же спокойно, как вервольфы.

— Тогда нужно торопиться. Капитан, есть ли более прямой путь до Кровавого дворца?

— Нет, ваше величество. Но если поспешим и если Ведьмин Сын не ошибся со временем, мы успеем до снегопада.

— Ведьмин Сын не ошибся, — ответила королева, ударив лошадь каблуками.

Еще час они пробирались сквозь чащу. Наконец деревья стали редеть, а потом и вовсе расступились. От опушки начинался пологий уклон, ведущий в долину. По небу уже неслись серые, как сталь, тучи, и солнечный день сменился тусклыми сумерками. Рассеянный свет, казалось, не лился с неба, а исходил от нетронутого снежного покрова. Зато мороз на этот раз не ударил, и отряду не пришлось спешно надевать на себя все, что имелось.

Последние тщедушные отблески дневного света померкли, сменившись синевой ночного мрака. Повинуясь приказу Фиррины, каждый второй солдат в шеренге зажег факел, и они продолжили путь. А вот вервольфам, судя по всему, свет был ни к чему — они так хорошо видели в темноте, что находили дорогу там, где человеческие глаза были бессильны. Очень скоро люди-волки разразились восторженным лаем и рычанием. У стремени Фиррины появился капитан.

— Ваше величество, впереди Кровавый дворец.

Фиррина вглядывалась в черноту, туда, куда указывал палец вервольфа, и в расщелине между холмами с трудом разглядела очертания внушительной громады, слабо подсвеченной мерцающими огоньками.

— Вижу, — тихо ответила девочка, стараясь побороть внезапно охвативший ее страх. — Оскан, ты… что-нибудь чувствуешь?

Ведьмин Сын некоторое время молча всматривался в даль, потом сказал:

— Ничего неожиданного: зло, груз многих лет, ненависть к смертным… — Юноша пожал плечами. — Типичное вампирское гнездо.

Фиррина кивнула.

— Значит, никакого несчастья? Внезапной смерти?

— Смерть ожидает тебя где-то в другом месте, Фиррина из рода Линденшильда, — невозмутимо ответил Оскан.

Принцесса сердито глянула на него — не хотел ли он ее оскорбить, назвав сокращенным именем, а потом спросила:

— В ореоле славы?

— Это от меня скрыто, — с улыбкой ответил юноша.

— «Это от меня скрыто, ваше величество», — поправила девочка с привычным раздражением, и улыбка Оскана превратилась в волчий оскал.

Дальше они ехали намного быстрее, и вскоре впереди показался дворец. Даже во мраке ночи разглядеть его не составляло труда — каждое из сотен окон светилось жутковатым зеленым светом, стены и крышу освещали факелы, расставленные на равных расстояниях друг от друга. Дворец возвышался над землей, будто карликовая гора, множество его шпилей и башенок будто пытались пронзить затянувшие небо тучи. Стрельчатые окна и двери придавали такой вид, точно гигантский дворец вырос из-под земли. А когда Фиррина со своим отрядом подошла ближе, стало видно, что замок построен из отполированного темно-красного камня. Красного в черноту, как запекшаяся кровь.

Двери стояли настежь в ожидании гостей, и перед входом мерцала липкая лужа мертвенно-зеленого света. Фиррине даже показалось, что «лужа» сейчас забулькает и зашипит, как зловонная болотная вода, но иллюзия рассеялась, когда в зеленое пятно света вступили первые вервольфы, отбросив на девочку длинные косматые тени. Фиррина остановила лошадь и дала команду трубачам. Хрупкие медные ноты взлетели высоко в черноту ночи и затихли. Повисла пронзительная тишина.

Люди и вервольфы ждали несколько минут, но никто так и не вышел встречать их. Потом начал падать обещанный снег, так что медлить и дальше стало невозможно. Разведчики нашли неподалеку большую пустую конюшню, где оставили лошадей, а затем вернулись к главному входу.

Фиррина понимала, что все взгляды направлены на нее. Расправив плечи, она двинулась вверх по гладким ступеням к открытым дверям. За широким портиком зиял огромный стрельчатый проход в глубь замка. Мощные стены нависали над королевой, словно утес, зеленые окна таращились вниз сотней ненавидящих глаз. Фиррина быстро отвела взгляд от громады замка и твердым шагом подошла к дверям. Она глубоко дышала, стараясь сохранять спокойствие и не давать волю переполнявшему ее страху и отвращению. Страшно было так, что хотелось кричать.

На пороге она остановилась и обернулась к Оскану, идущему следом.

— Боюсь, не стоит ждать гостеприимного приема после многих столетий вражды.

— Не стоит, — согласился он. — Давай просто войдем и спрячемся от этого снега.

Девочка кивнула, собралась с духом и пошла дальше. За порогом начиналась необъятная зала, черно-белые плитки пола тянулись, казалось, в бесконечность. И повсюду — то же зеленое сияние, хотя нигде не было видно ни факелов, ни фонарей, никаких-либо других источников света.

За королевой последовали остальные, и безмолвную пустоту залы нарушил звон доспехов. Фиррина увидела впереди высокий помост, а подойдя ближе, разглядела на нем два трона из того же темно-красного камня. Но дворец, казалось, был абсолютно пуст, будто его покинули все — и живые, и мертвые.

Фиррина как раз собиралась дать команду горнистам сыграть еще одни фанфары, но тут зеленоватое сияние, разлитое в воздухе, мгновенно набрало силу, а когда вспышка погасла, оказалось, что залу заполнили высокие, бледные силуэты. Они таращились на пришельцев мигающими глазами и громко шипели. Солдаты тотчас окружили Фиррину стеной из щитов и вскинули копья.

И в напряженной тишине, повисшей в зале, тусклый голос, от которого веяло смертельным холодом, произнес:

— Мне уже случалось видеть подобное построение, и я в точности знаю, насколько оно эффективно. Вижу, твои солдаты отлично подготовлены. Не хуже, чем у отца.

Фиррина приказала солдатам опустить щиты и шагнула вперед, за пределы оборонительного круга, щетинившегося наконечниками копий. На красных тронах после вспышки появились две высокие фигуры, такие же худощавые и бледные, как и другие призраки в зале. Даже сейчас, когда король и королева сидели, было видно, что они невероятно высокого роста. Когда-то они были обыкновенными людьми, но с тех пор приобрели совершенно нечеловеческую, неестественную и ужасающую красоту. У обоих была белоснежная кожа, влажные губы цвета сырой печени.

— Мой отец всегда придавал большое значение выучке солдат, — сказала Фиррина. — С хорошо вымуштрованной армией даже смертные могут бросить вызов бессмертным.

Король и королева вампиров молча смотрели на нее, и девочка продолжила:

— Но когда страна в опасности, просто сильной армии мало. Столь же важно найти союзников. Плечом к плечу одолеть врага проще.

Фиррина отступила на шаг в сторону, чтобы их вампирские величества как следует разглядели то, что они и так наверняка заметили: вервольфов, которые окружили ее солдат, готовые отразить любую атаку со стороны вампиров.

— Нет нужды потрясать оружием, — проронила королева вампиров. — Это дворец, а не крепость. Здесь нет солдат, кроме тех, кого ты привела с собой.

Фиррина кивнула и отдала новый приказ. Воины выстроились в шеренгу, опершись на копья.

— Думаю, смертные замерзли, — сказал король вампиров и метнул взгляд в сторону огромного камина посреди зала.

Очаг тут же вспыхнул, языки пламени взметнулись чуть ли не к потолку, но быстро присмирели. Воздух стал быстро наполняться теплом. Фиррина никогда прежде не видела таких каминов. В Фростмаррисе главную залу отапливал большой очаг, но там дым выходил через отдушины под потолком. Однако ей совершенно не хотелось выставлять себя невеждой перед их вампирскими величествами — кто знает, что там у них на уме? — поэтому она лишь церемонно кивнула, выражая свою признательность.

— Что ж, полагаю, вы явились для переговоров. Тогда давайте приступим, — сказал король.

В этот момент он вдруг напомнил Фиррине Маггиора Тота, но стоило ей взглянуть на белые заостренные клыки его величества, как иллюзия сходства испарилась.

— Да, разумеется. Я пришла предупредить о том, что Айсмарк подвергся вторжению империи Полипонт. Мой отец пал в бою с вражеской армией, но ему удалось уничтожить врага.

— Неплохо, — отозвалась королева. — Ну, раз вы благополучно разгромили империю, наша помощь вам уже не понадобится.

— К сожалению, враг захватил южную часть Айсмарка и с приходом весны отправит в наступление новую армию.

— Которую, я полагаю, вы тоже победите.

— Непременно! — пылко ответила Фиррина.

— Так зачем вы просите нас о помощи, если можете справиться с империей своими силами?

Пытаясь выдержать взгляд королевы вампиров, Фиррина вдруг остро почувствовала, какой непомерный груз времени и опыта скрывается в ужасающей глубине этих синих осколков льда. Бледная женщина на троне обитала в этом мире не одну сотню лет, убивая, чтобы оставаться такой и дальше. Ради продления своей не-жизни она пила кровь бесчисленного множества людей. Королева вампиров была воплощением омерзительного, потаенного и глубинного зла, и Фиррине внезапно захотелось убраться подальше от Кровавого дворца. Куда угодно, лишь бы не видеть этого тошнотворного зеленого света, этих бледных бессмертных монархов и их придворных…

— Так нужна вам наша помощь или нет? — повторила королева вампиров.

— Нужна! — выпалила Фиррина в страхе, что ее дипломатическая миссия провалилась, даже не начавшись. — Мы уничтожили одну армию, но придут другие… Империя всегда так делает — насылает все новые и новые войска, до бесконечности. Рано или поздно мы все погибнем на этой войне. И тогда они пойдут на вас! Они уничтожат всех вас, сожгут дотла дворец, изгонят всех духов и призраков… — Фиррина осеклась, почувствовав себя очень глупо.

Сейчас она казалась себе обычной четырнадцатилетней девчонкой. Только бы не покраснеть!..

— Выходит, вы никого не победили. Просто немного задержали, — злорадно промурлыкала королева вампиров. — А теперь хотите забыть почти тысячу лет вражды и стать нашими друзьями? Да, это было бы весьма неплохо… для вас.

— И для вас тоже, ваше величество, — подал голос Оскан, придя Фиррине на помощь. — Королева Айсмарка совершенно точно заметила, что, если наше королевство падет, вы станете следующими. Империя кичится своими современными нравами, научностью и рациональностью. И нечи… э-э… необычные создания, такие как вы и ваши подданные, с их точки зрения, не должны существовать. Для них вы — ошибка природы, которую нужно исправить, чтобы мир стал чище.

— Научность? Что это еще за научность такая? — спросила королева вампиров.

— Это значит верить только в то, что логически доказано, что можно увидеть, взвесить или измерить. Это значит отрицать существование того, что не признано учеными. И чаще всего не признано потому, что это нельзя взвесить, измерить или увидеть, — ответил Оскан, поразив Фиррину своим спокойствием и хладнокровием.

— Вздор! — выплюнула королева. — А им не приходило в голову, что есть вещи, которые нельзя взвесить и измерить?

— А на этот случай у них есть другое оправдание: мол, наука еще не нашла способа изучить данный предмет.

— Значит, юноша, их науке придется нас принять, потому что нас-то очень даже можно взвесить и измерить. Ну, уж почувствовать-то точно. Следовательно, они признают наше существование и право на него, — с победной улыбкой заключил король вампиров, сверкнув острыми клыками.

— Если угодно, можете на это надеяться, — непринужденным тоном заявил Оскан. — Но вы забываете прискорбное свойство человека быть несправедливым. Видите ли, вы им не нравитесь. Им не по душе сама мысль о том, что такие, как вы, существуют. А когда человеку науки что-то не по душе, он или делает вид, будто этого не существует, или пытается это уничтожить. Вас они предпочтут уничтожить, и не только потому, что им не нравитесь вы, но и потому, что им нравится ваша земля. — Оскан пожал плечами. — Все пятнадцать лет моей жизни убеждают меня в том, что порой люди поступают несправедливо.

Их вампирские величества долго молча смотрели на «дипломатов» — и вдруг рассмеялись. Сначала тихо, потом громче, и наконец их бездушный смех наполнил всю залу до самого потолка.

— Дорогой, какая прелесть! Какие они славные! — хохотала королева. — Я так рада, что мы позволили им прийти! Пусть выступят еще разок, я могла бы слушать ночь напролет!

— Ну, ну, милая! — ответил король, изображая недовольство. — Вот теперь несправедлива ты. Не забывай, что и у послов есть гордость. Они имеют право рассчитывать на наше уважение и любезность.

Король и королева переглянулись с притворной серьезностью и вновь залились неудержимым смехом. Их поддержали все бессмертные придворные, и на гостей обрушились волны злорадного гогота.

Нахохотавшись вдоволь, король и королева упали в объятия друг друга, вытирая глаза.

Фиррина и Оскан чувствовали себя глупыми детьми, которые пыжились произвести впечатление на умудренных опытом взрослых, а вместо этого выставили себя полными дураками. Смех все не утихал, и они вскоре уже готовы были под землю провалиться. Фиррина залилась краской — частью от смущения, частью от злости, — а Оскан втянул голову в плечи и сгорбился, будто под гнетом стыда.

— Довольно! — взревел низкий гортанный голос, перекрыв смех и затушив его, как огонек свечи. — Королева Фиррина Фрир Дикая Северная Кошка из рода Линденшильда Крепкая Рука — мой союзник и друг, и я не позволю над ней насмехаться!

Фиррина обернулась на голос и увидела огромного вервольфа, который вышел на середину залы. В тот же миг остальные вервольфы вскинули головы и взвыли, приветствуя своего правителя.

Гришмак Кровопийца I приветственно поднял лапу и подошел прямо к Фиррине, остановившись напротив нее. Она и позабыла, какой он высокий: девочке пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ей с трудом удалось побороть дрожь, когда огромная лапища потянулась к ней и вервольф галантно поцеловал королеве Айсмарка руку.

— Ваше величество, позвольте первым из присутствующих должным образом поприветствовать вас во дворце их вампирских величеств. Сами они, очевидно, позабыли о любезности и обходительности, которые следует выказывать правителям держав. Некоторые настолько глупы, что думают, будто физическое бессмертие может оправдать недостаток манер и воспитания. — Вервольф повернулся к тронам и встретил суровые взгляды короля и королевы вампиров. — Некоторые правители ошибочно полагают, что их многолетнее пребывание на троне никогда не закончится и ничто не грозит их власти. Хотелось бы напомнить, что войны разгорались и по менее весомой причине, чем оскорбление дорогого друга. А еще хочу напомнить, что те войны были ими проиграны, а их бессмертное королевство едва не обратилось в пыль!

Гришмак действительно был зол — с того самого дня, как он поклялся в дружбе юной принцессе Айсмарка, он привязался к этой девочке. Конечно, учитывая, что в случае отказа заключить союз дружинники Редрота повесили бы и четвертовали вервольфа, у него вряд ли был иной выход. Но дело было не только в этом и не только в политической и военной выгоде в создании мощного союза против империи Полипонт. Просто Фиррина понравилась Гришмаку.

И теперь вервольф сердито смотрел на вампиров, ожидая, когда те скажут что-нибудь, кроме оскорблений в адрес юной королевы.

Фиррина же была очень признательна королю волчьего народа за его заступничество и с радостью наблюдала, как их вампирские величества отвели глаза, сделав вид, будто их заинтересовало нечто на другом конце залы.

— А еще следует напомнить, — продолжил Гришмак Кровопийца, — что истинное королевское достоинство и величие дается от рождения. Поэтому порой оно бывает присуще самой юной из королев, в то время как другие, просидев на троне не одну сотню лет, так его и не обрели. А может, и никогда не обретут.

Фиррина улыбнулась королю вервольфов — к ней в полной мере вернулись самообладание и уверенность.

— Я искренне рада встрече с вами, король Гришмак Кровопийца. Баронесса Грозный Оскал говорила мне, что вы будете здесь, и я поистине счастлива видеть подтверждение ее слов.

— Ах, баронесса! Как она поживает? Мне следует непременно навестить ее пещеры, когда буду в следующий раз обходить свои владения.

— Она поживает прекрасно и любезно предложила нам кров, когда мой отряд заблудился во время сильнейшей метели. Ее вервольфы спасли нас от верной гибели и привели в пещеры баронессы. Я очень благодарна ей за гостеприимство, — ответила Фиррина, обращаясь исключительно к Гришмаку и не удостаивая короля и королеву вампиров взгляда. — А также она рассказала мне интереснейшую историю о происхождении ее имени. Как жаль, что мне не дано было своими глазами увидеть, как баронесса Падфут содрала кожу со знаменосца вампирской армии.

— Да, и мне не привелось, — ответил король Гришмак. — Но это, несомненно, было восхитительное зрелище!

— Ну, если ваш обмен любезностями закончен, может, перейдем к делу? — прервал их беседу бесстрастный голос королевы вампиров.

Огромный вервольф украдкой подмигнул Фиррине и повернулся к тронам.

— К делу? А разве еще не все улажено? У вас просто нет другого выбора. В союзе у нас есть хоть какой-то шанс одолеть империю. Поодиночке же — никакой надежды.

— Но нужно обсудить многие детали, — возразил король вампиров.

— Этим пусть займутся советники и писари, — рявкнул Гришмак. — Составьте договор, и мы все его подпишем. Сейчас же, — прорычал он и обратился к Фиррине: — Неподалеку от этого мерзкого каменного мешка у меня есть несколько удобных и теплых пещер. Там найдется место для всех ваших солдат и в избытке нежнейшего красного мяса. Ах, да, вы предпочитаете есть его горе… жареным, но я все устрою.

— Вы, без сомнения, правы, — притворно улыбнулась королева вампиров. — Нам непременно нужно объединить наши силы. Тем более что у королевы Айсмарка такой знатный советник, который по крови ближе нам, чем ей.

— Что вы хотите сказать? — разозлилась Фиррина.

Их вампирские величества единодушно улыбнулись, будто бы говоря: «Счет сравнялся», и королева продолжила:

— Этот юноша, Оскан Ведьмин Сын, — кажется, так вы его зовете? На нашей земле много ведьм, так что он почти наш гражданин.

— Его мать была доброй ведьмой. Они сражались против вас и до сих пор защищают королевство от ваших злыдней!

— Да, должна признать, что кое-кто нам еще сопротивляется. Но магия — она везде магия, источник у нее один. А ваш советник крепко связан с этим источником. Все это чувствуют.

— Я не чернокнижник! — взорвался Оскан, покраснев и сверкая горящими глазами.

— Чернокнижник? Мы что-то сказали о чернокнижии? — презрительно усмехнулась королева. — Я толкую не об этой вашей арифметике да прочей ерунде, которая только и под силу мужчинам. Источник своей силы ты унаследовал по женской линии. Что же до твоего отца, то его трудно причислить к смертным, не так ли? Но главное, дорогой мой Оскан Ведьмин Сын… что твой дар по сути своей — женской природы. Ты не волшебник, ты ведьмак. Та же ведьма, только в штанах.

Теперь настала очередь Фиррины спасать своего советника — Оскана явно охватили такие противоречивые чувства, что он не нашелся с ответом.

— Думаете, вы сказали нам что-то новое? — спросила Фиррина. Ее тон был ничуть не менее презрительным, чем у ее вампирского величества. — Каждый, кто видел, как мой главный советник помогал нам пережить последние недели, был свидетелем его чудес. Но я благодарю ваше вампирское величество за то, что вы дали им имя, — добавила она твердо и уверенно. — Если Оскан Ведьмин Сын действительно ведьмак, то мы знаем, что его сила обращена против зла. За это мы ему искренне благодарны.

В зале повисла тишина, воздух, казалось, потрескивал от ненависти и возмущения. Тогда король Гришмак обратился к вампирам напрямик:

— Может, прекратим эту нелепую пикировку? А то я уже проголодался, да и убранство вашего дворца чересчур мрачное и унылое. Мне не терпится вернуться в свою пещеру. Давайте просто признаем, что мы нужны друг другу, и пусть писари займутся договором. Подпишем его и больше не будем мозолить друг другу глаза. Согласны?

Их вампирские величества еще немного покипели, но все-таки кивнули, и Гришмак устало вздохнул.

— То-то же. Так, Фиррина… то есть ваше великодушное величество, мое приглашение остается в силе. Вы присоединитесь к нам за ужином?

— С удовольствием, — улыбнулась Фиррина.

Огромный вервольф взял ее под руку и церемонно повел к дверям.

— Кстати, мои слова о том, чтобы перестать мозолить друг другу глаза, никоим образом не относились к вам. Я имел в виду их трупные величества.

— Знаю, — ответила девочка. — И я полностью согласна с вами насчет убранства этого склепа. Айсберг и то такой тоски не нагоняет.

Придворные вампиры испуганно расступались перед величественно вышагивающей парой. Вслед за Гришмаком и Фирриной двигался эскорт солдат и вервольфов, а замыкал шествие Оскан. Он шел в глубокой задумчивости, примеряя недавно обретенные ответы к многочисленным вопросам, которые скопились у него за много лет. Если он действительно ведьмак, это многое объясняло, но ему требовалось время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Теперь Оскан знал, почему иногда ему являются видения будущего, почему он понимает язык зверей и птиц, почему может точно предсказывать погоду и даже лечить без лекарств. Были у него и другие способности, которые, как теперь оказалось, тоже имели магическую природу. Надо всем этим требовалось как следует поразмыслить.

Фиррина и Гришмак тем временем пересекли залу и покинули стены Кровавого дворца, уводя за собой эскорт и Оскана. Массивные двустворчатые двери громко захлопнулись за ними. При этом они едва не прищемили Оскана, выведя его из задумчивости. Юноша сердито развернулся и уставился на обитые гвоздями створки с такой свирепой яростью, что те внезапно распахнулись снова, громко ударились о стены дворца и треснули.

— Надеюсь, вы не имели в виду ничего дурного! — прокричал он, обращаясь не столько к придворным, сколько к их вампирским величествам. — А то ваши двери на сквозняке так и хлопают. На вашем месте я бы приказал их починить.

Гришмак обнажил в улыбке клыки.

— Полезный малый этот ведьмак, — сказал он и повел их вниз по ступеням дворца к лесной чаще.