Клич Айсмарка

Глава 12

По краям большой площади перед дворцом басилисы столпились жители. В центре соорудили погребальный костер из дубовых бревен, уложенных друг на друга огромной ступенчатой пирамидой. Солдаты поливали маслом и другими горючими жидкостями уже пропитанную топливом древесину. Два помоста были застланы флагами Айсмарка. Рядом с тем, что пониже, лежал герб с изображением охотящегося ястреба. Герб принадлежал баронессе Теовин. Более высокий помост венчал герб Редрота: свирепый белый медведь, вставший на задние лапы.

Угрюмое серое небо предвещало очередной снегопад. Резкий ветер посвистывал на улицах, заставляя скорбящих людей кутаться в плащи и втягивать головы в плечи в тщетных попытках удержать тепло. Перед кострами стояла шеренга солдат, каждый держал горящий факел, и алое танцующее пламя отражалось в их доспехах. С домов вокруг площади свешивались длинные траурные полотнища, они бились и трепетали на ветру, и на фоне снежного убранства города их пурпур казался почти черным.

Люди стояли на морозе уже больше часа, но никто не торопился уходить и не выказывал недовольства. Все прекрасно понимали, что им предстоит стать очевидцами одного из самых значительных событий в истории Айсмарка. На этом погребальном костре будут сожжены великий король-воин и его преданный вассал. Поэтому наследница престола организовала самую пышную церемонию, какую могла позволить себе страна в военное время.

Обычно тело усопшего монарха сжигали на равнине перед стенами Фростмарриса, а когда пламя угасало, над пеплом возводили могильный холм. Но принцесса Фиррина приказала собрать пепел отца и леди Теовин в урны, чтобы похоронить уже после возвращения в столицу с освободительной армией.

С неба печально полетели крупные хлопья снега, запорашивая гору дров в центре площади, засыпая потрескавшийся лед на мостовых и стены домов — все вокруг. Оскан Ведьмин Сын обещал, что сильной метели не будет и ничто не помешает погребальному обряду. Так что люди подняли воротники, набросили на головы капюшоны и, нахохлившись от холода, продолжали ждать вопреки непогоде.

Наконец зазвучали низкие траурные фанфары, и солдаты вытянулись по стойке «смирно». По толпе пронесся тихий шепот, все вытянули шеи, пытаясь увидеть, что происходит на улице, ведущей в крепость. Ворота медленно отворились, и оттуда вышла длинная процессия. Сначала разглядеть ее смогли только те из горожан, кому не хватило места на площади и пришлось стоять на подходе к ней. Они первыми увидели принцессу Фиррину в полном боевом облачении, идущую во главе парадного строя дружинников и гиполитанских воинов. Рядом с ней шла басилиса, а сразу за ними — Ведьмин Сын и Маггиор Тот. В центре шествия десять вервольфов несли на широких плечах похоронные носилки.

При виде людей-волков, шагающих бок о бок с солдатами, толпа разом ахнула. До того как Фиррина заключила союз с королем Гришмаком, вервольфы были заклятыми врагами Айсмарка, и гиполитане до сих пор с опаской воспринимали их присутствие в стенах города. Но процессия приближалась, и вервольфы шли в ногу с марширующими солдатами. Их сдержанная свирепость добавляла похоронам больше торжественности, чем марш самого вымуштрованного отряда.

Наступившую тишину нарушала лишь тяжелая поступь солдат. Никто из горожан не плакал. Редрот был справедливым правителем и не обижал своих подданных. Он не изобретал новых податей, не грозил содрать десятину лишний раз, и средства, которые требовались ему, чтобы содержать страну и двор, не становились бременем для людей Айсмарка. Кроме того, он погиб, выполняя свой долг и защищая страну от захватчиков. В военном деле ему не было равных.

Но для большинства граждан король был лишь чем-то далеким, недостижимым, многие даже никогда его не видели. Поэтому им было очень трудно испытывать какие-то чувства по поводу его смерти. Их волновал куда более насущный вопрос: что собой представляет наследница престола? Сможет ли Фиррина спасти страну и людей от имперских захватчиков? Пока она показала себя неплохо, организованно вывела всех жителей Фростмарриса, разбила наголову вражескую конницу, отправившуюся в погоню. К тому же сумела отыскать союзников среди тех, от кого меньше всего можно было этого ожидать…

На самом деле простым людям оказалось гораздо легче примириться с мыслью о союзе с волчьим народом, а также с Дубовым и Падубовым королями, чем благородным господам. Горожане рассуждали незатейливо: какая разница, у кого просить помощи, лишь бы это нас спасло. Те, кто понимал, что достаточно один раз не собрать урожай, чтобы пришлось голодать, знали: вчерашние заклятые враги завтра могут работать рядом с тобой в поле. Только глупцы строят козни соседям, когда к ним в дверь стучится война.

Похоронное шествие медленно приближалось к площади. Для горожан это было не только бесплатное зрелище посреди мрачной холодной зимы, но и возможность понять, готовы ли их правители сражаться, силен ли в них боевой дух. Если на лицах власть имущих тревога, народу тоже стоит забеспокоиться.

Процессия втянулась на площадь и торжественно обошла ее по кругу. Лицо Фиррины сохраняло суровую неподвижность, Оскан и Элемнестра, казалось, были погружены в тяжкие раздумья. Только Маггиор, с его пытливым умом ученого, глазел по сторонам, пользуясь случаем познакомиться с похоронным обрядом северного народа. Но беспокойства никто не выказывал, и горожане успокоились.

Когда погребальные носилки приблизились к толпе, многие вытянули шеи, чтобы взглянуть на короля Редрота и леди Теовин. Тление все еще не тронуло тела, потому что вервольфы обложили их снегом. Под стать всеобщему настроению, лица покойных выражали суровую решимость. А от того, что король и баронесса, казалось, просто спят, людям было еще труднее ощутить подлинную скорбь. Толпа захлопала в ладоши, и на площади воцарился совершенно неуместный, почти праздничный дух. Фиррина на миг потеряла хладнокровие и сердито глянула по сторонам, но потом смягчилась. Хлопки и громкие возгласы понравились бы отцу больше, чем всеобщие стенания. Ведь это означало, что люди остались довольны его правлением.

Процессия приблизилась к погребальному костру, и солдаты остановились. Вервольфы вышли вперед и медленно поднялись по ступеням пирамиды из дров. Толпа затихла, и люди-волки уложили тела короля и баронессы на помосты, накрыв каждое своим флагом. Затем они отошли, и солдаты мерно застучали по щитам рукоятями мечей и топоров. Звук медленно, исподволь нарастал, заполняя площадь, проникая в узкие улицы, набирая мощь и эхом отражаясь от низких облаков и каменных зданий. А потом, так же постепенно, сошел на нет, и вервольфы заняли свои прежние места среди воинов.

Фиррина не приготовила никакой речи и не назначила никого говорить вместо себя. Ее горе не нуждалось в иной оправе, кроме молчания. Потерю, которую понесла страна, громкими речами было не выразить. Принцесса молча вышла вперед и, не оборачиваясь, протянула назад руку. Басилиса вручила ей лук и всего одну стрелу, наконечник которой был обернут просмоленной тряпицей. Фиррина натянула тетиву, и по ее сигналу басилиса подожгла наконечник стрелы. Принцесса подняла лук над головой и выстрелила. Пылающая стрела крошечной кометой взмыла в затянутое серыми тучами небо.

Толпа проследила за полетом стрелы: та описала в воздухе высокую дугу и упала точно на пирамиду дров. Маленький огонек тотчас расползся по пропитанной горючим древесине, быстро набирая силу. По знаку басилисы воительницы Гиполитании выпустили в воздух дождь горящих стрел, потом дружинники бросили в огонь свои факелы — и костер превратился в огромный огненный столб, пышущий жаром на столпившихся людей.

Дружинники вернулись на свои места и стали смотреть на набирающее силу пламя, вервольфы запрокинули головы и издали жуткий скорбный вой, который делался все пронзительнее и постепенно затих.

Фиррина смотрела, как огненные всполохи поднимаются до небес и над мрачным, засыпанным снегом городом встает красно-золотое зарево. Девочка изо всех сил старалась держаться и ни о чем не думать, пока невыносимый жар поглощал тело человека, который вел ее по жизни с тех пор, как она себя помнила. Она пыталась внушить себе, что просто отдает последнюю дань уважения еще одному великому воину. Но перед глазами ее стоял образ доброго бородатого великана. Все ее детские обиды и разочарования исчезали как дым, стоило ей ощутить его грубовато-сердечную доброту. И, вспомнив о его страсти к мохнатым тапочкам, Фиррина все-таки не выдержала и заплакала.

И спустя много лет люди, стоявшие в толпе на похоронах Редрота Северного Медведя из рода Линденшильда Крепкая Рука, отчетливее всего будут помнить суровое лицо юной воительницы, залитое горькими слезами.

Зал собраний был полон лишь наполовину. Фиррине показалось это странным, ведь им предстояло обсудить очень важные дела. За столом сидели только басилиса, десять членов правящего совета и пять военачальников. Со стороны Фиррины присутствовали Оскан, Маггиор Тот и все командиры дружины, пришедшие с ней на север.

Новая королева Айсмарка еще только привыкала к мысли о том, что к ней перешла вся полнота власти. Совещание задержалось на добрых полчаса из-за того, что Фиррина препиралась со своей тетей.

— В совет войдут все военачальники до единого, в том числе и командиры гиполитанской армии! — упрямо твердила Фиррина. — А не только те, кому положено по вашим традициям. — И девочка сцепила за спиной руки, чтобы те не тряслись.

Басилиса Элемнестра долго выдерживала сердитый взгляд племянницы и наконец холодно процедила:

— Но наши мужчины не знают, как вести себя на подобных собраниях!

— А среди ваших командиров есть мужчины?

— Да. Но все, что им положено знать, они узнают от непосредственных начальников.

Фиррина старалась говорить сдержанно и спокойно. Стоит только голосу дрогнуть, и станет ясно, как она боится своей грозной тети.

— Значит, они получают все сведения из вторых рук? Так не пойдет, басилиса. Я хочу, чтобы они услышали приказы от меня лично. Только тогда я буду уверена, что они поняли, как это важно.

— Все офицеры сразу не могут присутствовать на каждом совете. Некоторые военачальники всегда получают сведения из вторых рук, — возразила басилиса.

— Верно. В больших армиях иначе нельзя. Но хотя бы десять командиров среднего ранга вполне могли бы участвовать в совещаниях, а вы лишаете их этой возможности потому лишь, что они мужчины. Я этого не потерплю. Это несправедливо. Подобные глупые предрассудки в управлении армией только мешают делу. Неужели ты думаешь, что Сципион Беллорум решит сделать нам поблажку, чтобы мы могли хранить свои закоснелые традиции, противостоя его военной машине?

— Беллорум — убийца и дикарь, я не могу предугадать его действия.

Фиррина сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Надо хотя бы выглядеть так, будто слова басилисы ничуть ее не задевают.

— Однако это самый успешный полководец, которого знает история. Всего за пять лет он превратил армию империи из неуклюжего монстра в отточенный смертоносный механизм, а за последние десять лет под его командованием к Полипонту против своей воли присоединились три королевства и пять провинций. Если мы не хотим стать четвертой страной, которая из-за его ненасытной жадности превратится в еще один придаток империи, то должны научиться думать и действовать, как он. То есть понимать, когда нашим главным врагом становимся мы сами! Как королева Айсмарка я приказываю тебе вызвать всех командиров. Иначе данной мне властью я назначу новую басилису, у которой будет побольше здравого смысла, — и не посмотрю, что ты мне тетя!

Маггиор Тот наблюдал за бывшей ученицей с восторгом и гордостью. С тех пор как на земли Айсмарка пришла война, Фиррина уже не раз удивила его тем, что с необыкновенной уверенностью преодолевала трудности, с которыми раньше никогда не сталкивалась. А нынешняя ситуация была особенно деликатной. В столь трудное время не в интересах принцессы было настраивать против себя любую часть общества, и от того, как разрешится этот конфликт, мог зависеть исход войны.

Басилиса некоторое время сидела молча, очевидно взвешивая угрозу племянницы. Наконец она кивнула и послала одну из стражниц собрать всех командиров-мужчин. Фиррина украдкой перевела дыхание.

Ей пришлось выдержать десять минут неловкого молчания, пока не появились первые офицеры. Фиррина встретила их с улыбкой и, хорошо понимая, что они никогда не присутствовали на подобных собраниях, каждому указала, где ему сесть.

Затем девочка объяснила собравшимся, зачем они здесь собрались.

— Вы присутствуете на военном совете. Через пять месяцев наступит весна, снег стает и дороги станут открыты. За это время я намерена организовать и обучить такую армию, какой еще не знал Айсмарк. Она должна быть подготовленной, дисциплинированной и хорошо оснащенной. Оружейники уже получили мой приказ увеличить производство. Созывается ополчение. Всего через несколько дней сюда прибудут необученные новобранцы, и долг регулярной армии — обучить их в короткий срок.

Наименее робкий из гиполитанских командиров поднял руку, и Фиррина дала ему слово.

— Тогда смею предположить, ваше величество, что нам следует продумать, чему стоит, а чему не стоит учить этих ополченцев.

— Нет, — возразила Фиррина. — Они станут полноправной частью армии. Время и основные методы подготовки солдат должны быть те же, что и для дружинников. Я хочу, чтобы все до единого ополченцы получили те же навыки, что и воины дружины. В моей армии не будет отборных войск — каждый солдат будет лучшим!

За следующий час Фиррина подробно посвятила собравшихся в свои планы и ответила на все вопросы по каждой стороне стратегии, вплоть до обеспечения тыла и подвоза провизии. Она прекрасно понимала, насколько сложная перед ними стоит задача, а главное — что все, абсолютно все в Айсмарке рассчитывают на свою королеву. Это понимание заставляло ее в глубине души трепетать от ужаса, однако спрятаться от него она не могла. К счастью, Фиррина успела хорошенько поразмыслить и продумать самые важные вопросы.

Когда все возможности были рассмотрены и изучены, Фиррина откинулась на спинку кресла и улыбнулась.

— Осталось обсудить еще один вопрос. Как королева я намерена отправиться с визитом в Призрачные земли и переговорить с вампирами.

Она спокойно дождалась, пока утихнет гвалт возражений, и продолжила:

— На это есть одна простая причина. Нам нужны союзники.

— Но мы и так заключили союз с вервольфами, а также с Дубовым и Падубовым королями, — заметила Элемнестра. — Зачем тебе рисковать жизнью, отправляясь в Кровавый дворец к королю и королеве вампиров?

— Мы обсудили это с моими советниками, Маггиором Тотом и Осканом Ведьминым Сыном, и сошлись во мнении: если Айсмарк хочет отразить нападение империи Полипонт, нам нужны еще союзники. И чем больше, тем лучше. Нельзя забывать, что мы пытаемся защитить нашу маленькую страну от самой большой и подготовленной армии в мире. И вы все знаете, что ее возглавляет самый успешный полководец в истории. Даже если мы заручимся поддержкой вампиров, шансы на победу остаются сомнительными, но без них мы точно проиграем.

— Тогда пошлите вместо себя кого-нибудь другого. Мы не можем сейчас рисковать королевой, — сказала басилиса.

Маггиор Тот виновато кашлянул и поднялся с места.

— Мы думали об этом, но так как отношения с Призрачными землями, гм… мягко говоря, оставляют желать лучшего, только дипломатическая миссия во главе с первым лицом государства способна восстановить утраченные связи. Тем более что мы будем просить военной помощи.

— Как вы можете ручаться за безопасность королевы? — требовательно спросила Элемнестра.

— Госпожа, никто из нас не может ручаться, что мы доживем до завтрашнего утра, не говоря уже о безопасности монарха погрязшей в войне страны. Но иногда рисковать необходимо — ради общего же блага.

— Тогда вас должна сопровождать армия.

— Да, чтобы вампиры решили, что мы снова объявили им войну, — огрызнулась Фиррина. — Нет уж. Я возьму с собой отряд из десяти всадников и двадцати пехотинцев.

— А что, если Призрачные земли сами нападут на нас, пока мы заняты войной на юге? — спросил один из гиполитанских военачальников.

Этот вопрос Фиррина предвидела.

— Не нападут. Вот вам две причины. Во-первых, из пограничных крепостей не поступало никаких докладов о передвижениях войск. А во-вторых, мы — единственное, что защищает Призрачные земли от Полипонта. Добавим к этому, что имперцы — фанатичные приверженцы науки и разума. Да они все сделают, лишь бы от вампиров не осталось и воспоминаний. Если Айсмарк падет, их земля станет следующей в списке Сципиона Беллорума. И будьте уверены, в империи нет места для подобных… граждан. Их всех ждет истребление. И в будущих переговорах, я надеюсь, этот факт станет решающим.

Она окинула взглядом присутствующих — нет ли у кого вопросов — и продолжила:

— Со мной поедет Оскан Ведьмин Сын, а Маггиор Тот останется здесь. Путешествие может быть трудным и опасным, мне не нужны потери среди советников.

Еще один командир гиполитанской армии поднял руку, и Фиррина повернулась к нему.

— Как вы сообщите королю и королеве вампиров о ваших намерениях? Вы не можете просто пересечь границу в надежде на дружеский прием.

— В этом нам помогут люди-волки. Я уже связалась с королем Гришмаком, и он согласился отправить послов в Кровавый дворец. Когда мы окажемся у границ Призрачных земель, их кровососущие величества уже будут знать о нашем прибытии, — ответила Фиррина с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.

— А ты не боишься, что своими руками готовишь себе ловушку? — отозвалась басилиса.

— Боюсь, — согласилась Фиррина. — Но, как уже было сказано, иногда приходится рисковать. Поэтому я собираюсь принять все возможные меры предосторожности. — Девочка встала и заговорила громче, чтобы все услышали ее заявление: — Перед лицом всех присутствующих я назначаю басилису Элемнестру, мою тетю и преданного вассала, своей преемницей. В случае моей смерти или исчезновения она будет провозглашена королевой и возглавит освободительный поход против империи Полипонт. А сейчас я вручаю ей перстень королевской власти, который возьму назад после возвращения из посольства.

Фиррина сняла с пальца кольцо и вручила его басилисе. Элемнестра не смогла скрыть своего потрясения. Этот жест королевы поразил всех вокруг, в том числе и Маггиора, но ученый лишь улыбнулся про себя, сообразив, что это был идеальный способ уладить недавнюю размолвку по поводу участия мужчин-командиров в совете. Теперь Фиррина почти настоящая королева Айсмарка, подумал старик ученый, и кто знает, может, ее королевское посольство в Призрачные земли окончательно отшлифует в ней качества прирожденной властительницы.

Сципион Беллорум задумчиво наблюдал за своей армией с выгодной позиции на высоком холме. Отсюда он мог прекрасно оценить приемы ведения боя, которые демонстрировали конница и отлично вымуштрованные пехотные отряды. Он приказал включить в учебные маневры тренировочные бои, лично установив размер максимальных учебных потерь — десятая часть войска. Может, это было и расточительно, но ничто так не способствует рвению солдата, как запах крови, особенно если кровь может оказаться его собственной.

Полководец отдавал себе отчет, что его первая завоевательная армия разбита наголову, а следующая сможет выступить только через несколько месяцев, когда пройдут холода. Но он просчитал этот риск, когда начал кампанию: снег в этом году выпал поздно, и был шанс обосноваться на захваченной территории, а весной двинуться дальше. Что ж, этот шанс от него ускользнул, и теперь придется извлечь максимальную выгоду из нынешней ситуации.

Единственную трудность полководец видел в том, чтобы сохранить полнейшую боеготовность войск на протяжении долгих зимних месяцев. Боевые отряды легко теряют отточенность действий. Но если поддерживать их в форме постоянными военными играми и использовать во время учений настоящие пушечные ядра и мушкетные пули, армия будет почти столь же подготовлена, как если бы боевые действия не прекращались. Конечно, это огромный расход человеческих ресурсов и амуниции, но на войне как на войне. Эти затраты оправдают себя весной, когда в Айсмарк вторгнутся свежие и подготовленные силы.

Беллорум улыбнулся своим мыслям: уж он-то точно будет в полной готовности, когда растает снег. Зачем ждать, пока полки выйдут на позиции по расчистившимся дорогам? К весне они уже будут дожидаться его приказов на своих местах.

Через некоторое время верховный военачальник имперской армии почувствовал приятный голод — ничто так не возбуждает аппетит, как учебные маневры. Вечерком закусим говядиной, подумал он, непрожаренной, с кровью. И обязательно под то чудесное красное вино, добытое в одном из недавних походов. Превосходное сочетание…