Кендермор

ГЛАВА 12

— Ай! — в который раз застонал Финес. — Как по мне — сидеть на этой дрянной, проклятой животине не особенно приятно.

Финес поднялся в стременах, выпрямившись в полный рост, который был по меньшей мере на два с половиной фута больше, чем рост мохнатого кендерского пони, коего он вынужден был оседлать. Мужчина принялся растирать затекший зад.

Трапспрингер громко хмыкнул:

— Все еще боишься, что все задумано против тебя? — спросил он. — С радостью поменяюсь с тобой местами.

Финес смерил его кислым взглядом. Трапспрингер снова рассмеялся.

— Будь добр, перестань над этим смеяться! — выпалил рассерженный Финес. — К тому времени, как мы достигнем нужного нам места (если, конечно, достигнем), я стану увечным калекой!

— Да не могу я удержаться от смеха, Финес. Ситуация настолько забавная! Ес-

ли бы ты только мог взглянуть на себя со стороны! Да, ты почти вдвое выше этого пони, и он, вероятно, тоже не получает особенного удовольствия от такого седока. Кстати, мне кажется, будто ты говорил, что раньше уже ездил верхом на лошади.

— Конечно, раньше я часто ездил верхом, но эта зверюга — родная сестра Бабы Яги. А тот, кто делал это седло, явно не поотбивал об него по пути все ногти.

Трапспрингер зашелся кашлем и оттого затрясся в седле.

— Ногти! Боже, ну и умора! Почему я не встретил тебя раньше? Я ни за что не осел бы в Кендерморе, если бы имел спутника с таким богатым чувством юмора.

Финес аккуратно опустился в седло, вздрогнув от боли. Когда его ступни находились в стременах, колени почти упирались в локти. Но стоило убрать ноги из стремян, пальцы начинали волочиться по земле. "По крайней мере, держа ноги в стременах, я могу не особенно напрягаясь массировать икры", — подумал он.

— Далеко нам еще ехать? — захныкал он.

— Не очень, — ответил Трапспрингер. — Может, еще с час. Мы должны добраться туда к наступлению темноты.

— Замечательно. В твои задачи входит указывать дорогу и держать при себе свои смешки, — сквозь сжатые зубы простонал Финес.

— Как известно, время проходит быстрее за интересной беседой, — заявил Трапспрингер. — Расскажу-ка я о своем путушествии в Хило, и тебе тут же полегшает. Это было в 317…или в 307? Одним словом, в том году, когда Омраченный Лес наводнили комары, да в таком количестве, что редко удавалось сделать вдох, не втянув с воздухом в ноздри пару дюжин. Просто для того, чтобы пройти по кромке леса, нам приходилось натягивать на головы марлевые сетки. Конечно же, единственные, кто делает действительно качественную марлю — эльфы, а они, к несчастью, живут в лесах. Никто из нас не мог говорить на их языке, а потому перед тем, как отправиться в путь, мы наняли переводчика. Этот парнишка, которого мы взяли с собой, был…

— Извини меня, Трапспрингер, но какое отношение то, что ты рассказываешь, имеет к Хило? — спросил Финес. "Как будто мне оно больно нужно", — подумал он про себя.

— Я просто уточняю, в каком году мое путешествие имело место, — объяснил кендер. — Для подобных историй необыкновенно важна точная хронология. Если тебе не хочется узнать, в каком году имели место данные события, я просто пропущу целый кусок истории. Я-то в глубине души чувствую, когда все произошло. А тебе рассказывал для твоего же блага.

Финес вздохнул. Из подобных ситуаций не существовало выхода. Пока они не найдут Дамарис и не вернут ее в Кендермор, он вынужден терпеть общество Трапспрингера. Была ли та бессмыслица, что рассказывал дядюшка Трапспрингер, всегда на одну и ту же тему и с одинаковой концовкой, слишком высокой ценой за то богатсво, что ему обещано по возвращении? Наверное, все же нет.

— Пожалуйста, продолжай, — холодно попросил он. Слова с радостью застряли бы в горле. Когда Трапспрингер продолжил свой рассказ, мысли Финеса унеслись вперед, к Руинам, в надежде понять, что же они обнаружат там по прибытии. Вскоре голос Трапспрингера отошел на задний план, как и множество болей и болячек, что еще несколькими минутами ранее так досаждали Финесу.

Когда двое путешественников наконец подъехали к Руинам, солнце уже пряталось за верхушками деревьев. Кроны отбрасывали на поваленные колонны и сохранившиеся местами низкие стены густые длинные тени. Обесцвеченные временем белые каменные валуны удлинялись на глазах и растворялись в сумерках.

— Я не ожидал, что они такие… большие, — прошептал Финес. Он ждал обнаружить что-то сравнимое с кендерами; маленькое, беспорядочное и полностью разрушенное доброжелателями. Вместо этого в Руинах усматривались масштабы и идеальная симметрия, которые окончательно сбили его с толку.

Трапспрингер спешился на самой границе развалин.

— Мы разобьем здесь лагерь на ночь. А завтра начнем искать Дамарис.

— А почему бы нам не начать поиски уже ночью?

— Уже слишком темно, — объяснил Трапспрингер. — Это место совершенно безопасно посреди бела дня, но я не стал бы блуждать по руинам ночью. Я уж не говорю о том, что ты можешь провалиться в яму или просто упасть. Гораздо сташнее то, что никогда не знаешь, на кого ты можешь набрести в своих странствиях.

"Перестраховывается", — подумал Финес. После чего громко спросил:

— А что было здесь до того, как оно превратилось в руины?

— А вот это интересная история, — сказал Трапспрингер, собирая сухие веточки для костра. — Точнее, восемь интереснейших историй. Прошлое этого места воспринимается по-разному в зависимости от того, с кем ты о нем разговариваешь. Некоторые говорят, будто его построили эльфы как убежище для своих мертвецов. Другие утверждают, что оно появилось здесь, как естественный результат Катаклизма. А я разговаривал с людьми, которые…

— Другими словами, та очень длинная история, что ты мне пытаешься рассказать,

— прервал его Финес, — вкратце звучит так: никто точно не знает, откуда взялись эти развалины.

— Где-то так, — согласился Трапспрингер. — Мне кажется, безопаснее всего полагать, что когда-то это был небольшой городишко.

Он собрал охапку хвороста и бесцеремонно пустил ее по ветру.

— Я разожгу костер, — предложил Финес, хотя и чувствовал затруднение оттого, что оказался в незнакомой обстановке. Кендер протянул ему кусок кремня, а он отыскал поблизости несколько отличных тонких щепок, которые смог разжечь искрой.

Из мешка, перекинутого через спину пони, Трапспрингер извлек несколько обернутых бумагой свитков. Опустившись на клени, он аккуратно развернул больший и гордо поднял над головой две жареные кроличьи тушки. Отделив готовое мясо от костей, он бросил его в котелок, почерневший и покрывшийся снаружи толстым слоем сажи, добавил туда же несколько целых морковок и картошин из второй сумки, залил все это водой из бурдюка и подвесил вариться над разожженным Финесом огнем.

На этот раз Трапспрингер не пускался рассказывать очередную историю. Они молча ПохлебаЛи мешанину из котелка, а затем уснули прямо у огня.

Финес дергался и беспокойно ворочался всю ночь, потому что во сне к нему постоянно протрагивалось что-то большое и пушистое.