Каролина. Часть третья

13. Посмотри сама

Брайан босой и потный, двигается вокруг груши, сокрушает ее такими ударами, что она в любой момент может лопнуть и оттуда вывалятся все внутренности.

Около десяти минут я, не двигаясь с места, наблюдаю за его четко выверенными движениями. Мышцы на руках и спине перекатываются в момент удара. Кажется, что он ненавидит грушу, будто она отняла у него все, что он имел. Волны явной злости расходятся от каждого удара по ангару.

Заметил ли он меня? Если да, то Брайан никак этого не показывает. Может быть, ждет, чтобы я ушла и оставила его наедине со своими демонами, но в этот раз я не выйду из ангара, пока не получу всех ответов.

Самое удивительное в происходящем, что эта правда страшит меня куда больше, чем все то, что я ранее пыталась узнать от Брайана и Адриана вместе взятое. Все те вопросы касались моего забытого прошлого, сейчас же я хочу понять, по какому пути пойдет мое будущее. Буду ли я одна на этой дороге? Или все же проявление чувств в кабинете было настоящим?

Беру себя в руки и направляюсь к кругу света, который дарит лампа, висящая прямо над грушей, и тонким синим матом, расположенным под ней на два метра в каждую сторону.

Иду медленно, в груди все сковывает. Я не хочу больше лжи и недомолвок, намереваюсь сказать все как есть, и будь что будет. В первую очередь, я хочу быть честной с собой.

Брайан останавливается и удерживает грушу правой рукой. Смотрю на шрамы на его спине и самой становится больно. Брайан тяжело дышит. Он не оборачивается. Перевожу внимание на руку, которая успокоила грушу, и вижу в кровь сбитые костяшки. Зачем он так? Нужно было перевязать эластичным бинтом, а потом уже уничтожать ни в чем не повинный мешок.

– Адриан сказал, что ты уезжаешь, – начинаю я и с удивлением слышу в голосе обиду.

Брайан отходит к краю мата, поднимает полотенце и, вытерев лицо от пота, все же поворачивается ко мне. Я оказываюсь к этому не готовой. Дух вышибает, так как я вижу непреклонность в его взгляде.

– Уезжаю, – пытаясь отдышаться, отвечает он.

– Мог и сам мне об этом сказать.

– Так или иначе, ты все равно бы узнала. Я говорил, что уеду. Как только узнаю, кто работает на Поула и избавлюсь от этой угрозы, соберу вещи и уеду.

Брайан не настроен на разговор.

– Почему именно сейчас? – допытываюсь я. – Ты можешь уехать через год, через пять.

Какое-то время Брайан молчит, его дыхание постепенно успокаивается, а мое наоборот, словно в противовес, разгоняется. Брайан не сводит с меня уставшего взгляда. Не знаю, когда он спал в последний раз, но ему точно нужен отдых.

– Чем дольше я тут нахожусь, тем сложнее будет уехать.

– Ты все решил, – говорю я без вопросительной интонации. Она ни к чему, я и так все вижу.

Брайан кивает.

Сердце сжимается от тревоги, от мыслей, что настанет такой день, в котором больше не будет Брайана. Будь проклят тот момент, когда я стала к нему проникаться и пускать в свое личное пространство. Я даже не смогу сказать, с чего все это началось. Не смогу возненавидеть тот час.

– Зачем ты поцеловал меня в кабинете?

– Потому что уже давно хотел это сделать.

Сердце пропускает удар.

– А теперь решил уехать.

– Да.

– Я ничего не понимаю. Мы можем поговорить начистоту? Без лжи. Ее и так было слишком много.

– Что ты хочешь от меня? – спрашивает Брайан. Он начинает злиться. – Чтобы я остался?

– Да, – тут же отвечаю я.

– Я не могу. Это не мой город, не мои люди, не моя семья. Меня в Салеме ничего не держит.

– Я держу! – кричу я.

Брайан отвечает шепотом, от которого становится зябко:

– В этом и есть вся проблема.

– Я не проблема.

– Ты себе даже не представляешь, насколько твое существование мне мешает, – с жаром говорит он.

Теперь злиться начинаю я.

– Как жаль, что я не взяла с собой пистолет, – почти рычу я. – Пристрелила бы тебя на месте, чтобы мое существование не мучило тебя!

– Можешь взять мой, – спокойно говорит Брайан.

– Чего ты добиваешься?

– Чтобы ты развернулась и ушла.

– А если не уйду?

На этот вопрос я не получаю ответа.

Это не тот разговор, на который я надеялась. Все идет совершенно не по тому пути, что я себе нарисовала.

– Ты делаешь мне больно, – признаюсь я.

Мои мечты, как разбросанные осколки впиваются в ступни. А я продолжаю плясать на них. Даже ощущая всю эту боль и обиду, я не могу уйти.

– Я не хочу, чтобы тебе было больно, – спокойно говорит Брайан.

– Тогда не уезжай. Я не буду…

Он не дает мне договорить, обрывает на середине фразы:

– Я хочу вернуть свою жизнь и спокойствие. Мне нужна трезвая голова и холодный рассудок. От меня зависят жизни братьев, я взял эту ношу слишком давно и не могу отказаться. А видя тебя умирающую… – Брайан замолкает на середине предложения.

Он тяжело дышит, сокращает расстояние между нами до минимума, и теперь мне приходится смотреть на него снизу вверх. Он берет мою ладонь в свои руки и, смотря на пальцы, продолжает: – Мне нет спокойствия, пока ты рядом. – Поднимает на меня взгляд. – Посмотри сама.

Брайан кладет мою ладонь себе на щеку так, что я касаюсь кончиками пальцев его виска. Мы смотрим друг на друга. С его стороны это максимальная точка доверия. Он позволяет забраться себе в голову.

– Ты думаешь, я могу там увидеть что-то такое, что сможет меня оттолкнуть? – спрашиваю я с болью в голосе.

– Нет. Ты сможешь понять, почему я уезжаю.

– С какого момента мне смотреть?

– С какого посчитаешь нужным.

Прикрываю глаза и кладу вторую ладонь на щеку Брайана. Электрический заряд проходит по телу и останавливается на кончиках пальцев. В груди разрастается ком, который вскоре задавит меня. Я с болью погружаюсь в воспоминания Брайана и попадаю в кабинет.

“Я в теле Брайана и с неимоверным усилием разрываю поцелуй. Он не хотел, чтобы это прекращалось так же сильно, как в тот момент этого не желала я. Первая мысль, что приходит в голову Брайану, что можно открыть дверь, пристрелить нарушителя нашего уединения, закрыть дверь и продолжить начатое. Довести все до финала, к которому это давно шло. Я вижу себя его глазами и это удивительно, потому что я себя такой никогда не видела. Я словно красивее настоящей версии, за которой наблюдаю в зеркале. Я желанна для него до боли. Раньше мне казалось, что Брайан быстро пришел в себя после поцелуя, но это было не так, ясное сознание к нему вернулось, только когда он подходил к месту заточения Адриана.”

Я не могу оставаться в одном и том же воспоминании надолго, иначе сил может не хватить на другие, а я хочу их увидеть, хочу почувствовать те чувства, которые вызываю в Брайане, хотя он отлично их скрывает.

“В этот раз я вижу себя избитую и раненную. Сейчас мы в Ротоне. Брайан пришел на место встречи и остановился как вкопанный. Он видит мое мертвое тело на руках Адриана. Он растерян. Растерян настолько, что это злит его. Боль. Такая сильная и резкая боль заполняет его душу, что в реальной жизни у меня на глазах выступают слезы и катятся по щекам. Адриан говорит ему, что я жива, но потеряла слишком много крови. Брайан тут же уходит и, не жалея никого, добывает машину и увозит меня из Ротона. Он видит, как Адриан с нежностью смотрит на меня и испытывает чуждое ему ранее чувство ревности. Брайан успокаивает себя тем, что Адриан даже после смерти, куда более подходящий кандидат, нежели он. Брайан всю дорогу борется с собой. Его раздирают противоречия. Он хочет чтобы я была с ним. И не хочет этого. Он уже испытывал боль от потери единственного дорогого человека и это чуть не сломало его. Он не допустит повторения.”

“Я отправляюсь на пепелище. Вокруг разруха, но Брайан видит только браслет дочери, что сжимает в руке. Он умирает вместе с ней. Клянется сам себе, что больше не позволит такому случиться. У него больше никогда не будет детей. Не будет привязанностей, которые жизнь может так легко разорвать.”

Голова начинает кружиться, я задыхаюсь от слез, и Брайан прижимает меня к себе, крепко обнимая за талию. Разрываю связь, но не убираю руки от его лица.

– Все ведь может быть иначе, – шепчу я, хотя знаю – его уже не переубедить. Та боль на пепелище… это невозможно пережить. То, что я испытываю сейчас, не идет ни в какое сравнение с тем, что Брайан испытал тогда.

– Когда моя дочь погибла, я чуть не сошел с ума. У меня больше не было смысла жить, бороться за братьев, спасать всех и искать новое место, где нам спрятаться. Я не хотел ничего. Внутри все доброе, что еще оставалось, превратилось в пепел, – Брайан говорит спокойно, но я вижу глубоко в его глазах отпечатки той потери. Он изменился навсегда.

– Мне так жаль, – всхлипнув, говорю я.

– Я знаю себя. Второй потери я не вынесу. А рядом со мной тебе будет небезопасно, как бы сильно часть меня этого ни хотела. Возможно, Элли будет искать меня. Возможно, нет. У меня слишком много врагов. У тебя врагов нет. Ты можешь прожить счастливую жизнь в Салеме. Адриан обеспечит тебя всем, чем только сможет. Тут твоя мама. Это твой город. Ты встретишь достойного человека, создашь с ним семью, у вас появятся дети. Ты будешь счастлива.

Улыбаюсь сквозь слезы.

– Тут ты не прав. Я уже встретила достойного человека.

Он тоже печально улыбается.

– Эшли, я недостойный человек. Я вор, убийца, лжец. Я делаю тебе больно. Это все характеристики человека, которого ты должна держать как можно дальше от себя.

– Я тоже не святая.

– Тут я с тобой согласен.

Как же тяжело улыбаться сквозь боль…

Брайан прижимает меня к себе, и я закрываю глаза.

– Если тебя переубедит наличие у меня врагов, то сообщаю, что Поул точно решит со мной поквитаться, – шепчу я.

– Я заеду в Ротон по пути домой.

– Убьешь Поула?

– Да. Эти дни, пока я не найду предателя, постараюсь держаться на расстоянии, – обещает Брайан.

Как будто от этого нам должно стать легче.

– Должна признаться, что сейчас я впервые не хочу, чтобы предателя нашли.

Слышу, как Брайан хмыкает и выпускает меня из объятий. Встречаюсь с его взглядом. Пару мгновений мы просто молчим, но кажется, что говорим друг другу больше, чем следовало бы.

– Итог нашего разговора такой, мы испытываем друг к другу определенные чувства, но ты все равно уезжаешь, – заключаю я.

– Да.

– Этим ты обрекаешь себя на большие страдания.

В этом я уверена.

– Мне будет достаточно знать, что ты жива.

– Тебе не будет этого достаточно, – говорю я и, развернувшись, ухожу с гордо поднятой головой, хотя внутри меня рушится мир.

Слезы катятся по щекам, сердце разрывается на части.