Капитали$т: Часть 2. 1988

Глава 16

— Ну что, Алексей Владимирович, как пообщались? — спросил меня Лисинский.

— Пока безрезультатно, — сказал я, покривив душой. Результат — две увесистых пачки сторублевок — лежал у меня в портфеле. — По сути, только договорились еще встретиться и еще раз обсудить.

— Крепка баба… — сказал задумчиво Евгений Михайлович. — Ведь крепка, а, Юрий Сергеевич?

Юрий Сергеевич с растерянной улыбкой пожал плечами.

— Может быть совсем не нужно было с ней связываться? — спросил я. — Я так понимаю, что вы старые знакомые?

— Мы — старые знакомые! — подтвердил Лисинский. — И нам теперь нужно подумать, как поступить в сложившейся ситуации…

— А что тут думать, — сказал я, — я с ней встречусь сегодня вечером, пообщаемся, о результатах я вас проинформирую… Если ничего не выйдет, попробуем другой вариант. Ведь есть же еще варианты?

— Варианты есть, — сказал Евгений Михайлович, — по крайней мере, пока. Но их становится все меньше и меньше! С каждым днем! Терять такой источник, как кондитерская фабрика очень не хотелось бы. Я предвижу, Алексей, что Светлана Романовна будет интриговать против меня. Более того — вполне вероятно, что она предложит вам какие-то деньги. Я ничего не буду говорить вам, как быть и что делать. Вы — взрослый человек, вполне способный разобраться, кто вам друг, а кто нет.

— Я уверен, что все будет в порядке, — оптимистично заявил я.

Евгений Михайлович лишь покачал головой.

Мои компаньоны тусили, как водится, в видеосалоне и смотрели свежую серию приключений Фредди Крюгера.

— Трудимся? — саркастически поинтересовался я.

— О, привет! — откликнулся Валерик, не отрывая глаз от экрана. — Ну, как съездили?

— Плюс десять штук! — торжественно объявил я.

— Йес-с-с!!! Ура! — завопили компаньоны.

— Вы погодите радоваться пока, — сказал я. — Дело еще не окончено. Вечером предстоит еще одна встреча.

— С кем? — удивился Серега.

— С директором завода. Там очень деловая тетенька. И бабки, между прочим, от нее, а не от Лисинского!

Компаньоны смотрели на меня озадаченно.

— Так я не понял, — сказал Валерик, — бабки тебе за что заплатили?

— Это интересный вопрос, — усмехнулся я. — Прежде всего за то, чтобы мы не лезли в ее дела. Но, кроме этого, она еще чего-то хочет. Вот, меня сегодня ждут в «Софии», в восемь вечера.

— Нормальный расклад, — усмехнулся Валерик. — Давай я с тобой пойду, на всякий случай.

— Или позвоним сейчас братьям, подтянем спортсменов! — оживился Серега.

Я махнул рукой.

— Да ладно вам! Не с гопниками встречаюсь! Там директор завода. Коммунистка.

— Тем более надо подстраховаться, — мрачно сказал Серега, который недолюбливал членов руководящей и направляющей.

— Вот с Валеркой вдвоем сходим, — сказал я. — Мне даже интересно, чего она захочет…

— Сходим, — подтвердил Валерик. — А теперь давайте кино досмотрим, интересно!

Мы смотрели, как Фредди преследует очередную жертву, а я думал о перспективах. У нас уже появились деньги, которые можно назвать приличными. Появились и дополнительные источники денег. Так что, основа стартового капитала есть. Теперь нужно нарастить этот капитал до максимума и потихоньку обзаводиться активами. Не слишком значительными, конечно, важные активы в ближайшие годы будут недоступны… Любопытно, что же предложит Светлана Романовна? И еще пока большой вопрос — с кем мне на этом этапе сотрудничать выгоднее? С Лисинским или с ней? Очевидно, что и он и она — хищники. И похоже, что могут быть опасны. Посмотрим, как карта ляжет…

В видеосалоне остался Серега, а мы с Валериком отправились в «Софию». Ехали на такси, нас вез очень важный дядька с пышными усами и бакенбардами, в бейсболке-сеточке и с громадным золотым перстнем. Он посматривал на нас неодобрительно — такие молодые, сопляки еще, а уже на такси, да ни куда-нибудь, а в ресторан! О, советская сфера обслуживания! Я никак не мог привыкнуть к ее вывертам. Например, к тому, что ее работники считают своим долгом продемонстрировать свое отношение к тебе, клиенту. И отношение это, примерно в девяносто пяти случаях из ста — негативное. И им на самом деле пофиг, сколько у тебя денег. И если уж говорить о деньгах, то таксисты зарабатывали порядочно. Их заработки были вполне соизмеримы с нашими доходами от видеосалона, например…

В «Софии» было, как всегда, многолюдно и шумно.

— Пел волосатый парен с эстрады.

В центре зала сдвинуто несколько столиков — гуляет с десяток парней, лет по двадцать пять-двадцать семь, белые рубашки, золотые цепи, шампанское, дым коромыслом…

Светлана Романовна нашлась на втором этаже, за столиком, где любил гулять покойный Саша Щербатый. Это тоже меня немного удивило. Она мирно пила кофе, а увидев меня призывно помахала рукой.

— Ты, Валер, иди, посиди в баре… — сказал я. — Разговор, похоже, намечается конфиденциальный…

— Ты там смотри… осторожно, — сказал Валерик. Он был слегка напряжен.

— Ситуация под полным контролем, — заверил я. И отправился на разговор…

Светлана Романовна, кажется, была очень рада меня видеть. Во всяком случае, приветливо улыбнулась и пригласила садиться.

— Спасибо вам, что согласились прийти, — сказала она. — Я не знаю, как вы, а лично я рада нашему знакомству, хотя предпочла бы, чтобы оно произошло при других обстоятельствах.

Я вежливо кивнул.

— В прошлую встречу, насколько мне не изменяет память, вы говорили о каком-то сотрудничестве, — сказал я.

Она кивнула.

— Знаете, Алексей, я уже давно директор фабрики. Даже страшно сказать, сколько времени! И были разные времена, разные условия работы… Обычно, я умела находить общий язык с людьми. Любыми… — сказала она и серьезно посмотрела на меня.

Я кивнул, изображая доброжелательный интерес.

— Сейчас времена изменились, — продолжила Светлана Романовна, — очень сильно изменились и продолжают меняться каждый день. Вы же сами видите…

И снова на моем лице максимально доброжелательный интерес.

— Я читала, в «Правде», кажется, что в Америке есть такое понятие — «лобби». Вы слышали?

Лобби?! Ничего себе, подумал я. Но вслух сказал:

— Слышал, конечно. Промышленник официально нанимает посредника, который решает политические вопросы.

— А вы молодец! — сказала она с улыбкой. — Грамотный молодой человек! Сразу видно — серьезный и из приличной семьи.

— Кажется, я догадываюсь о сути вашего предложения, — сказал я.

Она развела руками.

— Да! Мне нужен лоббист. Мне нужен человек, который решал бы вопросы с партийными органами, либо — через партийные органы.

— Какого характера вопросы? — вежливо спросил я.

— Да ничего особенного! — заверила она. — У меня много проблем, связанных с производством. Например, сырье… — она тяжело вздохнула. — Каждый месяц я, как Наполеон, сражаюсь, чтобы закупить нужное количество сахара, например. Я упрашиваю. Я даю взятки. Благодарю. Угрожаю. Я трачу огромное количество времени и денег на решение вопроса, который решается одним звонком из горкома. Вы меня понимаете?

— Вполне, — сказал я. — Но, Светлана Романовна…

— Позвольте, я закончу, — сказала она вежливо, но с нажимом. — Вы вхожи в руководящие круги, ваш отец — крупный партийный руководитель. В то же время, вы вхожи и в деловые круги. Женечка Лисинский очень быстро все просчитал и просчитал правильно. Но он действует как стервятник. Понимаете? Ему бы оторвать кусок сегодня, а завтра хоть трава не расти!

— У вас все иначе? — спросил я иронически.

— Да, — серьезно сказала она. — У меня все иначе.

— А я краем уха слышал о хищениях и злоупотреблениях где-то тысяч на полтораста в месяц, — сказал я.

— Это Женечка рассказал? — она усмехнулась. — Женечка бывает иногда очень недалеким, наверное, от жадности. На самом деле, мы зарабатываем больше.

— Мы? — переспросил я.

— Ну, конечно. Одна бы я такой груз не потянула. Это выше человеческих сил. У меня есть партнеры, безусловно.

— И кто же эти люди? — спросил я, мило улыбаясь.

Она покачала головой.

— Сначала мне нужно услышать от вас принципиальное согласие на сотрудничество.

Я задумчиво помешивал кофе.

— Светлана Романовна, — сказал я, врубая внутреннего дипломата на полную мощность, — мой отец — человек дела. Если хотите, человек системы. Он работает на дело, которое считает правильным, работает на систему. Но он никогда не будет работать на кого-то вне системы. Вы понимаете, о чем речь?

— Я знаю, что ваш отец приличный человек, — кивнула она. — Но здесь нет никакого противоречия. Это вполне системная работа — руководящий партийный орган помогает промышленным предприятиям в кризис. Все логично.

— И денег он не возьмет, — добавил я. — Вы уж простите, что я вот так, прямым текстом. В их кругу непринято брать взятки.

Она всплеснула руками.

— Никто не говорит о взятках! Я не первый год живу на свете и хорошо знаю, кто здесь в городе берет, сколько берет, а кто никогда не берет. Речь о сотрудничестве, которое будет на пользу и делу, и нам. Вы, Алексей, видите подвох там, где никакого подвоха нет. У вас есть кооператив, насколько я понимаю?

— Есть, — подтвердил я.

— Всю финансовую часть ведет Женечка, конечно же? — Она улыбнулась.

— Да, — подтвердил я. — Всю финансовую часть ведет Евгений Михайлович. Пока проблем не было.

— И вы, конечно же, числитесь директором? — она вздохнула. — Ох, молодежь, молодежь…

— Пока мы провели только одну сделку, — сказал я. — Я видел бумаги, там все чисто…

Она посмотрела на меня очень серьезно.

— Сделка с химзаводом, я в курсе. А вы понимаете, что вы практически у Женечки в руках? Он может создать лично вам очень серьезные проблемы. Очень просто — проведет несколько сделок через вашу лавку… Не совсем чистых сделок. Или кинет поставщика, не заплатит деньги. Вы же понимаете, что претензии будут ни к нему, а к вам?

— Не думаю, что Евгений Михайлович станет делать что-то себе в убыток, — сказал я. — Я ему нужен. И он мне нужен, так что…

— Вы ему нужны гораздо больше, чем он вам, — сказала Светлана Романовна.

Я поерзал на стуле. Очень интересно, но ничего не понятно.

— Я пока еще не очень понимаю, что конкретно вы предлагаете?

— Партнерство, — сказала она. — Но другое, не такое, как хочет Женечка. Ваш кооператив не будет закупать у нас продукцию. Он будет поставлять нам продукцию. Понимаете?

— Не очень, — сказал я честно. — Какую продукцию?

Она весело рассмеялась.

— Сахар. Какао. Сливочное масло. Сухое молоко. Список длинный.

Я с удивлением уставился на Светлану Романовну.

— А где же мы все это возьмем?

— Во-первых, у местных производителей. Например, на молокозаводе. Вы не представляете, насколько сложно сейчас работать с молокозаводом. — Она вздохнула. — Это Содом и Гоморра! Там миллионер уже не только директор, но и начальники цехов! А-во-вторых, склады, базы и прочее. Меня интересует приоритет в поставках.

— И они мне все это продадут? — спросил я. Спросил для формы, суть сделки для меня прояснилась — она мало чем отличалась от схемы Лисинского. Только Евгений Михайлович выбивал себе товар с предприятий для перепродажи, а товарищ директор — для производства, пусть и подпольного.

— Ну продал же вам директор химзавода свою химическую продукцию?.. — спросила она. — Так и здесь. Разве ваш папа не поможет вам с поставками продукции на наше предприятие? Совершенно законным образом! Телефонное право у нас, слава богу, ненаказуемо! А для него это такой пустяк, такой пустяк — снять трубку и позвонить! У меня возникают проблемы с поставками — появляетесь вы и решаете проблему. А проблемы возникают каждый день, так что… работы будет много!

— И теперь самый важный вопрос… — сказал я.

Она кивнула, не дав мне договорить.

— Вопрос — сколько ваш кооператив заработает на нашем сотрудничестве? Могу сказать так — первые месяцы ориентируйтесь тысяч на двадцать-двадцать пять. А затем, если дела пойдут хорошо… Поглядим! Кроме наших конфет есть и другие возможности…

Итого, мне снова предлагают монетизировать папино влияние, подумал я. Тема довольно серьезная и деньги, кажется, неплохие. Да и сама схема, в принципе, годная, отличается от явно пиратской схемы Евгения Михайловича.

— Я вас понял, Светлана Романовна, — сказал я. — То, что вы предлагаете — это очень серьезно. Мне нужно подумать.

— Думайте, — сказала она и положила на стол визитку. — Вот мой телефон. Адрес вам тоже известен, в случае чего.

— Тогда, разрешите откланяться, — сказал я. Но она сказала:

— Подождите. С вами хотел поговорить еще один человек. Я сейчас выйду, а он подойдет. Минут десять вашего времени, не возражаете?

— Что за человек? — удивленно спросил я.

— Увидите! — сказала она загадочно.

Заинтригованный, я остался за столом, а Светлана Романовна степенно удалилась.

— Раздавалось из динамика со стороны бара.

Что за день сюрпризов сегодня, думал я. Как-то слишком много новой информации… Но предложение заманчивое, ничего не скажешь. Хотя, это же нужно будет привлекать отца… совсем не факт, что он согласится в какой бы то ни было форме поучаствовать в нашем бизнесе…

— Ну привет! — Передо мной стоял собственной персоной Седой. Вот уж кого я не ожидал увидеть…

— Присесть разрешишь? — спросил он.

— Пожалуйста… — я кивнул на стул.

Он уселся, и рядом тут же, как по волшебству, возник официант. Седой помотал головой — ничего не нужно. Некоторое время мы сидели молча. Нормально так, думал я. Хорошие знакомые у директора и коммунистки Светланы Романовны!

— Давно хотел познакомиться, — сказал Седой. — Да все как-то не складывалось… Вот, Светке спасибо!

— А мы виделись недавно, — сказал я. — У Лисинского.

— Виделись, — подтвердил он, — но пообщаться не довелось. Вообще, я тебе так скажу… Ты парень нормальный, на кой тебе эти спортсмены сдались? Ни мозгов, ни понятий… Накачали мяса, так думают, что их бояться будут. Не будут их нормальные люди бояться.

— Друзья, коллеги… — сказал я. — Своих друзей в беде бросать некрасиво. Так же?

— Ведут себя неправильно, — покачал головой Седой. — Как будто они одни живут. Может плохо закончиться. На кой тебе, парень, такие друзья, от которых пользы мало, а неприятностей — воз и маленькая тележка? Ты с нормальными людьми общайся. Вот, Светка тебе предложила тему?

— Предложила, — сказал я осторожно.

— Ну и вот! И польза — денег нормально заработаете, и безопасность — никто даже близко к вашему кооперативу не подойдет. А Светка — голова! Академик! Ей бы в правительстве сидеть, в стране бы порядок был! Она у себя так все поставила — рабочие за нее хоть в огонь прыгнут. И со всеми мир, со всеми хорошие отношения. Вот как дела нужно делать. А ваши молодые, да ранние, червонец увидели и поплыли — хозяева жизни… — Седой усмехнулся. — А все равно никуда не денутся. Братвы много, все голодные. Вон — поллитра у халдеев по чирику уже, а в магазине и вовсе не достать. Делиться нужно. Не со мной, так с другими. Так что, думай, парень.

Я думал. Очень усердно соображал. Вот как, значит, получается. Товарищ директор конфетной фабрики в связке с уголовным элементом, да если сюда еще моего папеньку пристегнуть…

— Я по своей линии вопросы решаю, — сказал Седой. — Светка — по своей. Твой батя — по своей. И всем хорошо. Как сам считаешь?

— А с пацанами нашими что будет? — спросил я.

— С этими спортсменами-барыгами? — Седой поморщился. — Да не нужны они мне. Трогать не буду, отвечаю. Но и что кто-то другой их не тронет, обещать не могу.