Капитали$т: Часть 2. 1988

Глава 13

Такого наплыва крепких парней стены нашего ДК еще не знали. Человек сорок спортсменов — в «олимпийках» и трениках, простых кедах и поддельном «адидасе», собрались в малом актовом зале нашего ДК. Коротко стриженные парни с широченными шеями, ломанными ушами, приплюснутыми носами и выпирающими бицепсами чинно занимали места.

Этому предшествовала большая работа, которую в основном провели наши новые знакомые — братья Андрей и Матвей. Именно они собрали большую часть спортивного актива, не считая десятка боксеров, которых привлекли Игорь с Валериком.

Пожаловал на наше собрание и Евгений Михайлович Лисинский в компании какого-то очень пожилого, но крепкого мужчины. Мы поздоровались.

— Однако, молодой человек, вы здесь собрали силу, — улыбнулся Евгений Михайлович. — Прямо общество «Трудовые резервы». Впечатляет, ничего не скажешь. А кстати, вот, разрешите вам представить — Петр Петрович! — Спутник Лисинского приветствовал меня крепким рукопожатием.

— Нужный человек! Необходимый человек! — торжественно объявил Евгений Михайлович. — Петр Петрович — глава областного общества инвалидов. Лично я бы вам настоятельно рекомендовал трудоустроить трех-четырех человек из общества Петра Петровича в вашу «Астру». Сам я у себя это сделал давно.

Я с некоторым удивлением посмотрел на Лисинского.

— Что вы на меня так смотрите? — спросил тот, понизив голос. — Может быть вам таки нравится платить налоги? Тогда нет вопросов, никого трудоустраивать не нужно!

Ах, налоги! Действительно, кооператив, устраивающий на работу инвалидов, получал серьезные налоговые льготы, чем охотно воспользовались многие мои коллеги. Действительно, Петр Петрович был нарасхват — можно на бумаге устроить несколько человек, платить им какие-то смешные деньги и получать совсем не смешной профит.

— Не сразу сообразил, — сказал я. — Конечно, вы правы!

— А еще я бы взял к себе на работу пару-тройку ребят из этого зала… — задумчиво сказал Евгений Михайлович. — Скажем, на должность экспедиторов.

— Что-нибудь придумаем! — пообещал я.

Тем временем, собрание началось. Слово взял один из близнецов-тяжелоатлетов — Андрей. Говорил он не очень умело, но зато горячо.

— Пацаны! — торжественно обратился он к присутствующим. — Мы собрались здесь, чтобы решить важный вопрос. Он важный, этот вопрос, не только для нас, но и для всего города! Как известно, некоторые из нас занялись коммерцией. Мы зарабатываем деньги — сами, ничего ни у кого не просим! Зарабатываем себе, своим семьям, своим близким. Мы никому не мешаем жить. Но в это же время находятся люди, которые хотят просто урвать денег, пользуясь своей силой. Ко многим из нас уже приходили, к другим придут чуть позже. Нам постоянно угрожают, мешают работать. И мое мнение такое — нужно что-то решать самим. Милиция никак не реагирует, ее просто нет. Лично мне сказали, что за слова сажать никого не будут. Я считаю, нам нужно брать ситуацию в свои руки.

Пламенная речь штангиста закончилась аплодисментами и одобрительными возгласами.

Валерик врубил на полную громкость «Мираж»:

Спортсмены покачивались в такт музыке, пили «Пепси» и закусывали бутербродами с сыром. После музыкальной паузы слово взял здоровенный мрачный парень, ломанные уши которого красноречиво свидетельствовали о том, что занимается он борьбой.

— Я сразу сказал этим, когда они пришли: еще раз появитесь — закопаю! — решительно сказал он. — Я два подвала отремонтировал, ментам плачу, пожарникам плачу, за аренду подвалов плачу. И вообще — что в городе творится? Вечером пройти нереально! Машину под окнами не оставишь — если не угонят, то сдерут все, что можно. Менты бардак развели, им нахрен ничего не нужно, только водярой интересуются. Я вижу, что здесь собрались небезразличные люди. Нужно наводить порядок. Я считаю, что все мы, здесь собравшиеся, можем принять участие. Кто-то финансами, кто-то лично посодействовать. Но так, как есть, продолжаться не может. Короче, мое мнение такое. На встречи с жуликами ходить примерно в таком составе, как сейчас, но не меньше, чем человек двадцать. А если кого из нас тронут, то всем собираться и наказывать. Они сейчас оборзели просто, берегов не видят. А если поймут, что за нами сила есть, то может и вести себя станут поприличнее!

Снова шквал аплодисментов и снова гремит «Мираж»:

После этого слово взял второй близнец-штангист — Матвей.

— До меня говорили люди, — сбивчиво начал он, — все верно говорили. Нужно нам о себе заявить. Мы, здоровые и сильные мужики, да еще и столько нас! Мое мнение — нам бояться вообще некого. Эти — кто на наркоте, кто бухает. Неужели мы не сможем порядок навести?!

Снова аплодисменты и одобрительные крики. После речи Матвея официальная часть закончилась и началась часть неофициальная. Во-первых, мы все перезнакомились, что было очень важно. Обменялись телефонами и визитками — у кого были. А во-вторых, провели сбор средств на возможные мероприятия. Коммерсанты спортивного происхождения, среди которых затесался и я, а также — Евгений Михайлович, образовали узкий кружок, человек в восемь.

— У пацанов-то бабок нет, это ясно, — сказал Матвей, кивнув в сторону спортсменов, которые налегали на «Пепси» и бутерброды. — Бабки мы им будем давать, за помощь. Ведь, по сути, они нам помогать будут. Предлагаю выделять по четвертному на человека за акцию. Все согласны, а, купечество?

Купечество было согласно.

— И если кому имущество повредят, на лекарства, на адвоката, если придется — компенсируем из общей кассы.

Все снова согласились.

— Тогда давайте скидываться и определять, кто кассу держать будет!

— А че определять? — пожал плечами здоровенный борец. — Вы движение организовали, вам и карты в руки.

Консенсус был достигнут на том, что братья Андрей и Матвей будут держать наш «оборонный фонд», в который лично я положил тысячу рублей. А Евгений Михайлович положил целых пять. Всего собрали тысяч пятнадцать. Андрей и Матвей также назначались координаторами всех будущих акций. Одним словом, штаб был готов, бюджет собран, бойцы рвались в бой. Несколько охладил пыл собравшихся Евгений Михайлович.

— Молодые люди, — сказал он, по-отечески улыбаясь, — я, пожилой человек, так рад был увидеть столько небезразличных молодых людей, это просто счастье! Но послушайте совет пожилого человека. Не нужно конфронтации. Нужна дипломатия! Поймите, если вы, к примеру, побьете кого-то из этих людей, то им придется резать кого-то из вас. И, я вас уверяю, что у них рука не дрогнет порезать человека. Мы живем в одном городе, ходим по одним улицам, давайте попробуем договориться. Я знаю многих из них, знаю вас — давайте включим дипломатию.

— Не будут они с нами разговаривать, — усмехнулся Матвей.

Лисинский развел руками.

— Ну вот если не будут, то тогда будете думать о чем-то другом.

— Поговорить, конечно, всегда лучше, чем воевать, — задумчиво сказал Серега.

— Вот и я об этом же, — просиял Евгений Михайлович. — Давайте сделаем так. Я вам организую встречу с интересующим вас персонажем.

— С Седым? — уточнил я.

Евгений Михайлович улыбнулся и продолжил:

— Скажем, завтра вечером, часов в шесть у меня в кафе.

Братья-штангисты переглянулись и кивнули:

— Придем.

— Придем, — подтвердил борец.

— Придем, — сказал Серега.

— Вот и отлично! — просиял Евгений Михайлович.

А дома у меня этим вечером был очередной прием — принимали генерала, только-только занявшего пост начальника областной милиции. Генерал был низок ростом и толст, его непропорционально большая голова, казалось, сидела на плечах безо всякой шеи, был он неповоротлив и показался мне человеком неприятным. Тем не менее, я вежливо раскланялся с ним, когда отец меня представил. Генерал с аппетитом выпивал и закусывал, произносил унылые комплименты в адрес партийного руководства и торжественно обещал навести порядок. Звали генерала Эдуард Петрович.

Сговорились они все, что ли, подумал я со скукой. Сколько желающих навести порядок, а порядка все нет и нет. Хотя, я больше поверил бы в то, что если не порядок, то хотя бы какое-то его подобие скорее наведут мои приятели-спортсмены, чем это пьющее и жрущее существо. Впрочем, генерал, подвыпив, боевой дух растерял и начал сетовать.

— Ты пойми, Володя, — говорил он отцу, — у нас же руки связаны! Мы ж ничего не можем! Группировки молодежные — там чуть ни половина — комсомольцы! Куда мне их всех, в колонии? Человек триста-пятьсот малолеток сажать надо — куда я их посажу? Кто мне разрешит?! Дубинала в отделении еще могу выписать. А больше ничего не могу, некуда их девать!

— Комсомол не работает ни хрена, — мрачно вторил генералу отец. — Занять молодежь не могут, на собраниях мухи на лету от тоски дохнут.

— И комсомол, и школа, и родители, — подтвердил генерал. — Всем плевать с высокой колокольни. А вообще, Володя, я тебе так скажу. Была сильна идея — вера в партию, в будущее наше, в лучшую жизнь, так и никаких группировок не было! А сейчас? Ни во что не верят! Вообще ни во что! Потому и херней всякой маются — одни железок на себя понавешают и американскую музыку крутят, друге просто рожи друг другу бьют! Все к чертовой матери летит, Володя. И мы все видим, все понимаем, но сделать не можем ничего — что тут сделаешь?

— Мда-а… — неопределенно ответил отец.

— И с кооператорщиками этими… Законов толком нет. Чего делать — непонятно. Статью за спекуляцию никто не отменял, но если я сейчас трону кого по этой статье, то понесется такое… Гражданину Пупкину, получается, спекулировать нельзя, а кооперативу можно!

Краем уха прислушиваясь к разговорам, я подумал о том, насколько тяжела все же генеральская доля. И хотел бы человек порядок навести, но темные силы не дают! Что ж тут поделать… Через час новый милицейский руководитель набрался до такой степени, что до машины пришлось его вести под руки двум милицонерам.

— Пить не умеет… Что за начальник милиции?! — подвел отец итог встречи.

А встреча нашей спортивной общественности с криминальным деятелем Седым состоялась вечером следующего же дня. На нее пришли братья-штангисты, здоровенный борец по имени Жора, мой компаньон Серега и еще человек пять спортсменов. Присутствовал и я — не для переговоров, конечно, но для того, чтобы посмотреть — до чего договорятся стороны. Организатором встречи выступал Евгений Михайлович Лисинский.

Красная «восьмерка» подъехала к кафе «Уют» ровно в шесть вечера, как и было назначено. Из машины вышло три человека, два из которых осталось на улице, а один проследовал ко входу. Это и был знаменитый Володя Седой — кумир криминальной молодежи.

— Ух ты, сколько народа собралось! — весело удивился он, войдя в кафе. — Здорово, Михалыч! — обратился он к Лисинскому. — Привет всем!

Я с интересом рассматривал Седого, до этого дня я видел его пару-тройку раз в ресторанах, лично же общаться не доводилось. Это был крупный мужчина, черноволосый, с тонкими чертами лица, на первый взгляд — веселый и общительный, но за веселостью этой угадывалась настороженность. Вообще, Седой производил впечатление опасного человека.

— Здравствуйте, Володя, здравствуйте! — радушно приветствовал гостя Евгений Михайлович. — Благодарю, что нашли время, посетили наши стены. Присаживайтесь, будьте любезны!

— Благодарю, — сказал Седой, присаживаясь за столик, где кроме Лисинского сидели братья-штангисты, борец Жора и мой компаньон Серега. Я с остальными спортсменами сидел чуть поодаль, у барной стойки, и напряженно следил за развитием событий.

— А это чего за комсомольцы с тобой? — спросил Седой, с улыбкой, кивая на спортсменов. Кажется, наша делегация не произвела на него вообще никакого впечатления, или же, свои впечатления он очень удачно скрывал от окружающих.

— А это молодые люди, которые хотели пообщаться, — объяснил Евгений Михайлович. — Да они и сами скажут, чего я за них говорить буду…

— Ну, послушаем, — сказал Седой с любопытством. — Чего хотели-то, молодежь?

— Короче, такое дело, — довольно грубо сходу взял быка за рога борец Жора. — Мы коммерсанты. От тебя приходят к нам за налогом. Так вот, нам это не нравится. Скажи своим, что если еще раз…

— Лично к тебе приходили? — с удивлением спросил Седой, перебив Жору. — И так и сказали, что от меня?

— Ко мне приходили, так я их нахер послал! — мрачно сказал Жора.

— И чего они? — спросил Седой с хорошо разыгранным любопытством. — Пошли?

— Пошли, — подтвердил Жора угрюмо. — Я им сказал, что в следующий раз в землю воткну.

— Правильно сделал! — похвалил Жору Седой. — А че, парни, еще к кому-то приходили, с понтом от меня?

— К нам приходили, — сказал Матвей. — Бабок просили, а когда мы не дали, угрожать начали — зарежем, убьем! Венок подкинули к квартире, к дверям, так матери плохо стало. Мы за такое…

— Мать — святое! — посерьезнел Седой. — Значит, вы мне предъявляете, что какие-то штымпы приходят от меня к вам за налогом, пугают вас, подбрасывают венки. Так?

— Получается, что так, — подтвердил Матвей.

Седой посмотрел на него внимательно.

— А если бы они сказали, что от Горбачева пришли? Вы бы сейчас Горбачеву предъявили? Или как?

— То есть, ты хочешь сказать, что это не твои люди? — подал голос Андрей.

— Я хочу сказать, парни, — повысил голос Седой, — что вы, не разобравшись, выкатываете претензию незнакомому человеку. Кто-то прикрылся чьим-то именем. Вы повелись. Что это, разве нормально? Приемлемо между порядочными людьми? Вот лично я считаю, что это неправильно. А правильно было бы сделать так — если бы к вам кто-то пришел за каким-то налогом, якобы от меня, то вам нужно было брать этих людей и идти ко мне для выяснения. Вот так нормальные люди поступили бы.

— Сдается мне, что ты, дружище, включаешь заднюю, — сказал Серега.

Седой внимательно, с некоторым даже любопытством, посмотрел на него, но ничего не ответил.

— Ну тогда ОК, — пожал плечами Матвей, — если это не твои люди, то тогда и вопросов нет. В следующий раз, если придут, будем их просто гасить на месте.

— Дело ваше, — пожал плечами Седой. — Сможете загасить — гасите. Ко мне еще есть вопросы?

— Еще от какого-то Быка приходили, — сказал Жора. — Тоже не твой?

— Бык это Бык. Я это я, — развел руками Седой. — С Быком сами разбирайтесь. Я ему приказать ничего не могу, у нас не армия. У нас все люди равны. Я интересуюсь — ко мне вопросы есть?

— Получается, что инцидент исчерпан? — спросил Матвей.

Седой рассмеялся.

— А у меня никакого инцидента и не было, это у вас какие-то инциденты. Это от того, пацаны, что вы сами по себе живете. Если бы мы общались нормально, то никогда бы у вас никаких вопросов не появилось. Че вы? В одном же городе живем, а город маленький!

— Значит, налог от тебя никто не собирает? — спросил Жора.

Седой тут же преобразился, как по волшебству. От улыбчивости и напускного дружелюбия его не осталось и следа.

— А ты кто такой, пацанчик, что в наши дела нос суешь? Я же в твою коммерцию не лезу? Знай свое место и в людские дела не лезь.

— Да мне похрен ваши дела, — сказал Жора грубо. Похоже, что он явно провоцировал конфликт. — Я тебе конкретно говорю, что если придет кто за каким-то налогом — урою нахрен. Вот и все.