ГЛАВА 8

«Полуночная улыбка» оказалась тем редким типом вина, от которого не было похмелья. Вообще.

Я проснулась с легкой головой, даже привычной после обильных алкогольных возлияний ломоты в висках не было.

Пожалуй, я понимала, почему Леше так полюбилось это вино.

Когда я спустилась, тетушка уже вовсю хозяйничала, накрывая на стол.

— Милая, ты проснулась? — ласково улыбнулась она мне. — Мальчишки ушли на речку, решили тебя не будить. Они скоро вернутся. Поможешь?

— Конечно, — кивнула я.

Вдвоем мы быстро закончили с сервировкой. А так как Леша и Тоша еще не вернулись, мы с тетушкой разговорились. Сначала я напряглась, ожидая сурового допроса, но ее, казалось, вообще не волновало кто я такая и откуда взялась. Говорила по большей части она, время от времени спрашивая моего мнения по тому или иному поводу. В конце концов я окончательно расслабилась и приятно провела время.

Когда наши вернулись, тетушка резво подскочила и набросилась на Лешу с отповедью:

— Я же просила недолго! Вот, остыло все! Подогревать придется!

— Не беспокойтесь, тетушка, — хохотал тот, плотоядно поглядывая на стол. — Подогрею! Маг я или кто?

— Или кто! — проворчала она, сложив руки на груди. — Все на свою магию надеешься! Мальчишка!

— Тетушка, садитесь с нами, — вежливо предложил Тоша, заняв свое место.

— Что ты, милый! Я поела уже, — ласково улыбнулась она. — Да и пора мне, — озабочено посмотрела на часы на стене. — Дочь Лена, поди, собрала давно.

— Лена? — оживился Леша. — Решили внука забрать? Дочь с зятем опять за товарами?

— Ох, просила я не ехать, — удрученно покачала головой тетушка. — Там, говорят, на тракте нечисти… — она замолчала и взволнованно прижала ладони к шее.

— Уже не должно быть, — решила встрять я. — Пока ехала сюда, встретила отряд под предводительством воина храма. Они специально приехали, чтобы очистить дорогу.

— Спасибо за чудесные новости, милая! — немедленно расцвела в приятной улыбке тетушка. — Тогда я спокойна, — решительно заявила она. — Заберу внука и мигом назад. И ему присмотр, и Тоше компания, — подмигнула она мелкому.

— А что там за внук? — осторожно спросил наш мелкий, когда окрыленная тетушка, словно молодая, выбежала из дома.

— Хороший парень, — авторитетно заявил Леша, заканчивая с подогревом еды. — Твоего возраста примерно.

— Хорошая бабушка — хороший внук, — спокойно заметила я.

— Понравилась? — насмешливо посмотрел на меня он.

— Ага, — я наконец-то села за стол и решительно подтянула к себе миску с супом. — Удивительно приятный персонаж. Не помню ее в повествовании, видимо, мельком упоминалась. Но она действительно очень хорошая.

Леша как-то странно на меня глянул, но промолчал. Очень кстати, потому что неожиданно поняла, что страшно голодна.

Впрочем, надолго Леши не хватило.

— Значит, персонаж? — спросил он.

Я непонимающе на него глянула.

— Ну… да?

— По-прежнему не воспринимаешь их, как людей?

— Леша, — утомленно произнесла я. — Они и есть персонажи. Как говорится, из песни слов не выкинешь.

— Но они живут. Страдают. Умирают. Как самые настоящие люди.

— Сказал тот, кто выкосил треть…

— Ты повторяешься, — мягко перебили меня.

— Ты тоже, — неуступчиво поджала я губы.

— Вам не надоело? — проворчал Тоша, настолько занятый едой, что даже не посмотрел в нашу сторону. — Персонажи — не персонажи… Мы, если так посмотреть, тоже персонажи этой истории.

— Мелкий прав, — показал ему большой палец Леша.

Тот, правда, даже не заметил. Еда интересовала его больше.

— Да, но изначально мы все же не персонажи, — рассудительно произнесла я. — Мы пришли из реального мира…

Он вдруг хищно сощурился, и я вся подобралась, предчувствуя гадость.

— А кто тебе сказал, что наш мир реален? — ласково-ласково спросил он.

— Конечно он реален, — я даже фыркнула от абсурдности заявления. — Наш мир…

— Мог быть написан. Может, это была история о Троянской войне? Или Песнь о Нибелунгах? Может, трагический эпик о Второй мировой? Откуда тебе знать? — торжествующе заявил он.

Я застыла на миг, а затем разозлилась:

— Ты мне зубы не заговаривай! Научился слова в предложения составлять и…

— А может все вместе? — не унимался Леша. — Кто знает? Возможно все эти истории были написаны и встроились в реальный мир. Или создали ответвление, параллельную реальность, где это действительно случилось. А знаешь… Я тут подумал… — ухмылка его была совершенно хулиганская, а мной постепенно овладевала ярость. — Может, и ты — всего лишь персонаж? Где-то кто-то написал трагическую новеллу о том, как гибнет человек в реалиях шоу-бизнеса, и ты…

Звонкий звук пощечины привел меня в себя.

И я обнаружила, что нависаю над ошалело раскрывшим рот Лешей, на щеке которого отпечатался яркий след руки. Моей руки.

— Заткнись! — срывающимся голосом процедила я. — Просто замолчи! Не смей, не смей трогать мою жизнь!!!

Глаза заволокла пелена и я обнаружила, что плачу.

Лицо Леши стало виноватым, и я поняла, что сейчас он начнет извиняться.

Я ничего слышать не хотела.

— Спасибо, я наелась, — прошипела я и прожогом бросилась наверх, в свою комнату.

Я думала, что как только закрою дверь, так меня истерикой и накроет. Но нет, слезы очень быстро высохли. Я без сил села на кровать и впала в странный ступор.

Мне казалось, что у меня закоротило мозг.

С одной стороны, я не принимала, отвергала слова Леши.

Я живой человек! Я не могу быть персонажем!

С другой…

На этом моменте моя голова отказывалась варить. Я даже мысль эту додумать не могла, сопротивлялась всей собой.

Я настолько отрешилась от мира, занятая попытками привести свой разум в порядок, что стук в дверь заметила только тогда, когда в нее явно замолотили ногами и со всей силы.

— Алена, я сейчас дверь выломаю, если не ответишь! — рявкнул Леша.

Гнев обуял меня с новой силой. Я соскочила с кровати и, мигом оказавшись у двери, быстро ее открыла. Когда я вообще успела ее на ключ закрыть?..

— Что, мало сказал? — в тон Леше отозвалась я. — Пришел добавить?!

— Фух, с тобой все в порядке, — выдохнул тот и внезапно грузно опустился на пол. — Видишь, малой? — он повернулся и только после этого я поняла, что за его спиной стоял Тоша. — Цела она. Вытри сопли и не разводи нюни из-за херни.

— Угу, — шмыгнул носом тот и утер рукавом рубашки покрасневшие влажные глаза.

— Запрет на слезы и эмоции у мальчиков в детстве провоцирует много проблем… — обескураженно пробормотала я строчки из полузабытой статьи. А потом до меня дошло: — В смысле цела?! Вы себе что тут вдвоем придумали?!

— А что должны были? — ворчливо отозвался Леша снизу, явно не собираясь вставать. — Мелкий, между прочим, минут десять стучал и звал тебя, а ты не отзывалась.

— И это, конечно же, значило, что я с собой что-то сделала. Вы что, того? — я выразительно покрутила пальцем у виска. — Я еще первое наказание за суицид не отбыла. Добавлять себе проблем сверху? Спасибо, не надо.

— Простите… — тихо сказал Тоша и бочком двинулся к лестнице.

В моей голове на бешеной скорости пронеслась цепочка: ребенок, получивший травму, так как видел смерть семьи, не смог меня дозваться и пришел к самому страшному и очевидному выводу.

— Стоять! — я торопливо цапнула его за воротник. — Ты идешь со мной. На кухню.

Тоша замер и уставился на меня зелеными глазищами.

— Зачем?..

— Отвар тетушки пить.

— Но я уже пил…

— Я тоже пила, но мне надо еще. И тебе тоже надо, — с нажимом произнесла я и буквально поволокла мелкого за собой.

Благо Тоша сопротивляться и не думал.

Спустя некоторое время, когда я уже не хотела убить Орлова особо жестоким способом, а мелкий не порывался утопиться в собственных сожалениях, мы дружно сели прямо на пороге дома. И некоторое время попросту молча пялились на полосу леса на горизонте.

— Я переборщил, — первым нарушил тишину Леша.

— Угу, — кивнула я, не глядя на него.

Лес был густой и казался почти черным. Контраст с ярко-зеленым полем, которое раскинулось перед ним, был потрясающим.

— Я не должен был заходить так далеко.

— Угу.

— Если хочешь, я признаю, что моя жизнь тоже похожа…

— Не хочу, — насмешливо глянула я на него. — Моя жизнь реальна для меня. Твоя — для тебя. Все. На этом разговор заканчиваем. Насовсем, — с нажимом произнесла я.

— Ладно, — опустил взгляд Леша.

— Вот и чудненько, — хмыкнула я и повернулась к мелкому. — Тош, ты как?

— Нормально, — невнятно проговорил он, не поднимая подбородок с коленей.

— Вот и ладушки, — я подняла голову и, прищурившись, уставилась на небо. — Солнце в зените… Где вы там плавали? Я тоже хочу.

— У меня есть предложение поинтереснее, раз уж все успокоились, — осторожно начал Леша.

Отвары тетушки творили настоящие чудеса. Меня эта осторожность только позабавила. В целом я ощущала себя слишком умиротворенной, чтобы как-то возмущаться.

— М-м-м? — покосилась я в его сторону.

— Мне нужно кое-куда сходить. Предлагаю тебе составить компанию.

— Мне? А Тоша?

— Ну… — Леша посмотрел на мальчишку с сомнением. — Если он хочет…

— Хочу, — насупился тот.

— Тогда… — я поднялась и тщательно расправила юбку. — Пошли, что ли?

— Прямо сейчас? — удивленно воскликнул Леша, но тоже быстро оказался на ногах.

— А чего ждать? — равнодушно пожала я плечами.

Так я неожиданно для самой себя оказалась на пороге добротной, но бедноватой избушки неподалеку от речки.

— И что здесь? — недоуменно осмотрелась я.

— Сейчас увидишь, — скупо произнес Леша и, поправив сумку, решительно постучал.

Дверь открыла очень худая, я бы даже сказала изможденная женщина неопределенного возраста. Удивительно, но при этом всем одежда ее оказалась весьма добротной и не очень изношенной.

Интересно, что Леше от нее нужно?.. И причем тут я? Не просто же так он меня сюда притащил. Выводы заранее делать я поостереглась, потому просто молча наблюдала.

— Ох, господин! — широко распахнула глаза женщина и глубоко поклонилась. — Доброго здравия вам! Мы… не ждали вас сегодня, — стушевалась она.

— Здравствуй, Трина, — дружелюбно улыбнулся Леша. — Я уже говорил, что ты не должна об этом заботиться. Вам всего хватает?

— Да! — вскинулась она. — Милостью вашей закрома ломятся, мы ни в чем не нуждаемся. Благодарность…

— Не стоит, — торопливо перебил еe он. — Как Арим?

И Трина моментально сникла. Казалось, словно из нее за миг высосали всю радость. Женщина низко опустила голову.

— Зелья, что вы принесли, помогают. Теперь он спокойно спит по ночам…

Ее голос упал до шепота, а потом совсем затих.

— Но ему не лучше? — помог ей Леша.

Трина опустила голову еще ниже.

— Я еженощно молюсь Скорбящему, чтобы подарил моему сыну еще хотя бы день. Но…

Она опять замолчала.

— Пустишь? — тихо спросил Леша.

Трина молча посторонилась, чтобы мы прошли внутрь.

Я ухватила Лешу за рукав и силой оттащила в сторону.

— Если ты таким образом решил показать, насколько я неправа насчет персонажей, — прошипела я ему по — русски, — то это омерзительно, знаешь ли! Страдание детей, настоящие они или…

— Не хочешь — не входи, — он рванул руку и демонстративно поправил рукав рубашки. — Я навещаю Трину и Арима так часто, как получается. Можешь не верить, но у меня и мысли не было пытаться что-то тебе доказать. Просто вдруг подумал, что ты можешь увидеть что-то, чего не заметил я.

— Ты серьезно? — скептически вскинула я брови и сложила руки на груди. — Ничего поубедительнее придумать не мог? Я знаю об этом мире не больше…

— Простите за вторжение, хозяйка, — вдруг раздалось громкое.

Мы моментально заткнулись и дружно повернулись, чтобы увидеть, как Тоша решительно входит в дом.

— Вот черт.

— Вот черт!

И синхронно рванули, чтобы его перехватить. И, конечно же, не успели.

Пришлось делать вид, что мы просто торопимся к постели больного. Но, судя по изумленному взгляду Трины, не очень-то преуспели.

Внутри домик выглядел куда лучше, чем снаружи. По крайней мере, сказать, что семья нищенствует не получалось. Чистенько, необходимый минимум мебели, явно недавно сооруженная печь, красивые занавески на окнах.

Тоша нырнул за ширму, отделяющую часть комнаты, и нам ничего не оставалось, как последовать за ним. Причем я так спешила, что едва не сбила замершего мелкого с ног. А потом замерла сама.

Ребенку, который лежал на высокой кровати, безвольно раскинув руки, было едва больше лет, чем нашему мелкому. Очень бледный, со впалыми, словно от длительного голода, щеками, он часто и поверхностно дышал. Глаза под закрытыми веками лихорадочно двигались, а на висках выступила болезненная испарина. Но самое ужасное — его живот. Худое тельце и огромный, словно у женщины на сносях, живот.

— Кажется, у нас эту болезнь называют рахитом, — пробормотала я, с трудом переживая острый приступ жалости. А затем повернулась к застывшему рядом Леше: — Неужели местные лекари не могут вылечить такое? Что-то мне не верится.

— Потому что это не рахит, — сухо отозвался он. — Ты что, всерьез думаешь, что я не перепробовал все варианты? Что бы это ни было, местные не в состоянии с ним справиться. Ни знахари, ни маги, ни сами жрецы. Я сюда кого только не приводил… — мрачно процедил он и отвернулся.

Я тяжело вздохнула и подошла ближе. И замерла в нерешительности.

Чего от меня вообще ожидал этот самоуверенный писатель? Если здесь не смогли справиться даже жрецы, способные исцелять смертельные недуги, что я могу? Только смотреть на мучающегося ребенка и задыхаться от собственной беспомощности.

Тоша, который стоял прямо передо мной, внезапно дернулся вперед. Рефлексы сработали раньше мозга, и я удержала его за плечо.

— Пустите, пожалуйста, — вежливо попросил мелкий, не пытаясь вырваться. — Я хочу посмотреть.

И правда, какой смысл его держать? Можно подумать, от того, что он подойдет ближе, что-то поменяется… Он и так уже все видел.

Подойдя вплотную, Тоша наклонился низко-низко, почти упершись носом в живот. Меня перекосило, и я опять дернулась, чтобы схватить мелкого. Как вдруг он заявил:

— Я чую что-то в нем. Что-то… на что отзывается моя магия природы.

— Глупости, — тут же отмел его слова Леша. — Мы проверяли его сотни раз. Ничего внутри не реагирует на магию, там…

— А на мою — реагирует, — поднял на него упрямый взгляд мелкий. — Я чувствую внутри что-то растительное. Словно… клубок? — он на миг замер, а затем уверенно кивнул. — Да, именно на клубок.

— Ты хочешь сказать, что у него в животе растет растение?! — выдохнула я потрясенно. — Но как оно туда попало?!

— Я догадываюсь как, — вдруг процедил подозрительно замолчавший до этого Леша. — И лучше бы я ошибся. Трина, — он повернулся к застывшей у занавески женщине, — Арим не рассказывал о каком-то странном кусте, ягоды с которого он пробовал?

Она молча покачала головой. А затем, немного помешкав, тихо сказала:

— Арим вырос у леса. Он бы не стал есть незнакомые ягоды.

— Логично… — пробормотал Леша и сосредоточился на Тоше: — Где оно? В желудке?

— Я не знаю, — растерялся мелкий. — Внутри. А где внутри? Я же не врач, чтобы в человеческих внутренностях разбираться, — сконфуженно промямлил он.

— Хорошо, попробуем по-другому, — Леша положил ладонь на живот страдающего мальчика. — Тоша, если оно реагирует на твою магию… Заставь его проявиться. Я должен нащупать эту дрянь, чтобы подтвердить догадку. Но лучше опровергнуть.

— Ты знаешь, что это? — рискнула спросить я.

— Молись, чтобы я ошибся, — был мне короткий ответ.

Понятнее, конечно, не стало, но продолжать расспросы я и не думала. От меня толку не было, все что оставалось — только не мешать.

Мелкий глубоко вдохнул, а затем положил ладони поверх Лешиных.

Судя по тому, как грязно выругался наш писатель, худшие опасения все-таки подтвердились.

— Что это?! — требовательнее спросила я.

— Первый раз — прощается, второй раз — запрещается, — вдруг горько рассмеялся он. — Похоже, мне вообще не стоило здесь появляться. Трина, — перестал смеяться и серьезно посмотрел на женщину, — я знаю, как ему помочь. Но тебе придется уйти. Ариму потребуется много свежего молока и мяса, чтобы восстановиться. Сходи в поселок, деньги я тебе дам.

Кажется, новости о том, что сына можно спасти, совсем оглушили несчастную женщину. Она заторможенно кивнула и пробормотала, словно загипнотизированная:

— Хорошо, я пойду в поселок, куплю мяса и… Господин! — встрепенулась она. — Он… правда будет жить?!

— Будет, — уверенно отозвался Леша. — У нас есть все, чтобы вытащить эту дрянь из него.

— Спасибо, господин!

Трина попыталась рухнуть ему в ноги, но он торопливо ухватил ее за плечи и заставил подняться.

— Иди, — с нажимом произнес Леша и, всунув в негнущиеся пальцы Трины кошелек, торопливо вытолкал ее за порог.

Стоило ему закрыть дверь, как я жестко сказала:

— Только не говори мне, что это опять что-то из твоих творений! — осенило меня. — Да сколько же гадости ты притащил в этот мир?!

— Не было в книгах Алексея такой штуки, — проворчал Тоша. — Я все перечитал, по нескольку раз!

— Точно не все, — скупо произнес Леша, а затем сурово нас осмотрел: — Не время трепаться. Все вопросы после того, как вытащим из Арима эту дрянь.

— Как? — деловито спросила я. — И что нам делать?

— Нам с тобой — держать его. Основная задача, увы, ложится на Тошу. Справишься, мелкий?

— Конечно, — гордо задрал тот подбородок.

Я удрученно покачала головой.

Ох, уж эти подростки! Все-то они могут и со всем справятся…

— Ты не понимаешь, — мягко произнес Леша, обеспокоенно поглядывая на серьезного Тошу. — Тебе придется провести эту дрянь вверх по пищеводу, чтобы…

— Короче, заставь его выблевать эту дрянь, — вмешалась я, заметив, какими перепуганными становятся глаза мелкого. — Оно же в желудке? — вопросительно глянула я на Лешу.

— Да.

— Ну так и не грузи ребенка, — сурово припечатала я. — Все можно объяснить проще.

— А, это я смогу. Наверное, — Тоша задумался, а затем неуверенно спросил: — А как? Оно большое, не пролезет же…

— В этом главная загвоздка! — поднял палец вверх Леша. — Оно представляет собой спутанный клубок, который на самом деле легко разделить на отдельные стебли. Просто выводи их по одному. Сможешь?

— Смогу, — успокоился Тоша.

— Тогда я сейчас в него обезболивающие волью и начнем.

Процедурка вышла, скажу честно, ещё та.

Первое время ничего не происходило. Мы с Лешей жестко зафиксировали Арима на боку, чтобы он не навредил себе во время процесса и не захлебнулся. Тот пока по-прежнему спал, а потому не двигался, Тоша тоже замер. Только вокруг пальцев нашего эльфенка, прижатых к огромному животу, все явственнее разливалось бледно-зеленое сияние.

А потом Арима выгнуло дугой, и он начал сильно кашлять.

— Держите его! — закричал мелкий, с силой прижимая ладони к покрытой испариной коже.

Арим содрогнулся, распахнул рот в немом крике, а потом… его начало тошнить.

Честное слово, меня там саму чуть не стошнило. Стоило увидеть, как покрытые слизью и кровью бурые стебли вываливаются на пол, меня замутило со страшной силой. Но мальчика все ещё выламывало и отпустить его никак было нельзя. Так что я, превозмогая дурноту, вцепилась в него еще сильнее.

— Отойди! — рявкнул на меня Леша.

Когда я, не скрывая облегченного вздоха, шустро отпрыгнула подальше, он подхватил Арима и перевернул так, чтобы голова свисала.

— Мелкий, действуй, — скомандовал он.

Тоша послушно прижал руки обратно к животу.

Арима затошнило еще сильнее.

Не знаю, сколько прошло времени. Просто в какой-то момент Тоша устало прошептал:

— Все.

Он без сил опустился на пол. И разве что чудом не уселся прямо в омерзительную кучу непонятного растения.

Я перевела взгляд на Арима и кивнула сама себе: живот сдулся, и только растянутая кожа напоминала о произошедшем. Сам мальчишка затих, а его дыхание стало глубоким и ровным.

— Офигеть, — прохрипела я, поневоле возвращаясь к той самой куче. — Ребенок умирал… А оказалось, все, что надо было: обычный эльф.

Леша аккуратно положил Арима на кровать, а затем присел рядом с растением.

— И все-таки это оно, — мрачно произнес он.

— Слушай, это вообще не забавно, — устало вздохнула я и отошла подальше. — Сначала тот арахт, теперь это… Что следующее?

— Надеюсь, ничего…

— И все же я не понимаю, — жалобно сказал Тоша. — Неужели это из какой-то новой книги, которую я уже не застал? Я ведь читал…

— Этой книге столько лет, что и вспомнить страшно, — покачал головой Леша, не сводя взгляд с неопрятной кучи, которая, казалось, начала шевелиться.

Похоже, у меня от нервного напряжения глюки начались.

— Из самой первой, — ровным тоном произнес Леша. — Она никогда не была опубликована, а просто лежит в сети под псевдонимом. Видите? — он указал пальцем на кучу. — Это корневая система. Пара дней, и она просто разорвала бы живот бедному ребенку. А еще через сутки он весь превратился бы во вполне обычный на вид куст. При контакте с воздухом, оно начинает расти еще активнее. Вон, уже первые стебли показались.

Я вынуждена была сделать шаг вперед и наклониться, чтобы понять, что именно рассмотрел там Леша. И удостоверилась, что шевеление мне не почудилось: из кучи вверх медленно пробивались тонкие зеленые стебли.

Погодите… Что-то такое я…

— Его надо сжечь, — Леша поднялся и размял пальцы. — Отойдите я его сейчас…

У меня в голове вдруг что-то щелкнуло.

— Да быть того не может! — закричала я. — Ты — автор той истории про рыцаря Адриана?!

Леша дернулся и посмотрел на меня почти испугано:

— Ты это читала?!

— И читала, — энергично кивнула я. — И участвовала, — добавила многозначительно.

Он застонал и закрыл лицо руками.

— О Господи… Мне еще в жизни не было так стыдно…

— Вы о чем? — непонимающе спросил Тоша.

— Мое первое задание после смерти, — пояснила я. — Надо было довести главного героя к заданной точке. Оказывается, это его книга! — ткнула пальцем в Лешу. — Правда, я была свято уверена, что эту книгу написала девушка. Слишком уж Адриан хороший получился.

— Вот потому я и не признавался, что она моя, — буркнул Леша, поднимаясь. — В комментах на Самиздате не верили, что я мужчина.

— Ой, да ладно тебе, — я хихикнула. — Очень милая история.

— Милая, — кисло согласился он.

— Мне теперь интересно, — честно сказал мелкий. — А можно ее как-то прочитать?

— Нельзя! — зыркнул на него Леша.

— Я тебе перескажу, — пообещала я.

— Не забивай ребенку голову всякой ерундой! — гневно воззрились на меня.

И мне внезапно стало обидно за эту историю.

Да, она была банальной. Да, до того же «Сказания о павшем листе» и близко не дотягивала. Но при этом у нее было свое обаяние, а Адриан надолго стал единственным приятным воспоминанием на этой чертовой работе.

Все это я, не стесняясь и не выбирая выражения, и высказала опешившему автору. И, похоже, впечатлила его настолько, что он вскинул руки вверх:

— Сдаюсь. Раз уж ты так защищаешь…

В этот момент Арим вдруг жалобно застонал, и мы сразу же забыли о споре.

В конце концов, у нас тут больной ребенок.

Стоило вытащить эту гадость у Арима из желудка, как ему стремительно становилось лучше. Конечно, была заслуга и зелий, которые терпеливо вливал ему Леша, но в целом…

Не удивительно, что и часа не прошло, как Арим пришел в себя. Трина, успевшая вернуться, тогда все-таки не удержалась и расплакалась, прижимая к себе потерянного сына.

Я смотрела на эту картинку и у меня щемило сердце.

Задерживаться мы не стали, хотя Трина очень настаивала, чтобы остались на ужин. Леша уничтожил покрывшегося первыми листьями паразита и прямо сказал:

— Нужно срочно отдать распоряжения и найти куст, с которого Арим съел ягоды. Это же было в нашем лесу? — он испытующе глянул на мальчишку.

Тот пока не мог говорить, горло было слишком повреждено, но несмелого кивка было достаточно.

— Не хватало, чтобы еще кто-то наткнулся на эту дрянь, — проворчал Леша и озабоченно пробормотал себе под нос: — Надо наведаться в замок, сказать управляющему. Может, в окрестных деревнях еще кто-то также лежит, а я не знаю.

Мне подумалось, что сейчас Леша действительно был похож на хозяина этих земель.

Он поднял все еще обессиленного Тошу на руки, хотя тот пытался сопротивляться, а после ухватил меня за запястье.

— Идем. У нас много дел.

Загрузка...