Как стать злодеем [СИ]

Глава 9. Сообщество Отпетых Негодяев

Всю следующую ночь Генри провёл как на иголках, так и не сомкнув глаз. Ему всё никак не давали покоя тревожные мысли, вдобавок к ним заснуть мешал Мэт, время от времени повторяющий во сне фразу, по которой легко можно было догадаться, что ему снится кошмар:

— Бэтси, нет! Не покидай меня… — говорит тот.

Генри знал, что утром все студенты поспешат в Общий зал, но не с целью позавтракать, а больше обсудить вчерашнее происшествие — так оно и случилось. Гул, стоявший за завтраком был настолько велик, что напоминал жужжание пчелиного роя, среди которого Генри так боялся услышать хоть что-то про свою сумку. А найти её мог кто угодно, ведь, когда он уходил с министром и профессором Гибллом, в зале находилась куча народу. И всё-таки в душе Генри лелеял надежду, что после того, как все разошлись по спальням, её обнаружили гремлины, вызванные навести порядок, и, не придав особого значения, выбросили с остальным мусором.

К слову сказать, парень был поражён, как чисто прибрались гремлины — вокруг не было ни соринки. За ночь они убрали из Жерла перемещений разбитую кабину лифта, а Общий зал отдраили до блеска и заменили разбитые плафоны на столбах на обычные белые, правда, заменить пришлось и часть сломанных столов на парты из классов, и куда-то дели тело убитого чудовища. Взамен разбитой посуде, еда сегодня была подана в пластиковых контейнерах, попробовав которую, Генри понял, что гремлины тоже не выспались.

В зал вошёл Гиблл и, встав за профессорскую трибуну, попросил тишины, чтобы сделать небольшое объявление.

— Знаю, всем вам, безусловно, не терпится узнать подробности вчерашнего происшествия. И вот, что я скажу: то, что произошло — чистая случайность. Уважаемый нами доктор Монстролли слегка «заигрался» и создал ту тварь. Он потерял над ней контроль, в итоге она вырвалась из его лаборатории и устроила тут погром. К несчастью, без жертв не обошлось: погиб один из телохранителей министра. Впрочем, он выполнял свой долг. Его тело, скорее всего, уже доставили в Лондон для захоронения. Больше мне нечего добавить, разве что занятия по генной инженерии откладываются на неопределённый срок.

Только Гиблл отошёл от трибуны, как зал вновь наполнил гул студентов.

Генри, видя, что ему здесь явно нечего делать, решил покинуть Общий зал и подняться к себе в спальню. Когда он проходил мимо оживлённо болтавших Киллиганов, один из них вдруг обратил на него внимание и, подскочив с места, спросил:

— Уже уходишь?

— Да. Что-то нет аппетита, — ответил парень.

— Мне тоже не понравилась стряпня гремлинов. Они явно её готовили наспех, — заметил Уилл. — У меня к тебе есть небольшой разговор. Только давай выйдем из зала.

От этих слов по спине Генри пробежала стайка мурашек: неужели Киллигану что-то известно о его дневнике? И теперь он хочет поговорит о нём? Парень не стал возражать и вместе с Уиллом вышел в Жерло перемещений.

— Итак, спрошу напрямую: что вчера произошло на самом деле?

Генри ухмыльнулся, услышав вопрос, но затем его ухмылка переросла в надменный смех.

— Что? Что я такого сказал? — удивился Уилл.

— И это все, что ты хотел узнать? Что произошло на самом деле! — воскликнул Генри, вытирая с глаз слёзы радости.

— Да. И не вижу в этом ничего смешного.

— Не обращай внимания. — Генри похлопал Уилла по плечу. — Просто у меня сейчас будто камень с души упал.

— И всё-таки хотелось бы услышать ответ на мой вопрос.

— Я не знаю. Гиблл всё сказал.

— А мне кажется, Гиблл что-то скрыл от нас, и ты об этом прекрасно знаешь, — твёрдо заявил Уилл. — Генри, не дури. Может, все и были вчера в состоянии аффекта, но я точно помню, как ты ушёл из зала вместе с деканом и министром.

— В любом случае у меня сейчас нет настроения об этом рассказывать. Так что, если ты не против, я пойду к себе в комнату, — произнёс Генри и направился в сторону лифта.

— Погоди! — торопливо воскликнул Уилл и преградил Генри дорогу. — Сегодня в семь вечера состоится сбор Сообщества Отпетых Негодяев, и мы будем обсуждать то, что произошло вчера. А тебе явно есть, что рассказать. Поэтому, если надумаешь поделиться с нами информацией, имей ввиду — пятьсот пятая комната на седьмом этаже будет открыта. Надеюсь, ты придёшь.

Генри иронически хмыкнул, а Уилл, не обратив на это внимания, зашагал обратно в Общий зал.

Время близилось к вечеру. Мэт ушёл на ужин, а Генри так и остался лежать на кровати и тупо сверлить потолок взглядом. Он пролежал так ещё несколько минут, пока не уснул. Разбудил его внезапный стук в дверь. Генри не знал, кто бы это мог быть, но все также глядя в потолок крикнул:

— Открыто!

Но никто не вошёл. Тогда Генри повторил:

— Открыто!

И снова никто не вошёл…

— Я же сказал отк…

Но парень осёкся на полуслове, так как, повернув голову, увидел, что под дверь просунут клочок бумаги. Ему показалось это странным, поэтому, встав с кровати и подойдя к двери, он поднял подозрительный обрывок и прочитал одно короткое предложение, написанное кривым почерком: «Я знаю о тебе всё».

Генри похолодел от ужаса: свершилось то, чего он так боялся — личный дневник всё же попал в чужие руки, и вот оно подтверждение — записка, написанная явно на кусочке бумаги из его дневника.

Недолго думая, парень выскочил в коридор, но никого там не застал. Будучи в смятении, он вернулся в комнату и ещё несколько раз перечитал послание.

«Кто же мог его написать? И самое главное: почему этот некто сказал мне, что знает о секрете? Зачем кому-то предупреждать меня, не проще ли просто сдать, например, мистеру Гибллу?» — вот вопросы, которые теперь занимали ум Генри больше всего на свете. В ходе недолгих размышлений в голове парня созрели-таки кое-какие выводы и подозрения относительно сложившейся ситуации.

Хоть в записке и не было прямой угрозы, Генри полагал, что неизвестный либо хочет насладиться чувством превосходства, подобно коту, который прежде, чем съесть мышь, играет с ней, а потом сдать его при всех, либо шантажировать в собственных целях.

Первыми подозрения пали, конечно же, на Мэта: ведь кто, как не он, больше всех невзлюбил Генри; к тому же, он неоднократно испытывал повышенный интерес к его дневнику, и даже попытался тот выкрасть. А учитывая, что он давно ушёл на ужин и так и не вернулся, то, возможно, именно он просунул записку под дверью. С одной стороны Генри хотелось, чтобы нашедшим дневник был Мэт, но с другой — он понимал, что тот попросту не мог его найти: после того, как его любимая гитара Бэтси превратилась в хлам, он вряд ли пребывал в том состоянии, чтобы заметить что-либо ещё, к тому же окажись дневник у него, он всё равно не смог бы прочитать его втайне, так как весь вчерашний вечер Мэт оплакивал гитару, а сегодня почти весь день был на виду у Генри.

Так или иначе, но вторым в списке подозреваемых значился не кто иной как смотритель Селтфосса Артур Фичетт. Да, этот горбатый старик вписывался в роль обнаружившего дневник куда лучше, чем Мэт: ведь он вчера прибирал с гремлинами Общий зал и вполне мог случайно наткнуться на сумку, а на вопрос Генри о ней уклончиво помотал головой. «Но для чего я понадобился Фичетту?» — парень не мог дать однозначного ответа. Завершали список братья Киллиганы, постоянно предлагающие Генри вступить в СОН. И хотя он подозревал их меньше всех, на самом деле они казались ему ещё теми прохвостами…

В сотый раз пожалев о том дне, когда он взял дневник в Селтфосс, Генри поделился своими думами с венерой-мухоловкой в надежде, что это немного поможет ему снять нервное напряжение.

— Венера, что мне делать? — спросил он, после рассказа о ситуации, в которой оказался.

Понимая, что ответа само собой не последует, от безысходности Генри пнул нижний ящик письменного стола, а затем опустился на стул. Он тяжело вздохнул и, откинув голову назад, закрыл глаза. Из сотен, присутствовавших вчера на банкете, нашедшим дневник может быть кто угодно, но кто именно? Как это выяснить? Внезапно веки парня раскрылись, словно на него снизошло озарение, и он встал с места.

— Собрание! — радостно воскликнул Генри. — Утром Киллиган сказал мне, что в семь вечера у них намечается собрание СОН. И они будут обсуждать вчерашний инцидент. Понимаешь, что это значит, Венера? Это значит, у меня есть возможность выяснить, что вчера происходило в Общем зале, пока я был в лаборатории доктора Монстролли вместе с министром и профессором Гибллом. Глядишь, и про дневник, может, что-то разнюхаю.

Генри посмотрел на дисплей коммуникатора и понял, что собрание началось ещё двадцать минут назад, поэтому он решил больше не терять ни секунды, запер комнату на ключ и поспешил подняться на седьмой этаж.

Когда он оказался перед дверью пятьсот пятой комнаты, за ней он услышал говор сразу нескольких человек, и, судя по тону их голосов, они явно спорили.

Генри не стал церемониться и без стука вошёл внутрь. С его появлением в комнате сразу стало тихо, а взоры всех присутствующих уставились прямо на него. Помимо братьев Киллиган здесь были Бони Многоточие, чревовещатель Руперт, к большому удивлению — Мэт Маккинли, и двое каких-то неизвестных Генри парней, но по их сине-серебряным плащам он догадался, что они с факультета прислужников.

— Ты всё-таки пришёл! — радостно воскликнул один из близнецов, чем ввёл Мэта в лёгкий ступор.

— Погодите-ка, — ошеломлённо произнёс Мэт. — Хотите сказать, вы его пригласили?

— Ну да, — ответил Уилл. — И теперь-то, я надеюсь, Генри вступит в наше сообщество.

— Нет! Не вступлю! Забудьте об этом, — горячо возразил парень.

— И правильно! Зачем он нам нужен? — враждебно произнёс Мэт.

— Затем, что он — единственный, кто может внести ясности в наш спор, — пояснил Уилл.

— Не знаю, по-моему, он слишком подозрителен.

— Неужели? А сам-то где был в ближайшие полчаса? Пошёл в наступление Генри, пытаясь таким образом подобраться к истине — не Мэт ли подсунул ту записку? Но все подозрения насчёт него вмиг развеял Уилл:

— Мэт был со мной и Биллом на ужине, а после мы сразу отправились сюда. Теперь давайте оставим претензии друг к другу при себе и продолжим наше совещание.

Мэт презрительно фыркнул, но возражать не стал.

— Что ж, Генри, не стой, как вкопанный. Проходи. Садись, где пожелаешь. Кстати, я думаю, кое-кого ты видишь впервой… — Уилл перевёл взгляд на двух толстяков. — Позволь представить тебе Крейга и Батлера, они из прислужников.

Жирдяи, смотря на Генри крохотными поросячьими глазками, лишь томно произнесли «Угу».

Генри на это им ничего не ответил, он ещё раз оглядел комнату и, не заметя ничего необычного, сел на диван между Бони и Рупертом.

— Хмырь! Ур-род! — донеслось справа от парня: попугай Бони Жако, сидящий на плече, был как всегда в своём репертуаре.

— Эй, приятель. — Генри повернул голову налево и увидел перед собой Флафи — зелёный носок с глазками. — Я и мой хозяин Руперт, — говорил тот, — рады видеть тебя здесь сегодня.

Генри лишь сухо улыбнулся чревовещателю и вновь повернул голову в сторону Киллиганов.

— В общем, пока тебя не было, Генри, — начал Билл, — мы все пришли к выводу, что вчерашнее событие — не есть случайность, как всех заверил Гиблл. Да и не может быть случайностью. Скорее… Скорее всего неудавшееся покушение. И это предположение, отнюдь, не беспочвенно. Вот посуди. В Селтфосс приплывает сам министр зла собственной персоной и вдруг ни с того, ни с сего из лаборатории Монстролли на свободу вырывается чудовище. Подозрительно, не так ли?

— Мы, конечно, лично не знакомы с доктором, — продолжил Уилл, — но наслышаны о его делишках сполна. Родители рассказывали нам, что если бы в молодости не ушёл в преподавательскую деятельность, то, возможно, стал бы одним из самых величайших злодеев всех времён. Таким образом, учитывая всё, что нам известно, впечатление о Монстролли складывается, как о человеке с острым и расчётливым умом. И вот в чём загвоздка: если это действительно покушение, то для злодея такого уровня как Монстролли оно очень плохо спланировано. Он попросту не стал бы себя подставлять. Ведь совершенно очевидно — он единственный в Селтфоссе, кто мог создать то чудовище, а значит, все подозрения пали бы на него.

— Даже великие совершают ошибки, — произнёс Руперт, а Крейг и Батлер вторили ему «Угу, угу».

— Даже мы с братом — появись у нас необходимость кого-то убить — придумали бы план получше, — ответил Уилл. — К тому же из всего сказанного вытекает вполне закономерный вопрос: смысл Монстролли убивать министра зла? А ты как считаешь, Генри?

— Возможно, в своих суждениях вы не так далеки от истины. Но сейчас мне нет никакого дела до раскрытия этой загадки.

— Тогда зачем ты пришёл сюда? — поинтересовался зелёный носок с глазками.

— Чтобы выяснить, что происходило вчера в зале, пока я был наверху с профессором Гибллом и министром. Естественно, взамен я расскажу вам, что слышал, находясь в лаборатории Монстролли. Да, и ещё — я не вступлю в вашу шайку ни под каким предлогом.

— Мы зовёмся Сообществом Отпетых Негодяев, — напомнил Уилл, строго глядя на Генри.

— Не важно. Лично я не вижу в нём никакого смысла.

— Чувак, ты видимо не врубаешься. Во-первых, ещё в сентябре я сказал тебе, что Министерство зла предпочитает финансировать злодейские объединения, нежели одиночек. А потому не лучше ли уже сейчас заниматься созданием подобного объединения? И все присутствующие сегодня в этой комнате прекрасно это понимают.

— Угу, угу, — донеслось со стороны Крейга и Батлера.

— Во-вторых, у нас появилась прекрасная возможность угодить Министерству, что однозначно является большим плюсом. Вот почему мы хотим узнать правду. А когда узнаем, уверен, Министерство не останется в долгу.

— Вы слишком самоуверенны. К тому же, если всё окажется лишь случайностью… или Монстролли в самом деле пытался убить министра, но уже арестован, то представляю ваше разочарование в ближайшем будущем, — точно подметил Генри.

Киллиганы сомнительно покачали головой и в один голос заявили, что доктор не мог совершить такую оплошность. А то, что он арестован им и так известно.

— Когда мы поднялись на седьмой этаж, то не поспешили в спальню, а остались на краю коридора. Мы увидели, как по противоположной стороне Жерла перемещений вниз пронеслась стеклянная кабина с министром, его телохранителем, деканом и человеком в бирюзовом лабораторном халате. Видимо, последний и был доктор Монстролли. Плюс сегодня профессор Гиблл объявил, что занятия по генной инженерии откладываются на неопределённое время. Очевидно, что доктора увезли вчера на подлодке и, вероятно, подвергнут допросу.

— Хм, а вы довольно внимательны, — произнёс Генри. — Но меня интересует, что происходило в зале.

Уилл собирался ответить, но его опередил Мэт: нахмурив брови и хищно сощурив глаза, он надменно сказал:

— Я понял. Он хочет выяснить, что случилось с его дневником.

При этих словах сердце Генри сжалось сильнее обычного, и он почувствовал лёгкую боль.

— Каким дневником? — одновременно спросили Киллиганы.

— Да тем, который он всюду таскал с собой в чёрной сумке. Разве никто из вас этого не замечал?

— Подумаешь. Сумка как сумка. Ничего особенного, — отозвался Билл. — Меня, например, больше интересовало, зачем ты всюду берёшь с собой гитару. Хотя теперь она сломалась и…

— Бэтси не сломалась! Она погибла! Погибла! И я вам уже это говорил! — вспылил Мэт. — Скоро я отправлю её родителям. Пусть похоронят Бэтси с почестями…

Последнее предложение Мэт произнёс скорбящим голосом и опустив голову. Генри же в этот момент боролся с желанием покрутить пальцем у виска.

— Не знаю как вам, но мне кажется, Грин — тот ещё тип, — продолжил Мэт, выдержав небольшую паузу. — Он слишком подозрителен и что-то скрывает. Зря вы пригласили его на совещание.

— А я думаю, каждый имеет право…

— …на секр-реты, — вставили своё словцо доселе не встревавшие в общий разговор Бони и попугай Жако.

— Довольно! — строго произнёс Генри, не дав возможности Мэту возразить. — Все уже поняли, что мне нужна та чёрная сумка с моим дневником. Я уверен, что потерял её вчера в Общем зале, когда все запаниковали, и теперь хочу выяснить где она. И, кстати, Бони права: у меня есть право на секрет. И то, что написано в том дневнике — не вашего ума дело. Надеюсь, это все уяснили. — Генри пристально вглядывался в ошарашенные лица присутствующих. Все молчали. — А теперь я страстно хочу узнать, что же произошло в Общем зале, не видел ли кто из вас той сумки; на полу или у кого-то в руках, даже если это было мельком, вы должны вспомнить и сказать мне.

На минуту все, кроме Мэта, глубоко задумались.

— Да тут и вспоминать-то особо нечего, — наконец сказал Билл, почёсывая затылок. — Когда ты покинул зал с министром и профессором Гибллом, все принялись разглядывать труп монстра, а минут через десять явился смотритель Фичетт с толпой гремлинов и приказал всем выметаться прочь. Вот.

— А сумка?

— Поверь, приятель, когда перед глазами лежит такая громадина — всем будет абсолютно всё равно, что у них валяется под ногами, кто во что одет, что держит в руках и тому подобное, — сказал Руперт, а Флафи добавил:

— Чего уж говорить о какой-то там сумке.

«Значит, никто её не видел», — с огорчением подумал Генри.

— Твой черёд рассказывать, — напомнил Уилл.

— Да. Ну, ладно, — вяло согласился парень, помня о своём обещании.

Он слегка прокашлялся, а затем поведал Сообществу, что сам услышал в лаборатории на пятнадцатом этаже от Оливера Гада, Реджинальда Гиблла и доктора Монстролли.

— А я знал, что министр примет всё за покушение! — довольно воскликнул Уилл, когда Генри закончил рассказывать. — Слишком уж подозрительно, что именно в его приезд произошло происшествие.

— Это так, братец, — подтвердил Билл, — но ты же слышал: Монстролли не признал себя виновным, более того он утверждал, что кто-то пробрался к нему в лабораторию и вырубил ударом по голове. То есть кто-то хотел его подставить, и, как видно, у него это получилось.

— Да, но по версии профессора Гиблла доктора в отключку могло отправить его же чудовище, — сказал Руперт. — Следовательно, всё сводится к случайности, и Монстролли арестовали за то, чего он не совершал.

— Не забывайте, погиб…

— …человек министр-ра, — добавили Бони и Жако.

— Угу, угу, — в который раз промычали Крейг и Батлер, а Генри всерьёз стало интересно — уж не приходятся ли они родственниками Бони.

— Ладно, Монстролли косвенно виновен в его смерти, но это совсем не важно, — говорил Билл. — Гораздо интереснее то, что вдруг его, правда, подставили. И выяснить, кто это сделал, наша первостепенная цель.

— Поддерживаю, — сказал брат. — Поэтому предлагаю всем хорошенько пораскинуть мозгами: кто бы мог пробраться в лабораторию доктора?

— Туда так просто не проникнуть, — с умным видом произнёс Генри. — Чтобы попасть в лабораторию доктора, пришлось бы преодолеть три стальных двери, каждая из которых имеет сканер сетчатки глаза.

— В таком случае, это усложняет дело.

— Наоборот, Уилл! — воскликнул вдруг Мэт. — Очень даже упрощает. Нам не придётся теперь подозревать всех подряд; лишь тех, кто способен взломать дверь с подобной защитой.

— Да? Например?

— Есть у меня на примете двое: Реджинальд Гиблл и Артур Фичетт.

— Что? Декан злодеев и смотритель Селтфосса? — удивился Уилл. — Ладно, с Гибллом более-менее ясно: он — спец в зловещих изобретениях, всяческих механизмах и устройствах, и, возможно, ему действительно под силу взлом сканера сетчатки глаза, но он был в Общем зале, когда внутрь ворвался монстр, к тому же, ты думаешь, он смог бы так искусно притворяться? Вряд ли. — Он усмехнулся и сложил руки на груди. — А смотритель Селтфосса — это ж и вовсе курам на смех…

— Вот и нет, — возразил Мэт. — Во-первых, он отсутствовал на банкете и явился только тогда, когда чудовище убили. Во-вторых, у Фичетта имеются запасные ключи от всех комнат студентов и, возможно, от множества других в университете.

— Ага, а от лаборатории у него был запасной глаз Монстролли, — сардонически заметил Билл.

— Конечно, нет. И я понимаю ваш скептический настрой, однако мои подозрения небезосновательны. Подумайте, что мы знаем об этом старикашке? Кем он был раньше? Кому прислуживал? Чем занимался? А что если он — бывший медвежатник, который взламывал сейфы для своих хозяев, тогда за свою долгую жизнь он повидал не один вид замков и, наверняка, научился обходить даже самые сложные системы защиты. Да ещё и в Селтфоссе он занимает далеко не последнюю должность, являясь одновременно смотрителем университета, руководителем гремлинов и хранителем ключей. Хорошо устроился!

— Вполне убедительно. И всё же не только Фичетт отсутствовал на банкете, там не было многих преподавателей, с которыми нам только предстоит познакомиться на старших курсах. А про медвежатника — хорошо подмечено, поэтому предлагаю заняться составлением списка, в который войдут все, кто мог бы обладать подобным навыком. Фичетта же возьмём пока на заметку, — говорил Уилл, — как-никак он проработал в Селтфоссе немало лет, значит, неплохо его изучил и вполне мог найти способ проникнуть, казалось бы, даже за очень защищённую дверь. Однако, его мотивы не совсем понятны. Может, у кого-то имеются предположения?

Генри, видя, что дискуссии нет конца и края, решил, что самое время уходить. К сожалению, он ничего не узнал о пропаже, зато теперь ещё больше стал подозревать Фичетта.

— Пожалуй, я пойду, — сказал Генри, встав с дивана. — Засиделся я что-то.

— Разве не останешься на дальнейшее обсуждение?

— Нет.

— Ладно, не будем тебя задерживать, — ответил Уилл. — Ты и так нам очень помог. И всё-таки хочу задать тебе последний вопрос…

— Я не вступлю в СОН! — отрезал Генри, догадавшись, о чём хотел спросить Киллиган. После этих слов он поспешил покинуть помещение.

Вернувшись на свой этаж, он обнаружил, что дверь в его с Мэтом комнату не заперта, а, зайдя внутрь, Генри увидел включённый торшер. Кто-то побывал здесь! Парень приметил на прикроватной тумбочке маленький листочек, немедля схватил его и прочитал следующее: «Придёт время, и ты мне понадобишься». На лбу у Генри проступил холодный пот. Он окончательно убедился, что записку не мог принести никто из Киллиганов и даже Мэт, ведь они были с ним всё это время. Значит, дневник нашёл Артур Фичетт, он же и предатель, именно он открыл дверь в комнату запасным ключом. И теперь он что-то замышляет, а Генри хочет использовать для своего коварного плана.