На следующий день, когда Генри очнулся, он обнаружил, что лежит в больничной палате. Его немного подташнивало, а в левом виске отдавало лёгкой болью, и парень мгновенно вспомнил, как старик оглушил его ударом трости, а потом он случайно завалил на обоих книжный шкаф. Но что же было потом? И что с Фичеттом?
Ответ на последний вопрос в буквальном смысле лежал на соседней кровати с перебинтованной головой и петлёй Глиссона, предназначенной для вытяжения шейных позвонков. Поэтому, повернув голову вправо, парень от неожиданности присел на кровати и воскликнул:
— Мистер Фичетт!
Смотритель не в состоянии был повернуть шеей, а потому просто перевёл взгляд на Генри и спокойно спросил:
— Разве мы с вами знакомы, молодой человек?
— А вы меня не узнаёте?
— Нет. А должен? Вы, наверное, один из тех студентов университета, что неуважительно относятся к гремлинам. Верно?
Генри хотел ответить, но в этот момент в палату зашла медприслужница с тележкой еды.
— А! Я вижу, вы тоже очнулись. Как самочувствие? — поинтересовалась она, протягивая Генри тарелку супа.
— В полном порядке, — ответил он, принимая из рук медприслужницы тарелку супа. — Только голова немного побаливает.
— Ну, вы ещё легко отделались. А вот мистеру Фичетту повезло меньше… — Она тяжело вздохнула, взяла с тележки тюбик с надписью «овощной суп», прикрутила к нему трубку и сунула Фичетту в рот. Тот стал всасывать содержимое тюбика словно сок. — Сотрясение мозга средней степени, вывих шеи и, судя по всему, частичная потеря памяти.
— Потеря памяти? — переспросил Генри, не веря своим ушам. Теперь-то ему стало понятно, почему смотритель его не узнал.
— Частичная, — повторилась медприслужница. — Утром заходил профессор Гиблл, и Фичетт не признал его. Он хотел расспросить, что произошло этой ночью, но так и не получил ответа, так как смотритель ничего не смог вспомнить. Поэтому он сказал, что позже поговорит с вами, когда вы придёте в сознание, мистер Грин. Обещал зайти в обед. Так что, думаю, он будет тут с минуты на минуту.
Только она закончила говорить, как в палату зашёл Реджинальд Гиблл, но не один, а в сопровождении Мэта Маккинли.
— Ну, наконец-то, вы пришли в себя, мистер Грин, — радостно произнёс Гиблл.
Генри почувствовал, как на него нахлынуло волнение. Он поставил тарелку с супом на прикроватную тумбу и попытался собраться с мыслями.
— Думаю, вы догадываетесь, зачем я пришёл…
— Вполне, — коротко ответил Генри и сглотнул слюну, представляя, что сейчас, возможно, придётся много врать.
— Ваш однокурсник, мистер Маккинли, уже поведал мне, что гремлины Артура задержали вас в неположенное время, гуляющими по университету. И в наказание смотритель отправил вас работать на кухне. Это так?
Генри кивнул.
— Тогда объясните мне, — продолжил Гиблл, — какого чёрта вы делали у смотрителя в кабинете?
— Мистер Фичетт зачем-то вызвал меня к себе, — ответил парень.
— Я же говорил вам, профессор, — тут же добавил Мэт.
— Да, Маккинли. Но мне всё-таки интересно, как так получилось, что гремлины нашли его и смотрителя погребёнными под книжным шкафом?
— Это была чистая случайность, профессор, — протараторил Генри. — Просто… Просто в кабинете смотрителя было слишком душно, у меня закружилась голова, и, чтобы не упасть, я схватился за шкаф, но тот накренился и…
— Так всё и было?
Генри снова кивнул.
— Неужели? Честно признаться, звучит не очень убедительно.
— Спросите у мистера Фичетта, если не верите мне.
— У него амнезия, он ничего не помнит… — сказал Гиблл, а Генри в душе довольно улыбнулся: именно на такой ответ декана он и рассчитывал. — И значит, более вам нечего добавить?
— Нет, — уверенно ответил он.
— В таком случае, у меня остался последний вопрос: почему вы с Маккинли бродили по Селтфоссу в неположенное время? Я же всех предупреждал, что по университету будет рыскать призрак Джима Хаггарда. Вы подвергали себя смертельной опасности.
Мэт издал ехидный смешок, за который декан тут же одарил его тяжёлым взглядом.
— Я сказал что-то смешное, Маккинли?
— Нет, сэр.
— При всём моём уважении, — отвечал Генри, пытаясь сдержать смех, — но ведь вы и есть тот самый призрак Джима Хаггарда.
На этот раз ехидно усмехнулась медприслужница.
Реджинальд Гиблл почувствовал себя неловко и ответил с заметным раздражением:
— Что за вздор? Я — призрак покойного смотрителя? Такую чушь мне ещё никто в жизни не говорил. Вас, видно, здорово пришибло шкафом, мистер Грин. — Затем он выдержал небольшую паузу и добавил: — Что ж, мне пора… Всё, что я хотел узнать, я узнал.
Когда Гиблл покинул палату, её стены наполнились хохотом Генри, Мэта и медприслужницы. Когда они закончили смеяться, то Мэт, глядя на Генри, намекающее кашлянул, и тот понял, что Мэт хочет переговорить с ним с глазу на глаз.
— Раз у меня нет серьёзных травм, то могу я идти? — спросил Генри медприслужницу.
— Вас тут никто не держит насильно, — ответила та. — Если ваше самочувствие позволяет, то можете идти. Но я бы рекомендовала вам хотя бы сутки отлежаться. Отдохнуть.
— Нет, я в полном порядке, — ответил парень.
Когда они с Мэтом вышли из травматологического отделения в коридор и направились к лифту, чтобы покинуть больничный этаж, тот спросил, что же произошло в кабинете смотрителя.
Генри не стал упоминать, что угрожал Фичетту, а лишь повторил то, что сказал декану.
— Ты всё слышал, это была чистая случайность и только.
— Но ты хотя бы успел раздобыть доказательства вины Фичетта?
Генри медленно помотал головой из стороны в сторону.
— Я и дневника-то найти не смог, чего уж там до каких-то доказательств.
— Я знал, что нельзя было на тебя надеяться! — гневно воскликнул Мэт. — Надо было самому идти к смотрителю, а тебя оставить на кухне. Понимаешь, ты подвёл меня… Ты подвёл Сообщество!
— Мне нет дела до Сообщества, — спокойно ответил Генри. — Я не состою в нём.
— Чёрт с СОН, но ты понимаешь, что Бэтси теперь не будет отмщена?!
Генри не знал, что ответить. Он молча вызвал лифт, а когда тот приехал, то зашёл внутрь и набрал пятнадцатый этаж.
— Ты разве не едешь вниз? — удивился Маккинли.
— Нет, сперва я хочу кое-что выяснить. Поэтому лучше вызови себе другой лифт.
Мэт подозрительно посмотрел на него, но всё же вышел из кабины, а Генри нажал на кнопку «пуск» и уже через несколько секунд оказался на пятнадцатом этаже.
Он никак не мог поверить своему счастью, что Фичетт не узнаёт его, а, следовательно, он забыл, в каких целях хотел использовать Генри. Но оставалась одна проблема — дневник всё ещё находился в кабинете смотрителя. Или нет? Может, он спрятал его в другом месте? И он понял, что недостаточно знает об Артуре Фичетте. Кем тот был? Чем занимался? Кому прислуживал раньше? И как вообще оказался в Селтфоссе? Генри подумал, что лучше всего получить ответы на эти вопросы у человека, которого тот подставил, — доктора Монстролли, ему-то наверняка должно быть что-то известно о прошлом смотрителя. А заодно парень хотел выяснить ещё кое-что…
Монстролли пребывал сегодня явно не в лучшем расположении духа. Когда Генри позвонил в звонок лаборатории, то через минуту дверь слегка отворилась и показавшийся из-за неё доктор злобно прорычал:
— Кого тут ко мне дьявол пригнал?
Но увидав Генри, он сменил тон на более уравновешенный и произнёс:
— А! Это вы мистер Грин. Вы что-то хотели?
— Да, я хотел бы с вами поговорить кое о чём. Можно войти?
Монстролли обернулся назад и нерешительно ответил:
— Ну-у… Так и быть, проходи. Но ненадолго.
Оказавшись внутри, Генри осмотрелся. Учебная лаборатория выглядела почти также, как до учинённого чудовищем погрома. А инкубатор-зверинец находился за точно такой же новенькой стальной дверью, какая была при входе.
— Вау! Это всё восстановили гремлины? — спросил он.
— Да, они постарались на славу. Так что вас привело ко мне сегодня, Генри?
— Дело в том, что… — Парень немного замялся. Он хотел сразу спросить об Артуре Фичетте, но подумал, что лучше начать тему разговора немного издалека. — Это касается созданного вами чудовища.
— Оно мертво. О чём тут говорить?
— Это так. Но меня до сих пор волнует то, как оно повело себя после того, как ворвалось в Общий зал и начало сеять панику и хаос.
— И что же вас смутило в его поведении, Генри?
— В один момент оно успокоилось и стало принюхиваться к воздуху, после чего вдруг перевело взгляд на меня и, опустившись на четвереньки, подошло ближе. Я хотел развернуться и побежать, но вместо этого оцепенел от ужаса. Чудовище начало обнюхивать меня, а как закончило, то ухнуло по-гиеньи и…
— И-и? — заинтересованно протянул доктор Монстролли.
— И наверняка напало бы на меня, но профессор Гиблл вовремя пристрелил эту тварь.
— Если бы эта тварь, как вы выразились, хотела на вас напасть, то не стала бы останавливаться, — пояснил доктор. — Тем более обнюхивать. Я думал, вы расскажете мне что-то поинтересней. В вашем же случае всё объясняется довольно просто: монстр попросту почуял родную связь с вами, ведь вас объединяют общие гены. Признал в вас соплеменника. Поэтому вряд ли он стал бы нападать на вас. Это всё что вас интересовало?
Генри решил, что пора направить разговор в другое русло и спросить-таки о Фичетте, но не успел даже рта раскрыть: помешало непредвиденное обстоятельство.
Дверь, ведущая в инкубатор-зверинец и личную лабораторию Монстролли, вдруг раскрылась и из неё вышел сам Роуэл Сендж. На его лице играла радостная улыбка, а под мышкой он держал банку с заспиртованной головой брата.
— Проклятье, — сквозь зубы произнёс доктор, а затем воскликнул: — Какого чёрта ты выперся! Я думал, ты отойдёшь от наркоза ближе к вечеру. Тем более ты ещё слаб, тебе необходим покой.
— Я чувствую себя просто восхитительно! — воскликнул Роуэл, не заметив присутствия Генри: он находился в очень приподнятом настроении. — А руки! Ты только посмотри на них! Я могу ими управлять! А всё благодаря тебе! Ты не просто талантливый генетик, Монстролли, но и потрясающий нейрохирург. Наконец-таки я чувствую себя свободным. Ха-ха! Наконец я свободен от него! — Он победоносно поднял банку с головой Добронрава над собой. — Теперь я смогу сделать то, о чём так давно мечтал — попытаюсь захватить мир, как и подобает настоящему злодею.
— Да, да, да, — раздражённо протараторил Монстролли. — Это всё прекрасно, но всё же иди отдыхать! — С этими словами он затолкал Роуэла обратно за дверь, а затем посмотрел на Генри взглядом, который ясно говорил: «Ты не должен был это увидеть».
Парень заметил, как лицо доктора посуровело, и сделал осторожный шаг назад. В ответ Монстролли молниеносно подскочил к Генри, схватил за горло и, прижав к стене, угрожающе произнёс:
— Об этом не должна узнать ни одна живая душа! Никто не должен узнать того, что ты сейчас видел! Ты понял меня? Никто!
— Я… я никому не скажу. Обещаю, — еле выговорил Генри. — Только… отпустите… горло.
Монстролли не сразу ослабил хватку, а когда сделал это, то парень рухнул перед ним на колени и начал откашливаться.
— Об этом я уведомлю лишь профессора Гиблла. Роуэла заменят. Пойми, мне не нужны новые проблемы с Министерством, меня вновь могут заподозрить в предательстве.
— Я понимаю… Вы боитесь… — произнёс Генри, поднимаясь с колен.
— Я ничего не боюсь! — раздражённо прокричал Монстролли. — А сейчас — пошёл вон отсюда!