Измерение 23 - долгий путь

Софи

Тогда, в прекрасный майский день 7322 года, за долго до войны, Софи с матерью шли по большой деревушке, которая окружала величественное владения сэра Бадена. Вернее одно из множества богатых владений. Софи была в простом и аккуратном платице, с розовым платком на голове, в котором она ощущала себя на вершине красоты, хотя подобное уже вышло из современной моды. Ей было всего 12. Такая крохотная даже по меркам ровесников, она это компенсировало это своей гиперактивностью. Мать Софи несла корзину, заполненную травами и специями, которую ей поручил доставить шеф повар мистера Бадена. Софи он напоминал косматое пугало, которому место в поле, но он был крайне любезным псом.

Господин сэр Баден, один из богатейших собачьих вельмож и по совместительству один из высоко руководящих министров внутренних дел великой колониальной собачьей империи, одной из трёх сухопутных величайших держав. Или как мать Софи ей тогда объяснила "это очень важный дядя, а для Софи, возможно, наиважнейший." Во всяком случае других таких Софи видела лишь мельком, когда они дружно сидели в гостиной дворца и распивая вонючую коричневую жидкость обсуждали какие-то цифры, суть которых она до сих пор не понимала.

Они приближались к дому, мрачному великану на холме.

— Мам, а когда мы закончим с обедом для мистера Бадена, можно я пойду поиграю с остальными девочками с деревни? — спросила она пытаясь догнать мать, которая шла явно быстрее обычного. — Можно, можно, можно, можно!?

— Я думаю да, если господин сэр Баден будет доволен и не найдет нам дополнительной работы. — сказала она отпирая заднюю калитку. — Если нет Софи, ты же поможешь маме?

— Конечно, но ведь Джейн обещала, что принесёт свою купленную в городе куклу, вместе с её одеждой… Я очень хочу посмотреть на неё мам. — пожаловалась Софи матери. Но потом обрадовавшись добавила. — Джейн сказала, что она даже умеет говорить. Представляешь мам! Говорящая кукла! Это же чудеса! Вот бы мне такую я бы…

— Болтушка. Моя маленькая болтушка Софи. Потом мне все расскажешь. А сейчас не время. — перебила ее мама.

Болтушкой ее называли многие. Чаще это звучало обидно, иногда смешно, но только мама могла произнести это так по особенному, что это слово приобретало мистический окрас некой гордости. И Софи могла смела сказать: Я болтушка.

Они вошли через черный ход. Парадный само собой ради них не открывали. На кухне воняло сгоревшим маслом и рыбой. Сэр Баден любил рыбу, по этому ее смрад впитался в стены так глубоко, что даже после того, как этот дом снесли, это место ещё долго воняло рыбой и маслом. Софи сразу заняла свое место около кухонного стола и начала усердно чистить овощи для овощного рагу, которое подадут для хозяина дома.

В течение пару часов девочка усердно очищала и нарезала овощи, помогала другим поварам, подавала овощи, ножи и другие ингредиенты. Хромой слуга-мышь, спотыкаясь о собственные ноги, мыл полы. Хромоту как и все свои синяки он получил от хозяина, который когда напивался, а делал он это часто, мог распускать руки. Хотя избиение мышей среди верхушки или низов общества не было ничего зазорного, Софи почему-то испытывал к мышонку жалость. Возможно она уже тогда знала, что в если она будет в этом доме то ее ждёт тоже самое. Пухлый шеф-повар напевал себе под нос какую-то тихую мелодию, которая под шипение сковородок и звяканье кастрюль звучала лучше, чем была.

Всеобщая шумиха затихла, когда напудренный лакей, из высших слуг сэра Бадена ворвался на кухню и громким голосом, почти криком, сообщил, что у хозяина сегодня крайне скверное настроение и если все не будет идеально, то весь поварской состав вылетит на улицу, а мыши, что не скроются с его глаз, будут зарыты в лесу в лучшем случае мёртвыми.

Софи попыталась вспомнить, когда же у сэра Бадена было хорошее настроение, но не смогла вспомнить. Мама говорила, что раньше он был веселее. Но потом… Почему то изменилось резко. И никто в доме не знал почему. Кроме матери Софи. Она прекрасно знала, почему сэр Баден больше не заглядывал на кухню. Почему раньше он посылал за продуктами лакеев с поваром, а потом начал посылать её. Почему он игнорирует её существование. Ее и Софи. Что раньше он был добрее, но потом… Она чуть не сожгла рыбу, пока думала об этом, если бы один из поваров не вмешался. Рыба получилась зажаренее обычной. Мать Софи понадеялась, что старик не обратит на это внимание, хотя сама себе врала, ведь знала его привычки и как он относится к переменам. Чего только стоит его отказ от смены униформы слугам. Во всех окрестных домах, слуги ходили уже в более простых фраках и костюмах и лишь в доме сэра Бадена, из за слишком консервативных взглядов хозяина, слуги ходили накрахмаленные, в дурацких париках и узких костюмах прошлой эпохи.

Шеф-повар положил рыбу вместе с гарниром, в подаче ему не было равных. Далее последовали закуски. Мясной суп, который Баден вопреки правилам ел вторым, овощной салат, жаркое, солянка, разные закуски и две добрые бутылки коньяка. Слуги отнесли это все за стол, где на величественном золотом кресла восседал Баден. Типичный аристократ прошлой эпохи.

У него были глубоко посаженные глаза, которые с годами становились лишь глубже, а сейчас казалось, что Бадену можно сунуть руку в череп. Брови у него были густые, глаза тёмные и мёртвые, что дополняли образ черепа. На носу пенсне. У него были густые баки, которые безнадежно устарели. Дела Бадена вопреки его богатству шли из ряда вон плохо. Уже как 20 лет, 12 из последних были наиболее тяжёлые. С того самого дня… Баден был уверен, что тяжёлые мысли приближают его смерть. Неудачи в союзах, проигрыши в войне собачьей империи, потеря земли, ЕГО земли, долги. Все это навалилось на него. Из за этих мыслей он плохо спал, ворочался и из за недосыпа становился только злее. Его мышцы, некогда крепкие, ослабли, он становился стариком, и в ближайшем будущем мог одряхлеть. Хотя он сам себе ежедневно пытался доказать обратное, он уже в глубине души смирился со старостью. Нынешний король жаждал инноваций. Нового! Он не жаловал его, Бадена, хотя не мог отрицать его власти. Этот щенок не умел ценить старых вещей…

Как раз по середине этих темных размышлений сэру Бадену подали рыбу на позолоченную тарелку и он серебряной вилкой не глядя на блюдо, отломил себе кусочек, который чуть прожевав выплюнул.

— Рыба ПЕРЕЖАРЕНА! — прокричал он. Кричал он так отчаянно, что слуга побоялся, не умирает ли его хозяин. — ПЕРЕЖАРЕНА! — Уже яростнее прокричал он.

Он может потерпеть беспорядок в своей карьере. Но рыбу! То есть беспорядок в своей жизни дома, он не потерпит. Если повара настолько криворуки, то зачем он платит?

Слуга выбежал к нему с пузырьком слабого успокоительного, которое в последние года Сэр Баден часто принимал. Но хозяин дома вооружился вилкой и вколол её прямо в бицепс слуге. Пёс взвыл, да так громко, что все на кухне поняли, что грядёт шторм. Лакеи в ужасе разбежались кто куда, как испуганные голуби разлетаются в разные стороны. Хромая мышь, которая мыла полы уже в коридоре оказался крайним. Сэр Баден ослепительный яростью рефлекторно толкнул бедолагу с лестницы, что вела к кухне. Мышонок несколько раз ударился головой о ступени, чуть не сломав шею, затем его ведро и швабра прилетели в него следом и наконец сам сэр Баден наступил на хрупкие мышиные кости, сломав ему пару рёбер. Все это мышонок вытерпел, словно он был неживым. Чуть позже свои оттащили его в подвал, где мыши и жили.

На кухне тем временем творился хаос, услыхав злого Бадена ещё со столовой, повара и слуги начали прятаться кто куда. Мать Софи, двигаясь против потока, попыталась ее найти. Девочка затерялась в глубине тучных поваров и когда в коридоре раздались глухие удары ведра, мать поняла, что все плохо…

— Софи! — прокричала она. — Прячься немедля! Пожалуйста!

Софи была около шкафов с кастрюлями, и к ее счастью, половину из них пустовали после готовки. Она влезла в один из шкафчиков, когда местный кондитер в панике, попытался влезть в холодильник и закрылся там.

За дверью послышались тяжёлые шаги. Баден вынул из доспеха своего прапрадеда булаву, которой по семейному преданию он убил огромного огра. Мать Софи попыталась открыть шкаф. Два тощих поваренка уже его заняли и в панике закрыли дверь. Кондитер отказался открывать холодильник, не смотря на все ее просьбы. Не зная куда деться, она хотела побежать к двери и сбежать из дому, но побоялась за Софи.

Баден уже ослеп от ярости. Как бы он не понимал, что эта лишь рыба, его подсознание сытое плохой информацией жаждало крови. Тяжёлым ударом булавы он вдарил по двери, хотя она была открыта, и выбил её. Она упала и красный от гнева помидор Баден увидел лишь одну фигуру, которую ненавидел за всё и избегал много лет. Ведь эта мразь соблазнила его, в момент его горя и он… Он повёлся. Он никогда не скажет правду, что все было наоборот, ведь сам верил в обратное.

— Ты. — единственное, что он промотал сквозь зубы. Его пенсне упали на пол и разбились. Он посмотрел на них, как ребёнок смотрит на сломанную игрушку, прежде чем зареветь от горя.

Но Баден не заплакал. Лишь разозлился ещё чуточку больше. Софи приоткрыла дверцу шкафчика и видела это. Баден замахнулся булавой и ударил. Ее мама смогла увернуться, но Баден сломал стол на котором она резала овощи.

— Сука! — заорал он. И снова замахнулся. — Это все ты! Из за тебя! — он промазал и сшиб кастрюлю с мясным супом. — Ты соблазнила меня! Сука! Продажная шмара! — Мать Софи отбежала от него на другой конец кухни. Баден побежал следом, подняв булаву словно неандерталец дубину. Он снова промазал, сбив со стены плитку. А потом повернулся с красными от крови глаз и добавил — И родила эту девчонку бастарда!

— Соблазнила!? — ответила мать Софи. — Да ты сам на меня набросился старый козёл!

Баден остолбенел от такой наглости. Он поднял булаву и кинул её, словно игрушечную. Она угодила в каких-то десяти сантиметрах от матери одиночки, сбив развешанные поварешки. Баден схватил мясницкий нож, с которым чувствовал себя куда комфортнее.

— Что ты сказала!? ПОВТОРИ!? ЧТО ТЫ СКАЗАЛА! ДА ТЫ МОЯ ВЕЩЬ! — он прижал ее к стене и ударил ножом почти у ее щеки. — Ты всего лишь ВЕЩЬ! Как и все слуги в этом доме и почти все псы в этой стране!

— Н-нет… — промямлила она. Сделать Бадену она ничего уже не могла. Но терпеть это уже не хотела и была не в силах.

Глаза Бадена впервые за 12 лет снова стали живыми. Демонически живыми. Он взмахнул ножом. Мать Софи уже заплакала. Не потому, что боялась боли, она боялась за дочь. Но она услышала гулкий звук, вместо ожидаемой боли. Она открыла глаза. Баден был в какой-то странной сфере. Он бил кулаком и ножом о стенку, словно насекомое в банке, не в силах что то сделать. Как вдруг он остолбенел. Глаза его наполнились испугом и он повернулся вбок. Софи выбралась из шкафа. Она плакала, но держала щит, сама того не понимая. Мать Софи тоже к ней обернулась.

— Со… — все, что успела сказать она, перед тем как потеряла сознание от испуга.

Баден выронил нож. Они смотрели друг на друга впервые за 12 лет жизни девочки. Дочь и отец…

Это длилось пару минут, потом Софи ослабла, сняла щит и уснула.

Проснулась она на следующий день в карете. Рядом сидел пёс с железной рукой и в костюме. Агент Кёниг, ее будущий "куратор". Он был почти не отличался от нынешнего себя, но был чуть моложе. Они куда-то ехали. Кёниг погладил ее своей настоящей рукой и сказал, что все это ради ее блага. Софи ничего не ответила.

Больше она мать не видела.

Сейчас она сидела на каменном окне, в одной из башен, смотря на величественную пустыню, раскинувшуюся на много километров. Она много раз крутила этот эпизод в голове. Если бы было возможно засалить воспоминания как фотографию, то это бы случилось уже много лет назад. Всю жизнь она ждала возможности, чтобы одолеть вражеского пользователя крови, показать всем этим знатным уродам, как Баден, что она не просто бастардова сучка, чей отец поимел ее мать тайком. Богатые и знатные детки окружали ее почти все время. Она согласились работать с Шульце, лишь потому, что он слишком самовлюблен и по этому не обращает на нее внимание. Но теперь его нет рядом. Он провалился. Знатный засранец оказался слабее Бастардовой сучки? Интересно, чтобы сказали остальные обладатели крови. Если она одолеет Хайда… Она покажет им всем.

Она в открытую ждала Джона. Софи даже не скрывала этого и когда почувствовала его, который пробрался через ангары в замок, то даже не обернулась. Джон же, знал о том, что она знает и снял маскировку, перейдя порог пустой комнатки, служивший когда чей то спальней.

Софи свесила одну лапу, но не отвела взгляд от окна.

— Красиво, не правда ли? — спросила она. Говорила она спокойно, будто с хорошим знакомым. — Где то вдалеке наши дома Хайд. Можешь подумать об этом? Хотя у меня в отличие от тебя дома нету уже давно.

Джон промолчал. Он не отрывал взгляд от Софи. Любая ошибка может стоить жизни в борьбе против сильных обладателей крови.

— Слухи видимо не врут, вы Хайды и вправду немногословны. — Софи повернулась к нему лицом. Ее лапы не доставили до пола на добрых пол метра из за размера окна, хотя она и была невысокой. — Я София… Но можешь называть меня просто Софи. Это уже разницы не имеет. А ты Хайд, не хочешь назвать имени?

— Джон. — ответил он. Софи ожидала большей реакции.

— Что ж, Джон, это имя выбьют на твоём могильном камне, надеюсь, ты не обманул меня. — она грациозно спрыгнула на пол и сделала два решительных шага к нему. Джон пошёл в ответ.

Когда расстояние между ними было чуть больше метра, они остановились и посмотрели друг другу в глаза. В обеих парах глаз светилась чистая ненависть и отвращение, но в то же время и немного уважения. Он не из клоунов как Шульце, и Софи поняла это сразу. Будет драться до последнего и не скупиться на грязь. А Джон в свою очередь понял, что она намерена его уничтожить, даже если будет приказ, взять его живым. Хотя она не выглядела как угроза внешне, но внутреннее он ощущал всё это. Эта безоружная псина, смертельна опасна.

В метре разделявших их воздух стал жёстким и тяжёлым и не хотел идти в лёгкие.

Джон напал первым. Софи улыбнулась. Бабочки покрыли его за доли секунды, он ухватил ножи, так же покрытые невидимыми бабочками и метнул их прямиком в горло и сердце, но Софи отразила атаку щитом в виде шара. Ножи громко упали на пол.

— И это всё? — хихикая спросила она. — Я разочарована.

Джон ничего не отвечая взмыл к воздуху и с неба сбросил несколько гранат. Софи уплотнила шар, но гранаты не разлетелись дождем осколков, из них полетел густой как гороховый суп дым. Софи ничего не видела за пределами щита. Выйти из него она не решилась.

— Думаешь тебя эта спасёт? Думаешь, ты что то сделать сможешь мне через щит? Ты настолько глуп Хайд? — кричала она сквозь шар, пытаясь отыскать хотя бы какую-то тень Джона или намек на него.

Дымовые гранаты слабо шипели. Дым приобретал ядовитый окрас. Если она опустит щит, ее убьёт газ, а не Хайд. Но он не сможет заставить ее это сделать. Стало быть он хочет все, что у него есть это пули, ножи и в лучшем случае гранаты, который она спокойно может выдержать. Проблема в том, что она вряд ли сможет атаковать его со щитом. Софи смотрела в разные стороны, будто потерялась, ища Джона. Дым и газ, на долго его не спасут, окно открыто. Она сузила круг и сделав несколько не решительных попыток нащупать его, услышала щелчок. Хайд выпустил барабан револьвера. Пули просто отрекошетили прочь.

— Ты думаешь, это сможет пробить мой щит? — Софи в порыве злорадства, побежала в сторону окна. Она решила вытолкнуть его оттуда прямо вниз, а потом схватить в полете. Но только когда уже подбежала, поняла, что это западня.

Пол дюжины гранат взорвались, в том месте, где был Джон пару секунд назад. Стена башни обвалилась, шар Софи вместе с ней начал падать вместе с грудой камней. Испуганные псы снизу рванули прочь. Джон подошёл к краю пола, посмотреть, выдержит ли защиты псины высоту?

Падая Софи схватила Джон в сферу. Джон снова активировал бабочек и взлетел прочь, надеясь долететь до соседней башни. Сердце билось слишком быстро. Но между сферой и Софи словно был невидимый канат. Она летела в воздухе перпендикулярно сфере, но ниже. А потом и вовсе начала сокращать расстояние между ними, взлетая вверх. Джон свернул налево, пробил стеклянную гравюру щитом Софи. Осколки разлетелись как осенние листья на ветру. Два караульных пса в ужасе повалились на пол.

Вслед за сферой и Джоном в коридор влетела Софи. Она опустила поле и Джон пользуясь случаем достал ещё несколько ножичков и метнул их в Софи. Она мигом поставила прямоугольный щит перед собой, ножи упали на пол. Караульные псы в ужасе переглянулись, направили винтовки на Джона, но Софи своим щитом выбила их обоих в соседнюю комнату.

— Ты — мой. — пояснила она немного изумлённому Джону. — Продолжим

Он снова активировал неведимку и попытался напасть с тыла. Софи активировала шар вновь. Джон запрыгнул скинул пару гранат к ней, покрытые бабочками, надеясь, что прочность щита, зависит от усталости Софи. Но попытка оказалась бессмысленной. Софи пустила десяток маленьких и крайне острых треугольников в сторону, откуда прилетели гранаты. Один из них оцарапал Джона. Он взлетел с помощью бабочек и со всего размаху попытался ударить Софи ногой в лицо. Уж больно слишком хорошо она по звуку определяла откуда он атакует ножами.

Удар оказался впервые удачным. Софи не сделала излюбленный шар, а продолжила стрелять иглами мимо, те оставляли дыры в стене. От удара ногой она упала на спину. Джон приложил к ее горлу нож, сняв уже бабочек. Он уже подустал. Нож был слишком близко к горлу, Софи уже хотела отправить Джона в шар и отшвырнуть в стену, но в дверях появился Кёниг и капитан со своей свитой. Они направили ружья, Джон активировал бабочек, но стреляли они не пулями, а краской. Весь покрытый разноцветными пятнами, он снял маскировку и хотел улететь. Тогда Кёниг выстрелил из протеза электрошокером. Джона ударила почти смертельное количество вольт и он потерял сознание. Псы спецназовцы, взяли его под подмышки. Джон немного дымился, а шерсть его стояла дыбом.

Кёниг подошёл к Софи, которая ещё не успела встать.

— Мы на что договаривались? — спросил он, глядя холодными глазами акулы на неё. — Мы договорились, что ты позовешь нас и тогда мы сразу прихлопнем его Софи..

— Мистер агент Кёниг, я хотела… — начала была она. Она хотела рассказать ему, что ей нужно было с ним сделать. Чтобы показать этим зажравшимся уродам, что она достойна. Объяснить ему всё… Но поняла, что Кёнигу это не интересно. Его интересовали его задачи.

Своей металлической лапой, он с лёгкостью поднял ее за шкирку. Посмотрел ей в глаза, даже кажется прочитал, что она хотела ему сказать, но не повел и бровью.

— Я разочарован. — сказал он, опустив ее на ноги. — Ещё один подобный прокол Софи и тебе будет плохо. Я и организация это устроим.

Кёниг пошёл к выходу.

— Так её! Глупая Деффчонка! — поддакнул ему капитан.

— Заткнись каракатица. — Софи демонстративно ударила его в плечо, проходя следом за Кенигом.

Капитан посмотрел, за тем как два его пса тащут Джона, затем на выбитое окно, откуда были видны наступающие коты. Он выпил из фляги, а потом плюнул в сторону котов и пошёл следом за остальными.