Измерение 23 - долгий путь

Прорыв

Армия котов разделилась на две части. Одна следовала по плану к сделанному пробою, вторая, большая, вела бой около ворот.

Дальнейшие держание строя не имело смысла не со стороны псов, не со стороны котов, после того как последние сблизились со стеной почти вплотную. Теперь кровавая баня началась во всю, обе армии наконец слились вместе.

Тагир и Андрей находились во всеобщем шуме сражения. Меха рыцари и танки предпочитали держать дистанцию, а пехота слилась в единой толпе.

Тагир только, что проткнул ещё одного пса шпагой. В левой лапе он держал пистолет, в правой шпагу. На животе и груди были пятна чужой крови. Ещё немного на щеке. Одежда его порвалась на коленях, но он не обращал внимание. С сумасшедшим криком он пользуясь всеобщей шумихой накинулся на ещё одного пса.

В его голове царил бардак, мысли как черви сползались вместе в одну отвратительную кучу. Как они могли? Как эти черты посмели, посмели ослушаться, посмели умереть, посмели бросить! Они должны слушаться его, не их право по рождению решать про себя что-то, если рядом есть аристократ. Как они смогли умереть?! Во истину сильный не умирает просто так и за примером ходить не надо. Артур доказал, что избежать смерть в этой ситуации возможно! Он сильный, он возможно почти такой же, как Тагир. А эти слабые ничтожества и гнусные решатели своих судеб! Ненавижу!

Тагир злился на них, в глубине души понимая, что он сам точно такой же. Не являющийся тем, кем хочет быть. Не может стать тем, кем должен, ведь родился не там. Его мать говорила обратное, однако же, он сам знал, что второй муж ее бабушки ему никто из ниоткуда, оставивший после себя ничего. Он такой же слабый и ничтожный по крови. И это его злило.

Дворняга попытался заблокировать шпагу винтовкой, но Тагир выстрелил из пистолета ему в бедро. Пёс скрючился, Тагир сделал два тычка шпагой в живот и пёс рухнул вниз. К нему побежали ещё двое. Тагир не долго думая направил на них пистолет. Он предательский щёлкнул, но не выстрелил…

"Отлично — подумал он. — Так даже лучше, убью их своими руками"

Псевдо аристократ накинулся на них с такой яростью, что собачьи вояки не на шутку испугались. Попытавшись снова защититься от шпаги, ещё один из них впал, второй побежал, попытался спрятаться за другими. Тагир несколько раз проткнул первого пса и побежал за вторым. И когда пес уже подумал, что сбежал, то на него кто то приземлился. Он услышал, знакомый ему по подготовке шашлыка звук. С таким звуком сырое мясо протыкает лезвие. Затем он услышал что-то вроде "Зря ты меня кинула", а после второго удара он уже ничего больше никогда не услышал. Тагир орал что-то втыкая шпагу и вынимая её, пока не засмотрелся на красное лезвие. А потом подряд голову и заметил, что окружают.

"Сговорились тараканы. Ничтожества, слабаки! Вам меня не взять! — торжествующе решил он."

Он поднял собачий пистолет из кобуры и выстрелил раз пять, попав из них лишь три. Двоих убил и одного ранил. Все таки до снайпера ему было ещё далёко. Затем он вскочил, так же неожиданно и быстро как уродливая игрушка из табакерки, направил пистолет, но перед этим почувствовал дикую боль в руке и выронил его. Из пулевой раны на левой лапе потекла кровь, ипачуав и без того уже грязную форму. Тагир даже прикусил язык и твердо решил, что они за это заплатят.

— С-СУКА! — это были и все его мысли и слова которые он смог сказать. — Я убью вас всех! Я убью вас, вскрою ваши животы или посажу на кол, а потом покажу это вашим матерям, я аристократ, вы тьма, как вы можете!

Ещё одна пуля просвистела рядом. Тагир почувствовал ее ухом. Он побежал к одному из псов, не обращая внимания на свой тонкий кровавый след. Пёс попытался выстрелить, но его лапа дрожала при виде этого безумца. Тагир снова прыгнул, но не успел нанести удара, как его спихнули. На живот приземлился грязный ботинок. В ушах у Тагира зазвенело. В глазах появились звёздочки.

— Попался выродок! — объявил питбуль, будто гладиатор на арене кричал о своей победе. Тагир не растерялся и со всей силы укусил его за щиколотку.

— Ах ты блядь! — ещё громче закричал он. Но было поздно, хватку он ослабил. Тагир схватился за шпагу и воткнул ее в собачью печень. Причем так глубоко, что шпага почти прошла насквозь.

Пёс пошатнулся, Тагир потащил его ногу в бок и испуганная псина повалилась. Так они поменялись местами. Тагир опустил свою лапу ему на живот склонился над ним, так, чтобы единственное, что увидел пёс было его лицо. Собака отдаляла голову как могла от этих глаз, но Тагир ухватил его за подбородок и посмотрев молча две минуты отдал псу какую телепатическую послание, а после вынул шпагу, когда понял, что пёс умер.

Весь рукав Тагира стал красным, ему захотелось присесть. А потом он снова вспомнил. Вспомнил все эти лица, всех этих жалких и никчёмных, вылезших из грязной лужи и считающих, что они имеют какое то право сами решать, что им делать. И Даролок побери, в глубине души он знал, что он сам такой же, но это лишь предало ему гнева. Он кипел яростью, как в тот день, когда убил дюжину своих же соратников.

Он крикнул.

Этот крик выделялся среди всех шумов. Это был крик не боли, не отчаяния и даже не гнева. Это звук с которым в человека или кота входит понимание всего. На секунду Тагир ужаснулся от своих же мыслей. А потом побежал совсем лишившись крупиц разума и самосохранения, протыкая всех кто ему попадался.

Сколько он убил псов, он не вспомнил после этого. Десять? Пятнадцать? Двадцать? Но в какой-то момент он обнаружил, что запачкался в крови весь с ног до головы. Все поле стало будто больше, а на самом деле опустело. Обе стороны попрятались, пугаясь силы противника. Везде воняло и он слышал много приглашенных звуков, не понимая, что это.

Под ногами лежал пустой кошачий пистолет. Тагир не знал как оказался он тут, если свой он выкинул и помнил это четко.

Он почувствовал слабость, вымотался как после целого рабочего дня в шахте. Нога странно болела, потом колени подогнулись и он хотел упасть и немного отдохнуть. Но кто то взял его сначала за подмышку, а потом за вторую. Он закатил голову назад и увидел Андрея.

Он что-то крикнул и вместе с каким-то котом потащил его назад. Тагир не сопротивлялся. Он смотрел на отделяющуюся крепость, чувствуя, что не в силах сейчас двинуться. Везде валялись трупы. Они не были похожи на тех из поезда или на сгоревшие остатки. Это были изуродованные куски мяса, истекшие кровью через лишние в их теле дыры. И их было больше, намного больше. Он чувствовал, что после окончания битвы останется очень много праха..

А потом Тагир разобрал звук, который услышал. Пулемёты. Их было куда больше уже. И они стреляли, оставляя борозды на песке. Тагир уставился на крохотных пулеметчиков, стоящих на стене и молча смотрел. Эти черти радовались, он был уверен, в него снова вернулся гнев, но встать он не смог. А потом его куда-то затащили.

— … из трёх мест. — встревожено сказал Андрей.

Тагир повернулся к нему, вспомнив о его существовании и удивился, что он ещё живой. Ещё одна причина порою поверить благосклонность Саида к грязи..

— Что? — он посмотрел на его глаза. Ещё больше удивился, Андрей кажется постарел немного. В глубине души он даже пожалел этого вчерашнего мямлю, который ходил за ним. Но не достаточно сильно, чтобы что то испытать личное.

— Тагир у тебя течет кровь из трёх мест! — крикнул он показывая на его ногу. На ляжке была дыра размером с монету. На той же ноге был крупный кровоточащий порез, а рана ну руке пусть и перестала кровоточить, оставила крупное алое пятно.

Андрей смотрел на это с нарастающим ужасом, ему было страшно не на шутку. Пока Тагир в безумной горячке убивал всех окружающих, он же хотел спрятаться. Не смотря на то, что он начал лучше верить в себя, храбрости так рисковать собою ему не хватало. Может Саид или Бог, или какой-то из сектантских демонов ему не даровал храбрости рубить врагов, но он все таки не долго думал, прежде чем помочь Тагиру. Знакомое лицо ему помогало успокоиться. Оно давало надежду, что все будет хорошо, если такое вообще возможно в их ситуации..

Тагир смотрел на свои раны, которые ему не о чем не говорили. Откуда они, он был без понятия. Он чувствовал, как боль текла по большей части его тела, медленная и пульсирующая, но он не предал этому никакого значения. Его клонило в сон, но он твердо решил оставаться в бодроствовании и тело даже слушалось.

— Отойди, — безымянный кошак пихнул Андрея. — Я наложу жгуты, ранения не серьёзные.

— Ты медик? — поинтересовался Андрей.

— Пять лет на медицинском, в первый раз на практике. Уже троим помог. — ответил он. Кот улыбался, почему-то. Возможно ему это даже нравилось.

Он достал из рюкзака все необходимое и приступил к перевязке с ноги, предварительно задрав штанину. Пару синяков зрело под шерстью у Тагира.

— Андрей — позвал Тагир его. — Что там происходит? — он указал пальцем на Али-Калинаду.

— Ха-ха-ха… — нервно засмеялся Андрей. — А ты не видишь!? Пулемёты! Половину наступления техники уничтожала артиллерия, а потом пехоту расстреляли сверху! Мы продвинулись вплотную, но Даролоковы пулемёты! Их слишком много и сбить их не удаётся! — Андрей показывал пальцем куда-то вверх.

— Ха… Хахахаха — Тагир тоже засмеялся, но было в этом смехе уже что то другое. Презрение? — Ахахаха…

Тагир со смеху согнулся вперёд, вырвавшись из лап врача.

— Эй, полегче, я ещё не закончил! — возмутился врач. Он перемотал лишь одну рану Тагира. Положив руку ему на плечо, он его опустил. Тагир не угомонился.

— Хахахаха… Пулемёты!? — крикнул он сквозь смех на Андрея. А потом резко смех закончился и он совершенно серьёзно спросил. — Серьёзно. Пулемёты!?

Андрей молчал, не понимая что сказать. Врач заканчивал со второй раной на ноге, слушая их краем уха..

— После всего, что мы пережили, нас остановили пулемёты!? Кучка жалких вооружёных пулеметами псов остановили нас! — Тагир вскинул руки и чуть не попал кулаком в лицо Андрея. — Я пережил крушения поезда, слонялся по пустыне и рисковал своей тушей, чтобы вся кошачья армия сидела поджав хвосты, боясь пулемётов!? Казнить нас всех за такое прегрешение! Как мы можем. — вопил он возмущённо.

Врач отвлекся от раны и смотрел на Тагира, гадая не перегрелся ли он.

— Уму не постижимо, жалкая свора щенков стопорит нас! — орал Тагир.

— Они контролируют весь этот участок, их много! — ответил неуверенно Андрей.

Тагир возмущённо глянул на него. Сейчас его раздирал и гнев и патриотизм. Раны и усталость ушли куда-то на второй план, улетучились. Открылось второе дыхание.

В патриотизме Тагир никогда не испытывал голода. Мать щедро привила его вместе с остальными качествами по типу ненависти к думающим своей головой и любви к аристократии. Впрочем из второго и рос патриотизм.

Тагир встал. Медик не стал держать его. Полоумного он держать не хотел. Тагир посмотрел назад. На разбитой машине за которой они прятались висел флаг Великой кошачьей колониальной империи. Пускай и в дырках и обгоревший, Тагир выдернул его и взял в большую руку, чтобы в правую взять любимую шпагу.

— Коты! — громко произнес он, думая что его голос как голос Бога расходится по всей линии фронта. На самом деле слышало его котов двадцать и те не желали слушать. — Как вы можете прятаться!? Как вы можете бояться этих дранных плутов, которые не стоит и нашего мизинца. Вспомните великого Олдрина! Вспомните земли наши! Как вы можете прятаться, мы не страусы! Это говорю вам я, аристократ! Слушайте мой приказ и в атаку, в атаку, до последнего!

И Тагир с громким криком выбежал, держа в руке знамя. Он кричал до тех пор, пока не начал кашлять, двигаясь в одиночку вперёд. Медик не дал Андрея выйти. Он пошёл, один с флагом.

Пока Тагир и Андрей сидели снизу псы патрулировали пулеметами ближайшие места. Вскоре после того как командир приказал увеличить их число втрое, коты попрятались кто куда и наступил момент затишья. На поле боя лишь изредка двигались трупы из за сокращения мышц. А так была тишина..

Пугающее затишье.

Пулемёты медленно крутились по кругу, сосредоточившись на своём деле. Когда вдруг…

Резкий удар. На спине рядового Вагнера появилась глубокая и узкая полоса. Он захотел крикнуть, но лишь еле простонал, а потом удар в горло и он замолчал так и не сказав ничего. Это заметили не сразу.

Вернер Майер, соседа Вагнера и по совместительству друг детства, даже не двинул бровью на это. А потом невидимая и пушистая рука сжала его рот. Он почти крикнул, от неожиданности, не с испуга. Но снова удар в шею. А потом его мягко положили на кирпичи.

С невидимого ножа капала вполне видимая кровь. Большими каплями она разбивалась о древнюю плитку.

Джон пролез тайком, пользуясь суматохой он незаметно прокрался, а теперь решил облегчить путь основной армии. Он знал, что впереди будет ещё один тяжёлый бой, но без основной армии делать ему тут было толком нечего. Оставалось лишь внести суматоху в ряды псов. И хотя его сердце тяжело и редко стучало, он не обращая внимания двигался. Бесшумно и смертоносно он проделал тоже самое с ещё тремя солдатами, оставаясь незамеченным. Все шло слишком гладко, он так считал, когда почувствовал, что в его глазах темнеет.

Ноги в минуту стали ватными, в глазах нарастали черные пятна, а руки ослабли. Он не удержал нож. С него все так же капали крупные кровавые точки, пока он не упал вниз и металлический дребезг прорвал тишину. Кто то из псов даже спустил курок и и выстрелил пару патронов в воздух. А потом они все обернулись. Вся толпа.

Джон упал на четвереньки. Глаза почти полностью заполнило темными пятнами, но он не снимал маскировку.

Псы переглянулись и ужаснулись. Пять трупов собак… На всех читался мнимый вопрос "как?". Один особо смелый подошёл к законченному кровавому следу. Дальше капель не было. Неохотно и не смело тот подошёл почти вплотную. Достаточно близко, чтобы ударом ноги попасть Джону в голову. Затем ещё чуть-чуть.

Сердце Джона билось так сильно, он так устал… Если бы он был отдохнувшим, он бы разнес их всех в открытую, но сейчас… Он жадно ел воздух, хотелось лечь, но малейшие движение могло его выдать. Что же делать?

Пёс подошёл ближе. За ним стояло ещё около двух дюжин вооружённых пулеметчиков. Собака определенно чувствовала его, не глазами, так носом.

"Все разом… — подумал Джон. — Что коты, что псы, стадо тупых овец, один пойдет, пойдут все. "

— Глядите — сказал один из них, по деревенски указывая пальцем за стену.

Вся толпа покорно повернулась, подтверждая теорию Джона.

Одна маленькая точка с флагом шла в полном одиночестве и кажется что-то кричала. Слышно ее не было. Псы с улыбкой на лице смотрели на этого проехавшего.

— Хахахаха… Похоже у котика совсем крыша поехала — отметил первый, вызвав смех у остальных.

— Надо бы его прикончить. — сказал другой, с темной шерстью.

— Да ладно тебе, пусть бежит. Мне это зрелище даже нравится. — сказал пёс, что был ближе всех к Джону.

— Ну да, пусть бежит. — поддакнул кто-то.

Они говорили между собой в тихом гуле, совсем позабыв о том, что было две минуты назад, пока все разом не услышали щелчок. Потом они обернулись на звук шума.

Две гранаты разорвались у них под ногами. Четырнадцать псов разом отправились на тот свет. Ещё двое скончались вскоре. Это было чуть больше половины всех сторожевых. Остальные собаки увидев это, потеряли дар речи и остолбенели не понимая ничего.

Взрыв совпал с продолжающийся речью- монологом Тагира, когда он в очередной раз взывал к общей храбрости. И почему то на фоне взрыва, он стал куда убедительнее. Почему-то все подумали, что это устроил Тагир, хотя даже не представляли как. И уже воодушевлённые резким несчастьем врагов, они пошли за знаменем.

Сначала шли единицы, а потом уже все, уверенные, что будет какой-то план, ринулись за Тагиром. Джон наблюдал за ними сверху, сняв маскировку и отдыхая. Ему предстоял минимум ещё один сложный бой.

Кошачьей армия в тот момент смогла пробиться в город. Псы охраняющие проход, ошеломлённые и не понимающие ничего, испугались и разбежались. Среди них был и Дресслер, ушедший уже под конец. Коты верили в некий план и не останавливаясь пробивались вперёд. Артиллерия или остальные пулемёты среагировали слишком поздно и коты вошли в город. Тагир вошёл первым.

Эта новость разлетелись по полю боя за двадцать минут.