Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена!

Глава 42 Решительное дело

Я стояла посреди кабинета, глядя на разъяренного мужа с полной внутренней пустотой. Себастьян был в бешенстве. Он ходил из угла в угол, метался, словно дикий зверь, загнанный в ловушку.

— Я слышал странные вещи, — выплюнул он наконец. — Говорят, ты купила салон одежды.

Я молча наблюдала, как его лицо с каждой секундой становилось все более багровым.

— Это немыслимо! — заорал он, с силой ударив кулаком по столу.

Чернильница, стоявшая у края, взлетела в воздух, описала дугу и разбилась о паркет. Темные чернила тут же растеклись, змеящимися потеками расползаясь по полу, пачкая дорогой ковер и его ботинки.

Я не шелохнулась.

— Моя жена, за моей спиной, занимается портняжничеством? — продолжал он рычать, сверкая глазами. — Ты что, ремесленница теперь? Может, мне тоже заняться торговлей, как какой-нибудь лавочник? Чего добилась, скажи мне? Думаешь, стала кем-то⁈

Я наблюдала за ним, не чувствуя ни страха, ни даже раздражения. Он продержался недолго. Всего пару недель, и его натура все же рванулась наружу. Никакого мира с ним быть не могло.

Себастьян все бушевал, выкрикивая проклятия, а я молча ждала, когда он исчерпает себя. Наконец он выдохся, а я на удивление безмятежно и спокойно произнесла:

— Я занимаюсь тем, чем считаю нужным. Ничего предосудительного в этом нет. А если ты хоть пальцем тронешь мое дело, я всему светскому обществу расскажу, какой ты тиран, и тогда Его Величество по головке тебя не погладит.

Себастьян замер. В его глазах мелькнула тень сомнения. Он явно не ожидал, что я так легко пойду в атаку.

— Что ты сказала? — прошипел он.

Он стремительно вышел из-за стола с опасной грацией голодного хищника, нацелившегося на жертву.

— Это что, угроза, жена? — его голос стал низким, словно громовой раскат, зарождающийся в центре бури.

Я не отступила.

— Предупреждение, — уточнила ровно.

— Откуда такое самомнение? С чего ты взяла, что знаешь мои слабые места? — его губы искривились в усмешке. — Ястреб нашептал? Ну да, кто же еще мог так сделать? Думаешь, я боюсь короля? Думаешь, меня что-то сдерживает от того, чтобы прямо сейчас придушить тебя своими руками, а тело прикопать в саду?

Он шагнул вперед, и в глазах его блеснул дьявольский огонь.

— Ты боишься, — бросила я ему в лицо, сама удивляясь своей дерзости. — И хватит блефовать. Король может отнять у тебя всё одним указом. Ему это ничего не стоит. И он сделает это, если ты тронешь меня или мое дело!

Я видела, как сжались его кулаки.

— Мы вроде бы договорились сотрудничать, — продолжила я. — Но ты так быстро изменяешь своим словам… Только неблагородные личности не держат своего слова.

Себастьян остановился в трех шагах от меня, его губы скривились в злобной ухмылке.

— А я и не благороден, — бросил он с вызовом. — И твои угрозы яйца выеденного не стоят. Ты никто! И навсегда останешься серой, невзрачной, монастырской мышью, пока я буду любить округлых и горячих красоток!

Он выплевывал каждое слово с таким остервенением, будто это должно было меня задеть.

— Прекрасно, — ровно сказала я, удерживая его взгляд. — Значит, у нас взаимное согласие. Ты наслаждаешься своими «красотками», я продолжаю свое дело. Мы больше не мешаем друг другу.

Он моргнул, будто только что услышал нечто нелепое.

— Думаешь, я оставлю все как есть? — фыркнул он. — Думаешь, позволю тебе позорить мою семью, выставляя себя лавочницей?

— Я не спрашиваю разрешения, — отрезала я.

Произнесла это так холодно и отстраненно, что Себастьян впервые на миг опешил. Но тут же снова сжал челюсти, потому что очередная волна гнева захлестнула его.

— Ты еще пожалеешь! — прорычал он. — Ты даже не представляешь, во что ввязалась!

— Возможно, — ответила я спокойно. — Но я готова рискнуть.

Мы долго смотрели друг другу в глаза.

Я знала: он не сдастся. Он обязательно что-то придумает. Но теперь и он знал кое-что обо мне — я тоже не намерена отступать.

Развернувшись, я вышла из кабинета, оставив его наедине с собственной яростью.

Вышла из поместья с твердой решимостью. Договоренности с Себастьяном оказались лишь дымовой завесой, отвлекающим маневром. Он надеялся, что я добровольно изолирую себя, буду молчаливо сидеть в четырех стенах, как покорная жена. Но он ошибся.

Отказаться от званых вечеров я еще могла — не то чтобы они меня привлекали. Однако полностью исчезнуть из общества? Никогда. Я приложу еще больше усилий, чтобы доказать, что могу выстоять.

С самого утра я сгребла все свои накопления, пересчитала их несколько раз, убедившись, что денег хватит, и поехала в город. Я не просто расширяла свое дело — я укрепляла свою независимость.

В центре города я нашла двухэтажное здание с просторными окнами, ажурными ставнями и каменной лестницей, ведущей к парадному входу. Фасад нуждался в обновлении, но внутри был вполне приличный ремонт. Высокие потолки, прочные деревянные полы, камин в главном зале — это место было создано для швейного салона.

Я сняла его на три месяца вперед, отдав внушительную сумму владельцу. Он, конечно, удивился — аристократка, занимающаяся таким делом, была в новинку. Но деньги говорили лучше любых слов.

К обеду мои работницы переехали в новое помещение, ахая от восторга.

Первый этаж мы решили полностью отдать под салон. Вдоль стен уже стояли манекены, готовые к тому, чтобы на них накинули будущие наряды: видимо, до нас тут тоже торговали одеждой. В центре мы поставили несколько мягких стульев и небольшие диванчики для клиентов, а рядом — зеркала в резных рамах, чтобы покупательницы могли видеть себя со всех сторон: все эти предметы, к счастью, покупать не пришлось, они входили в стоимость аренды.

На втором этаже я решила разместить мастерскую: именно там мы расставили столы и сложили на пол корзины с тканями и нитками. Агата поселилась здесь же, в небольшой уютной комнатке под лестницей. По крайней мере, ей не придется платить за жильё.

— Госпожа, а мы потянем такой лоск? — восторженно спросила одна из швей, оглядываясь по сторонам.

Я решительно кивнула.

— Должны потянуть! Давайте постараемся и сделаем это. В ближайшее время сшейте себе наряды, которые понравились бы покупателям. Нам нужно выглядеть соответственно. А еще займитесь интерьером: шторы на каждое окно, половики на пол. Я оставлю средства, купите все необходимое.

Швеи закивали, а я, отдав распоряжения и оставив деньги, поспешила искать художника.

К счастью, мне не пришлось долго искать. Его мастерская находилась всего в паре улиц от нашего нового салона. Я постучала и вошла в помещение, пропахшее красками и древесной пылью.

— Примите заказ, — без предисловий сказала я.

Художник, мужчина средних лет с усталыми глазами и тонкими длинными пальцами, с любопытством взглянул на меня.

— Какой именно?

— Вывеска. «Швейный салон истинной женщины».

Он вскинул брови.

— Странное название.

— Именно поэтому оно запомнится, — парировала я. — Если мне понравится ваша работа, мы сможем обсудить, и кое-что другое…

Да, я искала художника для эскизов…

Он кивнул, задумчиво пробормотал что-то про материалы и размер, после чего мы договорились о цене. Работа займет пару дней, а пока мне нужно было продолжать подготовку.

Вернувшись в салон, я увидела, что девочки уже вовсю трудились. Марта с Агатой разворачивали рулоны ткани, а другая швея что-то увлеченно чертила мелом на полу, прикидывая расположение мебели.

Агата подошла ко мне с сияющими глазами.

— Госпожа, брат закончил еще одну швейную машинку! Он добавил туда несколько улучшений.

Я заинтересованно посмотрела на новый агрегат.

— Какие именно?

— Теперь можно менять натяжение нити, — с гордостью сообщила она. — Это поможет нам делать разные виды строчек. А еще он придумал новый механизм — теперь можно вышивать более сложные узоры!

Я внимательно рассмотрела изобретение. Да, теперь наша работа станет еще быстрее и качественнее.

— Это великолепно, — кивнула я. — Передай брату мою благодарность.

Весь день прошел в хлопотах. К вечеру я, измотанная, но довольная, наблюдала за тем, как мой новый салон наполнялся жизнью.

Я пошла на большой риск вкладывая огромные деньги в это дело, но не жалела об этом. Себастьян тоже собирается играть по-крупному, это очевидно поэтому я не должна отставать…

Муж мог сколько угодно беситься и метаться по кабинету, но он ничего не мог мне запретить. Я сделала свой выбор.

Теперь мне предстояло удержать этот успех и развить его дальше…